Принц Визерис Таргариен I
11 декабря 2022 г. в 13:24
18.08.300 ПЗЭ,
Система Драконий Камень
«Пламя и кровь».
С орбиты планета выглядела как вестибюль Семи Преисподних. Более чем подходящее место, из которого Эйгон Завоеватель выпустил своих драконов на Вестерос.
И девиз дома Таргариенов звучал в этом мире особенно естественно.
Триста лет прошло. Драконы были давно мертвы, но черная планета все так же была охвачена огнем. Не проходило и недели без того, чтобы очередной вулкан не просыпался и не выпускал в небо огонь и дым.
Красное и черное. Пламя и пепел. Магма и черный обсидиан.
Мир драконов, где они могли сколько угодно гнездиться и отдыхать. Люди всегда были здесь чужаками и смерть поджидала их на каждом шагу.
Но трудно было переоценить исключительную ценность этого мира для человечества. Постоянно извергающиеся вулканы залили планетарную кору множеством ценных ископаемых, которые очень легко было добывать и прямо здесь же обрабатывать, не боясь убить экологию беспощадной индустриализацией. Нечего было убивать.
Всю свою историю Драконий Камень был для Таргариенов главной крепостью, верфью, кузницей и арсеналом. Здесь было все, что могло понадобиться для войны как на поверхности, так и в космосе. Теперь, когда драконов не было, этот мир стал главной опорной базой Флота дальнего космоса, контролирующего Узкий войд, и форпостом для нескольких крупнейших ударных армий.
Это был полный антипод Саммерхолла, где он прожил последние годы. Там — райский мир, полный отдыха и неги. Здесь — мир-преисподняя, который всегда имел первостепенную важность. Этой системой владел его племянник, но он ни разу здесь не появился, предпочитая проводить время на мирах Простора. Визерис же напротив, многие годы уделял Драконьему Камню все свое внимание, пока не стал фактическим хозяином системы во всем, кроме официального титула.
То, как вел себя Эйгон, было презрением всех заслуг предков.
То, как он себя вел, было признанием того, как низко они пали.
— Итак, — начал принц-адмирал. — Мой брат-Император продолжает старательно закрывать глаза на весь окружающий мир с его бедами и вместо этого погружается с головой в пророчества тысячелетней давности… — он тяжело вздохнул. — И почему я не удивлен?
Ответить на его риторический вопрос решил старый лорд Селтигар.
— Мой принц… Я знаю, что вы, скорее всего, не захотите об этом услышать… И сочтете мои слова изменой… Но я не могу больше молчать. К моему величайшему сожалению, единственный доступный нам вариант спасения Империума — это смена власти.
Несмотря на его слова, никаких признаков сожаления на лице лорда Адриана никто не замечал. Но разве можно было за это упрекнуть? Нелюдимый вице-адмирал Селтигар сражался в трех войнах во славу дома Таргариенов, за что получил в награду лишь потерянные корабли и людей, утрату влияния в высших сферах сегментума Блэкуотер… И финальным аккордом стала история с его любимой младшей дочерью, которая была с позором изгнана от двора после того, как ее то ли совратил, то ли изнасиловал один из «любимых» племянников Визериса, но виновной в итоге оказалась она сама.
— Я понимаю, к чему вы клоните: надо принять решение здесь и сейчас. Но я напомню вам о том, что кронпринц Эйгон последние недели безвылазно сидит в системе Хайгарден. И если мы прямо сегодня выступим против моего брата и свергнем его с трона, начнется гражданская война. В самом удачном — для нас — исходе, я смогу взять своего брата в заложники вместе с императрицей и ее младшими детьми. Джоффри мы взять, скорее всего, не сможем, Эйгона тем более… И тогда Вестерос угодит в горнило войны.
— При всем моем к вам уважении, мой принц, разве Тиреллы не начнут войну даже в том случае, если принц Эйгон окажется под вашей опекой? — спросил вице-адмирал Бейлор Стонтон с планеты Рук, который явился на встречу не в мундире Императорского флота, а в своем фамильном наряде зеленого цвета. — Дом Розы слишком много поставил на брак своей дочери и наследного принца… И не отступится. А вы уже женаты. И ваша дочь слишком мала для того, чтобы предложить ее руку и сердце кому-либо.
— Получается, война начнется вне зависимости от того, будет ли у них свой претендент? — медленно спросил Визерис, стараясь не выдавать бушевавшую в нем бурю чувств. Не получилось. Его кулаки бессильно сжались, а в глазах разгоралась ярость.
Они почти смогли.
Всего через пару месяцев он сумел бы перевести на свою сторону две трети домов Блэкуотера. И тогда он смог бы объявить своего брата сумасшедшим, тихо скинуть его с трона, снять корону с больной головы, надеть ее на здоровую — и, наконец, начать вытаскивать Семь Сегментумов из ямы, в которую они скатывались с каждым днем. Пока все не полетело в бездонную пропасть.
И тут все сорвалось. Император отослал трех своих старших детей прочь из столицы. Насчет Висеньи он не слишком беспокоился, а вот Джоффри с Эйгоном… Визерис не сомневался, что они первым делом кинутся один к тестю, а второй к деду, едва в столице начнется стрельба. И те, разумеется, спрячут обоих «законных» претендентов на Железный Трон за стенами родовых крепостей и рядами боевых звездолетов. Тайвин Ланнистер и Мейс Тирелл будут воевать до последнего, пока не погибнут все, способные держать оружие и сражаться под их знаменами.
Он совсем не этого хотел.
Если бы он смог захватить всех прочих претендентов, восстание их сторонников было бы подавлено в течение нескольких месяцев — в самом худшем случае. Им было очень трудно убедить своих вассалов и союхников взяться за оружие, когда перед ними нет того, кого они собирались короновать.
Если же нет… Тогда их ждала война всех со всеми, где в каждом сегментуме имелось бы по одному беловолосому «принцу», исход которой был крайне сомнительным… За исключением того, что она закончится гибелью Вестероса. Визерис хорошо помнил Падение Пайка. И очень не хотел его повторения для всех Семи Сегментумов.
— Да, — ответил на его вопрос Бейлор. — Начнется.
— А я не согласен с тем, что война неизбежна, лорд Стонтон, — подал голос третий участник встречи, планетарный лорд Гансер Сангласс из сектора Дрифтмарк, недавно получивший звание контр-адмирала. — Но с тем, что Простор — самый опасный враг из всех возможных, соглашусь. Если мы сойдемся с ними один на один, мы обречены. Я бы не слишком надеялся на качественное превосходство нового поколения военных кораблей… Здесь, к сожалению, все решает количество. Да, я в курсе, что Баратеоны обещали нас поддержать, пусть и намеками, без какой-либо конкретики. Однако, даже если их намерения серьезны, первым делом им придется разобраться с Коннингтоном и его сторонниками. Есть еще союзники в Ривере, но они зажаты со всех сторон Ланнистерами, Дарри, Бракенами и, потенциально, еще и лордами Вейла. К тому же Эйгон увел с собой большую оперативную группу флота Блэкуотера, а в распоряжении Тиреллов имеется двести линкоров…
С таким соотношением сил их шансы стремились к нулю. Все понимали, что единственным способом победить было стравить между собой Простор и Запад, пока кто-то из них не сообразит ударить по ним. А еще найти среди их лордов тех, кто был сильнее всех недоволен правлением Ланнистеров и Тиреллов и готов был ударить им в спину сразу, как только заговорят пушки.
— Но время работает против нас, — выложил последний аргумент Адриан Селтигар. — Вы дрожите, вспоминая о двух сотнях линкоров за пазухой у Жирного Розана… А я глаз сомкнуть не могу при мысли о том, что натворит этот напыщенный кретин, когда у него будет пятьсот линкоров и тысяча линейных крейсеров! А этого стоит ожидать уже скоро!
— Если мы хотим свергнуть Императора, — добавил Стонтон. — Это нужно сделать до конца года. Как только новый флот Простора будет готов, даже самые верные наши сторонники и ненавистники Рейгара не решатся подняться на войну, пока есть риск встретиться с таким врагом… С которым у нас нет шансов на успех.
Они почти смогли…
Оставалось только опустить руки и отказаться от всех замыслов — или начинать прямо сейчас. Скинуть Рейгара с Железного Трона и молиться, чтобы у них было еще хоть немного времени — или смиренно смотреть на то, как умирает Вестерос и ждать, пока Рейгара не скинет кто-то другой, кого Визерис заранее не любил и считал намного менее достойным Императорского престола.
Рейгар был безумен. Точка. Нет, он не был полным злодеем, который творил зло ради самого зла. Он искренне считал себя спасителем Галактики — но пока его разум варился в созданном им же мирке, в реальном мире надвигалась величайшая катастрофа в истории.
И еще Визерис не без оснований опасался, что тот, кому брат хотел передать трон, был еще хуже. Этот действительно мог творить зло ради зла.
Нет. Он этого не допустит. Он не позволит брату все погубить. Возможно, ему стоило решиться намного раньше… Сейчас времени было в обрез, но он не собирался отсиживаться на Драконьем Камне, пока Император, выбросивший их младшую сестру на другой конец Галактики, словно ненужную тряпку, окончательно ушел в себя и временами выходил оттуда, творя новые безумства. Которые с каждым годом становились все хуже.
— Мы начинаем, — решился он — и адмиралы, пройдя этот ключевой момент, даже немного успокоились, хотя самое трудное было еще впереди. — Подготовительные маневры и подготовку рекрутов придется значительно ускорить. Но я надеюсь, что мы все успеем закончить к четвертому велкриса, — да, именно эта дата — 04.10.300 ПЗЭ — была избрана днем начала восстания. — Лорд Адриан, будьте готовы к демонтажу мобильных верфей и добывающих установок на внешних планетоидах. Я не особо верю, что кто-то решится устроить здесь налет, но… рисковать все равно не стоит.
Стационарная оборона Драконьего Камня была очень мощной, но он не мог позволить себе потерять свой арсенал в самый ключевой момент плана. Если такое случится… это будет настоящей катастрофой.
— Итак, милорды… Мы начинаем спасение Империума! — Визерис поднял кубок с вином и провозгласил свой новый девиз: — Пламя и триумф!
— ПЛАМЯ И ТРИУМФ!!!