Пустое сердце барда

Ждать – это пытка, особенно для нетерпеливого и любопытного Лютика. Он ждал озарения или, быть может, новую встречу с чародейкой. Но ничего из этого не происходило, а Йеннифер не покидала его мысли. Вместе с ней в мыслях иногда был Геральт, который влюбленным взглядом смотрел на Йен, пробуждая в барде совесть и чувство отвращения к самому себе. Все эти мысли были утоплены в вине, а когда градус был повышел, Лютик решил пойти за своей музой. А муза вела его прямо к дому чародейки. Была глубокая ночь, но барда это не останавливало. Опьяненный он пел под окнами чародейками, которая не сразу показала себя, надеясь, что проблема решится сама. Но Лютик сам решаться не спешил. - Лютик. - Йеннифер. Стоило девушке показаться, пение прекратилось. Лютик не переставал перебирать струны своей лютни, пристально смотря на Йен, которая в свете луны была ещё прекраснее. - Что ты тут делаешь? - А разве не очевидно? Привлекаю твоё внимание. Очаровательно улыбнувшись, Лютик уже был готов запеть снова, но чародейке не хотелось, чтобы он разбудил всех соседей. - Лютик, иди домой и отоспись. - Дом там, где сердце. А моё сердце рядом с тобой, моя очаровательная Йеннифер. И снова пение, восславляющее чародейку, которая дала всё же Лютику допеть, а после впустила его к себе домой, чтобы не мучить бедных соседей. - Я уже написал две баллады о тебе. Дай мне ещё время и можно будет устраивать целый концерт в твою честь! Сидя на диване, у камина, Лютик не прекращал смотреть на Йен взглядом, полным обожания и, словно, выжидал её готовность принять новый формат их отношений. Сам для себя бард уже решил за эту пару дней, что он хочет стать ближе и Геральт, который упрямо лез в его трезвую голову, мешать не будет. Тем более, сейчас он был пьян. - Целый концерт? Геральт был в мыслях и самой Йен, но она гнала их прочь. Между ними ничего не было, но была это лишь временная ссора или постоянный разрыв – никто этого так и не пояснил. Чародейка протянула руку к лицу Лютика, нежно касаясь его щеки. Он совсем другой. - Пока только концерт, но, если дашь ещё времени, я придумаю что-нибудь потрясающее. Ластился словно кот, а после, отложил лютню и посмотрел на девушку более осознано. - Я хочу тебя поцеловать. Играть тоже надоедает, он ждал, когда чародейка решит для себя хочет ли она переступить черту в их отношениях или оставит тот поцелуем лишь помутнением рассудка, который нужно забыть. Но она промолчала, что бард расценил, как согласие.            Они не отпускали друг друга до самого утра, сместившись с дивана на ковёр, а после и на кровать чародейки. Наслаждались друг другом, не давая лишним мыслям заполнить голову. Но на утро вместе с лучами солнца приходит и осознание. Проснувшись первым, Лютик смотрел на спящую Йеннифер и обдумывал произошедшее. Обычно, он бы, не дожидаясь пробуждения своего ночного партнёра, просто бы ушёл, но сейчас ситуация была иной. Бросать её не хотелось, как, собственно, и обсуждать произошедшее. Можно же просто наслаждаться друг другом и не думать о завтрашнем дне. О том, что оба были или всё ещё влюблены в ведьмака. И о том, что они этой ночью оба его предали. - Давай не будем это обсуждать. Нас связывает больше, чем твоих обычных девочек на ночь, но это не обязывает нас что-то решать сейчас. Она быстро собралась и привела себя в порядок. Лютик с таким решением лишь согласился, даже чувствуя облегчение. Ничего не хотелось решать сейчас, потому что разговоры только всё испортят. - Я скажу это один раз, поэтому слушай внимательно. Убрав руки Лютика от его рубашки, она сама начала застёгивать пуговицы, глядя серьёзно в его глаза, чтобы он прочувствовал всё ответственность за этот разговор. - Мы с Геральтом не в отношениях, потому никто никого не предавал. Я могу сама решать с кем проводить время и как близко. Сейчас я хочу проводить его с тобой. И пока наши желания совпадают, в этом нет ничего плохого. Хорошо? «Для себя уже всё решила» - подумал Лютик, но в ответ нежно улыбнулся и чмокнул девушку в лоб, нежно обнимая. - Как скажешь. Позволить себе утопиться в этом новом чувстве - не так уж и плохо. Встречи каждый день, но всё равно держались в тайне. Никто из них не говорил, что это тайна, но на всеобщее обозрение выставлять так же никто не хотел. Но от чужих глаз было не скрыть, что Лютик перестал откровенно флиртовать с другими, что Йен часто посещает места, в которых есть бард. А особенно близкие к Лютику заметили, как он вновь расцветает и выходит из своего печального состояния. Все замечали, но никто не спешил делать выводов. Лютик и Йеннифер, которые цапались при каждой встрече, теперь близки? Да кто в это поверит! Разговоры не волновали, когда почти каждую ночь они проводили вместе. Чаще в кровати чародейки, а иногда даже в кровати Лютика, пусть Йен и не сразу решила навестить своего барда. - Мне очень хорошо с тобой, Йеннифер. Чародейка часто слышала такие слова, и каждый раз терялась и старалась после поцеловать Лютика, чтобы не нужно было говорить что-то в ответ. - Тебе не нужно каждый раз отвлекать меня от этой мысли. Отвечать что-то подобное тоже не нужно. Снова улыбался, нежно обнимая её и ничего никогда не требуя в ответ. Он получал её внимание, её объятья и поцелуи, разве нужно что-то больше. - Хорошо, - легко согласилась Йен, давая Лютику обнимать себя. - Но было бы неплохо, если бы ты хвалила мои баллады о тебе. - То, что я не говорю о них плохо – уже похвала. Бард рассмеялся так искренне и громко, что застал девушку врасплох, но от его улыбки на душе было тепло. Теперь он не был таким мрачным и тихим, снова становился громким и ярким. От чего на душе у Йен словно распускались цветы. Новиград был замечательным городом, а с приездом Йеннифер стал в глазах барда ещё краше. Они состояли в отношениях уже месяц, но так и не дали им точное определение. Может, просто друзья, которым нравилось миловаться друг с другом, а может что-то большее, но оба боялась произнести это вслух. Одно бард знал точно: ему чертовски хорошо и прекращать это причин не было! - Геральт приезжает. Йен сказала это внезапно, прямо в то время, когда Лютик уже навис над ней, намереваясь продолжить, но услышав имя ведьмака, он озадаченно посмотрел на девушку. - Ты хочешь поделиться каким-то опасениями или тебя возбуждает говорить о Геральте в процессе? Спустя этот месяц вспоминать ведьмака стало проще, а сердце уже не сжималось от тоски. Но они никогда его не обсуждали, потому что эта тема была неудобна для обоих. - Он уже скоро будет в городе, Юлиан, это серьёзно. Назвала его полным именем, а значит действительно пора перестать шутить. - Хорошо, давай это обсудим. Сел на край кровати, а в голове множество вариантов того, что именно чародейка ему скажет. Может попросит прекратить, чего совершенно не хотелось. Может потребует поставить ведьмака в известность. - Лучше, если он не будет знать. Почему-то об этом варианте Лютик не подумал, а потому снова посмотрел на девушку, ожидая объяснений. - Так будет проще. Он здесь долго не пробудет, а когда уедет, то снова всё будет как прежде. Разговор был таким неудобным, хотелось скорее прекратить. Но сейчас, пока Йен готова к обсуждению, пока она сама начала это, Лютик мог потребовать ясности, которой их отношениям не хватало. - Как прежде – это как? Ночи проводить друг у друга, миловаться в укромных уголках, будто нам есть что стыдиться? Не будем скрываться от Геральта, но будет скрываться от всего Новиграда? Впервые проявил жесткость в разговоре с ней, чувствовал себя виновато за это, но продолжал. - Йеннифер, я хочу ясности. Ты сказала, что пока мы оба хотим одного и того же, но, если я хочу большего? Серьезен, а в глазах Лютика снова была тоска. У чародейки сжалось сердце от того, что это повторяется. Сейчас от её ответа зависело так много, что становилось тревожно. Поспешно встав с кровати и подойдя к окну, в поиске свежего воздуха и ночной прохлады, Йен старалась подобрать слова. Раскрываться ей не хотелось, но так же не хотелось разбивать сердце Юлиану, как это уже сделал Геральт. Пусть, тот не сказал прямо ему о своих чувствах, но Лютик, чувствующий чужие эмоции, всё прекрасно понял. Он стал своей бледной копией. Печальной и блеклой, но сейчас он снова расцвёл в объятьях чародейки. И снова увянет, если она разобьёт его сердце. - Не заставляй меня решать это сейчас. Сложно было обоим. - Как скажешь. Я сделаю так, как ты просишь. Отвернулся и больше на неё не смотрел. Ушёл тихо в ночной Новиград, оставив чародейку наедине с её мыслями. Она не хотела разбивать его сердце, но не могла обещать ему долгосрочных отношений с каким-то перспективами, которые были бы нужны Лютику. Поддавшись своей тоске, Лютик позволил себе не выходить из дома пару дней, переваривая этот разговор. Думал, что был слишком нетерпелив, а после, что проявил недостаточно настойчивости. После размышлял о том, что стоить перестать бегать за ведьмаками и чародейками, найти девушку своего круга, может быть, даже барда, как и он. Но нужно было выходить из дома, чтобы играть, притворяться и врать всем, что всё в порядке. Он вовсе не разбит, он прекрасно себя чувствует и не думает о том, что Йеннифер и Геральт сойдутся и бросят его, скрывшись где-то далеко от Новиграда. Он совсем об этом не думал. - Все собираемся и празднуем! Ты тоже приглашён! Отказов Золтан не принимает, а Лютика и не думал сбегать от встречи. Краснолюд же посмотрел на барда, выжидая реакцию того на новость о приезде Геральта. - Хорошо, я даже не буду брать с собой лютню, чтобы не портить вечер. Широкая улыбка Золтана не обманула, тот покачал головой. - Рожа скоро у тебя треснет от потуги. Не хочешь улыбаться – не улыбайся. Но хоть рассказывай, что случилось. Если кулаками помочь не смогу, то хотя бы с выпивкой тебя растормошим. Мрачный бард ему не нравился, но как помочь тому, кто уходит от ответа, он не знал. Благо за этот месяц Лютик взял себя в руки и стал снова привычным всем Лютиком, но теперь его лицо снова было угрюмым. - Ох, мой дорогой друг, всё отлично! - Ага, отлично. Не поверил, но и настаивать не стал. Все собрались в карчме, сев за один стол. Людей, желавших поприветствовать белого волка было немного. И Лютик в их числе не был, но пришёл, чтобы Золтан не приставал. - Здравствуй, Лютик. - Да, давно не виделись, Геральт. Улыбнулся так, что Золтан снова недовольно что-то проворчал, но никто, кроме краснолюда, не видел в улыбке ничего странного. Белый волк же рассказывал о своих путешествиях, сидел непозволительно близко к Йеннифер и ужасно раздражал своей рожей Лютика, который, незаметно для всех, допивал уже бутылку какого-то дешевого высокоградусного пойла. - Надеюсь, что ты задержишься здесь. Трисс сидела недалеко от Лютика, и тоже его раздражала. Может, потому что его раздражали все, а может, потому что она томно смотрела на Геральта. - Правда, Лютик? Рыжая чародейка посмотрела на барда, привлекая всеобщее внимание к его одиночному пьянству. - А, милая, ты что-то спросила? Я задумался. - Говорю, что нам с тобой нравится Новиград. Терпеливо повторила Трисс, уже привыкшая к такому настроению барда. Она же первая заметила, что он стал поникшим, после того как вернулся со странствий с ведьмаком. - Да, город отличный. Спрятаться от взгляда Йеннифер и Геральта было ужасно сложно после того, как Меригольд обратила внимание на него. - Поэтому ты сидишь в одним и тех же заведениях? Гулял бы хоть иногда! Правда, сейчас тебя даже в них не найти, где ты пропадаешь? Ворчливый Золтан смешил Лютика, но в разговоре сейчас нужно было следить за тем, что будет сказано. Потому что пропадал он с одной темноволосой чародейкой, а это было решено скрывать. - Я дома пропадаю. Ты хоть раз искал меня там? Осушив свой бокал, бард посмотрел на Йеннифер, которая о чём-то беседовала с Геральтом, после на ведьмака, который нежно улыбался чародейке. Внутри разгоралась ревность, но кого именно он ревновал, Лютик понять не мог. Это сводилось с ума. Чувства к ведьмаку топились в вине и пышногрудых девушках, а иногда и в широкоплечих парнях. Он пытался вытащить из себя любовь, исписывая бумагу балладами, которые никто так и не увидел, а после пил вино и находил утешение в других людях. А после появилась она, прекрасная Йеннифер, которая смогла заткнуть дыру в сердце, заполнить её нежностью и лаской. Он не говорил ей о любви. И себе о любви тоже не говорил, боялся поспешить, спугнуть это наваждение. Но сейчас, глядя на то, как они мило воркуют, бард хотел снова взяться за перо, написать балладу, которую никто никогда не увидит, а после утопить свою печаль в вине и в пышногрудой даме. - Ты всё время молчишь, всё хорошо? - Всё отлично, Трисс, мне просто нечего сказать. - Когда такое было, что тебе нечего сказать? Нежная улыбка, чародейка положила свою ладонь на руку барда, пытаясь как-то его поддержать. Может, она понимала больше, чем говорила. - Бывает временами, может, я старею? Человеческий век недолог. - Рано тебе говорить о старости, Лютик. - Ты не знаешь сколько мне лет. А я, между прочим, на свои годы не выгляжу! Лютик подмигнул девушке, вызывая у той улыбку. Разговор с Трисс немного привёл мысли в порядок и остаток вечера Лютик не изводил себя ревностью, даже давая себе иногда шутить, чтобы успокоить Трисс и Золтана. Продержавшись до конца пьянки, Лютик, довольный своей выдержкой, отправился к себе. Он был спокоен, потому что Йеннифер и Геральт разошлись, а значит ночь вместе проводить не планировали. Потому бард мог сегодня хотя бы спокойно заснуть. Но возле дома его ждал гость в лице самого ведьмака, который умудрился узнать место жительства барда и прискакать сюда на Плотве быстрее самого Лютика. На расстоянии десяти шагов бард остановился и уставился на ведьмака, словно чего-то опасаясь. - Ты не спешил домой. Заметил гость, не предпринимая никаких попыток приблизиться. - Я не ждал гостей. Внутренне Лютик был готов выть. Почему всё в один день? - Я без приглашения, хотел поговорить, но был риск, что ты не захочешь разговаривать, если я предложу прямо. - Я могу и сейчас не согласиться поговорить. - Сейчас тебе от меня сбежать будет сложнее. Прикинув свои шансы сбежать от ведьмака, Лютик решил отдаться воле судьбы и подошёл к двери, решив впустить своего ночного гостя. - От тебя даже монстры сбежать не могут, куда уж мне. Было уютно. Места мало, творческий беспорядок на всех поверхностях, но уютно. Лютику дома нравилось и за беспорядок извиняться он не собирался. Ведьмак же какое-то время молчал, но бард не собирался ему помогать начать этот разговор. Не он на ночь глядя заявляется, чтобы поговорить. - Я должен извиниться за своё грубое поведение. Ты мой друг, Лютик, и я не хотел причинить тебе боль. Говорил так, словно заучил этот текст. Прикидывая, кто мог помочь Геральту с речью, Лютик чуть не забыл, что на это извинение нужно как-то ответить. - Кто тебе помог с речью? - Трисс, она же прочитала мне лекцию о том, что я слишком грубый порой.  Забота рыжей чародейки даже умиляла, Лютик не смог скрыть улыбки. - Ладно, просто давай это всё забудем. Прежним наше общение не будет, но ради остальных, я смогу сделать вид, что всё в порядке. Он ужасно устал и не хотел выяснять отношений. Возможно, удачное время ведьмаку так же подсказала чародейка. - Я извиняюсь не из-за Трисс или Золтана. Я извиняюсь, потому что ценю тебя, как друга. Ведьмак не унимался, а бард был готов взорваться. Будь они друзьями, то Лютик бы отнёсся к поведению Геральта с пониманием, не замечая его грубости. Но дело ведь было не в ранимости Лютика, а в том, что ведьмака искренне и нежно любили, а его грубость разбивала сердце. - Я тебя не ценю, как друга. Он взорвался и начал наступление, не желая больше быть удобным «другом». - Чёрт, Геральт, только слепой не видел, что я влюблён в тебя. И то, слепые прекрасно слышали о моих чувствах, потому что все мои чертовы баллады были о тебе! Ты же не дурак, я ни за что не поверю, что ты не заметил! По виду Геральта было ясно, что всё он заметил, и что разговор уходит явно не в то русло, в которое он планировал. Трисс не могла этого предугадать. - Я не был уверен, к тому же мне казалось, что будет проще для нас обоих, если я сделаю вид, что ничего не замечаю. Честный ответ, но Лютик ему рад не был. Почувствовал себя дураком, над которым ведьмак потешался. Конечно, всё, что делал Геральт, было из лучших побуждений, но бард уже был взвинчен. - Здорово, но теперь я не хочу это обсуждать. Знаешь, я уже нашёл утешение. Нужно было остановиться, но сил на это не было. - Ах, да, ты же не знаешь, я же теперь в отношениях. - Это здорово, Лютик. Ведьмак продолжал быть хорошим другом, который искренне раскаивался в своём поведении, но бард был не в силах это оценить. - Я сплю с Йеннифер. Короткое предложение тут же разрушило весь мир вокруг. Лютик не слышал шума на улице, только своё сердце. Ведьмак же смотрел на него, не моргая, словно пытался быстро переваривать сказанное, но не мог. - Я не шучу. Предугадывая мысли друга, Лютик решил сразу поставить всё на свои места. Ему не стыдно за то, что ему хорошо с Йеннифер. Не стыдно разбивать сердце ведьмака. Ему было и так плохо, так что для чувства вины места не было. - Ты лжёшь. - Уже целый месяц, что она в Новиграде, мы проводим вместе почти каждую ночь. Она попросила не говорить тебе, не зная, как ты отреагируешь. Но раз у нас сегодня ночь откровений, то я отвечу тебе так же честно, как и ты мне. На какое-то мгновение, ему показалось, что ведьмак его придушит, а потом скажет, что в него вселилось какое-то чудище. Наверняка есть какая тварь, которая на это способна, да и кто не поверит ведьмаку? Но сбегать в планы Лютика не входило. Если Геральт его сегодня тут убьёт, то так тому и быть. Стало холодно, от того, как Геральт смотрит на него. Со злостью и обидой и от того, какая эмоция перевесит, зависело выживаемость Лютика в этот момент. - Ты пьян. Удивительно, но его не убивали. Ведьмак отнёсся с снисхождением к поведению барда, словно не верил в его пьяный бред. Даже стало обидно, что Геральт думает, что бард не мог очаровать чародейку. Это потому, что он не смог очаровать его? Будто они с Йен определенная группа тех, кто не может поддаться обаянию. Но чародейка поддалась! Он не отступил, когда бард подошёл к нему. Ничего не предпринял, когда тот положил свои руки на его лицо. Считал его дураком, который снова выдумал что-то странное и пытается вызвать ревность своими словами, но от него пахло сиренью и крыжовником и это его в одно мгновение разозлило. От него пахло ею. А это значит, что бард не врал. - Что она только нашла в тебе? Злился, что Лютику даже стало на какой-то миг страшно. - Ей и баллады мои нравятся. Не унимался, а ведьмак словно безумный его поцеловал. Это было даже лучше, чем в самых смелых мечтах влюбленного по уши барда. Геральт целовался умело и настойчиво, что кружилась голова, но наваждение быстро пропало, потому что в мечтах всё было куда приятнее. В мечтах ведьмак не злился на него и не пытался что-то доказать своими приставаниями. Сейчас была не любовь и даже не страсть, а злость и обида, на которую Лютик решил ответить тем же. Они снесли несколько полок с книгами и сломали табуретку, пока они смогли в этой темноте найти кровать. Стояло найти её, как Геральт по обыкновению занял активную позицию, зло и опьянённо глядя на Лютика, который на его настроение лишь улыбался. - Если ты хочешь узнать, что так нравится Йеннифер, то ролями придётся поменяться. Может алкоголь, а может искренние любопытство, но ведьмак дал уложить себя на лопатки, потеряв тем самым последний шанс остаться им просто друзьями.