The cure

— Это полная задница, — Леви запустил пальцы в волосы и оттянул их. — Почему? — Петра сидела рядом и доедала пиццу, которая осталась у Леви с вечера. — По-моему, это круто. — Нихрена крутого. Что мне делать? — Ты издеваешься? Хватать и бежать! — она взяла Леви и за плечи и встряхнула. — Хорошие мужики на дороге не валяются… если ты его не сбил на машине, конечно, — она нахмурилась. — Но он сам тогда выскочил. — Да, дело было точно не в том, что ты была пьяная в дерьмо. — Тихо, мы с тобой договорились не поднимать эту тему. — Могу я немного позлорадствовать, я все же вытащил тебя тогда из всего этого дерьма с полицией. — Ты такой хороший, Леви, — Петра обняла его, довольно улыбаясь. — Так, — она снова выпрямилась, — не переводи тему. Что там с твоим хирургом? — Он не мой. — А чей? Не мой же. — Мне страшно. Я знаю его пару дней, но… мне так комфортно с ним, меня к нему тянет. Я не хочу его ранить, потому что я не уверен, что все ещё могу кому-то чем-то нравиться, кому-то что-то дать, я уже не говорю о любви. Что это? — Леви вдруг посмотрел на нее. — Что значит это «люблю»? Как это? — Ты слишком паришься. Действительно, вы знакомы пару дней, у вас даже секса не было. Какая любовь? Просто не закрывайся, дай ему узнать тебя. — О, лучше ему меня не знать, — Леви горько усмехнулся. — Не драматизируй, — Петра стукнула его в плечо. — Давай лучше посмотрим шоу про экстрасенсов?       Конечно, она не знала о «подработке» Леви, он и сам не собирался рассказывать. Он боялся ее реакции, боялся, что она его бросит, что у него совсем никого не останется. И это давило, до боли давило, съедало изнутри, как кислота, как смертельный вирус. Хотелось поделиться, рассказать обо всем, что волнует, но… некому.       В работе Леви забывался, утопал в ней, задыхался, но попросить о помощи не мог. Никто не подаст руку, никто не бросит спасательный круг, никто не вытащит. Да и Леви это не было нужно, он уже не замечал того, что захлебывается, плыл по течению, но точно двигался ко дну.       Так проходили дни, недели, годы, время шло быстро, но мимо Леви. Он совершал действия, поступки, все вокруг влияло на него, он влиял, но сам не ощущал этого, просто существовал, сам не понимая… Зачем? Для чего он все это делает?       Леви не помнил, что происходило вчера, неделю назад, не помнил лиц людей, кто с ним говорил, о чем. Но Зика он почему-то помнил, не мог забыть и выкинуть из головы. Каждое его слово, случайное прикосновение, каждый взгляд. И это пугало Леви. Пугало до тошноты. Он не был готов к тому, чтобы впустить человека в свою жизнь, в свою голову, но так хотелось.       Стараясь избавиться от мыслей о Зике, Леви снова ушел в работу. Реже отвечал на звонки и сообщения. Каждый день. С самого утра и до вечера он сидел в клубе. Клуб не работал днём, но Леви был там, рылся в бумагах, прикрывал свои, как говорил Эрвин, темные дела. Снова не замечая, как проходят дни.       Так через несколько дней, пока Леви был в работе, в его кабинет зашёл один из секьюрити, постучав. Леви даже не поднял на него взгляд, продолжал что-то листать в одной из папок. — Босс? — Что? — Леви дернулся и поднял голову. — Форстер.       Леви устало потер лицо и закинул документы в стол. — Давайте его сюда. — Понял, — секьюрити вышел, закрыв за собой дверь.       Леви вышел из-за стола, но почувствовав лёгкое головокружение, ухватился за край стола. Он опять почувствовал тошноту, все вокруг крутилось, сердце билось с бешеной скоростью. Прикрыв глаза, он выпрямил спину, пытаясь успокоиться. После того, как мир остановился, Леви присел на край стола и упёрся взглядом в дверь, ожидая, когда сюда снова зайдут. — Я почти нашел! — первое, что выдал Флок, когда его завели в помещение. — Я нашел половину, Леви! Не надо! — Не надо? — Леви нахмурился, но снова вспомнив слова Зика о том, что он мило морщит нос, тут же расслабил лицо. — Я слышу это уже который раз? Я предупреждал, — Леви глянул на охранника. — Заводи.       Через минуты в комнату завели ещё одного парня. — Леви! — рыкнул Флок, он хотел уже двинуться в сторону Леви, но охранник позади держал его крепче. — Что происходит? — Эрен, очень приятно познакомиться, — Леви подошёл ближе, глядя то на одного, то на другого. — Флок должен мне небольшую сумму денег, но что-то не укладывается в сроки. Думаешь, мне удастся на него повлиять через тебя? — он смотрел на него снизу вверх, пронзая взглядом. — Ты грязно играешь, Леви! — Флок уже не мог сдержаться, перешёл на крик. — Потише, у меня от тебя голова болит. Эрен, что думаешь?       В ответ Эрен рванул в сторону Леви, махнув рукой, но это было ошибкой. Леви тут же кинул его на пол, прижимая коленом в пол. — Отвали, тварь! — в глазах Эрена горела ярость, он брыкался пытаясь вырваться, но все было бесполезно. — Ты не имеешь права! — Оу, ты так думаешь? — Леви вздохнул.       На полу рядом лежала карточка, Леви заметил и взял ее в руки. — Ха, ну конечно, ты так думаешь. Юридический факультет? Как мило. Эрен… Йегер? — на секунду Леви показалось, что он вздрогнул всем телом, время замедлилось, он снова и снова читал его имя. — Ты не родственник Зика? — вдруг сорвалось с языка Леви. — Брата не трогай! — Эрен снова дернулся.       Леви молча поднялся на ноги, весь в своих мыслях ещё раз оглядел всех, кто был в комнате. Эрен — брат Зика? Узнает ли Зик, если Леви что-то сделает с Эреном? Что будет с их общением после этого? Сможет ли Леви простить себя? Он не хотел навредить Зику, но если он тронет Эрена, это будет равно тому, что он тронет и Зика. — Убирайтесь, — тихо сказал Леви.       В недоумении Флок посмотрел на Леви. — Убирайтесь! — Леви повысил голос.       Секьюрити отпустили обоих, те переглянулись и тут же быстро выбежали из кабинета. — Вы тоже, — Леви обратился к охранникам.       Оставшись один, Леви рухнул в кресло и снова посмотрел на студенческую карточку, которая так и осталась у него в руке. К горлу подкатило, сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, в глазах больно кольнуло. Этого он боялся, поэтому не подпускал никого, чтобы ничего не могло повлиять на его дела.       Но теперь он сам себе связал руки. Сам загнал себя в угол. Сам оказался в этой ловушке. Леви не мог отрицать того, что Зик ему симпатичен, что ему хочется увидеться с ним снова, снова не быть со своими мыслями один на один.       Не сдержавшись, он громко крикнул и скинул вещи со стола. Дыхание сбилось, гнев и агрессия сжигали изнутри, но не к кому-то, а к самому себе. За то, что расслабился, открылся, недостаточно надёжно спрятал ключ от того чулана, в котором закрылся когда-то, скрываясь от болезненного прошлого, от чувств, от себя.       От бессилия Леви упал на колени и взвыл, не сдерживая слезы. Хотелось исчезнуть. Нет. Никогда не существовать. Горячие капли стекали по щекам, воздуха не хватало, он бил руками по полу, надеясь, что никто не услышит и не увидит его таким.