The black between the stars

«Большая часть серийных убийц — психопаты. Они не испытывают ни любви, ни эмпатии. Вы никогда не добьётесь от них раскаяния в содеянном, потому что они физически не способны на это. Для многих из них причинение вреда другим — развлечение. Они эгоцентричны и лживы, поэтому до последнего уверены в том, что игра идёт только по их правилам. Проявляйте осторожность, потому что нередко в сети их манипуляций попадаются пешки, которые будут пускать вам пыль в глаза из страха перед настоящим преступником. Сперва может показаться, что они действуют случайным образом, но это не так — они тщательно продумывают каждый шаг, поэтому важно не дать им себя обмануть. Психопатам часто кажется, что они всегда контролируют себя, но если вам удастся расшатать их моральное состояние — признание неизбежно будет получено.» Так уж было кем-то заведено: везде, где есть человек, обязательно найдётся место зависти, жестокости и ненависти, которые ослепляют, затуманивают разум плотной пеленой и толкают на поступки, из-за которых люди навсегда теряют свои человеческие лица. Преступления родились вместе с первыми людьми и кровавой рекой пронизывают всю человеческую историю, и даже в настоящее время, когда искусственным интеллектам под силу управлять машинами, а существовать, не оставляя за собой информационный след, казалось бы, невозможно, им всё равно находится место, и идти по невидимым запутанным следам приходится так же, как это делалось и сотни лет назад. Охота за преступниками похожа на самую настоящую игру, ставки для обеих сторон в которой, зачастую, настолько высоки, что даже маленький шаг назад в ней сродни самоубийству. Эта игра опасна, потому что никто и никогда не сможет предсказать, какие потери ради победы в ней придётся понести, и она не остановится ни на секунду, пока есть те, кто из раза в раз бросают вызов тьме, принимают её подлые удары и на ощупь прокладывают дорогу, ведущую к свету. Правила этой игры могут быть настолько сумасшедшими, что проще иногда убедить себя в том, что их не существует вовсе, чем пытаться по ним играть. — Да, я получил его профайл. Количество закрытых дел правда впечатляет. — Комиссар задумчиво выдохнул, глядя на фотографию молодого полицейского, улыбающегося ему с листа бумаги. — Почему вы решили отдать его нам? Он самый настоящий бриллиант. — Я наблюдал за этим мальчишкой ещё с младшей школы. Судьба свела нас при грустных обстоятельствах, и мне лишний раз не хотелось бы о них упоминать. — Собеседник по другой конец провода помедлил. — Я отношусь к нему как к своему родному сыну, поэтому не хочу врать ни себе, ни Вам. Я предложил его кандидатуру, потому что после случившегося здесь его потенциалу больше негде раскрыться; наши офицеры не хотят с ним работать. Этой зелени же всех тонкостей не объяснить, а у меня сердце кровью обливается, когда я вижу, как он со своим чутьём угасает между полками в архиве. Поэтому когда услышал, что Вы распустили почти весь поведенческий отдел, сразу запросил документы на его перевод. — Слухи разлетаются так быстро. — Комиссар поморщился. — Но в этом есть доля правды. Нам не помешали бы такие ценные кадры. Завтра мой секретарь вышлет все подписанные бумаги. — Можете во всём на него положиться. — мужчина по другую сторону провода перевёл тяжёлый, но полный гордости взгляд на фотографию, стоящую на своём рабочем столе. Ещё тогда он был уверен, что хоть одного одного из двух этих мальчишек в парадной форме обязательно ждёт непростая, но выдающаяся и запоминающаяся судьба. — Он готов все стены на своём пути сносить, лишь бы любой ценой докопаться до правды. Слышал, что у Вас уже есть опыт работы с такими самоотверженными следователями, поэтому… Уж присмотрите за ним вместо меня, господин Нам. Не думаю, что он будет доставлять очень много проблем. Из-за понимания, что теперь в его подчинении будет работать ещё один сорвиголова, комиссар Нам страдальчески закатил глаза и устало потёр переносицу, и после секундной тишины, попытался заверить собеседника в том, что нет нужды волноваться: — На первое время я приставлю к нему кого-нибудь поопытнее, чтобы было проще освоиться. Он в надёжных руках. — Спасибо. Криминалисты-профайлеры уже с десяток лет назад стали редкостью, поэтому комиссар всё никак не мог перестать пересматривать личное дело нового офицера и размышлять над тем, правильно ли он поступил, дав согласие на его перевод в Сеул. С одной стороны, он был совсем молод, но с другой список преступлений, раскрытых этим парнем, был довольно внушительным. Значит, он правда способный малый. Ещё и красив, паршивец. — Вот только его подход к расследованиям… Да чёрт с тобой, Квон Шихён. Если твой юнец напортачит — всегда можно будет разжаловать и сослать обратно. — Нам Ильгон, оставшийся наедине со со своими мыслями, небрежно откинул распечатанное досье на рабочий стол. Нанимать молодых следователей, чьи профайлы заляпаны грязными делами, неоспоримо, огромный риск и результат может совершенно того не стоить, но сейчас, когда расследование резонансного дела даже с их человеческими ресурсами зашло в тупик, каждый новый человек, тем более опытный, мог стать надеждой на то, что конец этой пугающей истории будет наконец-то положен. В одном его собеседник был прав наверняка: работать с сорвиголовами ему уже неоднократно доводилось, поэтому комиссар ни секунды не думал о том, в какую команду новенького определить на первое время, пока тот не освоится в большом городе как следует. С этой командой он точно сможет реализовать свой потенциал и о нём точно позаботятся, поэтому именно такое распределение казалось ему единственно верным. Контролировать этих сорванцов, конечно, с очередным обновлением состава станет ещё сложнее, но если они будут продолжать показывать прежние результаты, комиссариат готов хоть вечно закрывать на их методы глаза. Ранняя осень проявлять благосклонность и радовать погодой, кажется, явно была не намерена. Джэхён просыпается раньше будильника, потому что перед сном забыл задёрнуть шторы, и тусклое солнце теперь светило прямиком в глаза, пробиваясь сквозь завесу сизого тумана. Появившееся свободное время было проведено Ли с пользой, потому что он успел разложить вещи из последней неразобранной коробки, сходить в душ и даже полноценно позавтракать перед первым рабочим днём на новом месте, чему был тоже очень даже рад. Парень вернулся в столицу всего несколько дней назад, поэтому к новой квартире, расположенной достаточно далеко от участка, до конца привыкнуть ещё не успел. Она была намного просторнее и больше, чем его старая, поэтому осталось много пустого места, которое ему просто нечем было занять. Если бы Ли знал, в каких хоромах окажется, взял бы с собой свою коллекцию книг и гитару, потому что даже если бы у него не доходили до них руки, от одного только вида следователю делалось бы намного спокойнее. Ли Джэхёну 27, он криминалист-профайлер, за успехи в расследованиях которому тёплое местечко выделили аж в самом полицейском управлении Сеула, о котором в регионах чуть ли не легенды слагали. В них Джэхён совершенно не верил, потому что знал всю кухню изнутри, но выглядеть всё равно постарался подобающе — кажется, впервые со времён академической скамьи надел костюм, к которому выгладил рубашку почти что идеально, и очень долго размышлял над тем, нужен ли ему галстук, но когда потратил добрые полчаса, пытаясь его завязать, то просто смирился, накинул на плечи длинное чёрное пальто и вышел из дома пораньше. Да и чёрт бы с этой удавкой. В этой одежде Ли чувствовал себя неудобно, потому что за время работы в участке Каннына провинции Канвондо, где в последнее время до перевода он почти жил, привык к удобным треникам и свободным лонгсливам. Но в этот день ради первого за долгое время выезда на место преступления почему-то захотелось принарядиться, чтобы с порога произвести на новых коллег хорошее впечатление. Столица, как-никак. Ли привык к огромным расстояниям между двумя точками и к километровым душным пробкам, что сжирают катастрофическое количество времени, потому что Каннын тоже был городом оживлённым и совсем не маленьким. Да и с трафиком Сеула следователь был тоже хорошо знаком, потому что здесь учился, так что решение выехать раньше точно не было бы ошибкой. Лучше уж делать всё неспеша, чем пытаться догнать каждую ускользающую секунду. За всеми материалами тащиться Джэхёну пришлось аж в главный офис полицейского агентства Сеула, где парень провёл почти два часа, слушая наставления и напутствия от нового начальства, и он честно думал, что и с сослуживцами своими познакомиться успеет, но на рабочем месте практически никого из отделов по тяжким и особо тяжким уже не оказалось, поэтому Ли, помаявшись ещё немного в ожидании, наконец-то получил на руки всю немногочисленную писанину и выдвинулся на место. Когда ему пришло приглашение из Сеула, он совершенно не волновался, ибо считал, что за время работы в спецотделе Каннына повидал уже достаточно, но сейчас же, когда до столкновения с новой загадкой после длительного перерыва оставалось всё меньше времени, ладошки предательски потели, а по спине проходил неприятный холодок, заставляющий пальцы крепче сжиматься на руле. Район Сондон. Им Джуён на момент пропажи было 27 лет, она была студенткой медицинской академии. После интернатуры в клинике подрабатывала на кухне в китайском ресторане у дома и, по словам родителей, всегда сообщала, когда возвращалась домой. Последний раз она выходила на связь около 7 часов вечера, а к 12 часам ночи (время, в которое она обычно отзванивалась из дома) телефон был уже недоступен. По данным, предоставленным сотовым оператором, последним местом, где был зафиксирован сигнал её телефона, оказался адрес, по которому находится дом, где она проживала. Звонок от родных был получен в отделении около 6 часов утра, к 4 утра они прибыли в квартиру, когда не смогли с ней связаться. Главным подозреваемым по делу изначально стал молодой человек Джуён, но его тело было обнаружено родителями жертвы на полу в гостиной квартиры, где они оба проживали. Убитым оказался Ён Шинтэ, сотрудник частной медицинской лаборатории. На момент смерти ему было 30 лет. Смерть наступила в районе 3 часов утра в результате удара по голове. Личность убитого была установлена и подтверждена родителями обеих жертв по сохранившимся внешним и отличительным чертам в виде множественных татуировок. Была запрошена подробная судебно-медицинская экспертиза. Каких-либо следов борьбы на месте при первичном осмотре не было обнаружено, как и биологических следов, принадлежащих кому-то кроме жертв, все найденные на месте отпечатки и волосы принадлежат только девушке, её сожителю и их собаке. Версия «похищение с целью выкупа» была отвергнута, потому что требований об оплате не было выдвинуто. Аналогичные преступления ранее были зарегистрированы в районах Мапо, Ёнсан, Сондон и Кванджин, это уже второй похожий инцидент в Кванджине. За этот год это уже девятое подобное исчезновение, первое было зафиксировано в январе. К содержанию дела добавилось первое официально зарегистрированное тело, поэтому оно было переквалифицировано со статьи «похищение» на статью «убийство». Первым же делом получить серийника, за которым уже почти год гоняется вся полиция Сеула? Вот это удача. Далее в документах шёл список предыдущих жертв со всей известной личной информацией и всеми результатами экспертиз с мест, но с этим профайлер решил максимально подробно ознакомиться немного позже, в более подходящей и спокойной обстановке. Джэхён тяжело вздохнул, мельком пробегаясь взглядом по страницам, пока сидел в машине возле нужного ему дома и выискивал на первый взгляд очевидные сходства, чтобы не идти на место преступления в абсолютном неведении и заодно собраться с мыслями. Обычно полиция любит списывать такие истории на разлады в семье или побег из дома и берётся за них очень неохотно, но сейчас, когда подобные случаи стали происходить регулярно, отношение к заявлениям о пропаже людей, кажется, стало куда серьёзнее. Это радовало. Из протокола удалось выяснить, что все жертвы — женщины в возрасте от 21 до 33 лет, звонки и заявления о пропаже поступали от их родных и близких после того, как жертвы в какой-то момент переставали выходить на связь. Чтобы сказать больше, нужно было детальнее ознакомиться с предыдущими преступлениями и хорошенько рассмотреть фотографии, дабы выявить общие внешние черты, но заниматься этим сейчас следователь не стал. Если опираться только на выборку жертв по половому признаку и возрасту, то мотивами серийника можно было бы смело назвать сексуальный интерес, но теперь, когда к делу добавилось убийство мужчины, твёрдо быть уверенным в этом уже не получалось. Открытое убийство было либо случайностью, либо свидетельством того, что аппетиты маньяка выросли, и верный вариант среди этих двух могли дать только время и новая жертва. Допускать её, конечно, жутко не хотелось, но чутьё подсказывало, что этого всё равно не выйдет избежать. Второй странной деталью дела было то, что ни обычные, ни электронные дверные замки не были повреждены или взломаны, поэтому убийца либо имел ключ и знал коды к ним, либо попадал в дом вместе с жертвами. Следов борьбы ещё ни в одном доме не было найдено, что тоже было странно, потому что нападай он сразу, пользуясь заминкой, — валил бы их прямо в коридоре, но тогда он наверняка встречал бы сопротивление и оставлял кучу следов, которые проявились бы под люминолом, даже если бы он десятки раз протёр весь пол хлоркой. Единственное, что было известно абсолютно точно — каждый раз он проникал в дома совершенно бесследно, и так же бесследно исчезал, не оставляя после себя ни единой видимой зацепки, словно призрак, поэтому эту, очевидно, серию преступлений СМИ окрестили «делом северо-восточного Юрёна»,, и под этим же громким именем оно уже который месяц гремело на всю страну. Ещё одной странной деталью было то, что за всё время тела девушек не были обнаружены. Не было даже ни единого намёка на то, где они могли бы находиться. Кто-то предполагал, что их похитили и продали в рабство, кто-то был почти убеждён в том, что их уже давным-давно нет в живых, потому что они перешли дорогу местным авторитетам или вовсе стал жертвой многочисленных сектантов, но подтверждений ни одной из версий до сих пор не было найдено, поэтому они числились просто пропавшими без вести. Это совершенно не давало ложной надежды и только усложняло следствию задачу, потому что бездыханные тела могли бы рассказать намного больше полезной информации, чем живые люди, но вместе с тем снимало ответственность на случай, если те и правда найдутся живыми. Так или иначе, пока не найдено тело, негласно принято было считать человека условно живым. Джэхён за шесть лет работы в своём прежнем управлении хоть и отвык видеть тренировочно-постановочные места преступлений с обведёнными манекенами и искусственно созданными беспорядками, которые представляли из себя очевидные подсказки, на месте преступления настоящем сейчас волновался аж до тошноты, которая в десяток раз усилилась, стоило только увидеть само тело, накрытое простынёй. Вокруг него вовсю хлопотали пока неизвестные ему люди из разных отделов, и ноги, облачённые в бахилы, не позволяющие оставить следов, будто приросли к полу. К горлу подступил ком, а предательски дрожащие пальцы утратили, кажется, любую силу, поэтому папка с материалами стремительно поползла вниз, норовя оказаться на полу. Кажется, эти же чувства он испытывал, когда приехал на место преступления в самый первый раз. — Эй, красавчик, у тебя аж глаза к носу съехались. — ощутимый хлопок по плечу и голос, зазвучавший совсем возле уха, вырвали Ли из транса и парень в последний момент успел подхватить документы и прижать их к груди, растерянно глядя на нарушителя спокойствия. — Ну что за лапа, гляньте, вылупился на меня, прямо как оленёнок на свет фар! — Оппа, оставь новенького в покое, ему, наверное, такое и в кошмарах никогда не снилось, — девушка, снимающая найденные отпечатки пальцев со столешницы, осуждающе шикнула на балагура, на что тот в ответ лишь отмахнулся, откусывая очередной кусок от вишнёвого круассана, из-за чего Ли аж ссутулился, дабы не сбросить свой завтрак себе же прямо под ноги. — Да брось, Йесыль, он же уже стреляный воробей, его, наверняка, таким не напугать. Я Пак Доджун, старший инспектор отдела судмедэкспертизы. Обещаю стать для тебя самым лучшим хёном из возможных, если не сбежишь и останешься работать у нас, — Пак с лучезарной улыбкой протянул Джэхёну руку, пожать которую тот смог с огромным усилием: — Ли Джэхён. Первый знакомый вышедшему из равновесия следователю казался полным психом, но этому Ли уже не удивлялся — на их работе нормальным людям просто не выжить. — Рад знакомству. Не хочешь кусочек? Я только до начинки добрался, осталось самое сладенькое. — Доджун ехидно ухмыльнулся, глядя на стремительно бледнеющего профайлера, и поспешил избавиться от выпечки самостоятельно. — Ну ничего, поработаешь ещё годок-другой — пожалеешь, что сегодня отказался. Есть, глядя прямо на хладный труп какого-то несчастного, распластанный по полу в луже крови? Вот уж от такого удовольствия Ли, будучи пока что в здравом уме, предпочёл бы воздержаться. — Так и будешь столбом стоять? Ну, иди, посмотри поближе, не укусит ведь. — Мне правда можно? У меня нет полномочий, — подойти ближе и посмотреть у Джэхёна самостоятельно не получалось, поэтому Пак решил прийти ему на помощь и потащил за собой, прямиком к телу: — Ты ведь стажёр. Кто знает, в какой отдел тебя занесёт? Осматривай давай. С Доджуном, стоящим прямо позади и удерживающим его за плечи, Джэхёну, который не был фанатом тактильного контакта, почему-то сделалось намного спокойнее, поэтому, когда простынь, скрывающую труп, убрали, он набрал в лёгкие побольше воздуха и приступил к беглому осмотру. На полу перед ним лежал молодой человек, внешне выглядящий, как его ровесник. В районе ключицы из-под ворота свободной тёмной футболки, пропитавшейся кровью, выглядывал фрагмент татуировки с чёрно-красной двуглавой змеёй, которая тянулась к шее; одна её голова угрожающе скалила острые длинные клыки, в то время как вторая оставалась в полном спокойствии. Маньяка она, по-видимому, не интересовала, потому что осталась нетронутой, а вот Джэхёна очень даже наоборот, он даже на всякий случай схематично зарисовал видимый кусок в своём блокноте. В целом, ничего особо странного при визуальном осмотре Ли не нашёл, поэтому натянул заботливо протянутые ему плотные латексные перчатки и осторожно ощупал голову жертвы, после чего решил идти по самым очевидным вещам, которые наверняка уже были известны всем, и Паку в том числе: — Линейная продольная рана примерно в области стыка теменной и затылочной костей, я могу ошибаться, но череп размозжён на пересечении сагиттального и лямбдовидных швов, — Ли наклонился ближе, чуть щурясь, пока осторожно раздвигал слипшиеся от бурой крови волосы пальцами, чтобы рану как следует осмотреть. — Рана около пяти сантиметров в длину и около двух в глубину, вероятнее всего удар был нанесён тупым предметом. — Вот умница. Что ещё можешь сказать? — Хорошо визуализируются костные обломки. Предположу, что это был одиночный чёткий удар. Убитый, вероятнее всего, не сопротивлялся, — следователь поднял голову, осматривая потолок, после чего указал на него Доджуну. — Иначе удар был бы смазанным, одного могло бы не хватить и кровь точно попала бы на потолок, в этом же случае брызг вокруг почти нет и кровь растеклась равномерным пятном. Убитый невысокий, около 170 сантиметров, но судя по расположению, ранение было нанесёно спереди назад и сверху, значит, убийца был или намного выше ростом, или просто стоял выше, и, скорее всего, наносил удар неожиданно для жертвы. Я не видел в этом деле упоминаний о жертвах среди мужчин до этого, поэтому пока не могу точно сказать, почему именно он был убит. Он мог быть как помехой, так и вполне осознанной жертвой. — Именно это меня и пугает. — Голос, раздавшийся с противоположной стороны от Доджуна, заставил Ли заинтересованно обернуться, чтобы посмотреть на его обладателя. — Только смены почерка нам для полного счастья не хватало. — О, Хаджун, уже приехал? А я-то думаю, почему вдруг стало так душно. Познакомься, это Джэхён, наш новенький. Толковый малый, между прочим. — Три года назад ты про меня тоже так говорил, а теперь что? «Жду не дождусь твоего перевода обратно в департамент Кванджу»! — Хаджун хмыкнул, делая вид, что на старшего обижен, и переключил внимание на Джэхёна, по лицу которого было буквально видно, как в его голове крутятся шестерёнки. — Добро пожаловать в Сеул. Я Ли Хаджун, старший инспектор первого отдела криминалистики. Надеюсь, наша совместная работа будет плодотворной. Получив в ответ сдержанный кивок, парень поспешил удалиться по своим делам, перед уходом приветственно похлопав Ли-младшего по плечу и обменявшись взглядами с Паком, который склонился над трупом уже самостоятельно. Кажется, с рабочими отношениями в столице дела обещают сложиться немного лучше, чем в Канныне. Может, сменить обстановку и начать всё с чистого листа было не такой уж и плохой идеей? — Можно мне осмотреться где-нибудь ещё? — Чувствуй себя как дома. Не забудь только описать новые зацепки и всё, что уже нашёл, — Доджун небрежно махнул рукой, больше не отвлекаясь от тела, и профайлер поспешил удалиться, оставив судмедэксперта наедине с его работой и мыслями. Профайлер решил следовать очерёдности описанного в рапортах с других мест, поэтому, неторопливо осматриваясь, вернулся ко входной двери, внимательно глядя на всё полотно. Если верить имеющимся данным, ни на одном замке не было следов механического воздействия, поэтому убийца попадал внутрь, не предпринимая попыток взлома. Замок на двери был электронный, с повышенным уровнем безопасности и скрытой тревожной кнопкой. Точно такой же сейчас стоял в квартире самого следователя, поэтому он точно знал, с чем имеет дело. Просто так подобный было не вскрыть, потому что непременно сработала бы сигнализация, которая привлекла бы внимание всех соседей в радиусе трёх ближайших этажей как минимум, в этом Ли тоже сам успел убедиться, когда трижды ввёл код, выданный ему по ошибке. Охранная организация тоже не заставила себя долго ждать, так что проникнуть в квартиру без знания кода никто точно не мог. Цифры на клавиатуре не были затёрты, звуковой сигнал для каждой из двенадцати клавиш одинаковый, значит было три варианта: жертва могла сама по какой-то причине сообщить маньяку код, маньяк мог воспользоваться какой-то навороченной примочкой для подбора верной комбинации или же маньяк потратил какое-то время на слежку и выяснил её сам. Джэхён вышел в общий коридор, осматривая плавный изгиб, ведущий к лифтам и пожарной лестнице. Отследить набираемый код можно было бы только стоя к жертве вплотную и глядя прямо из-за плеча, но не почувствовать этого было просто невозможно. Жаль, что хотя бы внутренние камеры наблюдения сюда ещё не добрались. Это упущение было действительно фатальным. Что, если жертвы на самом деле впускали преступника сами, совершенно не подозревая об этом? Тогда первым и действительно весомым предположением было бы, что искать следовало среди тех, кого все девушки могли знать. Это бы объяснило, как убийца оказывался в домах и почему не встречал никакого сопротивления. Если бы не найденное тело Ён Шинтэ, сожитель Им Джуён был бы главным подозреваемым по этому делу, но эта версия умерла, не успев родиться, и ради поиска убийцы рыть предстояло намного глубже. Какой-нибудь близкий друг тоже вполне мог бы знать код от квартиры, но, со слов родных жертвы, таковых у неё не было, или они просто про них не знали. Возможно, её переписки в соцсетях и мессенджерах могли содержать больше информации. Неплохо было бы получить к ним и к истории звонков доступ. В квартире чисто. Девушка убралась, потому что ждала преступника, или это он так старательно заметал за собой следы? Посторонних отпечатков пальцев или следов обуви на прошлых местах преступлений тоже не было обнаружено, и это было самой настоящей загадкой, ведь если убийца действительно был гостем, он наверняка к чему-то, да прикасался, потому что все так или иначе оставляют следы, вот только в случае с этим найти их ещё ни разу не получалось. Не будь Джэхён убеждённым атеистом и скептиком, согласился бы с тем, что они гоняются за самым настоящим призраком без плоти и крови. На кухне стояли коробки из ресторана, в котором жертва работала, кто-то составил их по размеру. Если смотреть по количеству коробок, то пара явно готовилась ещё к чьему-то визиту, потому что для двоих этого количества еды было слишком много. Если так, то уже они оба наверняка были с убийцей знакомы. Еда осталась нетронутой, значит, дело до ужина так и не дошло. Возможно, он решил действовать сразу, но не успел до возвращения парня и просто убрал его, как ненужного свидетеля? После подробного осмотра всего, что уже было замечено на других местах серии, по списку шёл осмотр того, что может представлять ценность. На первый взгляд, всё в квартире осталось на своих местах: вещи в шкафах были выглажены и разложены очень осторожно, не было ни единого намёка на то, что кто-то рылся и что-то в них искал. Слишком аккуратно. Техника тоже осталась стоять на месте, поэтому это не было похоже на вышедшее из-под контроля ограбление. Драгоценности и дорогостоящую технику убийца не трогал, значит, потребности в деньгах тоже, очевидно, не испытывает, или же они просто его не так сильно интересуют. Если отталкиваться от показаний родителей жертвы, это не месть, не ограбление и не похищение с целью получить выкуп. Что тогда? Реальный интерес для него представляла только пропавшая девушка. Получается, им действительно движет только сексуальный интерес? Если ориентироваться на наиболее правдоподобный сценарий, то получается, что убийца — одинокий мужчина, если обращать внимание на возрастной диапазон пропавших, круг сужается до одинокого мужчины в возрасте до 35 лет. Глядя на то, какой порядок он везде после себя оставил, стремление к тотальной чистоте кажется ещё одной очень увесистой зацепкой. Джэхён старался не упустить из виду ни единой детали, поэтому обходил каждую комнату с десяток раз, параллельно наблюдая за во всю кипящей работой всех задействованных отделов. Щелчки камер, смесь металлического запаха давно остывшей крови и десятка самых разных реагентов и разговоры давили на голову тяжёлым грузом, мешали ухватиться за стремительно ускользающие мысли и только сильнее сбивали со следа, заставляя беспокоиться и колебаться, и когда Ли окончательно потерялся в окружающем его гомоне, на его плечо уже в который за сегодня раз опустилась тяжёлая рука: — Идём, тебе нужен перерыв, — Джэхён готов был поклясться, что слышал этот голос и узнал бы его даже из тысячи, потому что перед ним сейчас стоял тот, на кого он всегда мечтал быть похожим, и молодой мужчина, похоже, сам прекрасно знал, что в представлении не нуждается, но хотя бы ради приличия протянул новенькому руку, спустя много лет наконец-то знакомясь с ним лично: — Я очень много слышал о тебе. Я Ким Усон. Рад знакомству. Дожидаясь ушедшего в ближайшую кофейню за кофе Кима, Джэхён в спешке листал список допущенных на место офицеров и выискивал тех, с кем ему сегодня довелось познакомиться, чтобы хотя бы примерно понимать масштабы задействованных сил. Он абсолютно точно уже неоднократно слышал эти имена раньше, потому что они мелькали в новостных сводках, но, видимо, не придавал этому особого значения. Ким Усон, 29 лет, суперинтендант спецотдела по особо тяжким; Пак Доджун, 29 лет, старший инспектор-судмедэксперт; Ли Хаджун, 28 лет, старший инспектор-криминалист и заместитель суперинтенданта первого криминалистического отдела. О двух последних офицерах Джэхён почти ничего не знал, только то, что они с Усоном, кажется, уже давно работают в составе первой команды отдела по тяжким и особо тяжким преступлениям и отметились хорошей раскрываемостью тупиковых висяков. Расплывчатые обрывки воспоминаний, дополненные информацией, на скорую руку найденной в интернете, постепенно складывались в единую картину, и Ли, неожиданно для себя, узнал даже больше, чем изначально хотел: этим троим только за последние три года удалось поймать пятерых серийников, поимку которых считали невозможной, раскрыли несколько крупных краж, поймали с десяток педофилов и умудрились зацепить даже парочку дел о коррупции. Судя по пресс-релизам, они отличались от других превосходной командной работой, и благодаря их особенному подходу к расследованиям и тактике поиска улик количество раскрытых дел было заметно выше, чем у других команд. Однако об этой троице по сети, кажется, ходило и немало самых разных слухов, но на них Ли внимания сейчас обращать не стал, останавливаясь на важном в моменте. Если судить по многочисленным новостным сводкам и комментариям под ними, когда дело касалось расследований, их команде, на данный момент, ни в одном участке не было равных, потому что этим парням удалось заставить три конфликтующих отдела объединиться и работать сообща, благодаря чему процент раскрываемости дел на местном уровне увеличился в несколько раз. Впечатляет. — С нашей работой без кофе никуда. — Ким протянул Джэхёну большой стакан американо, усаживаясь на ступеньку рядом с ним. — И погодка сегодня тоскливая, ну прямо делу подстать. Джэхён машинально кивнул, глядя куда-то перед собой, и сделал маленький глоток, после шипя и морщась. — Куда торопишься-то, сильно обжёгся? — Нормально. — Ли неловко поёрзал, удобнее перехватывая тёплый стакан негнущимися пальцами. — Мне жаль, что я в доставил неудобства. — Слышал, что ты перед переводом в Сеул только вернулся после долгого отпуска. Если с самого начала будешь так сильно себя нагружать, то ничем хорошим это не кончится. Ко всему нужно привыкать постепенно, даже если ты уже с этим сталкивался. — Следователь покачал головой, после чего заинтересованно перевёл взгляд на блокнот, лежащий сбоку от новенького. — Можно? — Да, конечно, — Ли из-за упоминания о своём отпуске насторожился, но всё же открыл начатую только сегодня записную книжку и протянул следователю свои записи. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось бы снова столкнуться со своим прошлым, поэтому он сразу пытался переключаться на что-то другое. — Ты очень хорошо ориентируешься в анатомии. И анализируешь на каком-то другом уровне, нам очень не хватало такого человека в команде. Джэхён сперва подумал, что Ким шутит или просто пытается его подбодрить, но тот был абсолютно серьёзен и не отрывался от написанного на слегка шершавой желтоватой бумаге, то и дело невесомо подчёркивая записанные наблюдения обратной стороной ручки и хмурясь. — Говоришь, у него может быть патологическая тяга к чистоте? — Я думаю так, потому что в квартирах пропавших всегда обнаруживался порядок. Убийца очень чисто работает, такое ощущение, что он остаётся на месте до тех пор, пока не убедится, что замёл вообще все возможные следы. Сначала я не обратил на это внимание, но когда осматривал дверь, я заметил, что пол в коридоре совсем недавно был вымыт, однако это явно делалось не в спешке и с откровенной любовью. Если бы тот, кто мыл их, не обращал на это внимание, наверняка остались бы разводы, на которых сохранились бы все возможные отпечатки. Аналогичная ситуация была и во всей квартире. — Джэхён покрутил стакан в руке и пожал плечами. — Ещё я допускаю, что у него может быть доступ к каким-либо реагентам, но я приехал на место, когда начали работать судмедэксперты, поэтому не заметил никаких посторонних запахов. Вещь, в которой я уверен наверняка — он тщательно планирует каждый свой шаг и готовится заранее. Вполне возможно, что он тратит это время на поиск жертвы и втирается к ней в доверие, но больше я склоняюсь к тому, что у всех жертв есть общий друг или знакомый. — Мы пробиваем всю историю звонков и ищем совпадения по номерам. — Ким согласно кивнул и постучал по крышке стакана кончиками пальцев. — Вопрос чисто для моего спокойствия: серийники, которых мы ловили до этого, к пятому убийству либо входили в раш, либо начинали сильнее осторожничать, но, так или иначе, меняли почерк. Как думаешь, он достаточно уверен в себе, чтобы не сворачивать с выбранного изначально пути, или же он уже с него свернул? — Я допускаю, что причина открытого убийства кроется в том, что прошлый метод перестал приносить ему столько удовольствия и он решил привнести в свои будни что-то новое. Это неизменно происходит, потому что это просто дело времени. — Профайлер напряжённо помассировал виски. — Это их общее слабое место, ведь они твёрдо уверены в том, что вечно смогут оставаться на свободе, раз их не поймали и в этот раз. Усон не сдержал горький смешок: — Считаешь, он погорит на своём убеждении, что его не поймают? — Все они на этом горят. Следователь покачал головой: — Вот только мы не можем просто сидеть и ждать. Наша задача — предотвратить новые эпизоды. — Если посмотреть на материалы дела, можно сказать, что он действует по схеме «один месяц — одна жертва». Думаю, у нас есть немного времени до того, как произойдет следующий. — Джэхён сделал несколько больших глотков кофе, переводя взгляд на окна оцепленной квартиры. — Такое чувство, что в этот раз что-то уже пошло не по его плану и из-за открытого убийства его схема уже серьёзно пошатнулась. Он либо станет ещё внимательнее, либо начнёт допускать всё новые и новые ошибки даже в том, в чём был уверен. — Хотелось бы надеяться на второй вариант. Осмотримся ещё разок? — Да. — Давай начнём с улицы. Осмотры улиц всегда приносили Джэхёну особенное удовольствие, потому что их сплетения со множеством ответвлений и тупиков, так похожие на старательно сотканную кем-то огромную паутину, часто скрывали подсказки, помогающие сложить все кусочки пазла воедино и найти ответы на все поставленные вопросы разом. Хотелось верить, что и в этот раз расследование вдруг пойдёт как по маслу, что вот-вот они найдут что-нибудь действительно важное, и всё сразу встанет на свои места, но Мироздание было абсолютно глухо к этой вере, поэтому реальность оказалась совершенно иной. Даже если убийца и оставил на асфальте какие-то следы, их уже давным-давно затоптали прохожие и смыл дождь, который не заканчивался с прошлого утра и даже сейчас продолжал шелестеть по чёрному зонту мелкими каплями. Если бы следователь просто шёл куда-нибудь по своим делам, то ради такого даже не стал бы его раскрывать, но сейчас противная морось только сильнее раздражала и сбивала с и так не самых продуктивных размышлений, от которых голова, казалось, вот-вот разорвётся на части, поэтому он стремился укрыться под нейлоновым куполом, словно тот был непробиваемым защитным барьером от всего внешнего мира. Они с Усоном обшарили все узкие проулки, расходящиеся от дома жертвы в разные стороны, даже на козырёк её подъезда умудрились забраться, чтобы как следует осмотреть внешнюю стену на наличие следов чьих-нибудь ботинок, дабы отмести этот вариант проникновения в квартиру, но в итоге нашли только горы мусора, ржавый велосипед и бездомное кошачье семейство, обитающее в полусгнившем деревянном почтовом ящике, брошенном кем-то в самой глубине тупика, которым обрывался один из проулков. Ничего, что могло бы внести вклад и хотя бы немного сдвинуть ход расследования с мёртвой точки. Небо затянуло угрюмой серой мутью, из-за которой на улице стало заметно темнее. Дождь набирал силу стремительно, заставляя лужи будто вскипать от разбивающихся об их гладь капель, и Ли, глядя на расходящиеся под давно уже промокшими ногами круги, разочарованно выдохнул. В голове до сих пор глухим эхом звучали отголоски щелчков камер криминалистов, и они, сливаясь с шуршанием дождя над головой, превращались в монотонный белый шум, в котором не оставалось совершенно ничего. Даже если какие-то зацепки до этого момента терпеливо дожидались его в сырых подворотнях, теперь от них совершенно точно не осталось и следа. К моменту, когда Джэхён и Усон после дотошно-внимательного осмотра коридора вернулись в квартиру, тела на месте уже не было. Почти все следователи и судмедэксперты разъехались по офисам, стремясь как можно скорее начать проведение экспертиз и составление подробных рапортов, поэтому дышать стало относительно легче, только отголоски дурацких вопросов от парочки надоедливых репортёров, пытающихся пробиться через оцепление, долетали откуда-то снизу и вносили суету в затихшее пространство. В повисшем в спёртом воздухе спокойствии Джэхён вновь ощутил хорошо знакомое ему чувство, настигающее каждый раз, когда после смерти хозяина жизнь его жилища тоже замирала и улетучивалась, сквозняками уносилась прочь сквозь щели в окнах и растворялась за прозрачными стёклами навсегда, и даже в самых тёплых квартирах после этого сразу становилось холодно. Кроме них двоих на месте остались только Доджун и Хаджун, которые что-то активно обсуждали на кухне. — До меня дошли слухи, что ты, — приближаясь стремительно, подобно наэлектризованной грозовой туче, Усон указал на Доджуна, развлекающего Хаджуна болтовнёй, пальцем, пока Джэхён на мгновение стыдливо стушевался в дверях, — опять жрал на месте преступления. — Ничего я не жрал. И вообще, — судмедэксперт в точности повторил действия следователя, только уже с нажимом ткнул пальцем ему в грудь, — если бы не я, тебя бы на ковре уже во все дыры драли за опоздание! — Не переводи стрелки! Ты почему, блядь, опять не делишься? — Ким возмущённо всплеснул руками, игнорируя ответный аргумент и не сводя с друга взгляд опасно прищуренных глаз. — Значит, как я себе что-то покупаю, так сразу «хён, делись», а когда голодный и холодный хён приезжает, так ему хрен по всей роже? — Да не нуди, старый. Я и тебе взял. — С этого и надо было начинать! Кажется, остатки здравого смысла покинули эти стены вместе с последним человеком в форме, но Джэхён по какой-то загадочной причине практически не испытывал из-за странностей своих новых коллег дискомфорта, скорее наоборот. Они казались следователю настоящими безумцами, но наблюдение за шуточной перепалкой всколыхнуло что-то неуловимо далёкое в его сердце, и Ли невольно улыбнулся уголками губ, опуская взгляд и рассматривая прожилки на мраморной напольной плитке. Хаджун, от греха подальше отошедший от буйствующей парочки сумасшедших на относительно безопасное расстояние, на вопросительный взгляд Ли-младшего лишь неопределённо развёл руками, мол, «такие дела», и сочувствующе похлопал по плечу: — Я по-началу тоже не рассчитывал, что попаду на работу в дурдом. Но не переживай, они очень хорошие и даже не кусаются. По крайней мере, пока. Что ж, это обнадёживает. Покидая квартиру, Джэхён замер на пороге, уловив смутно знакомый аромат парфюма, но после нескольких попыток, игнорируя непонимающие взгляды новоиспечённых коллег, так и не смог найти его источник. Он исчез так же стремительно и бесследно, как и появился, оставляя следователя наедине с пустыми попытками вспомнить, где и когда он мог его слышать, но из расплывчатых образов сложить хотя бы более-менее чёткую картину так и не получилось.