***
В штабе Разведкорпуса всё кипело. Подготовка к новоприбывающим, если можно так выразиться, шагала безумным ходом. Все солдаты суетились, подготавливали комнаты для ещё совсем зеленых, только-только выпустившихся кадетов. Но проблема была в том, что никто, и даже сам Эрвин, не знал сколько ребят решат присоединиться к ним. Донос дойдет до них лишь к глубокой ночи, потому что солдат поехал в обход. Это всё, что известно об этом. — Лееви! Едва ли не срывая дверь с петель в кабинет буквально залетает радостная Зое, снося всё на своем пути безумным вихрем воодушевленной радости. — Всё готово к прибытию? — она была слишком уж громкой. Леви недовольно выгнул бровь, прогоняя учёную прочь. Его голову донимали рой беспокойных мыслей. О том, справится ли эта дурная - Саша - со своей задачей. Не попадет ли в передрягу? Хотя, он был уверен наверняка, что попадет. Да в такую, что потом весь год вспоминать будет. — Почти. Уходи, Ханджи. Не мешай. — отмахнулся от неё, словно от назойливой мухи, мешающей спать. — Ухожу-ухожу… — женщина смирительно хмыкнула, отворачиваясь от него. Выйдя из кабинета, она зашагала к выходу из корпуса. Но её прервал тревожный взгляд направляющегося прямо к ней солдата. — Феликс? Что случилось? Она была словно мама для всех. Не только за своих подопечных переживала, но и за чужих. Обеспокоено положила теплую ладонь на худое плечо парня, заглядывая в глаза. Феликс не унимая пальцев, переминал ими, что было слышно по тихому хрусту суставов. — Ну что ты молчишь, как воды в рот набрал? Блондин задумчиво свел брови, закусывая щеку изнутри. — Предчувствие у меня нехорошее. Что-то случилось с Сашей. Его сердце щемило лишь об одной мысли о сестре. Отчего было невыносимо больно думать, что же случилось. Ранение? Драка? Или чего похуже - смерть?… Нет. Именно такие мысли блондин рьяно отметал из своей головы. Он не хотел лишиться единственного по-настоящему родного человека. Он взглянул на заходящий за горизонт полукруг горящего шара, мысленно прикидывая, сколько времени осталось до прибытия кадетов. И решил, что они прибудут рано поутру. Парень хотел было начать говорить, как за спиной внезапно появился капрал. Он выгнул бровь и по-обыденному констатировал, — Лоуз везде проблемы найдет. Или они её найдут. Обогнул двух людей, непонимающих его юмора и скрылся за поворотом в женское крыло. Но ни Ханджи, ни Феликс не предали этому весомого значения и продолжили вести напряженную беседу. Неспроста капрал пошел в женское крыло, куда обычно редко заходил. Ведь возлюбленная и так ночевала в его кабинете, скрываясь, конечно, от ненужных глаз. А днём изредка отдыхала у себя, когда хотела побыть одна или в тишине почитать книгу. Или просто подумать о своём. Но что-то сильно беспокоило мужчину. В последнее время Саша сама не своя… Необычно тихая и возможно даже запуганная…? Не пристает с вопросами, не надоедает. Тихонько наблюдает за всем и всеми. А когда была их последняя близость? — «Нашла проблем на больную голову. Уверен в этом.» — мысль мигала пред глазами, не давая покоя. Найдя нужную дверь, он без стука вошел в неё. Комната была пуста. Здесь всё осталось на своих местах. Кровать по-обыденному развернута наизнанку. Развернутая где-то с середины книга с поцарапанным переплетом безучастно валялась на подоконнике, прожигаясь лучами солнца. Саша тоненькими ноготками царапала книжонку, когда в истории начинались перевороты событий, напряженные разговоры и всё подобное. И внезапно бросала идею дочитывать, когда день подходил к концу. Потому и оставляла бесхозно, а вместо того, чтобы нормально, без перерывов дочитать, быстрым шагом направлялась к нему. — «Страницы выцветут. Ныть же будешь потом целую вечность.» Мужчина собирался переложить книгу в прикроватную тумбочку, но замер, открыв вторую лишь наполовину. В деревянном ящике взгляд нацелился на одну-единственную вещь, не вписывающуюся в «картину» остального - часы. Больно дорого для только-только заступившего на пост капитана. Не успела бы наскрести с двух зарплат. Он аккуратно взял их одними лишь пальцами. Крутил, вертел несколько секунд, не вспоминая у неё этой вещи. Чьи они? - первый вопрос, появившийся в голове после нахождения столь неожиданной находки. Явно не купленные. Старые. Долго лежат здесь. На металлическом корпусе блестели царапины и потертости, а также красовались неизвестные инициалы - «K.A.» Он дернул левой рукой, возвращая циферблат собственных часов на пястье. Глянул одним глазком и недоуменно свел брови к переносице. — «А время идёт правильно.» — в голове подметил мужчина. И только сейчас он обратил внимание на взболомошенную постель. Помятые подушки и разбросанные кругом предметы. Рванулся к шкафу. Дверцы послушно, но со скрипом открылись. Взгляд упал на помятую и в некоторых местах грязную рубашку, лежащую в углу шкафа, и такого же вида штаны. Он поднял вещи, не брезгуя запачкаться, и стал более детально рассматривать. В глаза бросились дырки на коленках, обрамленные бледными запекшимися на ткани пятнами крови. Одежда-то мужская. Причем не его. Он даже представить не мог, что могло произойти. В её комнате был мужчина. Точно его часы. Ни у кого в Разведкорпусе похожих нет и не было. На дыбы потихоньку поднималась ревность и гнев. И он начал вспоминать. Её состояние, настроение в их последнюю встречу. Подавленное, даже грустное что ли… Но она сказала, что это из-за выпуска кадетов. А может и нет. На щеках заиграли желваки. Зубы заскрипели под натиском сжатой челюсти. В кулаке треснул циферблат часов. — «Спросил же ещё что за синяки. Отмолчалась.» — быстро пронеслось в мыслях у мужчины. Долго не думая, он хотел швырнуть металлические часы в стену, чтобы те разлетелись на все-все составляющие, но вместо этого сунул их себе в карман. И вышел, громко хлопнув дверью. Та чуть с петель не сошла. Тем временем в корпус пришел донос.***
Медленно перебирая ногами, я дошла до пустого лазарета. Подметив глазами самую дальнюю койку, стряхнула с неё пыль и села, уставившись в стену. Что бы сейчас не хотелось сделать или сказать - нельзя. Необходимо дождаться общего вердикта и как можно быстрее отправляться туда. Сейчас в Тросте во всю хлопочут Гарнизон и Военная полиция, которая, надеюсь, не отсиживается за стенами. Остается лишь ждать. Это и самое мучительное. Зажмурившись от боли, я закатала рукава рубашки чуть выше локтя. Кожа покраснела и покрылась тонкой пленкой - отмершей кожей - под которой скапливается жидкость. От омерзительности хотелось вырвать, но я старательно подавляла ком в горле, проглатывая его каждый раз с новыми силами. Лоб покрылся испариной, а голова закружилась. Сделав один глубокий вдох, на секунду задержала дыхание и выдохнула. — Нужно держаться. Мне ещё отряд вести. — успокаивая саму себя, вслух уточнила я. Еще б здесь нашлась мазь. Я открыла небольшую тумбочку, стоящую около кровати. Но в ней ничего полезного оказалось, кроме парочки мотков бинта да небольшого зеркала. Что здесь забыло зеркало? Посмотревшись в него, я удивилась. Ведь лицо почти не обгорело. Только пару царапин на левой щеке, но это мелочи. Отложив предмет на тумбочку, я устало упала на постель. Подушка моментально охладила кожу, даря приятное ощущение. Хотелось понежиться здесь до самого утра, но нельзя. В дверном проеме показалась белёсая голова, — Вам чем-то помочь? — это оказалась местная медсестра. — Было бы славно. У меня здесь несколько ожогов. Хах… — приулыбнулась я, показывая ей свои руки. Девушка округлила глаза и встрепенулась, — Я сейчас принесу мазь! Никуда не уходите! Она исчезла из дверного проёма. — «Безумно хочу спать, я смертельно устала.» Я лишь на мгновение позволила себе прикрыть глаза, как сразу же провалилась в небытие. Во что-то теплое, но не жаркое. Дарящее приятную прохладу, словно летний вечер, освещаемый томными лучами уходящего солнца. Чем-то пыльно-розовым, пахнущим свежестью. Это чувство закралось в грудь с самых пяток. Оно похоже на долгожданный входной, ради которого ты пахала, выполняя все задачи без остатка. Благодать. Вдруг ладони покрылись неприятным холодом. Мои глаза открылись. Тонкая корочка льда замораживала конечности и ими стало больно двигать. Взору бросились чьи-то черные сапоги, от которых веяло суровостью и бренностью бытия. На попытки отпрянуть от неприятного гостя, он ещё сильнее сжал мои ладони. Холод стал пробираться выше - на руки. Только сейчас я удосужилась посмотреть на его лицо и ужаснулась. Передо мной, на краю койки, сидел Леви. Но это был не мой Леви. Он просто смотрел на меня. Не так, как всегда. Что-то в его взгляде изменилось. Я зажмурилась. Предплечья полностью охватило коркой льда, ужасно колющей кожу. Было жутко больно. Таким Леви я ещё не видела. Он сжал ладони ещё сильнее, отчего лёд на них потрескался, а на пол крупными каплями падала кровь. Я вскрикнула от боли, из глаз крупным градом полились слёзы. Мой Леви не любит, когда я плачу, он всегда сразу успокаивает. Стало страшно, кошмар накатывал каждый раз с новой силой. А вдруг это всё не сон? С громкой отдышкой я отняла голову от подушки. Сидящая рядом медсестра испуганно подпрыгнула на стуле, перехватив покрепче баночку с мазью. — Что случилось? Где он? — обеспокоено заспрашивала я, распахнув глаза так, что, казалось, будто они прямо сейчас выпадут из глазницы. Передо мной сидела маленькая девушка с карими глазами. Блестящие светлые волосы были завязаны в хвост за спиной, а на руках были надеты полупрозрачные перчатки. — Кто…«он»? — борясь с откуда-то взявшейся давящей жутью, ошарашено спросила блондинка. Ее глаза, казалось, вот вот выпрыгнут из глазниц. Те несколько секунд, пока она говорила, я успела прийти в себя. — Никто. Извините. Сон дурной приснился. — приложив ладонь ко лбу, я снова упала на подушку. На лбу проявилась испарина. Со стороны медсестры послышался гулкий шипящий звук, — Положите руку ровно и не поднимайте. Да. Вот так. — она поправила белый халат, вынув из него стерильные повязки в упаковке. — Извините. Последнее время я не в себе. Наконец я обратила внимание на свои руки. Они были покрыты тонким прозрачным слоем мази от ожогов. Она неприятно холодила кожу. Вновь на мгновенье зажмурившись от болевых ощущений, следом я посмотрела на пол, где красовались две довольно большие капли. По всей видимости, это была мазь. Проследив за моим взглядом, девушка объяснила, — Я тут новенькая, простите. Я неуклюжая. — она продолжила чуть тише, накладывая повязки на мои руки, — Говорила же матушка: «Не берись, не сможешь». Ну нет же, надо мне сделать по-своему. Рохля. — Ты молодец, что стараешься. Не всем под силу идти наперекор семье. — я заглянула в её большие карие глаза. Ее глаза тут же упали в пол. Она продолжила наносить мазь и повязки молча, натянув на губы благоговеющую улыбку. — Ой, я даже не узнала твое имя. Как тебя звать? — Алиса. Я тут новенькая. Хотела пойти в мед часть военной полиции, но меня туда не приняли. Поэтому перенаправили сюда. — А сколько тебе лет? Я предпочла отвлечь девушку от лишней нервозности такими же простыми вопросами. Да и к тому же мне действительно было интересно, как она сюда попала и прочее. — Недавно восемнадцать исполнилось. Я ещё учусь, а сейчас у нас практика. — Алиса глубоко вздохнула, а это значило лишь то, что переживания потихоньку отступают. — Ты такая молодая. Мне двадцать два, работаю капитаном в Разведке. Ну ты это уже поняла. Хах. — я вновь закинула удочку вполне очевидных вещей ради того, чтобы разрядить обстановку. — Не страшно? — Что? — Ну… Служить…? — Ничуть. Нехотя в голову полезли воспоминания о первом дне в Разведкорпусе. Как я постоянно бесила Леви, глупила на занятиях, но при этом упорно выгрызала свой путь к сомнительной, но в сравнении с Подземным городом, спокойной жизни. — А чего бояться? Титанов? Пф. Делать нечего - убивать их. Раз два и справилась. В ином случае помогут товарищи. Не спроста же говорят: «Что воля, что неволя - одна доля». Так что хочешь - не хочешь, а надо. По-другому никак. Жить-то спокойно хочется. — Понятно. Знаете, я много дум… Её голос перебил басовый клич здешнего врача. Как оказалось, он в этих краях кто-то вроде главного медика. — Алиса! Где ты шастаешь?! Карие глаза Алисы испуганно округлились. Девушка от неожиданности подпрыгнула на месте, — Из…извините! Я помогаю…а…? — Капитан Саша. Мужчина оказался на редкость высоким. Около двух метров роста, не меньше. С красивыми длинными для мужчины русыми волосами, завязанными где-то в районе затылка и выразительным вырезом глаз. На вид около двадцати пяти - двадцати восьми лет. В белом халате, испачканном в некоторых местах, но он выглядел весьма опрятным. От него веяло уверенностью в себе, уверенностью в своём деле и решениях. — Помогаю капитану Саше. Здесь куча ожогов. Несильные, но вполне серьезные. — девочка покрылась пунцовым румянцем. Он недоверчиво покосился на меня, сощурив глаза. Затем спокойно выдохнул, — Кадет получил травму. Помоги ему дойти сюда. — и, развернувшись, ушел. Через несколько минут она закончила наносить мазь и наматывать бинты. Встала, аккуратно поправила мои елозящие по всей койке руки, и отряхнулась. — Мне нужно идти. Пока что не двигайте руками и не сгибайте. До свидания! — строго-настрого наказала и, махнув рукой, убежала из помещения. В ответ я лишь измучено кивнула, прикрывая веки. В то время на меня вновь навалился сон.