* * *
Полторы недели назад — Стоять. Чонгук делает шаг в сторону и загораживает собой проход в туалет. — Дай пройти, — недовольно бурчит Соно, толкая его плечом и пытаясь просочиться через оставшееся пространство между Чонгуком и косяком двери. — Сначала поговорим, — Чон буквально хватает его за шкирку и затаскивает в университетский туалет, закрывая за ними дверь. — Чего тебе от меня надо? — Соно выворачивается и отходит на несколько шагов назад в сторону умывальников. — Ты мне на хер не сдался, — бесстрастно начинает Чонгук, подходя ближе. — Но если ты еще раз хоть пальцем тронешь Тэхена, я тебе яйца оторву. Ты понял меня? — его тон меняется на угрожающий. Лицо Соно искажается. — Скажи своему парню, чтобы не вмешивался в наши с Мингю отношения, — презрительно произносит он, сужая свои темные глаза и складывая руки на груди. — Он полез первым, я всего лишь поставил его на место. — От Мингю понабрался? — холодно интересуется Чонгук, оказываясь к нему вплотную и не без удовольствия отмечая, что вблизи парень совсем не похож на Тэхена: другой разрез и цвет глаз, иной разлет бровей, более впалые щеки, тонкие губы, нос похож, но уши оттопырены сильнее. — Он тоже все проблемы кулаками привык решать. — Это ложь, — уверенно заявляет Соно. — Мингю добрый и заботливый. Я ни за что не поверю, что он может поднять на кого-то руку. Так что передай своему Тэхену, что если он еще раз скажет такую чушь про Мингю, то получит затрещину и по второй щеке… Он не успевает договорить, потому что Чонгук резким движением прижимает его к кафельной стене. — Чушь, говоришь? Я видел все собственными глазами, — яростно проговаривает он, с силой сжимая пальцы на плече парня. — А Тэхен ощутил это на себе. Я был против того, чтобы он с тобой говорил, и теперь вижу, что не зря. Это бесполезно, потому что ты влюблен, ослеплен чувствами и пока еще идеализируешь свой объект воздыханий. Но я, так и быть, все-таки предупрежу: если Мингю хоть раз поднимет на тебя руку, то беги от него без оглядки. Поднял один раз — поднимет и второй. По-другому не бывает. Не веришь? Почитай исследования о домашнем насилии в интернете. Соно с силой вырывается из цепкой хватки. — Я смотрю, руку здесь поднимаешь как раз ты, — язвительно шипит он, потирая плечо и отходя подальше. — Может, это мне Тэхена надо предупредить насчет тебя? — Люди не меняются, Соно, — говорит Чонгук, пропуская его слова мимо ушей. — Мы тебя предупредили, а дальше думай своей головой. — Да пошли вы оба, ты и твой парень! — ядовито выплевывает Соно. — Тоже мне, святые защитники нашлись! За своими отношениями следите, а в чужие не лезьте! Он разворачивается и быстро уходит, хлопая дверью и оставляя раздраженного Чонгука стоять в одиночестве.* * *
Неделю назад Этот момент настал. Нужно действовать. Оттягивать больше некуда. Чонгук едет мириться с Чимином. Они не общались уже больше недели, и это абсолютный рекорд. От Пака инициативы не дождешься: он хоть и добрый, но обидчивый, и будет гнуть линию униженного и оскорбленного до последнего. Поэтому Чонгуку ничего не остается, кроме как взять дело в свои руки и сделать первый шаг самому. Ради примирения Чонгук жертвует своим свободным вечером, который хотел посвятить отдыху и видеоиграм, потому что в кои-то веки у них отменились две последних пары, а Тэхен заявил, что допоздна будет в библиотеке делать домашку по литературе. Чонгук приезжает к Чимину домой с большим пакетом в руках, в котором привез все необходимое для полноценного примирения: несколько бутылок соджу, хрустящие куриные крылья в медовой панировке, которые купил в их излюбленном местечке и которые так обожает его друг, несколько кимпабов с разными начинками, а также большой контейнер с домашним кимчи, который Чонгуку передала мама. Он выходит из лифта и сразу же слышит отголоски музыки, которая становится громче с каждым его шагом по направлению к квартире друга. Правильно, пары отменили, можно и затусить. Чонгук усмехается и несколько раз нажимает на кнопку дверного звонка. Ждать приходится долго, потому что с той стороны звонок слышат явно не с первого раза. Наконец дверь открывается и на пороге стоит… — Тэхен?.. — офигевает Чонгук. — О, мой мужчина приехал… — мурлычет Тэхен и рывком затаскивает опешившего Чонгука внутрь, так что он едва не роняет свой пакет с бутылками и едой. — Ты что здесь делаешь? — Чонгук аккуратно ставит пакет на пол от греха подальше и начинает разуваться, но внезапно оказывается втянутым в мокрый поцелуй с языком. — Так, все понятно, — Чонгук с трудом отрывает своего парня от себя и облизывает губы, чувствуя явный привкус алкоголя на языке. — И сколько ты выпил? Тэхен пьяненько хихикает и загадочно пожимает плечами. — О! Мой бывший друг пожаловал! В коридоре появляется покачивающийся Чимин, буквально излучающий алкогольные пары́, с большим бокалом в руке и в… — Это что, радужный флаг?! — брови Чонгука улетают наверх и почти сливаются с волосами. — Возможно… — таинственно произносит Чимин, нежно поглаживая большой разноцветный флаг, в который замотался, словно в тогу. — В честь чего праздник? — Чонгук складывает руки на груди, стараясь не обращать внимания на запьяневшего Тэхена, который льнет к нему сбоку и просится на ручки. — У нас пассивная вечеринка! — заявляет Чимин и поднимает вверх бокал, ознаменовывая этим свой тост. — Поэтому тебе здесь не место, уходи. — Пассивная в каком смысле? — спрашивает Чонгук, хотя уже сам подозревает, в каком именно. — В том самом! Мы празднуем принятие моей сексуальности! — гордо произносит Чимин и до конца осушает свой бокал. — Вернее, гомосексуальности… — уточняет он и громко икает. Чонгук уходить не собирается и по-прежнему стоит с улетевшими куда-то в волосы бровями, взирая трезвым взглядом на этих двоих. — А, черт с тобой, оставайся, — машет рукой Чимин и, пошатываясь, скрывается в гостиной. Тэхен же берет Чонгука за руку и тащит за собой следом. Чимин делает музыку на своей блютуз-колонке погромче, хватает пульт от телевизора вместо микрофона и начинает подпевать песне «Dreamland» от Pet Shop Boys: — Dreamland is a free land, Kiss me, hold me, take my hand… Чонгук присаживается на диван, параллельно окидывая взглядом журнальный столик, полностью заставленный алкоголем и едой из доставки. Тем временем Чимин уже достал откуда-то корону из Бургер Кинга и водрузил ее себе на голову, а Тэхен нашел солнечные очки Пака, схватил пульт от кондиционера и присоединился к перформансу, подпевая и пританцовывая рядом со звездой вечера, завернутой в ЛГБТ-флаг. — Куда я попал… — бормочет Чонгук, неверяще глядя на происходящее в гостиной. Он достает свой телефон и начинает записывать видео, уже предвкушая реакцию Тэхена, когда тот проспится и увидит, что вытворял в хмельном угаре. Чимин включил плейлист какой-то окологейской тематики, потому что следом из колонки звучит «I Will Survive», слова которой они с Тэхеном, как оказалось, оба знают наизусть. Пак душещипательно поет в пульт, а потом подходит максимально близко к камере и обращается к оператору: — Ты слышишь? — говорит он уже по-корейски, тыча пальцем в камеру. — Это моя жизнь! И я буду жить ее так, как захочу! Как говорила Саманта Джонс, я буду носить, что хочу, и делать, что хочу, пока я могу дышать и становиться на колени! Я буду жить! Чонгук сотрясается от смеха, еле сдерживаясь, чтобы не заржать в голос и не заглушить такую проникновенную речь своего пьяного друга. Он доснимает видео и отправляет одно очень важное сообщение. После чего открывает себе бутылку соджу и, развалившись на диване, расслабленно потягивает ее, дожидаясь, пока эти двое внезапно спевшихся закончат свой концерт. Первым выдыхается Чимин и устало плюхается на диван рядом с Чонгуком. Он стягивает с головы свою импровизированную корону и пытается отдышаться, пока Тэхен продолжает в одиночестве флексить под какую-то неспешную композицию. — С чего вдруг внезапное признание своей гомосексуальности? — интересуется Чонгук, разглядывая задумчивый профиль друга, уткнувшегося взглядом в одну точку. — Пару дней назад мы видели тебя с девушкой. Чимин молчит несколько минут, и Чонгук уже не рассчитывает на его ответ. Тэхен тем временем заканчивает с танцами и уходит в туалет. — Я пытался, — внезапно подает голос Чимин, продолжая гипнотизировать стену перед собой. — Пытался с девушкой. Это пиздец… У нас с ней дошло до постели, и я постоянно думал о нем… Как он меня тогда целовал… — Когда — тогда? — уточняет Чонгук. — Когда мы ходили на свидание. То самое, которое я ему задолжал за помощь с Мингю, — голос Чимина настолько серьезный, что кажется, будто он и не пил вовсе, и не пел пять минут назад пьяные песни, тыча пальцем в камеру телефона. — Я так долго сопротивлялся, боролся с собой, говоря себе, что я просто лояльно отношусь к секс-меньшинствам, но сам я не гей. Встречался с девушками, и секс был, но всегда оставалось такое странное послевкусие, как будто чего-то не хватает… Когда я учился на первом курсе, на одной из вечеринок мы познакомились с Юнги. Он почти сразу начал ухаживать за мной, а я даже не сразу понял, что он делает, а когда понял, представь, как я офигел. За мной бегал парень! Ну и дал ему от ворот поворот… Чонгук внимательно слушает друга, который впервые говорит на эту тему так откровенно, без шуток и сарказма. — Несколько лет прошло, а Юнги так и не отступил, — продолжает Чимин. — Всплывал периодически, прощупывал почву, а потом опять пропадал. И вот в этот раз, стоило мне к нему обратиться за помощью, все почему-то закрутилось с удвоенной силой. Возможно, это твое влияние, а может, это я повзрослел и что-то осознал про себя. По крайней мере, я надеюсь на это. А потом он меня впервые поцеловал, и я пропал… — И что теперь? — Чонгук делает небольшой глоток соджу из бутылки. — А что теперь? — Чимин пожимает плечами. — Ты был прав. Придется мне все-таки сходить на хер… Чонгук усмехается. — Тэхену нравится, может, и ты оценишь, — он играет бровями, а Чимин толкает его в плечо, но слегка промахивается и утыкается носом в его колени. — Охуеть… Мы — геи… — неверяще тянет он, поудобнее устраивая голову на чужих коленях. — Как мы докатились до такого… — Заканчивай уже со своей внутренней гомофобией, Чим, — негромко говорит Чонгук, глядя вниз на его рыжую макушку. — Отцепись уже от самого себя, станет гораздо легче. Слышится короткий звонок в дверь. — Там кто-то пришел… — заплетающимся языком бормочет Чимин, на что Чонгук лишь согласно угукает. Тэхен возвращается в гостиную в компании новоприбывшего Юнги, которого срочным сообщением вызвал Чонгук. Они с удивлением обнаруживают, как Чон бережно перебирает волосы своего друга, который уснул головой на его коленях, накрывшись радужным флагом как одеялом. Убравшись в гостиной и разместив оставшуюся еду в холодильнике, Чонгук с Тэхеном собираются к себе в общежитие. — Я позабочусь о нем, — негромко говорит Юнги, провожая их до входной двери, пока Чимин дрыхнет на диване. — Мое предупреждение все еще в силе, — напоминает ему Чонгук, обувая свои кроссовки. — Если вдруг вздумаешь воспользоваться его нетрезвым состоянием, я тебе член оторву. Юнги закатывает глаза. — Поверь, если я что-то такое выкину, ты ничего не успеешь сделать, потому что член мне оторвет Чимин. А перед этим сам меня трахнет без смазки. Так что нет, спасибо, я все еще хочу оставаться активом. Тэхен хихикает, а Чонгук хмыкает, но кивает.* * *
Они, спотыкаясь, заваливаются в свою комнату, оба слегка пьяные, но Тэхен все-таки пьянее. Он немного протрезвел, пока они ехали, и уже ведет себя гораздо адекватнее, но зато у него срывает крышу в другом направлении. — Боже, Гук, я так тебя хочу… — задыхаясь, шепчет он, самостоятельно срывая одежду с Чонгука, как только дверь комнаты захлопывается за ними. Чонгук, слегка прифигев от такого напора, быстро подстраивается и начинает оперативно избавляться от своих джинсов. Тэхен, внезапно уже полностью голый, стягивает с него боксеры, помогает выпутаться из штанин и толкает в сторону душа. — Пойдем вместе, — шепчет он, облизываясь. Они страстно целуются, стоя под теплыми струями воды, разгоряченные и уже полностью возбужденные. — Сегодня я хочу быть сверху, — бормочет Тэхен в поцелуй. — Как скажешь, — Чонгук прикусывает его губу, затем подбородок. — Мне все равно, в какой позе… — Ты не понял, — Тэхен отстраняется. — Я хочу быть верхним. Чонгук тупо моргает и переводит растерянный взгляд с одного орехового глаза на другой, пытаясь обнаружить в них следы какой-то ошибки. — Ч-что?.. — выдавливает из себя он. — Ты… ты хочешь… трахнуть меня? — Да, а ты против? — мурлычет Тэхен, медленно проводя ладонью по его груди. — Я… Я на такое не подписывался… — Чонгук чувствует, что его сердце пытается выпрыгнуть через глотку. — Ты же изучал информацию, — Тэхен продолжает неторопливо оглаживать его выступающие мышцы. — И должен знать, что среди геев большинство — универсалы… — Д-да, но… Я думал, что ты не из их числа… — Иногда хочется разнообразия, — пожимает плечами младший. — Не волнуйся, я буду очень нежным… Чонгук сглатывает. Он чувствует, будто стоит на железнодорожном полотне и на него на всей скорости несется поезд, ослепляя сигнальными огнями. Тэхен тянется рукой к его ягодицам и ныряет пальчиком в ложбинку между ними. Чонгук замирает и, кажется, даже не дышит, как вдруг слышит тихий смех у своего уха. — Боже, ты бы видел свое лицо, — потешается Тэхен, убирая руку от его задницы и возвращая ее на мускулистую грудь. — Испугался за свою попочку? — Ты мне заплатишь, — угрожающе шипит Чонгук, хватая с полки шампунь и в сердцах выливая почти половину бутылки на голову Тэхену. Тот ахает, щурясь от застилающей глаза мыльной воды, зачерпывает остатки шампуня со своей головы и пытается размазать их по волосам Чонгука. Они возятся в тесной душевой кабине, едва ли не по колени погрязнув в излишнем количестве пены, пока в один момент Тэхен не поскальзывается и чуть не падает. — Тэ, осторожнее! — испуганно говорит Чонгук, подхватывая его и крепко прижимая к себе. Они оба раскраснелись и тяжело дышат после своей шуточной пенной потасовки. — Я просто хотел, чтобы ты ощутил на себе, как тяжело натуралу и активу принять позицию нижнего, — серьезно поясняет Тэхен, глядя в черные глаза напротив. — Я еще даже ничего не сделал, а ты уже едва Богу душу не отдал. А представь, каково Чимину? Юнги-то — актив… — Признаю, я был несправедлив, — согласно кивает Чонгук. — Но скажи мне, с каких пор вы с Чимином так спелись? — он подозрительно сужает глаза. — Ревнуешь? — дразнится Тэхен. — Кого из вас? — уточняет Чонгук. Тэхен в шутку оскорбляется и несильно бьет его кулаком в плечо. — Он консультировался со мной… Кое по какому вопросу… — завуалированно поясняет он, намыливая грудь Чонгука остатками шампуня с головы — чего добру пропадать. — По тому, о котором я думаю? — Чонгук теснее прижимает Тэхена к себе, так что они сталкиваются бедрами. — Именно по тому, — смеется Тэхен. — Ему был нужен совет… по технической части. Так сказать, узнать мой опыт… — Как интересно… — заинтригованно тянет Чонгук. — И что же ты ему рассказал? Тэхен поджимает губы и отрицательно мотает головой. — Не скажу. Это наши пассивные штучки. — Ты хочешь сказать, что мне надо лишиться анальной девственности, чтобы вступить в ваш клуб? — А ты бы согласился? Я серьезно. — Наверно, в итоге да, — пожимает плечами Чонгук. — Если бы для тебя это было важно. — Тебе повезло, что я пассив. Но я все равно могу трахнуть тебя пальцами, — хитро улыбается Тэхен, хватая его за ягодицу. — Массаж простаты и все такое. Ты вознесешься на небеса… — томно шепчет он на ухо. — Пощади, Тэ, я еще пожить хочу… Они оба смеются и пытаются поскорее закончить банные процедуры. Этим вечером на небеса, как и обычно, возносится Тэхен.* * *
Два дня назад — Я буду скучать, — ноет Тэхен, не отлипая от Чонгука ни на секунду, пока он складывает свои вещи в спортивную сумку. — Это будут самые длинные выходные в моей жизни… — Тэ, я не могу не поехать, у моего отца юбилей, — Чонгук разворачивается в его крепкой хватке и чмокает в родинку на самом кончике носа. — Я бы взял тебя с собой в Пусан, но мы же договорились, что не будем огорошивать моих родителей новостью, что я теперь гей, в день рождения моего отца… — Я знаю, знаю… — Тэхен дует губы и крепко обнимает Чонгука за талию. — Просто я стал таким зависимым от тебя… Чонгук усмехается и гладит его по волосам, перебирая мягкие светло-каштановые пряди. — Я тоже, котенок, — он целует его в макушку и пытается отстраниться, чтобы продолжить сборы, но Тэхен не отпускает, вцепившись, словно клещ. — Тэ… Ну, пусти… Иначе я запихну в сумку тебя… — Я согласен, — мигом оживляется Тэхен. — Привезешь меня в сумке, я подожду тебя в комнате, пока вы будете праздновать, а вечером мы снова будем спать вместе. И нам не придется разлучаться. — Откуда ты понабрался таких идей? Я прямо-таки чувствую тлетворное влияние Чимина, который смотрит слишком много сериалов, — качает головой Чонгук, наконец выпутываясь из крепких объятий. Тэхен плюхается на их сдвоенную кровать, покрытую новеньким общим матрасом, устраивается на животе, подперев лицо ладонями, и начинает внимательно наблюдать за перемещениями своего парня по комнате. — Я буду писать тебе, — с улыбкой говорит Чонгук, доставая из шкафа несколько чистых футболок и рубашек и аккуратно складывая их в сумку. — Все вы так говорите, — фыркает Тэхен. — А потом пишете все реже и реже: да зачем писать, у меня ничего нового, мы же только виделись… Отношения скатываются в рутину, а там и до расставания недалеко… Улыбка Чонгука меркнет. — Тэ, ты чего? — удивленно спрашивает он, присаживаясь на кровать. — Не знаю, — бурчит Тэхен. — Просто я расстроен из-за твоего отъезда. Вдруг ты уедешь и встретишь там какую-нибудь симпатичную девушку. Может, у тебя там первая школьная любовь осталась. Вы увидитесь, поймете, что чувства еще живы, влюбитесь заново, и в итоге ты приедешь и скажешь мне, что нам надо расстаться… — Да откуда у тебя такие мысли вообще? — хмурится Чонгук. — Я же говорил, что мне никто, кроме тебя, не нужен… Тэхен молча кивает, закусив губу, но не глядя ему в глаза. Чонгук ложится с ним рядом и нежно целует в плечо. Тэхен прерывисто выдыхает и слабо улыбается. — Прости меня, — говорит он, подползая ближе и устраивая свою голову на широкой мускулистой груди. — Не знаю, что на меня нашло… — Может, у тебя ПМС? — предполагает Чонгук и тут же получает шуточный удар по ноге. — Очень смешно, — бубнит Тэхен. — Я пассив, а не девчонка. — Кто ж вас, пассивов, знает. Я же не в курсе, я не вхожу в ваш секретный клуб… Тэхен смеется, а Чонгук задумывается, продолжая гладить его по спине. Он заметил, что в последнюю неделю Тэхен стал вести себя немного необычно. Он то ластится, без конца обнимая, целуя, не отходя от Чонгука буквально ни на шаг, да и в постели отдаваясь, как в последний раз… То подолгу сидит молча, отстраненно зависнув с карандашом в руке и уткнувшись глазами в одну точку… Чонгук сначала умилялся такой странности младшего, списывал все на то, что Тэхен, наконец, расслабился в отношениях с ним и дал волю себе настоящему. Решил, что такой вот он, Тэхен: ласковый, тактильный, зависимый от обнимашек, часто задумчивый — ну, какой есть… Но после этого разговора Чонгук вдруг задумался, что же на самом деле происходит с его парнем. Откуда эта неуверенность в себе, в их отношениях? Откуда все эти слова? Возможно ли, что причина странного поведения Тэхена кроется в чем-то другом?..* * *
Сейчас Телефон Чонгука очень некстати начинает вибрировать прямо во время его тоста, который он произносит за здоровье своего отца-юбиляра. Чонгук игнорирует вибрацию в кармане и договаривает свое пожелание, напоследок глубоко кланяясь под углом в девяносто градусов. Отец счастливо улыбается и благодарит сына за теплые слова, хлопая его по плечу. Со всех сторон слышатся одобрительные возгласы и аплодисменты. Гости опрокидывают в себя рюмки с алкоголем и начинают шуметь, закусывая и громко переговариваясь. Телефон не унимается. Чонгук вытаскивает его из кармана и, увидев, что звонит Чимин, закатывает глаза. — Я же сказал, что я на юбилее отца, — шипит он в трубку, прикрывая рот рукой, потому что вокруг него куча родственников, которым только дай повод подслушать чужие разговоры. — Проверь почту. — Вечером, я занят… — Проверь сейчас. Это срочно. И перезвони мне… Голос Чимина кажется странно взволнованным, поэтому Чонгук кидает в трубку недовольное «ладно» и поднимается из-за стола. Он скрывается в своей комнате и запирается на замок, чтобы к нему якобы случайно не забрела одна из сестер его матери, любящих совать нос не в свои дела. Чонгук садится на кровать и проверяет почту с телефона, обнаруживая там несколько непрочитанных писем. Одно из них, пришедшее от незнакомого адресата, сразу же привлекает к себе его внимание. Сердце Чонгука падает куда-то вниз, а потом возвращается обратно и начинает стучать так быстро, словно вдруг решило заняться чечеткой. «Сладкий пассивчик с гуманитарного факультета грязно сосет большой член красавчика с инженерного» Не веря в происходящее, Чонгук дрожащими пальцами нажимает на тему письма, проваливаясь в содержание. Текста в теле письма нет, но вместо этого во вложении прикреплено два видео. Он открывает первое. Лица парня практически не видно: видео снято так, что у него видны только тело и нижняя часть лица до носа включительно. Парень делает именно то, что указано в теме письма. Пухлые губы призывно распахнуты, заглатывая немаленький размер. Юркий розовый язычок активно работает, размазывая вязкую пузырящуюся слюну по стволу. В ушах шумит, но Чонгук явно слышит одобрительные реплики Мингю за кадром и низкое мычание главного героя… Его начинает подташнивать. Чонгук закрывает видео, не досмотрев даже до середины, потому что ему и так все понятно. Несмотря на все их старания, кто-то слил в сеть домашнее порно с участием Тэхена и Мингю. Кто это сделал? Как раздобыл видео? Зачем? Получил ли кто-то еще такое письмо счастья, кроме Чонгука и Чимина? Однако к письму прикреплен еще один файл. Чонгук с опаской нажимает на второе видео и чувствует, как воздух покидает его легкие. «Нет! Нет! Нет! Не может быть! — буквально орет его мозг, мигая красным предупредительным сигналом. — Это какая-то ошибка!». Тот же самый парень. То же самое занятие. В черной маске, скрывающей две трети лица. Пухлые губы, чуть оттопыренные уши, слегка придавленные завязками маски, острые ключицы, а в прорезях маски — большие ореховые глаза… Парень наклоняет голову, легко заглатывая член до самого основания, и в кадр попадают беспорядочно уложенные светло-каштановые пряди волос, из-под которых торчит ярко-зеленая челка…