«удиви меня, малыш», альтернативная концовка

Феликс ещё минуту молча стоял и не двигался. Время будто остановилось и в мире остались только Хван и Ли. Они просто смотрели друг другу в глаза и не осмеливались лишний раз вздохнуть или моргнуть. Если раньше тишину больницы нарушала работа старого телевизора за стойкой регистратуры на первом этаже, различные шорохи с палат, работа медицинских приборов или чьи-то шаги, то сейчас не было ничего, все звуки разом пропали, будто их никогда и не существовало вовсе. У Феликса начало звенеть в ушах из-за этой давящей тишины. Воспоминания окончательно прояснились, но Ли не спешил что-либо делать. Он просто молча взирал на Хёнджина и ждал от него каких-то действий или слов. — Ну чего застыл как вкопанный? Ко мне, собачонка, - даже после тяжёлого ранения в самое сердце, когда жизнь Хёнджина буквально была в руках единственного в провинции хирурга, после восстановления и прочих тяжёлых событий последней недели Хван по-прежнему остался собой - властным и самодовольным. Феликс усмехнулся и прикрыл глаза, после чего с улыбкой выдал: — А если не хочу? — Тогда заставлю ползти. — Попробуй. В следующий миг Феликс ошарашенно наблюдает за тем, как Хёнджин спокойно встаёт с кровати и двигается в сторону Ли. Красноволосый, шокированный действиями Хвана, даже не заметил как темноволосый подошёл к нему, и очнулся, только когда его за руку затянули в глубь палаты и закрыли дверь на щеколду. — Что, думал если мне попали в сердце, то останусь инвалидом и с кровати никогда не встану? Честно говоря, Феликс так и думал. Получить ранение в сердце страшно, и выжить после такого - настоящее чудо. Вот только "чудо", прижимающее его к стене в тот момент, совсем не радовало. — Да лучше бы остался, - не подумав выплёвывает Феликс. Следующее, что он чувствует - жгучая боль на щеке и то, как он падает на колени от чужого удара по ним. — Повтори. Впервые за всю историю общения с Хёнджином Феликс по-настоящему жалеет о своих словах. Сильная рука хватает его за подбородок и резко поднимает в верх. Ли видит перед собой полный пробирающего до костей холода и ненависти взгляд, которым можно убить сразу нескольких человек. Ли хочет отвести взгляд, но больно сжимающая подбородок рука не даёт этого сделать. — Я не разрешал тебе отворачиваться, сейчас мы с тобой разговариваем. Из-за сильной хватки говорить почти не получается, но, тем не менее, Феликс пытается выдать хоть что-то: — Рафгофариваем? Хёнджин отпустил его лицо и выпрямился, не сводя с Ли пронзающего взгляда. Феликс потёр нижнюю челюсть, которую изо всех сил сжимал Хван. Не удивительно, если скоро на ней расцветут лиловые синяки. Ли уже собрался встать, так как ноги даже за такой короткий промежуток времени затекли из-за неудобного положения, но из-за этого же подняться так и не выходит. Феликс упёрся руками в пол, начал двигать ногами, и не почувствовав ими твёрдую поверхность, свалился обратно. Это зрелище позабавило Хёнджина и он гадко усмехнулся. — Собачка стала слабенькой? На руках носить придётся? — Отвянь, ноги затекли. Не с первой попытки, но встать Феликсу удалось. Хван отошёл к своей кровати и уселся на неё, Ли в свою очередь остался у стены и облокотился на неё, внимательно наблюдая за Хёнджином. Они несколько секунд смотрели друг на друга, после чего Хёнджин заговорил сам: — И как же так вышло? Я в больнице за сотню километров от Сеула с дырявым сердцем? Я думал что ты будешь со мной, но появиться твоя персона соизволила только сейчас. — Я сам ничего не знал. Джисон говорил что-то про потерю памяти ещё там, в тюрьме. — Потеря памяти? Не смеши. — Хаха, сам бы не против посмеяться, но тем не менее о том что ты выжил и находишься здесь я узнал лишь несколько часов назад. — Я лежу тут уже вторые или третьи сутки, ты серьезно? — Вполне. — Врёшь. Феликс закатил глаза. Возможно он бы и поехал сюда раньше, если бы узнал о том что Хван жив, но сейчас понимает, что он не очень то рад воссоединению с этим человеком. Всему виной его противный характер. В дверь внезапно постучали. — Хёнджин? Феликс? - с той стороны коридора послышался голос Джисона. Ли оглянулся на Хвана, который лишь смерил его равнодушным взглядом, и отпер дверь. Джисон был сонным и уставшим, пора бы заканчивать это ночное путешествие. — Всё хорошо? - Хан переводит взгляд с Феликса на Хёнджина, пытаясь понять, не успели ли они чего натворить за это время. Не найдя уничтоженных предметов и увечий на телах обоих парней, Джисон выдохнул и обратился к Ли: — В город уже не поедем, слишком долго, да и утро скоро, - Джисон взглянул на наручные часы, - ляжем тут, а дальше посмотрим. Хан потёр переносицу и прикрыл глаза, на которые изо всех сил давила усталость. — А где Минхо? — Внизу сидит. Ну, лежит точнее, уснул прямо на стульях на моей толстовке в качестве подушки. Феликс только сейчас заметил, что Джисон был в футболке, а не в мягкой бежевой толстовке. Ли, представив себе картину свернувшегося калачиком на стульях Минхо, а потом его же ворчащего как старого деда о том, что невыносимо болит спина, Феликс тихо прыстнул в кулак. — Где спать будем? Рядом с Хо? — Население относительно небольшое, на 2 этаже больницы меньше всего людей. Расположимся в свободных палатах, а ближе к утру решим что делать дальше. Феликс кивнул, а Джисон развернулся и медленно пошёл в сторону лестницы. Ли хотел двинуться за ним, но его потянули за руку. Хёнджин вновь запер дверь и повалил Феликса на кровать, нависая сверху. Ли уже хотел начать возмущаться, но его рот заткнули поцелуем. Хван никогда с ним не церемонился, сразу пуская в ход язык, будто заново изучая рот человека, находящегося под ним. Он жадно сминал губы Феликса, прикусывая нижнюю и всецело подчиняя себе. Ли пытался отвечать, не успевая за бешеным темпом, но по итогу ему оставалось лишь отдать себя во власть сильных рук, давящих на него сверху. Феликс слишком устал, чтобы пытаться заполучить инициативу или задать свой темп. У него не получится остановить напор Хёнджина, хищно вгрызающегося в его губы, желающего полностью подчинить Феликса себе. От сочетания больничного привкуса на языке Хвана и его действий, у Ли буквально сносило крышу. К нему вернулись все воспоминания кроме тех, которые объясняли его недолюбовь к Хёнджину, но теперь он наконец вспомнил, почему до сих пор не послал его куда подальше. Да, они бесят друг друга, не дают спокойно жить и всегда пытаются всё испортить, ненавидят характеры друг друга, но от этого же и кайфуют. Странная любовь, которая двигает их вперёд и не даёт разойтись. Как-то странно да? Но им на это абсолютно всё равно. *** Джисон спустился вниз и направился к спящему Минхо. Ли, даже во сне ощущая максимально неудобную позу, пытался повернуться на один бок, на другой, но ничего не менялось. Хан улыбнулся, видя недовольное лицо спящего хёна и присел рядом с ним на корточки. — Минхо, пошли спать? Ли не отвечал. Видимо крепко отрубился. Джисон вновь улыбнулся очаровательной картине мило спящего Минхо и аккуратно поднял его на руки, словно принцессу. Хотя, почему "словно"? Хо - и есть принцесса. Хан дошёл до ближайшей пустующей палаты на первом этаже и толкнул прикрытую дверь ногой. Уложил на кровать Минхо, закрыл дверь и лёг рядом, приобнимая старшего за талию и притягивая ближе к себе. Минхо, видимо, почувствовав знакомые прикосновения, прильнул головой к груди Хана и полностью расслабился, глубоко вздохнув. Джисон улыбнулся такому нежному, словно коту, Минхо и расслабленно прикрыл глаза, вскоре погружаясь в глубокий сон с самыми красочными снами. *** Время преодолело отметку в 5 часов утра. На улице постепенно светлело, но Феликс с Хёнджином до сих пор не ложились. Всё это время Хван пытал Ли своими горячими и медленными поцелуями, показывая то, как сильно он соскучился. Ликс не отставал, стараясь достойно отвечать и ничуть не уступать любовнику. Пылающие губы Хёнджина резко переходили на шею красноволосого. От неожиданности Феликс негромко постанывал, закусывая тыльную сторону своей ладони. На эти действия Хёнджин крепко хватал Ли за запястья и прижимал их к кровати. Неустойчивая и скрипучая конструкция грозилась вскоре развалиться под весом двух крупных тел. Хван не оставлял на шее Феликса ни одного живого места: на коже алыми пятнами расцветали всё новые засосы, которые позже придётся тщательно скрывать от слишком любопытных глаз. Но сейчас Ли это совершенно не волновало, он полностью погрузился в возникшую эйфорию с огромным ураганом чувств. Воздух казался гуще и тяжелее обычного, сердце готово было с треском проломить грудную клетку, а с головы не спадал густой туман возбуждения. Ненадолго оторвавшись от шеи Феликса, Хёнджин начал стягивать больничную рубашку. На его безумно красивом накаченном теле с левой стороны около сердца красовался длинный шов. Феликс завороженно глядел на эту картину, не в силах отвести взгляд или отвлечься на что-то ещё. Хёнджин, заметив интерес к своему новому "украшению", ненадолго замер, позволяя Феликсу прикоснуться к заживающему следу и провести по нему пальцами. Хван так сильно соскучился по этим маленьким ладошкам, которые в состоянии превратить его лицо в фарш, если тот сильно огорчит Феликса. Хотя кто кого в фарш превратит ещё до конца не ясно, но факт остаётся фактом. Хёнджин перехватил крошечную руку, переплетая пальцы и вновь валит Феликса на кровать, с новой силой впиваясь в его распухшие и влажные губы. Ли уже не сдерживаясь стонет прямо в рот Хёнджину, ещё сильнее заставляя того сходить с ума. В конце концов Хван резко отрывается от Феликса, рывком срывая с него толстовку и припадая к розовым бусинкам сосков. Ли, почувствовав горячее дыхание и чужой язык на сверхчувствительной зоне, громко застонал, после чего у него во рту оказались 2 пальца. — Потише, изоляция не настолько хороша как ты думаешь. Феликс прикусил язык, чтобы не стонать ещё громче, но сдерживаться от действий Хёнджина было просто невозможно. Вдоволь насладившись мучениями Ли, Хван потянулся к подушке, пока Феликс избавлялся от спортивных штанов. Выудив из-под подушки презерватив и небольшой тюбик смазки, Хёнджин стянул с себя больничные брюки вместе с боксерами, попутно открыв фольгу и раскатав латекс по всей длине члена. Феликс завороженно наблюдал за действиями Хвана, в предвкушении облизывая губы. Закончив, Хёнджин наклонился прямо к уху Ли и прошептал: — Вот сейчас правда лучше быть потише, ты же не хочешь чтобы нас отвлекли? После этих слов он резко вошёл по самое основание. Феликс сдавленно вскрикнул, сильно укусив себя за руку. От забытого ощущения наполненности и пульсирующей боли в руке из-за сильного укуса в уголках глаз выступили слезы. Ли закатил глаза и тяжело дышал, хватаясь за крепкие плечи Хёнджина. Хван двигался быстро и жёстко, с каждым разом выбивая из Феликса всё новые стоны. Иногда Ли сжимался после долгого отсутствия чьего либо члена, от чего Хёнджин сдавленно рычал возле его уха. Эти восхитительные звуки заставляли Феликса до боли прогибаться в пояснице и предоставляли Хёнджину возможность чаще попадать по простате. Ли извивался под Хваном словно змея, отставляя на спине темноволосого длинные красные полосы, а на плечах редкие укусы. В какой-то момент Хёнджин начал двигаться ещё быстрее, быстро дыша и сильно сжимая одной рукой задницу Феликса. Ли широко раскрыл глаза, а в горле застрял немой крик, когда он почувствовал тёплую, вязкую жидкость у себя на животе. Через ещё несколько грубых толчков Хёнджин гортанно зарычал и излился в презерватив. Они вдвоём тяжело дышали, глядя друг на друга затуманенными взглядами. Хёнджин тихо усмехнулся и вышел из тела Феликса. — в следующий раз постарайся удивить меня, малыш. Ли устало падает на кровать, растягиваясь по ней словно кот. Он удивит Хёнджина, непременно. Хван выбрасывает использованную резинку, выключает надоедливый свет и падает рядом с Феликсом. На часах 6:40 утра, надо бы поспать хоть немного. Хёнджин поворачивается на бок, сгребая в охапку Ли, словно большую плюшевую игрушку. — Мой, и ничей больше. — Да..да, - Феликс сладко зевает, утомлённый событиями последних пары часов, - конечно... Ли уткнулся лбом в грудь Хвана и мигом уснул. Хёнджин перебирал его волосы, раздумывая о чём-то своём, и спустя минуту тоже погрузился в объятия Морфея и уже спящего Феликса. *** Вместо будильника в больнице была пожилая медсестра, коротая проводила утренний осмотр в 9 часов. У неё была тележка со всевозможными лекарствами, шприцами и прочими медицинскими приспособлениями, которая неистово гремела и звенела на всю больницу, громко оповещая о начале нового дня. Джисон, услышав противные звуки из коридора, поморщился и нехотя приоткрыл глаза. Минхо тоже не спал из-за этого шума. Выражения лиц у обоих парней были такими, будто они были готовы выскочить в коридор и вышвырнуть эту проклятую тележку вместе с медсестрой куда подальше. Но вместо этого они устало вздохнули, просто продолжив в обнимку лежать на небольшой кровати. Хан смотрел на вид из окна: небольшое краснеющее поле, сразу после которого начинался густой и тёмный лес. Стаи птиц, неторопливо плывущие по небу облака, бледные лучи пока ещё тёплого солнца. Залюбовавшись интересным пейзажем и пообещав себе когда-нибудь его зарисовать, Джисон обратился к Минхо: — Как спалось, котик? - на последнем слове Хан солнечно улыбнулся, что заставило Ли опустить взгляд, на что Джисон только мягко посмеялся. — Неплохо. Ты - лучшая подушка! — Я знаю, - Хан продолжал смотреть на Минхо мечтательным взглядом. — А где Феликс? — С Хёнджином. — Пх, голубки. Парни продолжали лежать в кровати, совершенно не желая подниматься и делать что-либо. Минхо поудобнее устроился на груди полусидящего Джисона и изучал глазами выбеленную стену. Пролежав в таком положении ещё минут 10, Ли поднялся первым; — Надо хоть сходить проверить, живы они там или нет. — Оставь это на врачей, - Джисон потянул Ли за рукав, заставляя его сесть Хану на колени. Джисон мягко коснулся губ Минхо, вкладывая в этот жест всю свою любовь и нежность. Ли неторопливо отвечал, приобняв младшего за шею и придвигаясь ближе. *** Феликс проснулся от тянущей боли в заднем проходе и тихо заскулил. Ближайшие дня 2 сидеть нормально точно не получится. Он поднял глаза и увидел перед собой лицо спящего Хёнджина. Слегка улыбнувшись, Ли убрал ему за ухо спадающую на лицо прядь волос. Феликс просто лежал и наслаждался расслабленным и беззащитным Хваном, стараясь лучше запомнить эту картину. Через пару минут Хёнджин просыпается и пытается сфокусировать мутный взгляд на улыбающемся лице напротив. Хван улыбается уголками губ, ближе притягивая к себе Феликса. Хёнджин вновь прикрывает глаза, вдыхая запах любимого человека полной грудью. Внезапно воцарившуюся идиллию нарушает стук и чей-то голос с противоположной стороны двери: — Хёнджин, ты как там? Медсестра пришла, открывай. Эй, ты там живой? Хёнджин? — Сынмин? - Ли озадаченно смотрит на Хвана с поднятой бровью. — Да, сейчас, - с нотой раздражения произносит Хёнджин, поднимаясь с кровати и подбирая раскиданную одежду.