А если..?

      Антон в ускоренном темпе шел домой, кажется, он был даже слегка озлобленным. Снег хрустел под ногами, брови невольно хмурились.       « — Именно сейчас тебе нужно было уйти провожать её? » — подумалось юноше.       Ромка же не был вдохновлен этой прогулкой, его состояние было скорее сравнимо с Петровым. Катя задавала странные и личные вопросы.       — Ромочка... А есть у тебя кто-то... Ну, на примете твоего потенциального партнера? — Пятифанов лишь осуждающе хмурился.       — Нет. — хулиган понимал, что продолжать диалог в любом случае придется.       — Хм.. А хотел бы? — и так раздраженное состояние разжигалось до пределов. Рома дал понять Кате, что тему надо срочно переводить, ему она неприятна. Смирнова быстро нашла новые вопросы. Ощущалось, что к этому она готовилась несколько лет. Прогулка напоминала допрос с пристрастием, в котором Рома главный герой. Может, вопросы Кати и были лишь из обычного интереса, от нее все звучало как-то натянуто. Не хотелось в лишний раз рассказывать о подробностях, кто знает в каких целях она будет это использовать?       Антон тем временем шел привычной дорогой, но в одиночестве. Перед ним появилась знакомая фигура, которая медленно волочилась до дома. Полина.. Петрову и впрямь было ее немного жалко, да и сейчас, почему бы не отвлечься и не пообщаться? Антон догнал девушку и сначала лишь заботливо оглядел ее. Она стыдливо опускала глаза в пол.       — Полина, я и впрямь от тебя такого не ожидал. — с ноткой печали проговорил Антон.       — Прости меня, не знаю о чем я вообще думала... — Петров сам по себе личность понимающая, входящая в чужое положение. Он мог теоретически понять и представить чем обоснованы ее действия.       — Я прощу... — робко сказал Антон. — Но, ты сама понимаешь, что мне будет сложнее тебе доверять.. — Полина резко посмотрела на него своими до ужаса опечаленными глазами.       — Я попытаюсь всё исправить! Ты только прости меня... — практически выкрикнула девушка.       Сейчас Антону казалось, что у него кроме давней подруги никого и нет, ну, был Ромка. Но его внезапное предательское действие по отношению к Петрову его прямо-таки выбило из колеи. Нельзя было назвать это чувство ревностью, но оно явно было неприятным.       — Ладно, Полина.. — натянуто ответил Антон. Этот ответ был наполнен недоверием и отчаянием, ведь пока парень не представлял как сможет так же открыто делиться всем с подругой. Морозова чувствовала эту мелодию его души.       — Я вижу, что ты обижен на меня, я больше не поступлю так, обещаю... — на выдохе проговорила девушка.       Дальнейший путь Антона слегка сменил свой изначальный маршрут, он решил проводить девушку до дома. Они старательно избегали колкой темы сегодняшнего дня, но диалог все равно не особо строился. Дойдя, они остановились у калитки дома.       — Спасибо тебе большое, что проводил. — на лице Полины засияла нежная улыбка. Петров ей не сильно уделил внимание, в его глаза впивалась площадка. Та самая площадка первых ощущений от Пятифанова, первых мыслей их совместного времяпрепровождения. Глаза невольно упали на дом, который находился немного на другой улице, но через деревья его можно было оглядеть.        « — Это... Это дом Кати? » — резко развернувшись, Антон спросил о подуманном у своей подружки. Она кивнула головой, отвечая на вопрос.       Ребята еще какое-то время постояли около калитки, Петров задавал большое количество непринужденных вопросов, поглядывая на дом Смирновой. Он хотел немного потянуть время, найти причину чтобы увидеть их, понять их стадию взаимоотношений. А Морозова увлеченно развивала темы из заданных вопросов, постепенно забывая ощущение страха и стыда. Долго ждать не пришлось, в том промежутке быстро показались две фигуры. Не нужно было отличаться острым умом чтобы различить, кто из них Ромка, а кто Катя.       Взгляд оторвать заставило резкое прощание Морозовой, которая прильнула к его телу. На объятия он не отвечал, лишь слегка прижал застывшую девушку прижимающуюся к его куртке. А Ромка в то время прощался с Катей. И так до боли натертую душу трепетала еще и площадка. Он тяжело вздохнул и сказал.       — Ну ладно, пойду я. Увидимся. — хулиган дружелюбно махнул рукой и направился уходить.       — Стой! — окликнула его Катя, подходя к нему поближе. — Нормально с девушками прощаться надо. — посмеиваясь, сказала зеленоглазая девушка, впуская в свои объятия Рому. По его лицу было заметно, что в его интересах только скорость завершения этого процесса.       Да только оттуда, откуда смотрел Антон, выражение лица хулигана не разобрать. Увидев их объятия он резко отвернулся, отходя от Полины. В голове застыло негодование. А хулиган, в ожидании окончания торжественного прощания с Катей, тоже заметил парочку у дома Полины. Знакомый цвет куртки и манера поведения заставили быстро вспомнить личность, которая обладала этими качествами.       « — Стоило мне уйти он уже простил ее и обнимается, провожая до дома... »       Пятифанов недовольно хмыкнул и отстранившись от Смирновой направился к увиденным персонам. Полина к тому времени уже заходила за калитку, возвращаясь домой. Антона переполняла напряженность, он смотрел на то, как уходила Морозова, до того момента пока дверь не закрылась. После, он резко развернулся и быстрым шагом направился в сторону дома, но, врезался в неожиданно появившуюся рядом фигуру.       Подняв глаза, он увидел Ромку, который оглядывал его с неподдельным интересом. Словно прямо сейчас спросит:       « — Ну, и с кем ты мне изменял только что? ».       Может это так на самом деле и не выглядело, разбушевавшиеся эмоции подавали всё в именно таком ключе.       — Простил? — понимающе спросил хулиган.       — Ага... — не разрывая зрительный контакт, сказал Петров.       « — Он на меня смотрит, а я уже не могу дышать...»       Настроение явного недовольства сменилось.       — Хорошо, что я хоть от Кати отделался. — между слов вбросил Пятифанов, облегченно выдыхая.       — Отделался? — переспросил Антон.       — Ну, за рассказанное она попросила проводить ее. Ты этого не заметил? — вырвался забавный смешок Ромы. В голове у Петрова после услышанного успокоились стихии, сносящие всё вокруг.       « — Так значит он этого не хотел... » — кажется, теперь ему стало стыдно за такой поток эгоистичных мыслей. Если раньше ребята провожали своих спутниц ускоренным шагом, лишь бы это поскорее закончилось, то теперь, они шли неспеша, разглядывая природную красоту вокруг. Общение наполнялось новыми красками и подробностями, они даже обсудили завтрашнюю новогоднюю дискотеку.       Но Антона резко посетила мысль о том, что возможность которую он так хотел поймать, прямо сейчас в доступности. Как сказать? Как подобрать нужные слова чтобы не вызвать нежелательной реакции? Петров застыл. Темп сердца ускорился, отдавал в пальцы, заставляя слегка вздрогнуть.       « — Я скажу, я точно всё скажу... » — поддерживал себя Антон, позабывший все слова в мире.       « — Кажется, я влюбился в тебя? Нет... Точно домой с разбитым носом приду. Рома, ты заставляешь меня любить эту жизнь? Нет, слишком романтично, может не понять... »       А может, попытаться сказать это в более дружеском ключе? Он не слышал рассказы Пятифанова, слышал только свое сердце, которое умоляло поделиться обжигающим чувством с их провокатором. Казалось от его души, к душе Ромы, ведут невидимые нити, которые связывают их сильнее и сильнее с каждой секундой.       « — Я не хочу пробуждать в нем зверя, но мою откровенность нереально преподнести без этой реакции... » — думал Антон, пытаясь представить себе дальнейший исход.       — Ты чего застыл, Тоша? — поинтересовался хулиган, вскинув свою бровь. Это выражение лица вызывало еще больший удар чувств.       — Я хочу кое-что тебе сказать.. — неуверенно начал Антон, старательно делая спокойный вид.       — Слушаю. — дипломатично откликнулся Рома.       Антон остановился, развернувшись всем телом к Пятифанову.       « — У меня сейчас сердце остановится... » — невзначай подумалось Антону. Петров, в полной мере осознавший абсурдность ситуации и того, что он мечтает сказать, немного отшагнул назад, - словно это расстояние гарантировало безопасность.       — Я... Я хотел сказать кое-что насчет тебя.. — начался вихрь букв в голове, ничего не разобрать. Волнение окатывало тело стремительнее с каждой новой секундой. Взгляд бегал, но быстро нашел пристанище в взаимно смотрящих, властных голубых глазах. Кажется, именно это переключило рычаг, ведь Антон даже подумал, что лучше оставить этот разговор на потом. — Я рад, что мы так неожиданно сблизились, но это повлекло за собой необратимую реакцию. Я не знаю как это объяснить, и не знаю, что ты скажешь. Просто, мне приятно находиться с тобой. — сделал паузу Петров, высматривая в мимике реакцию. Рома непринужденно улыбнулся. — Кхм.. Так вот... Я хотел бы тебя поблагодарить за новые впечатления, я не перестану надеяться, что между нами все будет как всегда, даже после сказанного мною. — Антону показалось, что это неочевидное, но легкодоступное для понимания признание. Его руки задрожали, щеки залились румянцем. Петров старался выглядеть более сдержанно, серьезно и как обычно. Но на лице проглядывалось непобедимое волнение.       — Я тоже тебя ценю... — замешательство Ромы было буквально написано на его лице.       Во-первых, ранее его друзья не говорили о том, что им приятна его компания. Во-вторых, такое было очень неожиданно и он сначала растерялся.       — Да чего ты, Тоха. Ты тоже мой друг теперь, я же говорил уже.. — посмеиваясь, ответил хулиган, который и вправду не до конца понимал истинное значение этого откровения. Антон решительно нахмурился. Теперь ему казалось, что он выглядит еще более глупо из-за того, что Пятифанов неправильно отнесся к сказанному ранее. Ну, раз начал - плевать что последует после окончания диалога. Дышать стало невозможно, голос едва заметно дрожал.       — Ты немного не понял... — Антон не разрывал зрительного контакта, словно пытался насытиться этим дружелюбным взглядом перед оставшейся жизнью без него.       « — Я люблю тебя... » — никак не срывалось с губ. Невозможно сказать, страшно, стоит как вкопанный без движения. Если это его смерть, то как же она прекрасна в обличии этого спортивного парня. Утонуть в его глазах, в ночи погибнуть. Этот взгляд словно стрелы, вот бы срочно найти доступ и не стать мишенью.       « — Я точно потеряю свою жизнь за эту близость. » — , если признаваться с возможным печальным исходом, нужно рискнуть и сделать большее, запомнить теплоту его губ.       Антон резко подошел вперед и, слегка схватившись руками за края куртки хулигана, прильнул в кружащем голову, настырном поцелуе.       Оба застыли во времени, Петров не разрывал поцелуй в надежде продлить этот момент до того, как Пятифанов оттолкнет его, и наверное, изобьет?       Но, на долю секунды показалось, что ответная инициатива в поцелуе исходит и от Ромы. Это было неуловимо, если вспоминать - кажется, что придумал. Пятифанов все-таки отошел, вынуждая расстояние между ними увеличиться. На его лице застыло удивление, но не сказать, что оно было протестующее произошедшему. И его сердце дрогнуло, наполняя долгожданной осознанностью каждый сантиметр его тела. Он не чувствовал такого ранее... никогда. Вот что можно назвать первой, невероятной влюбленностью? За мгновение для остальных, но за тянущуюся вечность для себя, хулиган понял, почему земля по ощущениям дрожала каждый раз когда кто-то приносил Антону вред. Понял, почему хотел стать его единственным другом. А он и не знал, что любовь может быть так скрытна и жестока, не знал, что она может поселиться в его одиноком сердце. Хулиган повиновался лишь ветру всю свою жизнь, а теперь, был жертвой собственного непринятия. Пятифанов молча убрал схватившиеся за него руки Антона и ушел.       Ему предстоит долгий путь домой, путь из осознания кто он есть. Дорога не из легких, очень долгая, свернешь не туда и уже будешь страдать оставшуюся жизнь, не дойдя до кульминации своих безмерных чувств, что только начались.       « — Я слышу только в сердце стук. »       И все забыли вдруг слова. А два парня знают наизусть. Ах, мое чувственное сердце, прощай, и прощай, голова. Без объяснения причин, без объявления войны. Теперь, дружок, живи один, мы все кого-то лишены.       « — И сердца стук, и песни звук, я слышу твой дурацкий смех в глубине своей души. »

Не надо никому бриллиантов, сапфиров, не нужно никому других людей.

Антон тяжело вздохнул, казалось, сейчас от переизбытка эмоций он расплачется, закричит, убежит. Но, тот лишь подавленно направился по той же дороге, по которой они шли до этого момента вместе. Какие выводы делать? На что рассчитывать? « — Ничего не сказал, но и не избил... Как мне проглядеть за этим навесом его мнение? ». Петров успел трижды пожалеть о том, что сделал. Завтрашний день уже не казался таким веселым. Даже предвещающая праздник новогодняя дискотека не могла поднять Антону настроение, - хотя нельзя сказать, что она хоть когда-то с этой задачей справлялась.