И вечности мало для тебя

      Звонок Чимина стал для Хосока желанной неожиданностью. На свои сообщения он ни разу не получил ответа, единственный звонок так же остался проигнорированным. Он не обижался, нет. Для него было абсолютно понятным, почему Чимин ему не отвечает, и хотя понимание было весьма болезненным, альфа с этим покорно мирился.       Единственный эпизод их близости он лелеял в памяти как самое сладостное воспоминание в своей жизни, неоднократно прокручивал в голове, смаковал длинными одинокими вечерами. Поэтому когда на экране вибрирующего телефона он увидел любимое имя с трогательным сердечком рядом, собственное сердце забилось в три раза быстрее. - Хосок-ааа, - от высокого мягкого голоса по телу альфы пробежали мурашки, - Нужна твоя помощь. - Конечно, что угодно, - через мгновение отозвался парень, прижимая ладонь к вспотевшему лбу. - Мой сладкий, - промурлыкали в ответ, - Мне снова нужна фотосессия. Прошлые фотографии были сногсшибательны, надеюсь, ты не против снова мне помочь, правда? Сердце альфы сделало кульбит, он бешено закивал самому себе, как болванчик, как будто омега мог его увидеть. - Да, - тут же ответил, - Да, в любое время, в любой день, в любой студии. Чимин заливисто рассмеялся. Боже, до чего же этот мальчишка трогательный в своей влюбленности. Как приятно им пользоваться. - Милааашка, - от ласкового обращения Хосок едва не растекся лужицей, - Выбор студии возьми на себя. Но имей в виду, концепт будет очень горячий. Латекс, плетка, наручники, все такое. Так что постарайся найти что-то подходящее. Альфа на пару секунд замер с открытым ртом. - Хорошо, - собственный голос прозвучал неожиданно хрипло, пришлось прокашляться, чтобы продолжить, - Я постараюсь тебе угодить. - Постарайся, - хмыкнул Чимин и в телефоне послышались гудки. Хосок еще некоторое время смотрел на потухший экран мобильника, а потом со стоном откинул голову на спинку кресла и просунул ладонь за пояс растянутых спортивных штанов ***       Чего Чонгук не ожидал увидеть в своей жизни, так это заплаканного Джина с полупустой бутылкой шампанского в руках на пороге своей квартиры. Сам альфа все еще отходил от своего двухдневного запоя, поэтому ему на мгновение показалось, что приход друга не что иное как глюки из-за алкогольного отравления. - Джин? - Чонгук, - бета всхлипнул, небрежно вытирая влажное от слез лицо свободной рукой, - Чонгук, у меня пиздец. - Добро пожаловать в обитель страдающих от пиздеца, - альфа сдвинулся в сторону, пропуская заплаканного друга в квартиру.       Несмотря на то, что еще часа три назад проснувшись со зверской головной болью, Чонгук пообещал самому себе, что никогда в жизни больше не будет пить, не поддержать друга хотя бы бутылкой пива он не мог. Поэтому пока то и дело всхлипывающий Джин допивал шампанское и параллельно рассказывал об измене Намджуна, Чонгук медленно прихлебывал и пиво и старался переварить только что услышанное. Трудно, практически невозможно было поверить, что Джун способен на такое. То, как он оберегал партнера, как готов был убить любого, кто как-то не так посмотрит на его бету… Не могло же это быть враньем? Тогда как такое могло произойти? Чонгук чувствовал, что не за горами разговор с самим Намджуном. - Я не могу, Гукк-и, - Джин опустил голову, - Я так его люблю. Я так рассчитывал на него. Думал, что вот, это «оно». А он… просто растоптал меня, растоптал наши отношения. От него за километр несло омегой. Понимаешь, омегой! – парень горько усмехнулся, - И все его слова про то, что он не «какое-то животное, вестись на феромоны», - лицо беты исказилось, когда он попытался передразнить альфу, - Все это оказалось пустым звуком. Он весь – пустой звук. Может, я его и не знаю совсем. - Джин, мне кажется, ты сейчас на эмоциях, и… - осторожно проговорил Чонгук, и, встретив возмущенный взгляд беты, торопливо продолжил, - Это может быть случайностью… - Да как это может быть случайностью! – воскликнул Джин, нелепо взмахнув руками, едва не разлив остатки шампанского, - Шел по улице, споткнулся, упал на течного омегу, так что ли?! - Согласен, звучит как бред, - альфа опустил глаза. Он действительно не знал, как в этой ситуации можно поддержать друга. Он внимательно смотрел в красивое, опухшее от слез лицо Джина и его просто разрывало от обиды за него. - И… И я его не понимаю, - Чонгук отхлебнул еще пива, чувствуя приятную хмельную легкость в теле, - Я бы на его месте даже не взглянул на кого-то другого. Ты … Ты на самом деле такое одолжение ему делаешь, ты даже не представляешь! – воскликнул он, делая очередной глоток под удивленным взглядом собеседника, - Ты с твоей внешностью без проблем мог бы найти себе какого-нибудь папика и жил бы себе припеваючи, - в его голосе послышалась собственная сжимающая горло боль, - Делов-то – раздвигай ноги периодически, шепчи томно, что тебе было хорошо, и получай за это все блага жизни от влюбленного старикашки. Но ты… Ты бы никогда так не смог. Ты был с Намджуном, когда у того в карманах ничего, кроме дыр, не было. Он просто придурок. Джин перевел растерянный взгляд на слегка покрасневшее от алкоголя лицо альфы. - Чонгук… - Нет, ну правда, - возмущенно воскликнул он, - Ты красивый, умный, заботливый, на тебя вся тренажерка слюни пускает. Ты всегда находишь правильные слова, чтобы поддержать, умеешь решать конфликты. Да любой бы счастлив был просто стоять рядом с тобой! – Чонгук чувствовал, что его понесло, но обида за друга сбивала все тормоза в полупьяной голове. В комнате повисла тяжелая тишина. Они пристально смотрели друг другу в глаза боясь двинуться. Но через секунду Джин тяжело выдохнул: - Чонгук, - и метнувшись к другу, прижался к раскрывшимся навстречу губам альфы.       Они целовались отчаянно, голодно. Каждый вкладывал в этот поцелуй свою боль, свою злость, которая касалась людей, находившихся далеко отсюда и тоже не спавших этой ночью.       Их секс был страстный, с привкусом боли и горечи. Чонгук брал беспрестанно плачущего бету сильно, но бережно, пытаясь вложить всю накопившуюся нежность к другому человеку, которому она не нужна. И Джин отдавался всей душой, пытаясь под мощными толчками альфы забыть хоть на мгновение предательство любимого. Стонал громко, пытаясь заглушить собственные мысли, шептал чужое имя, которое так непривычно, неправильно, ложилось на язык и резало слух. Оргазм подкатил резко, как-то неожиданно, ослепил и оглушил удовольствием, и так же внезапно отступил, оставив после себя слабость в мышцах и сонливость.       Джин пристроился под боком у друга, устроив голову на груди парня. Тот лениво поглаживал бету нежному плечу и спине, чувствуя бугорки мурашек на чужой коже. Когда восстановилось дыхание и относительная трезвость мысли вернулась, Чонгук тихо спросил: - Тебе стало легче? Минуты две Джин молчал. Затем так же тихо проговорил: - Думаю, да. Немного. Я думал, буду ненавидеть себя, но пока такого нет, - еще немного помолчал, - Мне было хорошо. Спасибо. - Перестань, - фыркнул в ответ Чонгук, и сильнее прижал к себе бету. В их объятиях не было ни капли интимности, только теплота дружеской поддержки, - Странно, но мне тоже полегчало. Как будто какой-то груз с души упал. - Тоже чувствуешь, что как будто отомстил? – поинтересовался бета, выводя тонким пальцем узоры на подкаченной груди парня. Подумав, альфа согласно промычал. Он уже почти задремал, когда члена коснулась мягкая ладонь, заставив вздрогнуть от неожиданности. Он распахнул глаза, удивленно взглянув на Джина. - Ну, раз уж начали мстить, давай сделаем это по максимуму, - проговорил Джин запрыгивая на друга сверху, заставляя того пораженно захихикать и притянуть к себе податливое тело ближе. ***       Намджун не находил себе места. Они с Джином даже не поговорили. Альфа долго сидел в ванной, пытаясь отмыться от навязчивого запаха сладкого омеги, стараясь отогнать от себя нотки сожаления. Думал, как начать разговор с любимым. Думал, а по-прежнему ли тот остается «любимым». Пытался анализировать свои чувства к Юнги. И ни черта не мог понять. Джина он любил, конечно, любил, всей душой, всем сердцем, и искренне ненавидел себя за то, что наверняка причинил бете боль. Но даже сейчас, когда он удовлетворил свой голод, понимал, что от Юнги отказаться не сможет. По крайней мере, в ближайшее время точно. Он как наркотик, его запах кружил голову сильнее, чем на самом крутом аттракционе. К своему огромному стыду, он ни капли не пожалел о произошедшем.       Когда он, наконец, созрел для разговора и соизволил выйти из ванной, Джина в квартире уже не было. Намджун метнулся к шкафу и с облегчением обнаружил, что вещи того на месте. Телефон равнодушным голосом сообщил, что желаемый абонент вне зоны доступа. Обзванивать знакомых и друзей не стал – ни к чему поднимать панику раньше времени, скорее всего парню нужно просто побыть одному. Джун неплохо знал своего возлюбленного, поэтому был уверен, что глупостей тот не наделает.       Сомнения в том, что с Джином все в порядки стали возникать, когда бета не вернулся домой после трех часов ночи. Телефон по-прежнему молчал. Намджун хлебал литрами кофе и продолжал тероррезировать звонками выученный наизусть номер. Замок входной двери тихо щелкнул в пол пятого утра. Альфа облегченно выдохнул, но едва выйдя в небольшую прихожую и увидев парня, еле удержал злой возмущенный рык. От беты за километр несло чужим альфой. Пока Джин расшнуровывал кроссовки под молчаливым взглядом своего партнера, Намджун смог разглядеть все – и краснеющие засосы на шее, и припухшие расцелованные губы, и плавную томность движений, которая появляется в парне после хорошего секса. - Какого черта, Джин? – прохрипел, едва бета разогнулся, скинув обувь. - Какого черта Джууун? – протянул тот в ответ, пытаясь обойти альфу и скрыться в спальне, но тот молниеносным движением прижал хрупкое тело к стене. Повел носом, сильнее принюхиваясь. - Ты пил? - И что? – Джин даже не пытался вырваться, просто смотрел, пытаясь понять, до какой степени альфа разозлен. - Трахался с кем-то, - скорее просто констатировал факт, а не спросил, потому что терпкий запах чужака чувствовался за километр. - И что? – снова проговорил Джин, чуть поведя плечами, - Я подумал, раз в наших отношениях это приемлемо, почему нет? Рука Намджуна, прижимающая парня к стене, повисла безвольной плетью вдоль тела, давая свободу бете, и тот, оттолкнув альфу, прошел в спальню, на ходу раздеваясь. Алкоголь еще до конца не выветрился из головы, поэтому вся серьезность сложившейся ситуации еще не обрушилась на него всем своим неподъемным грузом. Через пару секунд Джун двинулся следом. Он внимательным взглядом следил за каждым движением партнера, за каждым оголяющимся участком нежной кожи. Наливающиеся следы от пальцев на бледных бедрах заставили сжать челюсти сильнее. Но ни слова упрека он сказать теперь не посмеет. Когда Джин, раздевшись, с видимым удовольствие растянулся на кровати, даже не стараясь прикрыть обнаженное тело одеялом, Намджун сел рядом. Неловким движением пригладил растрепанные волосы. - Не хочешь поговорить? – спросил тихо, внутренне боясь последующих вопросов. - О чем? – деланно равнодушный голос больно ударил по натянутым нервам. - О том, что сегодня произошло между нами. - Между нами?! – от возмущения Джин даже приподнялся на локтях, - Между нами – ничего. Аб-со-лют-но. - Перестань, пожалуйста, - Намджун устало спрятал лицо в ладонях, - Я не выдержу твоих игр. Давай просто честно поговорим. Джин снова медленно откинулся на подушки, не отрывая взгляда от усталого лица. Некоторое время они сохраняли молчание, которое становилось все менее напряженным. Лицо Джина медленно смягчалось, видя, как на самом деле переживает его парень. Он хотел бы злиться, хотел быть последней сукой, издеваться, делать больно и наслаждаться чужой болью. Но не мог. Это было не в его характере. Ему нельзя было жалеть этого подлеца, изменщика, но как? Когда сердце замирает от того, что его любимому тоже больно. Он просто проговорил: - Говори. Намджун посмотрел в грустные глаза напротив. Ему было так плохо, его тошнило от самого себя. - Прости меня, - прошептал. Не выдержав, как-то отчаянно прижался лицом к обнаженной груди беты, стараясь не разрыдаться, как ребенок, - Я даже не знаю, как оправдать себя. Блять, я так тебя люблю, - не удержался от всхлипа. - Тогда почему? - Джин почувствовал, как по собственному лицу потекли слезы. Руки сами потянулись к волосам альфы в простой ласке. - Я… Я не знаю, - Намджун подался вперед, ластясь, - Я просто не мог ничего с собой поделать. Я пытался, боролся с собой, но ни черта не получилось. Первый раз в жизни понял, насколько слаб. Животное. Ненавижу себя. - Заткнись, - резко прервал его Джин. Ему меньше всего на свете хотелось сейчас слушать, как его парень втаптывает самого себя в грязь.       Минут пятнадцать они пролежали в полной тишине. Намджун почти полностью залез на хрупкого бету, накрыв своим телом, слушал, как ровно и спокойно бьется его сердце. Джин продолжал перебирать пальцами непослушные волосы парня, думая о том, что попрошествии нескольких часов измена Намджуна уже не кажется такой трагедией. Особенно учитывая то, что он сам неплохо провел время со своим другом. Дыхание альфы было размеренным, и на мгновение Джин подумал, что тот уснул, но он неожиданно вновь заговорил: - Чонгук? Джин промолчал, но дрогнувшая рука в волосах выдала его. - Я чувствую его запах. И хочу убить. - Может, мне тоже стоит кого-то убить? – грустно усмехнулся бета, ничего не отрицая. - Меня, например, - копируя его интонацию, ответил Джун, теснее притираясь лицом к широкой груди. Они еще немного помолчали. - Я не знаю, как к этому относиться, - на этот раз молчание нарушил Джин. Намджун не ответил ничего. Просто сдвинулся выше, укладываясь рядом, и накрыл обоих одеялом, прижимаясь к любимому телу, пытаясь игнорировать раздражающий запах чужого альфы.