Контроль

Осадок от случившегося чётко ощущался во всём теле Леи. В мыслях ясно запомнилась точка — не многоточие, а именно отвратительная точка. Чувства с каждой секундой, как она ушла от Чуи, накапливались, постепенно образуя бурю. Ринтаро пыталась утихомирить её, но это было всё равно что остановить сердце. Хотелось свернуться калачиком, чтобы никто не мог выдернуть её из защиты. Но сконструированная защита слишком шаткая — сломается от любого толчка.  Сконцентрироваться на других вещах чрезвычайно сложно, потому стук туфель не был замечен, и даже спустившееся на уровень её глаз тело осталось без внимания.  — Лея, мне нужно кое-что от тебя, — тихо послышался низкий и довольный голос. — Помнишь своё обещание?  В спальне девушки не был включён свет, лишь лунное свечение являлось источником какой-либо видимости. Отрешённые глаза Ринтаро медленно переместились на человека перед ней. Лейко не задалась вопросом, как он попал к ней в квартиру. Так и не решилась узнать, зачем он спрашивает о чём-то, отлично видя её состояние.  Защита сломалась, не успев выстроиться.  Есть ли что-то невозможное для него? Ответ очевиден и до того прост, что озвучивать его до абсурдности глупо.  Неудивительно, что ему понадобилось что-то от неё. Мужчине всегда нужно было что-то от Ринтаро, как и всем остальным.  На самом деле, не находилось никакого смысла и способа противостоять, если в их глазах она всегда оставалась той, кого можно использовать в своих целях.  Ринтаро горько усмехнулась, доставая из кармана сигарету, впоследствии поджигая. Даже пренебрегала тем, чтобы закурить в квартире, хотя раньше бы Лея ни за что не позволила себе такой поступок. Но сейчас она оказалась вовсе не в том состоянии, чтобы думать о последствиях. Сейчас ей было плевать на всё, хоть астероид на них свалится.  Поглощённый в организм никотин не успокоил мафию, не дал желаемой разрядки, не унял стресс, а лишь оставил за собой горчинку и сухость в горле.  — Что я могу тебе предложить? — после нескольких затяжек произнесла Лейко, обращаясь мужчине, который молча наблюдал за её действиями, не смея мешать.  «Только Чуя не пользовался моим расположением к себе», — грустно вспомнила Ринтаро, усмехнувшись. — Я знаю, что ты заключала сделку с Фиджеральдом. Мне понадобится эта услуга, — довольно улыбнулся мужчина, но Лея даже не удосужилась посмотреть на то, как он распинался, девушка печально наблюдала за луной, которая приносила призрачное успокоение. Словно вводила в транс, унося подальше от навязчивых и кричащих мыслей. — Почему такая поникшая? У тебя что, мир рухнул? — всё же решил уделить состоянию Леи должное внимание, щёлкнув пальцами перед её лицом. Впрочем, слова попали в самую цель.  — Поступай как хочешь… — только и всего ответила мафия, не отрываясь от ночного неба. — Это совсем не дело… — пренебрежительно бросил мужчина, не одобряя её самобичевание. — Я, кстати, спустился к Чуе перед тем, как прийти к тебе. Он так смешно спал, у него аж слюньки текли! Что я не удержался и сделал пару компроматов! — весело произнес мужчина, перебирая фотки в телефоне, пытаясь развеселить больше самого себя, радуясь приобретённым находкам.  — Саму, — её голос хоть и прозвучал тихо, но оглушающе, заткнув болтливого детектива. — Ты же и так всё знаешь, так к чему этот цирк? Что ты планируешь делать дальше? — твёрдо говорила Ринтаро, игнорируя его черту строить клоуна в любое время, в любом месте, чтобы скрыть свои мотивы.  — Я? Ничего не планирую предпринимать, — невозмутимо ответил Осаму, указательным пальцем показывая на себя.  Девушка, не отрываясь от луны, подошла к окну, открывая настежь. Свежий воздух снёс с собой противный запах табака, давая возможность вздохнуть полной грудью. Последняя затяжка, и окурок был потушен, но Лея тут же взяла новую сигарету, снова прикуривая.  — Мы оба знаем, что это не так, — холодно проговорила девушка, стоя спиной к гостю. Непрошеного же всё устраивало, он лишь как ни в чём не бывало присел на кровать Леи, болтая ножками.  — Не мне судить и уж точно не мне советовать, но твой поступок — отстой! — заговорил Дазай, прекратив болтать ногами, как ребенок. — Уходить от любимых людей — самоубийство, — задумчиво закончил Осаму, тяжко выдыхая. — Какая ты глупая, Лея!  — Знаю, — безразлично бросила Ринтаро, соглашаясь с высказанными словами. Дазай же удивился тому, как она быстро отступила, а не начала метать молнии в его сторону.  — Сильно же тебя подкосило, — с печальной улыбкой подметил мужчина, вспоминая конкретного человека, который так же страдал от похожей ситуации. Но, в отличие от этого человека, у Леи был шанс вернуть всё обратно. — Я вытащу тебя из этого дерьма. — последнее, что сказал Осаму перед своим уходом.  Слова, брошенные напоследок, не запомнились Лейко — это был очередной бред суицидника, который вновь получил то, что хотел, и ушёл в рассвет. Сейчас важно совсем не это, в данный момент девушка должна принять действительность раз и навсегда, чтобы не возвращаться обратно. Остановить свои наплывающие чувства, посадить под замок и охладить ноющее сердце — превратить в лёд. У неё всегда это прекрасно получалось, и этот раз не станет исключением, так ведь? 

***

Когда-нибудь Ринтаро смирится, охладит сердце, чтобы вновь сыграть отведённую роль. Спектакль начнёт своё начало, постановщик поставит её на место, которое ей отлично подходит, чтобы зрелище наконец предстало перед другими.  После возвращения к постановщику тот радушно встретил Лейко своей излюбленной гадкой ухмылкой в укромном убежище. Снаружи местечко выглядело затхлым и старым: тронешь — всё рухнет. Откровенно говоря, какой-то бомжатник. Но внутри, спустившись на несколько метров вниз, открывался совсем другой вид. Освещение толком и не присутствовало, лишь еле горевшие наверху фонари время от времени мигали. Логово напоминало больше тюрьму или место для пыток.  — Располагайся, как тебе будет угодно. Всё тут в твоём распоряжении, — деликатно сказал Достоевский, демонстрируя свой кабинет.  Всё стояло по своим местам, ничего лишнего. Рабочий стол и множество мониторов, раздражающе светивших в лицо из-за того, что в помещении было темно.  Хоть и сказал, что она могла выбирать, но выбор оставался довольно мал.  «Можешь делать всё, что хочешь, находясь в моём поле зрения» — больше подходило, но ему же надо было преподнести всё в красивой обертке. Он не давал ей свободы действий, ещё слишком рано для этого. Да и Лейко мало верилось, что это вообще могло произойти. Создавалось впечатление, что Фёдор хотел насильно посадить Ринтаро подле себя, как комнатное растение, для чего именно — до сих пор непонятно. Какую роль она должна была сыграть?  — Ты напряжена, — вдруг сказал Фёдор, понаблюдав за ней, а затем садясь в кресло. Скорее констатировал факт. — Не для этого я привёл тебя сюда, — его глаза закрылись, но он не казался злым или раздражённым, а оставался расслабленным. — Не хочешь взглянуть? — Достоевский развернул кресло к компьютеру, призывая Ринтаро посмотреть.  Лея попыталась унять настороженность, сейчас это вообще не к месту, она должна была доказать свою лояльность. Девушка подошла ближе, а затем наклонилась к экрану, чтобы удобнее смотреть. На дисплее присутствовало несколько открытых вкладок неизвестного содержания, скорее похожих на шифр. Достоевский кликнул на одну из ссылок, вводя пароль: случайные буквы и символы, никак не связанные между собой. После нескольких секунд загрузок послышался звук — чьи-то голоса, отдаленно напоминавшие что-то знакомое.  — Вот ублюдок! Два дня?! — злой вскрик мужчины, и Лея сразу же узнала этот голос, она не могла не узнать его. Это был Чуя. — Ещё и… — он словно сам колебался, не знал, как подобрать подходящие слова, — и её в заложники взяли! От неё никакого толка, попалась в лапы врага, бесполезная деваха!  — Так что была уловка, чтобы натравить Агентство на Мафию, — высказался женский голос, точно принадлежавший Коё. — Но зачем Лею-чан взяли в заложники? — было слышно, как на последнем вопросе её голос надломился, видимо, из-за замешательства. — Чуя, нам надо спасти обоих… — после долгой паузы добавила красноволосая.  Так как женщина являлась наставницей Накахара, соответственно, она знала об отношении воспитанника к девушке. При этом Лея так же была исполнительным комитетом мафии. Такие действия со стороны Коё являлись вполне очевидными.  Но у бывшей мафиози в голове крутился другой вопрос. Брюнетка закрыла глаза, снова уходя в свои мысли. «Зачем он всё преподнёс в таком ключе?» — думала Ринтаро. Достоевский же внимательно следил за её лицом, эмоциями, не отрываясь ни на малейшую секунду.  Смотрел за плодом своих действий.  — Как зачем? Там ей самое место! — злостно прорычал рыжеволосый. — Плевать на эту девчонку! Босс важнее… сперва Босс, потом всё остальное! — агрессивно проговаривал Накахара. На этом запись оборвалась.  Сердце Леи ёкнуло после таких жестоких слов, но она была готова к этому, она пустила короткий вздох, вместе с ним пытаясь отпустить нарастающую тяжесть.  — Видимо, ты не так важна для него, как он для тебя… Пташка, ты рискнула своей жизнью ради такого, как он? Почему же? — мерзко зашипел, точно как змея, брюнет, подстрекая Лею выйти против мафии, когда девушка уже не являлась её частью.  Красноглазая всё же открыла свои очи, наконец придя к окончательному ответу на вопросы, вызванные в голове.   — Он был добрым, вот и всё. Это всяко лучше, чем отец… — спокойно ответила Ринтаро, хладнокровно произнося каждое слово.  Фёдор же выразил уважение за её стойкость, в очередной раз подтверждая мысль о твёрдом и сильном характере.  «Не выполнил наши условия, так ещё и улыбаешься, гад…» — про себя думала Лейко. Отравление босса произошло не три дня спустя, а ровно через день. Значит, изначально он соврал про свои планы, и, если бы Лея не согласилась, у неё бы не имелось времени найти противоядие. С самого начала он всё спланировал не в её пользу.  И то, что Ринтаро «похитили», — уловка с его стороны, чтобы посеять хаос в мафии. Чтобы у мелких сошек в организации появился страх перед крысами.  И, конечно же, для этой записи… где Накахара и Озаки пришлось выбирать между боссом и Лейко. Всё переплеталось между собой, Фёдор хорошо спланировал каждый шаг, максимально извлекая выгоду от любого действия.  — Названная дочь пошла против отца? Занимательно… — прошептал Достоевский, снова копошась за монитором. Лейко опять отступилась, выдав информацию о себе, но на этот раз и он оплошал.  — Названная? О чём ты? Он мой родной отец… — равнодушно, но с лёгким интересом спросила Ринтаро. Для всех представала именно эта картина. Но откуда он знал больше, чем надо?  Даже самому Фиджеральду пришлось попотеть, чтобы достать документы, так как они хранились в Японском правительстве под кодом «абсолютно секретно». Ринтаро склонялась к тому, что это из-за прошлой работы её настоящего отца. — Родной? — он усмехнулся, продолжая клацать по клавиатуре. — Пусть будет так, — увильнул Достоевский, но для брюнетки этого ответа было достаточно. Он знал…  «Откуда? Что ты ещё скрываешь?!» — взволнованно думала Ринтаро, устремив свой взор на фиолетовые глаза, пытаясь прочесть ответы, которых не было. Тёмно-пурпурные глаза поймали взгляд девушки, сузившись и придавая мужчине усталый вид.  — Мне нужна твоя кровь… — внезапно высказал бледнокожий, достав из ниоткуда пробирку, тем самым вводя в ступор Лею.  Но у неё не было права отказываться или перечить, поэтому Лейко вытащила складной нож, который всегда носила с собой, и оставила порез на запястье. Все действия хладнокровные и быстрые, вслух не задала ни одного вопроса. Прозвучал приказ — выполнила. Кровь полилась, наполняя пустой пузырёк жидкостью. Всего заполнилось три пробирки.  — Этого достаточно… — прошептал мужчина, сбалтывая последнее стёклышко, а затем закрывая образец.  Конечно, Лейко думала, зачем это ему вообще было нужно, но в голове всё равно не появилось ответа. Это как пытаться понять сумасшедшего, Фёдор хоть и не казался умалишённым, но поступки у него такие же непонятные и непредсказуемые, как у первых. Если не быть на их волне — понять таких людей невозможно. Дазай бы точно понял подобного себе, но Лейко не обладала такими же умениями. Интуиция во многом помогала брюнетке, но не сильно-то и спасала, скорее инстинкт выживания срабатывал больше.  После взятой крови Фёдор ничего не говорил, а только работал за компьютером, время от времени записывая заметки неизвестного содержания. Сейчас был разгар событий, хоть он и старался не показывать этого, но дел у него было невпроворот. Ринтаро села на ближайший стул, не зная, куда себя деть. Позже нашла себе занятие — перевязывала недавнюю рану, чтобы не кровоточила. Достоевскому позвонили, мужчина поднял трубку и спокойно заговорил на неизвестном Лее языке.  «Не удивлюсь, если это шифр, а не язык», — думала Лейко, удивляясь странному и сложному звучанию, до конца обмотав запястье, откуда недавно текла красная жидкость.  — Не хочешь перекусить? — спросил Фёдор, закончив разговор. Вопрос прозвучал ради приличия, красноглазая в любом случае должна была пойти.  Это казалось мало похожим на принуждение. Изначально Лейко считала, что ему была нужна её помощь, её сила, но Достоевский не просил ничего выполнять, за исключением сдачи крови, но это — сущая мелочь от того, что Лея ожидала. Девушка думала, что мужчина заставит её убивать других и, возможно, даже собственных близких во имя его целей, но… Он отлично справлялся и без неё. Будто всё, что Фёдор хотел, — чтобы Ринтаро находилась рядом и всего-то. Но так ли это было на самом деле? — Почему ты так себя ведешь?! — не выдержала Ринтаро, раздражённо спросив вслух. — Ты словно цветок, рождённый в грехе, но сохранивший чистоту и безупречность… — невозмутимо заговорил бледнокожий метафорами, уже ожидая подобной реакции. — Как и положено цветку, ты должна украшать, распылять пыльцу, чтобы мир продолжал цвести, — снова её сравнивали с цветком, именно с цветком. Но Лея никогда не задумывалась об этом в том смысле, в котором преподнёс Фёдор. — Я вовсе не цветок… — парировала Лея, гневно смотря в его расслабленные глаза.  — Все мы не хотим принимать нашу настоящую форму… — зрело ответил Фёдор, скрывая в себе что-то тайное, что-то осознанное, неподвластное пониманию таким простым смертным, как она. — Я хочу выпить чашечку чая напоследок, — уже более приближенно произнес Достоевский, направляясь к выходу, Лея стояла несколько секунд в замешательстве, а после, недовольно цыкнув, смиренно последовала за ним.  Ему нравилось, что она была кроткой, нравилось, что смог подчинить себе. В этом и заключалась причина, по которой Фёдор всё делал. Ради призрачной верности, которая неосязаема, но ты точно знаешь, что человек привязан, хоть и насильно. Но любая связь ценна, кем чем бы она ни была вызвана. В нужный момент всего-то надо дёрнуть за определённые ниточки, делов-то.  «Так будет лучше…» — каждый раз думал Фёдор, искренне беспокоясь о её благе. Но порой забота может ранить намного больше увечья. 

***

В конечном итоге Достоевский привёл их в одно из невзрачных кафе. Людей было немного, но достаточно, чтобы место казалось забитым. — Что будешь? — вежливо спросил Фёдор, сделав собственный заказ. Мужчина выбрал чёрный чай. Он был абсолютно умиротворён, уголок губ приподнят, будто сейчас он и не управляет массовой бойней между Агентством и Мафией, которая повлияет на весь город. Складывалось впечатление, что такое для брюнета в порядке вещей: наблюдать за событиями, не находясь в эпицентре. Гении — совсем другие люди.  Лейко сузила свои глаза на нём, а после сосредоточенно перевела взгляд вниз, к меню. Судя по месту и по ценам — место среднего класса, может, чутка выше среднего — идеально для того, чтобы слиться с окружающими. Превосходно подобранное заведение, потрясающе разработанный план и изумительное самообладание, не было никакого изъяна, никакой бреши, даже если появится, то и это предусмотрено. Ринтаро могла лишь поаплодировать монстру, что сидел прямо перед ней, она признавала его силу. У неё изначально не было никакого шанса перед ним.  — Эспрессо… — безразлично бросила девушка, быстро пройдясь глазами по меню и найдя желанный напиток. Официантка, приняв заказ, ретировалась, оставляя их наедине.  Со стороны внешний вид Фёдора сильно бросался в глаза обычным людям. Ушанка и пальто с белым мехом не подходили под летнюю и жаркую погоду, но, даже учитывая эти странности, на них не бросали осуждающие взгляды. Каждый оставался занят своим делом. На Лее сейчас не было той одежды, которую она часто носила в мафии. Белая водолазка и серые классические брюки.  Официальный стиль — пожалуй, единственное, что осталось от прежней работы. Хоть это не было особо важным правилом организации, но каждый считал своей обязанностью соответствовать образу высшего общества города даже в одежде.  Особо разговоры не заводились, Достоевский был занят командованием своих немощных подчинённых, которые не могли и шага лишнего без его дозволения сделать. В это время брюнетка решила насладиться кофе и посмотреть на пейзаж вокруг — хоть как-то отвлечься. Спустя несколько минут Лея опознала чьи-то очень знакомые мысли. Глаза сузились от ошеломления, когда она поняла, кто это. «Здравствуй, Мичи», — Лея услышала, как эти мысли предназначались ей, она закрыла свои глаза, чтобы не попасться перед Достоевский, ведь от его взора явно не ускользнуло бы её замешательство. — «Ко мне в офис ломился сумасшедший, я и не думал его пускать, но… он сказал, что от тебя, вот я и выслушал сумасшедшего», — усмехнулся мужчина. — «Интересно же всё сложилось…»  «Он правда тут? Хах, значит, вот какой его план…» — казалось бы, стоило расслабиться, обрадоваться, что всё закончится, но Лейко прекрасно знала, что это только начало.  — Они проиграли… — кровожадно произнёс Достоевский, вставая со своего места. — Было легче, чем я думал… Пташка, пожалуй, нам пора, — брезгливо сказал Фёдор, желая направиться к выходу.  Девушка не вставала с места и не открывала глаза, она знала, что сейчас его выход.  — Хорошее кафе, не так ли? — появившаяся кошка повернулась к своей добыче — крысе, играючи произнеся каждую букву. Глаза Фёдора ошарашенно сузились, как если бы он встретил свою смерть. — Никогда не видел тебя таким шокированным. «Как я узнал, что ты здесь?» — ты ведь это хочешь спросить, — Осаму говорил горделиво, поймав крысу в мышеловку. — Я сыграл свою лучшую карту. Тот, что поймал демона.  — Давно не виделись, «крыса», — с улыбкой на лице сказал Фиджеральд, который незадолго до этого был собеседником Леи в мыслях.  Ринтаро открыла глаза только после всех объяснений гениальности Дазая. Перед ней предстала сцена, как Достоевского скрутила военная полиция, как его забирали. Когда его уносили подальше, хитрый взгляд в последний раз переместился на Лею, а губы прошептали слова, от которых прошелся холод: «жди гостей». А после довольная улыбка. Дыхание Ринтаро участилось, она знала, что он выполнит это. Над ней снова нависла опасность. Его давление, его мрачные глаза появились перед ней.  — Лея! — рука опустилась на её плечо. — Я уже сколько тебя зову… ты чего застыла? — обеспокоенно задал вопрос Дазай, смотря в её расфокусированные зрачки. — Ты должна поблагодарить меня, теперь ты можешь снова вернуться в мафию! — хвастался он, ярко улыбнувшись, требуя признания его умений.  Зрачки Ринтаро смотрели сквозь него, всё ещё будто ощущая руку Достоевского, которая держала её под контролем.  — Я не вернусь в мафию! — резко огрызнулась Лея, грубо скидывая руку Осаму. Сейчас она бомба замедленного действия. Где бы красноглазая ни оказалась, туда нагрянет бедствие.  — Я так не думаю… — послышался низкий и бархатистый голосок, настолько нежный, что противно от натяжения. Откуда этот человек вообще тут появился? — Доченька, теперь всё позади, идём домой, — заботливо подал руку Мори с доброй улыбкой на лице. Его бедная, беспомощная дочь потерялась в этих интригах, он, как родитель, должен огородить своё дитя от переживаний. Нежная улыбка казалась настолько искренней, настолько настоящей, словно ему вправду было не всё равно. — Что ты знаешь о моём доме?! — сердито спросила Лейко, подсознательно делая шаг назад из-за его лицемерия. Только вот в другой стороне стоял Дазай — она была окружена.  — Дом? — насмешливо передразнил Огай, а затем щёлкнул пальцами. — Чуя, ты это слышал? Что скажешь? — мужчина, сузив глаза, посмотрел назад, открывая обзор на человека, которого перекрыл.  Видимо, рыжеволосый, как верный пёс мафии, пошел за боссом, сопровождая, чтобы защитить в случае нападения. Синие глаза преданно посмотрели сначала на босса, затем раздражённо поднялись в сторону Дазая и, наконец, ещё более раздражённо опустились на Лею, словно он смотрел на самого ненавистного ему человека. Мужчина нахмурился и недовольно свёл брови к переносице, брезгливо цыкнув. Лейко же будто замерла, внутри разгорался пожар при виде него. Совсем недавно в брюнетке было столько сил для сопротивления, но с появлением всего одного человека она робела. Сердце всё ещё не заморозилось, прошло слишком мало времени, даже наоборот, — увидев Накахару, оно снова оттаяло, и все приложенные усилия стёрлись в прах.   — Какая тупость. Делай, что тебе велено! — агрессивно сказал Накахара, обращаясь к девушке, ему явно не нравилось, что боссу перечат.  Ринтаро словно дали сильную пощёчину. Слова, нет, яд, вырвавшийся с его уст, отравляли, заставив конечности онеметь, а разум опустеть. В горле першило от подступившейся горечи, но девушка проглотила этот ком обиды. Даже Мори изумился, только вот Осаму не показался удивлённым. Если Огай смотрел на Чую, который был непривычно зол и холоден к Лее, то шатен наблюдал за беспомощной брюнеткой, что пыталась принять действительность. Настоящее, которое она сотворила собственными руками.  «Пожинай плоды своих решений», — подумал детектив, видя, как её взгляд становится более отрешённым и холодным, скрывая всю боль за маской безэмоциональности. Блеск в её глазах погас моментально, остался только холод. «А это уже плохо…» — Какая кошка между вами пробежала? Чуя, Лея тебя чем-то обидела? — осторожно спросил Босс. Подозрительность и недовольство синеглазого по отношению к девушке заметил бы даже слепой.  — Ничем… — неуверенно ответил Чуя, внезапно растерявшись и потеряв свой настрой. — Просто… — он не мог подобрать слова и оправдания собственным поступкам. — Ей стоит поменьше выпендриваться! Да! — оправдание прозвучало совсем неестественно, скорее как первый бред, пришедший в голову.  Под тяжёлым взглядом Леи мужчина стушевался. Поза Чуи стала странной, а глаза разбегались из-за сказанной глупости, впоследствии он отвернулся от неловкости. Её пустой взгляд заставлял его дрожать, Чуе не нравилось то, что он видел. Словно что-то внутри него противилось. Дазай и тут не упустил возможности посмеяться.  — Если не умеешь оправдываться, то хотя бы не пытайся, — веселился Осаму, показывая пальцем на Накахару, пристыжая за недавние слова. Рыжеволосого сразу прорвало.  — У фрика забыл спросить! Вообще заткнись! — ответ не заставил себя ждать, и эти двое снова начинают новый спор. — Ты сам мне сказал сделать так… — начал тараторить Накахара полушёпотом. — Я не имел в виду это. Ты что, тормоз? Если сделать так, то, конечно, ничего не получится… Ты бы только видел своё лицо! Да кто тебе вообще поверит?! — смеялся Дазай, Чуя уже дрожал от злости, было видно, что ещё одно слово — и в шатена полетит стул.  — Лея, идём? — спросил Мори, предлагая уйти от нудивших парней, которые были в своём репертуаре.  Ей снова не оставили выбора… Ну что ж, оттягивать необратимое в компании знакомых людей тоже хорошо… Разве нет?..