Asses in your mouth

— Это моя нога. Это твоя. Тоже моя… А эта уже не моя, к’мон, у меня же их не три, л-логика! — Мужик… это прикольно! Мне кажется, я и на ощупь не чувствую, где моя, а где твоя! Дейв и Дэвид сидели на откидной койке Дейва, в фургоне Дэвида, шмаляли что-то забористое, пили пиво, но постоянно забывали про него. Фургон, конечно, был убогий, но после того, как выбрался из адского тура, где постоянно кончались деньги, а в последний раз — так пришлось что-то продать, чтобы выкупить себя из мотеля… Сейчас даже к девчонкам не хотелось. Помыться, одеться в чистое, тихо посидеть и проспать неделю — и они уже почти посидели. — Не ну я различаю по тому… чем я чувствую: рукой или ногой. Дейв уставился на ладонь своей правой руки. — А я же даже не прикасаюсь — и всё равно чувствую твои ноги изнутри! — Слеш — чёртов бог, и бог химии — в том числе… — констатировал Дейв: именно от этого кудрявого парня есть пошла сия славная шмаль. — Так ну а если я глаза закрою — так же будет? Дэвид прикрыл глаза рукой для чистоты эксперимента — Дэйв в одно молниеносное движение задрал ему домашнюю майку на голову — братский буллинг никто не отменял. Ржака была, Дэвид немного покачнулся назад, но упёрся руками в подушку позади. — Если бы кто-то называл меня «младший», я бы вмазал… если тебе не нравится — скажи, и я не буду, и никто не посмеет… — Да ну что ты, так уж повелось, тут ничего не поделаешь, — Дэвида качнуло вперёд, теперь он упирался лбом в плечо Дейва, пытаясь его майкой стереть невидимую пелену с глаз: что-то подсказывало — сейчас Дейв не будет сильно кочевряжиться. — А кстати… А что ты всё-таки продал? Дэвид сел прямо, как смог, и часто заморгал от электрического света. — Ну ты же деньги принёс, — улыбался Дейв, — ты же их где-то взял… нет проблем, всё, чего не хватает по инструментам — мы доберём! Я только не думал, что у нас за что-то можно наскрести такую нехилую сумму. Но Дэвид всё равно смотрел в сторону как-то невесело. Дейв взял его за запястья, чтобы тот устаканился в вертикальном положении. — Так что из нашей рухляди ты загнал-то? Дэвид посмотрел прямо в глаза, практически трезво, и пожал плечом. — Себя. Хватка Дейва ослабла, так что запястья и кисти рук Дэвида проскользнули между его пальцами, когда тот самый «младший» упал назад, головой в подушки и глазами в потолок. — Подожди минутку. Как себя? Джуни? Дейв потянул его к себе за руки, так что Дэвид упал головой ему на грудь. — Мне предложил… я не хочу говорить, кто, Дейв, это даже не хозяин отеля. — Ты дебилушка… ну продали бы мы что-то, ну не страшно, зачем? — выспрашивал Дейв, придерживая друга под лопатками, двумя руками — как будто сейчас, когда уже поздно, это поможет не оступиться. — Ты осуждаешь… — Нет, но ты же этого не хотел! Джуниор снова обжег острым, хоть и нетрезвым взглядом: — А я представлял, что это… не он. Ситуация не располагала к тому, чтобы докапываться. А если не докапываться — то становится видно, какой же Дэвид неправдоподобно красивый пацан… Какой-то мудила, дальнобой, или, ещё лучше, просто местный уборщик — отвалил явно все свои похоронные до последнего песо, чтобы пропускать слюни — на тонкие губы и крупный острый носик, тощие бёдра, и ноги эти ебучие — стройные, длинною отсюда до той самой Миннесоты… зелёные глаза, что всегда казались Дэйву цветом похожими на болота, сейчас горели, как изумруды — да Господи, взмолился Дейв, отче наш, сущий сейчас только в моих яйцах… какой же я пидор. — Джуни… что он тебе сделал? Дэвид помотал головой — не скажет. Дейв переместил ладонь к пояснице, и чуть ниже — Дэвид помотал головой ещё раз: ок, значит, хотя бы это было не изнасилование в самом прямом смысле. — Только не бей меня сейчас, — попросил Дэвид, — но даже не в этом дело… — Ну что ты несёшь… Дэйви, не дремлет хранящий тебя, — произнёс Дейв чьи-то слова, когда-то давно обращённые к нему самому — кем-то, кто молча, но точно его любил. — Я думал о тебе, — прошептал Джуниор, глядя в глаза, требуя ответа. — на что у Дейва был только один вариант, очень контактный. После первого долгого поцелуя Дейв так же жадно вылизывал его подбородок, щёки и шею, Дэвид ещё говорил что-то, от чего у Дэйва каждый раз с новой силой возгорался чердак… «я на всё готов для тебя» — «…кроме раздеться самостоятельно» — про себя ответил Дейв, но на самом деле не был против: ни раздеться сам, ни раздеть своего братюню, ни чувствовать себя похотливой сутулой псиной, то прижимая его к себе ближе, то, наоборот, разглядывая. — Джуни… Дэвид, эй, ты точно в порядке? Дэйв убрал с лица Джуниора пару прядей, которые, вообще-то, растрепались очень живописно. — Джуни, а ты думал обо мне… до вот этого вот инцидента? Дэвид помотал головой — волосы снова упали вперёд. — Что ты, Дейв, конечно нет, я же уважаю тебя! Я когда соглашался, не предполагал, что буду чувствовать себя последней швалью, да ещё и не из-за денег… я очень плохой друг, да? — Нет, это я плохой — и друг, и лидер, и вообще — но… может, я могу что-то сделать? Чтобы тебе стало хорошо. Дейв в ожидании ответа подвинулся к Джуниору поближе, хотя и так удобно расположился, приготовившись закинуть его ногу себе на бедро. — Я сделаю всё сам. Только — скажи мне кое-что. Тут Дейва резко уронили в подушки с разворотом на 180 градусов, подхватив под спину и одно колено. «Хоть бы это было «трахни меня» — проскользнула у Дейва мысль, он даже уже открыл рот, чтобы начать произносить слово «трахни». — Скажи мне, мы же семья, правда? Просьба была так себе: Дейву хватало и своих разочарованных родственников — хотя, от него изначально и не ждали многого; а Дэвид ждал, вот сейчас, нависая над ним на локтях. — Дебилушка… Конечно. У меня никого нет, ближе тебя. — Боже, Дейв, я… — Ты наговоришь лишнего, и это услышит приведение, — произнёс Дейв, закрывая ему рот рукой. — Приласкай меня, мне сейчас это очень нужно. Шмаль была забористая — уголок рта Дейва приподнят, и в глазах Дэвида всё так нереально сияет, будто парень с постера над кроватью забрасывает ноги ему за плечи, благосклонно ухмыляясь; принимает язык, описывающий круги по его ладони, губы, прихватывающие подушечки пальцев, все по очереди; закрывает глаза и несдержанно стонет, когда язык касается его члена. — А ну-ка… А Дэвид совсем неопытный; было круто вначале — да просто от вида русой гривы между своих раздвинутых ног — Дэйв устроился в подушках повыше, чтобы понаблюдать; а потом стало как-то щекотно. Дейв притягивает к себе лицо Дэвида за подбородок; потом двумя пальцами прихватывает кончик его языка, чтобы поудобнее обхватить губами и пропустить к себе в рот — вот так, детка, делай, как я, надеюсь, это ясно; и вот уже язык Дейва получает сервис первого класса: самый кончик медленно посасывают, выпускают, касаются самой вершинки. — И чур без зубов, — грозит Дейв, сведя брови, но сейчас у него другой голос и другое лицо, и Дэвид по обе стороны от себя держит его ноги под коленками. Непонятно, с чего вдруг в определенный момент Джуниор решает, что приставить свой член к чужой дырке — хорошая идея, но Дейв что-то замечтался и забыл, какого размера то, что в него хотят просунуть. А потом приходится молить подушки расступиться. — Ты… пропихнул в меня свой шланг, даже без гондона, — недовольно рычит Дейв. — Господи прости… я не знал, я не хотел, у меня это впервые, Дейв… ты невероятный, ты лучше, чем всё, на что я когда-либо дрочил, ты такой горячий… ты знаешь, какой ты сейчас красивый? Но одновременно с этими замечательными словами, он уже начал толкаться внутрь так, что слышно ритмичные шлепки и скрип петель, которыми полка крепится к стене; колени Дейва где-то рядом с его же лбом, ещё чуть-чуть — и он начнёт отбивать затылком по холодильнику у себя позади ритм, в котором его ебут. — А ну стой. И Джуниор притормаживает, ощущая виском холод металла. — Дейв… у тебя ствол под подушкой? — Это монтировка. Но если ты ещё раз двинешься без моего разрешения… — Дейв, изви… — Я это слышал. Теперь — медленно двигайся назад. Джуниор послушно, как грабитель «на мушке», отодвинулся чуть-чуть, так что Дейв смог лечь полностью на спину и вдохнуть полной грудью. — Только не прогоняй меня, я буду нежно, честно, — почему-то шёпотом уверял Джуниор, оставляя иудовы поцелуи там, куда дотягивался — на бёдрах ближе к коленям Дейва. — Ты засадил мне так, что чуть яйца не провалились — без презерватива, без смазки, без уважения! Никакого особого опыта у Дейва тоже не было. Из сатанистских побуждений, как-то раз он так же раздвинул ноги перед своим другом — но в тот раз ему сначала дали курнуть, и выпить налили, и контрацептивов натаскали годовой запас, и партнёр его сначала посмотрел обучающую видеокассету: половину из насмотренного Дейв тогда забраковал, например, мысль, что ему в жопу будут сначала засовывать пальцы, вымораживала напрочь. Но всё равно — это было прямо-таки королевское обращение, как в лучших домах! Во имя своей избранности, неплохого бурбона и сатаны им тогда удалось подстроиться друг под друга. Тот человек уже умер. Так что розовая ретроспекция работала в полную мощь: те события казались практически ритуалом сейчас, хотя тогда с дискотеки под окном очень громко звучало it's raining men. И это воспоминание согрело. — Я сделаю сам. — Как скажешь… Дейв, может, уберёшь от моей головы монтировку? — Может. Пришлось: кому-то убрать свой стальной контрацептив, кому-то — достать свой член. Дейв, как мог элегантно, переплюхнулся на живот и откинул волосы со спины; Дэвид пристроился к отставленной жопе, главное — удерживаться на локтях, не распускать руки, не долбить, как хотелось бы, до звонкого эха в стенах фургона; нет. Главное — забыть, что Дейв сейчас, наверное, думает о том, что жить ему больше негде, и ещё — о каком-то другом отморозке. — Дейв, я люблю тебя, — шепчет Джуниор в лопатки, на которые спадают его волосы. — Аллилуйя… Немного богохульства и попсы спасают вечер — Дейв подаётся назад, принимая в себя всё, что Бог послал. Дэвид кончает, после чего Дейв захватом за волосы намекает, что и о его светлости надо позаботиться, и, уже лёжа на спине, кончает Дэвиду в рот. Подтаскивает к себе и, прорычав «глотай, чтобы я видел», целует взасос. — Дейв, прости, если что… я думал, ты так и хочешь! Чтобы было немного грязно и спонтанно, что ли. Дейв не отвечает — Дэвид лежит у него на груди и болтает так много, будто ему за это платят; но, пока ждёт ответ, целует и покусывает ребро ладони Дейва в своей руке, и это, пожалуй, самое приятное, что он сегодня исполнял; так что пусть выговорится. — Я не хотел, чтобы тебе было больно, ну в смысле больно так, как ты бы не хотел, ну ты понял. У меня же не через чур? В конце предложения послышался смешок для смягчения формулировок — и вот это было через чур: выпрашивать после секса комплименты для своего члена? Это по-гейски! — Я в душ. — Я с тобой!