Пятитысячник Диана Кер I
14 декабря 2022 г. в 20:29
02.09.300 ПЗЭ,
Система Вестбрук
«Когда-то истребителю-штурмовику «Крадущаяся Мышь», сотворенному лучшими конструкторами дома Аллирионов, прочили большое будущее. Эта машина была не просто оружием нового поколения — это был живой символ великого союза кронпринца Рейгара Таргариена и принцессы Элии Мартелл.
В 278 ПЗЭ первые прототипы сошли с конвейера и адмиралы Дорна и Блэкуотера остались очень довольны их летными и боевыми характеристиками. «Крадущаяся Мышь» изначально создавалась как убийца кораблей, но разработчики при этом умудрились вписать его в габариты легкого перехватчика, наделив соответствующей скоростью, маневренностью и незаметностью. Вдобавок этот штурмовик мог входить в атмосферу и подниматься обратно в космос — аэродинамические крылья могли служить как для маневров в воздушном пространстве, так и для переноса дополнительных ракет и торпед. При полной нагрузке «Мышь» могла нести четыре ПКР на внешних портах и еще две внутри корпуса — последние могли заменяться на противоракетные комплексы и электромагнитные ловушки.
Все были уверены, что в ближайшие годы этот палубный аппарат станет основным во всех флотах — не только в дорнийском.
И Война Узурпатора, вне всякого сомнения, должна была стать первым его триумфом.
Но она стала его погибелью.
Концерн «Гулиан», разрабатывавший и выпускавший «Крадущихся Мышей», не пережил стремительного ухудшения отношений между Дорном и Железным Троном после трагической смерти принцессы Элии. Все заказы, ранее сделанные Императорским флотом, были отменены, а еще ранее битва за систему Трезубец стала крупнейшей за последнюю сотню лет бойней малых космических аппаратов и несущих кораблей. Да, дорнийским москитным роям удалось подбить не менее трех десятков легких кораблей повстанцев на первом этапе боя, но выступление линейных крейсеров Севера, заточенных на противоракетную оборону, и, особенно, гибель Ливена Мартелла, координировавшего действия несущих кораблей лоялистов, убедили большую часть флотоводцев в том, что носители, какими бы совершенными они ни были, всегда будут уступать бронированным артиллерийским кораблям.
Уже на втором году правления Императора Рейгара «Гулиан» официально объявил о своем банкротстве, все его имущество было распродано, верфи разошлись по другим кораблестроительным корпорациям, а уже построенные «Мыши»… они оказались просто-напросто забытыми и ненужными никому. Полностью готовые и совершенно новые, они были брошены на складах и доживали там свой век.
За вычетом уничтоженных, поврежденных и списанных во время войны или испытаний, в стратегическом резерве Дорна к 300 ПЗЭ оставалось около тысячи двухсот штурмовиков «Крадущаяся Мышь», отданных на милость скучающих сторожей и престарелых чиновников.
Никто и не верил, что они еще когда-нибудь вознесутся в небо. Даже если бы нашелся какой-нибудь влиятельный и богатый лорд, готовый воскресить давно мертвый проект… даже если бы за это взялся кто-то из Мартеллов… Все понимали, что эта идея обречена на провал.
Потому что где этот таинственный энтузиаст возьмет запчасти для конструкции, которая толком и не успела войти в серию? Кому нужны системы наведения, координации, связи и всего остального, которые устарели на двадцать лет? Гораздо проще было создать новый истребитель с нуля, а этот… просто забыть. В конце концов, как говорят в Браавосе, все когда-то умрут.
И, само собой, ни один здравомыслящий стратег, не стал бы включать «Крадущихся Мышей» в свой план будущей войны.
Вот только, к огромному сожалению Мейса Тирелла и всего Простора, в подготовке операции «Полночь» решающее слово было за потомственной сумасшедшей в третьем поколении…»
(Из книги «Пылающие крылья: палубная авиация Вестероса в эпоху Второй Долгой Ночи» Кориса Грея, 370 ПЗЭ).
***
Диана ненавидела Простор. Ненавидела безоговорочно, всей душой.
Двадцать лет назад, в пору юности, этого чувства не было. Напротив, она искренне восторгалась их мирами. Но это было до того, как Тиреллы всадили им в спину нож, решив, что раз мятежники сломлены, миллионы дорнийских солдат, положивших свои жизни на алтарь победы, им больше не нужны.
Ее дядя погиб в битве за Трезубец — отдал свою жизнь ради победы. Ее брат погиб там же — ради победы.
А оказалось — всего лишь ради жадности лордов Простора.
В войне, развязанной Насильником, они определенно приняли не ту сторону.
Отец Дианы был мелким торговцем, владельцем нескольких легких грузовозов, курсировавших по маршруту Солнечное Копье — Старомест. И его жизнь полетела под откос, как только просторцы с благословения Императора стали душить заградительными пошлинами не только разбитых мятежников из Ривера и Шторма, но и Дорн. При этом какие-либо ответные санкции с их стороны Железный Трон сурово пресекал.
Отчаявшись смотреть на то, как отец с матерью мечутся туда-сюда, словно загоняемые охотниками звери, Диана в один прекрасный день молча вышла из дома и направилась в ближайший вербовочный пункт. Она надеялась, что успеет подняться по карьерной лестнице и помочь семье раньше, чем отцовское дело окончательно загнется.
Не успела. Через пять лет ее родители, осознав, что уже не выберутся из долговой ямы, наложили на себя руки. И все имущество их семьи ушло с молотка кредиторам.
Так что у пятитысячника Дорнийского флота Дианы Кер определенно были причины ненавидеть Простор, забравший у нее все и всех. На самом деле, она не только Простор ненавидела. Таргариенов, этих ублюдков, возомнивших себя властелинами Галактики, тоже. И бывших мятежников. Но больше всего — именно просторцев, взиравших на окружающую вселенную с вершины бесконечно высокой башни и не видевших оттуда ничего, кроме никчемных букашек.
Она была дорнийкой. Она была воином. И она потеряла все. Единственным смыслом ее жизни оставалась месть.
Она была дорнийским воином — и считала, что не заслуживает смерти от старости, пока живы твари, пресмыкающиеся перед Железным Троном.
Она была последним представителем своего рода. Все ее близкие были мертвы и она скоро к ним присоединится.
Вот почему, когда сам принц Оберин стал искать добровольцев для операции под кодовым названием «Полночь», она вызвалась одной из первых — даже раньше, чем узнала детали плана. Красный Змей не скрывал, что их шансы на выживание стремятся к нулю.
Ее это вполне устраивало. Смерть в огне, как говорили на Волантисе, самая чистая.
Потом были тысячи часов тренировок на симуляторах и в реальном космосе. Шесть адских месяцев по двенадцать часов в сутки. И каждый раз выполнение миссии заканчивалось их полной гибелью.
Именно поэтому Оберин выбирал на это задание только тех, кто уже успел пожить и оставить потомство. Она была едва ли не единственным исключением.
Во всех четырех вспомогательных крейсерах под ее командованием (за этим громким названием скрывались наскоро перестроенные грузовые суда, вполне подходящие для их задачи) она была единственной, кто не отпраздновал свои пятидесятые именины. И единственной бездетной.
Она так и не решилась родить ребенка, чтобы их род не угас. Потому что ей было страшно оставить его (или ее) в одиночестве в этом ужасном мире — который она сама же и подожжет. Пусть уж лучше все закончится на ней.
Через несколько минут она должна была нырнуть в горнило войны. И единственным, о чем она молилась, было то, чтобы их не обнаружили раньше срока.
Они пробирались в эту систему окружными путями — через Летний войд, вплотную к Звездному разлому, мимо варп-штормов, глушивших сканеры просторцев…
И они добрались. До верфей «Вестбрук Максимус» оставалось всего четыре миллиона километров в реальном космосе. Было очень легко затеряться среди тысяч курсирующих здесь же судов, военных и гражданских.
Их целью было новое поколение военных кораблей просторцев, некоторые из которых могли разнести в одиночку целый дорнийский флот. Но пока эти чудовища не успели родиться на свет и вылупиться из своей верфи, как из яйца.
И не успеют, если Великий Змей им благоволит сегодня.
Против этой нерожденной армады у нее было четыре вспомогательных крейсера, в каждом из которых дремали пятьдесят истребителей-штурмовиков. А двести мышей, говорят, и дракона могут загрызть, если постараются.
Силы были абсолютно неравны. Особенно с учетом того, что в системе было около сотни действующих военных судов всех классов. Им оставалось надеяться лишь на то, что враг их не вычислит раньше времени. И они успеют ударить первыми.
Диана не знала, были ли сейчас на «Вестбрук Максимус» дорнийские корабли и дорнийские экипажи. Она об этом не спрашивала — и старалась не думать. Вполне возможно, что и были. Операция готовилась в строжайшей секретности и запросто могло оказаться так, что жертвой Дианы станет кто-то из товарищей ее покойного отца. Или их еще на подлете встретит целая стая перехватчиков. Всякое могло быть.
Пятитысячник Диана Кер посмотрела на ручной хронометр — и отдала приказ:
— Загрузить спецбоеприпасы.
«Вот и все», — подумала она, когда хрипящий старый прибор связи передал подтверждение приказа. Теперь отступать было поздно. Ей сообщили, что в этот час посол-смертник уже должен был передать Безумцу объявление войны. Чтобы никто потом не посмел упрекнуть Дорн в том, что они вероломно, без предупреждения… Хотя просторцы все равно упрекнут. Они такие. Они любое правило в свою пользу изогнуть могут — ради выгоды и ради победы.
Особенно если им сегодня удастся совершить задуманное.
Диана глубоко вздохнула, чувствуя, как сердце начинает биться с удвоенной силой, разгоняя кровь по телу и напитывая ее новой порцией ненависти.
— Вперед, братья и сестры, — прошептала она. — В пламя войны…
И посмотрела на цель на обзорном экране.
Цель была просто невероятно огромной. И это не было преувеличением. Диана вынуждена была признаться, что это, скорее, приуменьшение.
Никто не отрицает, что космические станции всегда были огромными — особенно те, что строились и достраивались на протяжении веков. Потом эти махины приходилось перемещать на новое место тысячами буксиров. Но этой дуре не хватило бы, наверное, и ста тысяч. Поэтому она всю свою историю и провисела на орбите желто-коричневого газового гиганта, возле которого ее когда-то начали строить.
«Вестбрук Максимус» определенно заслуживал места в десятке крупнейших искусственных сооружений в безвоздушном пространстве Вестероса. И любой космонавт должен был хотя бы раз увидеть эту конструкцию. Шестьдесят один километр в длину, восемь в ширину и четыре в высоту. Таргариены со своими прихвостнями Тиреллами явно не мелочились, когда строили эту штуковину.
Какая жалость, что они решили сэкономить на оборонительных турелях, на броне, на силовой защите, на ангарах для перехватчиков, на спасательном оборудовании… Вместо этого они слепили множество орбитальных доков в одну массу, словно огромный ребенок играл с конструктором и склепал все имеющиеся у него детальки как попало, чтобы было «побольше и покрасивее». И неважно, что половина деталей смотрелась совсем не к месту.
— Нейтронные торпеды заряжены, командир. Штурмовики готовы к старту, — отрапортовал ее первый помощник, непосредственно командующий флагманским кораблем.
«Что ж… Пора нам, наконец, вознестись в сиянии славы… Славы, в которой нам отказывали семнадцать долгих лет…» — она могла сказать и такое. Но вместо этого скомандовала:
— Отлично. Маскировочные системы на полную мощность. Электромагнитные катапульты — готовность к старту.
— Катапульты заряжены, готовность к старту десять секунд! — тут же ответил пожилой офицер-тактик.
Десять с половиной секунд на мостике висела тяжелейшая пауза. А затем был отдан роковой приказ:
— СТАРТ!
Командир флагманского вспомогательного крейсера — и три остальных командира тоже — передали ее приказ. И через пару секунд первые «Крадущиеся Мыши» выстрелили в космос. А переделанные под условно-боевые корабли грузовозы стали плавно разворачиваться бортами в сторону цели, чтобы стартовый импульс направил их пилотов туда, куда нужно. Они двигались очень медленно, стараясь оставлять меньший энергослед и перебросив максимум энергии на все противорадарные системы, которые им удалось впихнуть в эти корпуса.
Меньше минуты потребовалось на то, чтобы две сотни вооруженных торпедами штурмовиков выбросились в космос с предельным для человеческого организма ускорением. А потом заговорили и их собственные двигатели.
В зону их поражения гигантская верфь должна были войти, по ее оценке, через сорок шесть секунд.
Их работа только начиналась, а несущие корабли уже выполнили первую задачу. Теперь им предстояло переместиться на новую позицию… и прожить как можно дольше, чтобы уцелевшие в первом заходе штурмовики смогли вернуться, перевооружиться и снова атаковать. Шансов на то, что первую атаку переживут и малые аппараты, и их носители, было не то, чтобы много.
— Рулевой! — крикнула она. — Курс на точку C-3! Полный вперед! Держать маскировку на максимуме!
Палуба у них под ногами мелко завибрировала, когда вспомогательный крейсер стал очень медленно и очень тяжело разворачиваться. К сожалению, переоборудованные для операции «Полночь» грузовики не получили ни пустотных щитов, ни вооружения, ни систем слежения, ни даже двигателей военного класса. Только ангары, занимавшие большую часть внутреннего пространства, склады боеприпасов, катапульты — и мощные системы маскировки, позволявшие им до последнего изображать мирных торговцев и скрывать содержимое трюмов. И даже сейчас, когда они начали набирать скорость и разворачиваться, просторцы, скорее всего, обратили бы внимание лишь на то, что эти дорнийские посудины как-то опасно маневрируют. А вот если бы они засекли у них пушку или хотя бы нештатный двигатель или армейский реактор — это уже могло вызвать ненужные вопросы.
И все же… до чего медленно разворачивается это корыто! Диане от этой медлительности хотелось выть и молиться — не за то, чтобы выбраться отсюда живыми. Они знали, что не выберутся. Просто за то, чтобы у штурмовиков, которых они сюда доставили, все получилось.
У них, похоже, получалось. Тирелловские знаменосцы определенно были застигнуты врасплох. Гигантская верфь начала «просыпаться», ощупывая пространство вокруг себя тысячами сенсоров и забивая все частоты сотнями тысяч голосов, уже после того, как торпеды сорвались с крыльев и понеслись к цели.
— Тревога! — вдруг закричал помощник-тактик, годящийся по возрасту ей в отцы. — Контакт! Несколько крупных военных кораблей прямо перед нами! Обнаружен один линкор, два линейных крейсера, шесть тяжелых крейсеров, десять разведывательных и пять носителей разных классов! И еще… на нас идут перехватчики! Дистанция — двести тысяч!
Диана похолодела. Они проморгали одну из дозорных эскадр — и запустили «Мышей» прямо рядом с ними.
— Передайте всем машинам: код «Звездопад», — мертвым голосом произнесла она.
Это означало: «возврат на корабли невозможен, дальше действуйте по обстоятельствам».
Двести тысяч километров — чуть больше радиуса поражения орудий средней дальности. По меркам ракетной дуэли такая дистанция считалась почти стрельбой в упор. И им было нечем сбивать ракеты. И от лазеров с плазмой их ничего не защищало.
Они уже были мертвы. Но пока еще дышали.
— Обнаружены вражеские ракеты! — добавил еще один офицер. — Примерно две сотни контактов… И вдобавок около сотни штурмовиков и перехватчиков… Расчетное время подлета — две минуты пятьдесят секунд.
Если бы они находились на мостике настоящего военного корабля, все тактические экраны уже вовсю выли бы воем, демонстрируя надвигающуюся с трех сторон массу красных точек, не предвещавших кораблю ничего хорошего. Но вспомогательные крейсеры были военными кораблями лишь номинально — они не могли не только отразить атаку, но даже увидеть ее в достаточно наглядной форме.
Единственный наспех приваренный тактический монитор изображал атаку «Крадущихся Мышей» — и ее результат.
Восемь сотен нейтронных торпед, запущенных штурмовиками, приближались к цели. Сама Диана предпочла бы использовать для этой цели что-нибудь попроще, вроде обычных термоядерных ракет или древних, но тоже смертоносных атомных бомб, но внешние порты «Крадущихся Мышей» были лучше всего приспособлены именно под такие боеприпасы… Которые удалось наскрести по резервным складам с большим трудом. Большая часть нейтронок пошла под списание вскоре после победы над Баратеонами.
Нейтронное оружие лучше всего работало против небронированных целей и если окажется, что обшивка «Вестбрук Максимус» на самом деле толще, чем они рассчитывали… будет очень плохо.
Но когда они увидели первые вспышки, стало понятно — все очень хорошо.
Даже лучше, чем они ожидали.
Взрывов было слишком много, чтобы их полугражданская система контроля смогла оценить их примерное количество. Но даже если отбросить те торпеды, что не взорвались, или промахнулись, или сработали раньше времени, или не пробили броню… Даже тогда процент успешных попаданий был ОЧЕНЬ высок.
— ДААА! — взревело множество голосов, когда внутри гигантской станции взорвался, похоже, один из реакторов и разнес в мелкие осколки почти треть конструкции. Каждый на борту их корабля сейчас зачарованно смотрел, как «Вестбрук Максимус» тихо умирает, словно морской левиафан, пораженный сотнями гарпунов и истекавший кровью, водой и воздухом. В их случае добавился еще и металл от самой станции и от прилепившихся к ней десятков строящихся военных звездолетов. Одни его куски были не больше кулака. Другие — с гору средних размеров.
«Крадущиеся Мыши» наконец-то дождались своего звездного часа.
— Это Хара! — услышали они голос одного из связистов, которому на вид было лет семьдесят. Он передавал показания командира передовой эскадрильи. — Подтверждается уничтожение одного суперлинкора, более чем пятидесяти линкоров, семидесяти с лишним линейных крейсеров и более сотни крейсеров меньших классов…
— Запишите все данные, загрузите в «Ворона» — и отправляйте, — скомандовала Диана. — Пусть Сэнд все узнает…
А дальше рапорты следовали просто градом. И каждый следующий отчет пилотов становился все более радостным. Несмотря на то, что вернуться за новыми торпедами они не могли, у каждого из них еще оставалась такая приятная вещь, как две скорострельные разрывные пушки… И они продолжали кружить вокруг умирающей верфи и полосовать длинными очередями наиболее хорошо сохранившиеся обломки и корпуса недостроенных кораблей. Которые были еще беззащитнее их вспомогательных крейсеров, поскольку не могли даже двигаться. А так, у них пока не было ни щитов, ни брони… И не будет.
— Еще пять линкоров, семь линейных крейсеров, один ударный носитель, пять тяжелых… — Диана уже сбилась со счета уничтоженных целей и просто механически передавала их инженерам-воронятникам. Она даже не пыталась поинтересоваться, не принимали ли ее летуны что-нибудь не вполне легальное перед стартом, раз у них в глазах начало не только двоиться, но и десятериться…
«Я уже отправила к Великому Змею в два раза больше кораблей, чем есть во всем нашем флоте!»
Едва она успела додумать эту мысль, как на мостике раздался сигнал, означающий, что их корабль находится в фокусе систем наведения огня.
Должно быть, просторцы решили не дожидаться прилета ракет по обреченному «вспомогателю». И предпочли закончить дело пушками.
Пятитысячник Диана Кер расстегнула ремни и встала из своего кресла. Она давно решила, что встретит смерть стоя, лицом к врагу.
— Да здравствует Императри…
Вспышка. Боль. Пустота.