***
Михо тихонько стучится в дверь и, пропуская мимо ушей ответное, но ещё более нудное «занято» от брюнета, проходит внутрь берлоги парня, имеющее кодовое название «две крашеные брюнетки-кокетки и Гея», окидывая его непроницаемым, немного уставшим, взглядом. Да, она не устанет говорить о том, как она устала, даже если и вовсе не занималась какой-либо деятельностью. Никто не знает и даже не подозревает о том, через что прошла девушка и никто не сможет понять, почему столь красивая и образованная особа предпочитает кофе обществу, а книги парням. Но сейчас она очень завидовала ему, своему ненавистному соседу, чьё имя так и оставалось для неё секретом, ведь всю ближайшую неделю, как минимум, он проведёт в своей теплой комнатушке под одеялом, проводя время за сном, сном, сном… и книгами (если он знает об их существовании). И пусть она понимала, что ему потом будет не легче из-за пропущенного материала и приближавшейся сессии, девушка всё равно хотела так же залечь у себя и не просыпаться в ближайшие пару дней, если не лет. Но побитой быть не хотелось. Утешало лишь то, что после «умопомрачительной» сессии следовали долгожданные каникулы и… работа. Но почему она просто не может насладиться выходными и провести их дома, если девушка так сильно не любит находиться среди людей? Почему? Потому что она Ю Михо. Ю Михо совсем не знает о том, что такое «выходной», что делают люди, чтобы отдохнуть, чем они занимаются (дорамы не в счёт), как проводят своё свободное время. Они так же, как и она, мысленно планируют следующий день и уже сейчас стараются сделать как можно больше, чтобы на завтра оставалось меньше дел? Сидят до поздна, потому что «задница явно подгорает» и «как только можно было до такого докатиться?», хотя все работы сделаны в срок и даже раньше. Может, она была бы самой обычной студенткой, девушкой, чья жизнь в один миг развернулась на все триста шестьдесять градусов и показала средний палец в самый неподходящий момент, но Михо не хочет думать об этом. Да, может иногда правда очень сильно хочется, чтобы жизнь не была такой однообразной, чтобы в ней пестрили яркие краски, но у неё не получается. Все эти «а что если?» не дают покоя и жить полной жизнью, вдыхать свободу полной грудью без задней мысли попросту не получается, хотя было столько возможностей. Но сейчас она здесь, стоит с дурацким подносом в комнате у сносного соседа, и завидует ещё больше. Потому что он берет от жизни всё, как бы больно не было после. Сам же виновник её ещё более разбитого состояния разлегся на кровати, не сводя с девушки своих глаз, в которых читалось легкое раздражение и наглость. Михо поставила поднос с миской приготовленного супа на стол, и, сложив руки на груди, начала осматривать своего непутевого соседа. После получаса, проведённого на улице и ещё одного часа за обработкой ран и «сдирания» с него всех трёх шкур, выглядел он очень даже ничего. Михо бы хотела сказать, что он стал похож на человека, но её соседушка всё равно был как аргентинский дог после нелегальных собачьих боёв. Михо стало не по себе от проскользнувшего в голове сравнения, и она чуть съёжилась, но животных ей было очень жалко. Его не очень. — Чего залипла? — шикнул сосед, отбрасывая книгу в руках в сторону. — Понравился? — А ты так хочешь моих взаимных чувств? Сосед лишь закатил глаза в очередной раз за вечер, ведь девушка оказалась далеко не простая и очень язвительная, и постарался лечь как можно удобнее, чтобы не чувствовать острую боль в ребре с правой стороны. Через несколько секунд из его груди вырвался болезненный стон, когда он сделал резкое движение и потерял опору в виде здоровой руки. — И чего тебе спокойно не сидится. — негодовала ещё больше Михо, помогая тому лечь нормально. — Всё же хорошо было, так зачем решил поменять положение? — Почему тебе так нравится лезть в чужую жизнь? — прохрипел тот, жмуря глаза из-за усилившейся боли. — Просто занимайся своими делами. Девушка ничего не ответила соседу, лишь цокая и поправляя тому подушку, а позже и перекладывая все приборы и его ужин на ближайшую тумбочку. — Ешь, пока не остыло. И не забудь, уже скоро третье число.***
Наверно, вторым минусом в Михо было то, что она быстро привязывалась к людям и отчего-то стремилась помочь всему и каждому, хотя от неё ничего не требовалось и даже не просили о помощи. Но вот почему-то что-то тянуло её к тем, кто выглядел беспомощным, кому нужна была забота и поддержка. Она тайком поглядывала на них, собираясь с силами и с той уверенностью, что в ней есть, чтобы подойти, но каждый раз, когда Ю осмеливалась, они уже справлялись со всеми трудностями. А Михо лишь разворачивалась и дальше шла по своим делам со спокойной душой. Вот и сейчас девушка тянулась к своему соседу уже с осознанием того, что сам он не справится и вряд-ли ему кто-нибудь поможет (его друзья — как думала она — даже не подозревают о его состоянии). Да, ей было крайне неприятно прошлым вечером и Михо понимает, что на самом деле переступила границу дозволенного. Она оказала первую помощь, следовательно, дальше он может справиться сам и ей не за чем возиться с ним как с маленьким ребёнком. Но почему-то даже на следующий день мысль о нем не даёт ей покоя даже тогда, когда она возвращается домой после смены. Она вновь останавливается у того несчастного переулка и выдыхает клубок дыма, устремляя свой взор туда, где и нашла своего побитого соседа прошлым вечером и замечает его сейчас на том же месте в компании двух мужчин. Жизнь ничему не учит. «Он на самом деле больной человек, — думает девушка, прислоняясь с холодной стене и навостряя уши. — Почему ему спокойно дома не сидится?» — И зачем вы меня опять позвали, м? Всё никак не можете смириться с тем, что выиграл я, а не вы? — усмехнулся брюнет. — Парни, нужно тренироваться и быть внимательным на ринге, а не шастать по углам. — Эй, посмотри на него! — обратился мужчина к своему, как поняла девушка, приятелю. — Мало ему вчера досталось. — Мелкий ты ублюдок, — шикнул второй, хватая его за грудки и прижимая к стене. — ты так и не понял, что с нами шутки плохи? -продолжил он, доставая из кармана складной нож и несильно надаваливая остриём на венку на шее. Переулок наполнился громким смехом. — А, правда? — спросил он весёлым голосом. — А я и не знал, — и вновь усмехнулся, отводя в сторону руку мужчины, в которой он держал нож, тут же скручивая и надавливая на него так, что тот упал на колени, скручиваясь от боли. В следующую секунду Минхо чувствует у виска холодное дуло пистолета.— Упс, — выдохнул он, отпуская. — Что-то я перестарался сегодня с вами. Мусорный бак падает на землю, тем самым отвлекая всех находящихся в переулке людей. Михо нервно выдохнула, пытаясь подняться на ноги. Стук собственного сердца отдается в ушах. Волосы наспех оказываются откинутыми назад грязными руками, что после спускаются на дрожащие губы, лишь бы не привлечь на себя ещё большего внимания. Нет, она очень сильная. И она не разрыдается сейчас, а попытается спасти вытащить из этого дерьма их обоих. — Ну же, думай, думай, думай, — шепчет Ю, рассматривая выпавшие мешки с мусором и натягивая шарф повыше. В голове созревал план, но приближающиеся шаги вновь сбили девушку с толку, и она, схватив попавшийся под руку мешок и рядом лежавший распылитель с краской, тут же прижалась к стене, ожидая и надеясь на то, что в этой баночке хоть что-нибудь осталось. Михо сможет, она сможет. Сердце бешено бьётся. Ещё чуть-чуть и он настигнет её. — Ты ведь знаешь, что подслушивать разговоры взрослых дядь очень плохо? В глазах застыл страх. Помедлив всего полсекунды, девушка тут же надавливает на клапан, направляя баллончик на мужчину. Остатки краски попали на его слизистую глаза и лицо. Тишину в переулке перебил лишь сильный вопль. Из рук Ю выпадают все предметы. Михо отступает назад, не веря в происходящее и не слыша чьи-то торопливые шаги. — Бегом, — сказал ей он, хватая брюнетку за руку и срываясь на бег.***
Прошёл всего час, не больше. Они давно сидят дома, в безопасности и тут уже можно было бы выдохнуть и расслабиться. Сосед девушки усадил её за стол и приготовил горячий чай, но она никак не реагировала на всё происходящее. Вместо ожидаемой истерики Михо чувствует полное опустошение и не может отвести глаз от своих грязных рук. Она попросту погрязла в этой грязи. — Ты собираешься провести в таком виде весь вечер или пойдешь и умоешься хотя бы? — парень был на взводе. Ему хватало своих проблем и в его планах никак не был прописан пункт «Заботиться о сующий во все щели свой нос соседке». Михо поднимает свой стеклянный взгляд на брюнета. Она понимает, что не должна убиваться из-за произошедшего, ведь так было нужно. Для неё самой в первую очередь. Но мысленно она вновь и вновь возвращается к тому переулку. Что это были за люди? Это они вчера так сильно избили парня? За что? Теперь они будут искать её, чтобы отомстить? Она стала сообщницей соседа? Он взял у них большой долг и теперь не может оплатить? Или…? — Кто же ты? — совсем шёпотом спрашивает Михо. — Почему это с тобой происходит? Почему, скажи же мне, — девушка на гране срыва. Ещё немного и она развалится на мелкие крупинки. Ю смотрит на него в упор с мольбой и выжидает, желает увидеть хоть какую-нибудь реакцию от него. Но он смотрит холодно, совсем отстранённо и это ещё больше заводит девушку. — Тебя никто не просил играть роль спасительницы. Михо в очередной раз давит в себе слёзы, больно закусывая губу и отводя взгляд в сторону, часто смаргивая. Внутри плещется целый коктейль из недосказанности, гнева и страха, который хотелось выплеснуть прямо в лицо соседа, что даже не может принять простую помощь. Она ведь спасла его? Или было бы лучше, если бы она прошла мимо и через несколько дней, а то и на следующее утро узнала о том, что её самый прекрасный сосед на свете был найден убитым в окружении грязи, мусора и собственной лужи крови? Ю резко поднимается с места и громко задвигает за собой стул, что молча терпел недовольство девушки, и собирается уходить, глотнув всю обиду, но девушка не может вновь уйти и позволить этому грубияну так дальше к ней относится. Она не может промолчать. Теперь уже нет. — Я знаю что такое помощь и каково это, когда её нету, — тихо добавила она, заправляя грязные волосы за ухо. — Если не хочешь её принимать, то не оказывайся на моём пути. Брюнетка уходит, пытаясь унять усилившуюся дрожь во всём теле. В глазах темнеет, кончики пальцев неприятно покалывают и холодеют. Она чуть ли не падает, задев журнальный столик, и останавливается, оставив чёрные пятна на диване. Переводит дух, чтобы после попытаться твёрдо стоять на ногах, но чувствует чужие руки, удерживающие её. — Оставь, — шепчет Михо, сбрасывая с себя руки брюнета и следуя дальше. Его помощь ей не нужна, особенно сейчас.