The black between the stars

«Не все психопаты — серийные убийцы, так же как и не все серийные убийцы — психопаты. Ходят слухи про определённую мутацию в генах, которая делает людей склонными к импульсивности и агрессии. Она действительно существует, но проявляется только при условии жестокости, с которой её носители сталкиваются с самого детства. Только те из них, кто в раннем возрасте подвергался насилию в том или ином виде, практически лишены шанса на нормальную в нашем понимании жизнь. Можете считать, что в этом случае генетика подобна гранате, чекой в которой является абсолютно любая, даже самая крошечная и незначительная для большинства обычных людей психологическая травма.» Пока расследование стояло на месте, время неумолимо мчалось вперёд, зловещим тиканьем секундной стрелки приближая момент нового преступления. Солнце так быстро сменялось луной, что Джэхён в какой-то момент начал чувствовать себя так, словно проживает один день, тянущийся бесконечно долго. Не было понятно, когда он вообще начался и будет ли у него вообще когда-нибудь конец. Прошедшая неделя далась следователю очень тяжело, потому что влиться в рабочий процесс никак не получалось. Не смотря на это он всячески игнорировал попытки отправить его домой пораньше и оставался в участке вместе со своей новой командой, практически поселившись в пустующей переговорной комнате поведенческого отдела. Так крохотная комнатушка стала их собственным кабинетом, куда кроме их самих непосредственного начальства больше никому не было хода. Она находилась в самом конце коридора на шестом этаже и найти её в первый раз было не так-то просто, потому что она затерялась где-то среди подсобок и прочих нерабочих помещений, но в этом было и преимущество: вокруг в любое время суток царила почти идеальная тишина и ничто не отвлекало следователей от работы. Переговорная была совсем небольшой, но всё нужное для работы помещалось просто прекрасно; нашлось там и место даже для дополнительного стола, на котором появились кофемашина, микроволновка и чайник, а под ним свой дом нашёл целый мини-холодильник со всем, что могло долго храниться, так что никто даже не думал жаловаться. С момента, как они получили заявление об исчезновении последней жертвы, прошло уже восемь дней, но за эти восемь дней им так и не удалось найти ничего, что хоть немного приблизило бы их к разгадке. Это угнетало и высасывало силы из всех без исключения, но, вопреки всему, мотивация раскрыть это дело никуда не девалась и наоборот, лишь продолжала расти, подпитываемая совершенно диким азартом и бесконечным упрямством. Пока Джэхён, Усон и Хаджун дожидались Доджуна с результатами итогового заключения медицинской экспертизы, переговорная комната была полна утренней тишины, в которой даже пения птиц за окном не было слышно, и прерывалась она только звуком перелистывающихся страниц и редким клацаньем клавиш. Даже зная, что в материалах не найдётся ничего нового, никто из следователей не мог заставить себя перестать пересматривать их от самого начала и до конца в сотый и тысячный раз. Никто не мог упустить из головы одну-единственную мысль: "что, если пробовать поискать подобные дела и в других регионах?". Она была тревожной, потому что если окажется верной, то жертв может быть куда больше, чем они считают сейчас, однако это могло помочь в расследовании. Невозможно скрываться вечно, рано или поздно все ошибаются. Грохот резко распахнувшейся двери прозвучал так оглушительно, что трое следователей аж на местах подпрыгнули, переводя взгляд на Доджуна, который ворвался в комнату переговоров подобно урагану, и громче чем следовало уронил толстую папку с заключениями всех экспертиз на стол, за которым обычно сидел. Все присутствующие поспешили подтянуться к нему поближе и заняли уже привычные им места. Доджун лишь раздражённо выдохнул: — Смерть наступила в промежуток между 10 и 11 часами вечера в результате удара тонким металлическим предметом по голове в районе лямбдовидного шва. Кости черепа раскололись как по перфорации, это мгновенная смерть. — Пак достал из папки распечатку со схемой человеческого черепа и, вооружившись красным маркером, поставил крест на стыке затылочной кости и теменных, отметив таким образом место удара. — Убийца без каких-либо сомнений хорошо знаком с анатомией, а ещё он, скорее всего, левша, если судить по образовавшимся гематомам вокруг. Хаджун уронил голову на сложенные на столе руки, пока Усон и Джэхён лишь переглянулись. Пак же начал метаться по кабинету из стороны в сторону, словно брошенный чьей-то рукой мяч-попрыгун, и пыль, скопившаяся в комнате переговоров за долгое время, вздымалась вверх и сияла серебром в тусклых лучах холодного солнца. — Я бы предположил, что он чем-то обрабатывает подушечки пальцев жертв, потому что сравнение найденных отпечатков всегда затруднительно, мы не получили ещё ни одного стопроцентного сходства, везде как будто не хватает фрагментов рисунка. Я не знаю, что делать, мы и так почти не спим, сутками рыщем в поиске хоть каких-то зацепок, но во всех квартирах абсолютно глухо, хоть ты жопу наизнанку выверни! Мы даже коридоры подъездов уже чуть ли не ползком прошерстили и собрали, мне кажется, вообще все волосы и волокна, которые смогли найти, но я понятия не имею, что с ними делать. — Эти квартиры мне уже в кошмарах снятся. — Хаджун заставил себя собраться и откинулся на спинку стула, крутя в руке карандаш и продолжая сверлить взглядом карту с пометками, прикреплённую к доске, чем уже занимался до прихода старшего. — Мы обшарили каждый миллиметр, но нигде ничего нет. Никто из соседей не видел пропавших с незнакомыми им мужчинами или женщинами, камеры рядом с домами и на их территории отсутствуют. Обычно говорят, что в безвыходных ситуациях не стоит хвататься за соломинку, но в этом деле у нас и её нет. — Так или иначе, нам надо продолжать искать. Есть что-то менее полезное? — Усон вновь потянулся к кипе распечаток, подперев тяжёлую после очередных бессонных суток голову ладонью. — На одежде убитого мы опять нашли шерсть. У пары была собачонка, но сходства в образцах установить не удалось. Либо это случайность и он подцепил шерсть где-то вне дома, либо рядом с убийцей ошивается киса. Ребята на сто процентов уверены. — Снова, так что мы знаем сильно больше, чем ничего! Целый круг подозреваемых ведь нашли. И если не поторопимся с его сужением, жертв будет ещё больше, — Усон ободряюще улыбнулся, но его энтузиазм мгновенно разбился об острые скалы реальности: — В любом случае будет. — Джэхён, чей голос прозвучал во вновь повисшей тишине неожиданно громко, неловко осёкся, ловя на себе осуждающие, однако вместе с тем заинтересованные взгляды старших, и подошёл ко второй доске, на которой были развешаны фотографии с мест преступлений. — Он за столько времени распробовал свои методы сполна, поэтому с каждым разом будет действовать всё увереннее. Это уже проявляется. — Он указал на фото самой первой и самой последней жертвы. — Если раньше он ограничивался только девушками, в последний раз он пошёл на риск и совершил открытое убийство. Он не забрал с собой тело, и у меня есть два варианта, почему он это сделал. Первый: это правда было случайностью, к которой он не был готов. Возможно, его транспорт не вместил бы такой объёмный груз, поэтому девушка осталась для него в приоритете. Если это так, то всё это — преступления на почве сексуального интереса, скорее всего фетиша, потому что всех пропавших объединяет принадлежность к медицине. Второй вариант: он намеренно оставил тело. Это могло быть посланием, которым он в открытую заявил о себе. — Взбесился, что его считают только похитителем? — получив в ответ утвердительный кивок, Усон не понимал, радоваться ему или нет. Если это правда, то, с одной стороны, риск ошибок значительно увеличивался, но, с другой стороны, никто из них сейчас даже близко не мог предположить, какую цену за ожидание этих ошибок придётся заплатить. — В период эмоционального охлаждения он может пробовать новые методы. Психопаты привыкают к изначально выбранному, появляется потребность в их смене ради испытания таких же острых эмоций. Когда первичный выбор приносит меньше удовольствия, они начинают учиться, — Джэхён притянул к себе результаты медицинской экспертизы и разложил листы с фотографиями и детальным описанием раны на голове так, чтобы всем было видно, и перевёл взгляд на Пака, ожидая от него каких-либо комментариев по этому поводу. — Удар был очень правильным и рассчитанным до мелочей, в ином случае он рисковал не ограничиться одним. С первого раза так попасть просто невозможно. Предварительная версия заключается в том, что удар наносили каким-то подручным инструментом. Возможно, если мы установим точный вид орудия убийства, что-нибудь прояснится. Понять бы только, что это и где может быть спрятано... — Судмедэксперт беспомощно развёл руками. — Меня заинтересовали повреждения шейных позвонков, в этом случае они достаточно нетипичные. При обычном ударе со спины таких не получают. — К чему ты клонишь? — Хаджун устремил взгляд на распечатки, стремясь получить ответ раньше, чем он прозвучит, но Доджун озвучил его первым: — Во время удара Ён Шинтэ не стоял. Он сидел на полу, опустив голову, вероятнее всего, как-то вот так, — Пак заёрзал на стуле и сел, поджимая одну ногу под себя, в то время как вторую просто поставил на стул и уложил на неё голову, упираясь в колено лбом. — Вот почему его ноги не были вытянуты, как это случилось бы, если бы после удара он падал, потому что, во-первых, упал бы он лицом вперёд, но он лежал на спине и его тело не перемещалось. Поэтому мы подумали, что убийца обязательно должен быть намного выше жертвы, но после заключения я могу сказать, что эта разница может быть не такой уж и большой или её может не быть вообще. Усон задумчиво хмыкнул в ответ на какие-то свои мысли: — Из-за чего он мог сидеть так? — Мы пока не можем сказать ничего конкретного. Но мы точно знаем, что маньяк чётко соблюдает территориальную последовательность. Он или знает все слепые места и передвигается по ним, или же, наоборот, прячется у всех на виду. Я предполагаю, что его работа как-либо связана с этими районами, поэтому он так спокойно курсирует по ним и не вызывает подозрений. После того, как дело переквалифицировали на "убийство" и усилили патрули всех районов, где пропажи были зарегистрированы до этого, он может на время залечь на дно, — Джэхён несколько раз щелкнул ручкой, которую до этого крутил в пальцах. В идеале, было бы славно, если бы им на помощь пришли городские камеры видеонаблюдения, за установку которых сейчас верхушка полиции бодалась с местными властями, но пока рассчитывать на них не приходилось, искать свидетелей, вероятно, нужно было среди соседей и людей, с которыми жертвы контактировали на постоянной основе. — Мне интересно, как убийца незамеченным скрывался с жертвой. В рапортах с прошлых мест я ни разу не находил упоминаний о том, что были найдены следы, свидетельствующие, что те покидали квартиру уже мёртвыми. Взрослые женщины — не хомячки, незаметно за пазухой не пронесёшь. — Вероятнее всего, у него всё же есть свой личный транспорт. Максимально обыденная и самая неприметная машина, взгляд за которую попросту не цеплялся бы, или же машина, которая знакома жителям этих районов, поэтому они не сообщают о ней, как о "подозрительной", — Хаджун недовольно поморщился. — Давайте ещё разок осмотримся. Я поеду в Кванджин, Хаджун и Усон возьмут на себя Мапо и Сондон, стажёру остаётся Ёнсан. Проверим, может мы нашли не все камеры в округе или за это время там были установлены новые. Хочу ещё раз осмотреть свои места с люминолом. Вдруг мы за суетой что-то, да пропустили. — Ким скрестил руки на груди, скользя взглядом по карте. — Отметьте все камеры, которые только найдёте, поспрашивайте продавцов в ближайших магазинчиках и попросите доступ ко внутренним камерам за дни, когда произошли исчезновения. Так, по крайней мере, мы составим наиболее точную карту возможных передвижений и хотя бы вычленим из неё места, которых убийца точно избегает. — Старайтесь всегда оставаться на связи и сразу делитесь, если что-нибудь найдёте, поснимайте образцы волокон с мягкой мебели и ковров ещё разок. — Доджун поднялся с места и накинул на плечи форменную серую куртку со множеством карманов, и пропустил вперёд Джэхёна, что-то сосредоточенно вычитывающего в бумагах прямо на ходу. — Я отправил тебе адреса. Будь осторожен и звони, если заблудишься. — Спасибо. До дома Сон Юри, пропавшей в феврале, Джэхён добрался только часам к двенадцати утра, потому что долго бродил по окрестностям и искал камеры, но не нашёл ничего, что могло бы помочь. Второй этаж, третья квартира слева. Она ничем не выделялась и была самой обычной: очень светлая и уютная, обставленная с любовью и вниманием даже к мельчайшим деталям. В ней не было ничего примечательного, поэтому единственная вещь, которая была Джэхёну точно понятна — преступник явно получает удовольствие от процесса поиска жертвы. Для него это что-то сродни азартным играм, только здесь нет права на ошибку, иначе привычная ему схема окончательно рухнет. Что будет тогда? На этом месте преступления было так же чисто, как и на всех, которые следователь уже видел до этого. До скрипа натёртый пол, техника, стоящая на своих местах, никаких следов борьбы или поиска чего-то. Ни-че-го, за что можно было бы хотя бы на секунду ухватиться. В каждом доме картина остаётся неизменной. Не было обнаружено только телефонов, но сотовые операторы по запросу помогали отследить истории вызовов и места последних сигналов, все они обрывались недалеко от дома. В соцсетях, к которым получалось получить доступ, тоже было пусто. Жертвы или не договаривались ни с кем о встречах, или делали это вживую, случайными быть они никак не могли, потому что обе стороны к ним очень старательно готовились. Но как такой важный гость мог не отсвечиваться вообще нигде и не оставить после себя ни единой зацепки? Преступления никогда не бывают идеальными, следы остаются везде и всюду, но почему тогда не получается их отыскать? Ли, стоящий посреди квартиры, лишь запрокинул голову и крепко зажмурился, пытаясь прервать бесконечный поток мыслей: — Это дело сводит меня с ума. Все жертвы были так или иначе связаны с медициной, квартиры, в которых они жили, располагались либо на первом, либо на втором этаже, но окнами преступник явно не пользовался, поэтому это было больше похоже на обычное совпадение, кроме которого не нашлось больше ничего, что так же явно бросилось бы в глаза. Джэхён тяжело вздохнул, устало потирая виски, и пока смотрел на фото пропавшей девушки, зачем-то почти заботливо смахивал с них пыль рукавом лазурно-серой рубашки, на котором та так и осталась блёклыми разводами. На последней из рамок, стоящих на комоде, его взгляд остановился. Из-под стекла на него смотрела пушистая чёрная кошка с янтарными глазами, которая сильно выделялась на контрастном фоне, которым служил белоснежный халат. Кажется, животное очень трепетно и тепло любили. Отвлекаясь от того, что не было связано с его задачами на сегодня, Ли с характерным звуком отмерил и оторвал кусочек самого обычного скотча, которым принялся снимать все возможные ворсинки с подушки, лежащей возле журнального столика, таким же образом собираясь пройтись по всем возможным поверхностям в квартире. К концу следственного эксперимента липкая катушка заметно схуднула, а все собранные с её помощью образцы были надёжно упакованы в пакет для улик, после чего в общий со старшими чат прилетело первое с момента их разлуки сообщение: «У меня шерсть.» Ответ Усона на него последовал незамедлительно: «К зиме отращивать начал?» Возмущённый и смущенный чужой шуткой следователь немного помедлил, на этот раз нормально продумывая и выстраивая предложение максимально понятно и отправил второе сообщение: «У пропавших Рю Хэвон, Бён Соён, Хван Бёль, Сон Юри и Мун Шивон дома были кошки. У Ли Ёнбэ, Ким Тэри, Чхвэ Миён, а также у Им Джуён и убитого Ён Шинтэ были собаки. Я нашёл белую шерсть, но кошка Сон Юри не белая. Доджун-сонбэним говорил, что шерсть уже находили.» Ответ от Хаджуна тоже был лишён серьёзных раздумий: «Ну вот, начинали гоняться за призраком, а догонять начали лысеющего оборотня?» Если образцы дадут сходство, то им удалось бы заполучить в свои руки хоть и незначительную, но всё же улику, и она вполне могла куда-нибудь да привести, нужно было только правильно слушать то, что она могла рассказать. «Только не говорите мне, что убийца - кошандра. Сомневаюсь, что мы сможем допросить её, когда поймаем, никто из нас не говорит на кошачьем.» Сообщение, пришедшее от судмедэксперта, содержало в себе, кажется, всё отчаяние и скорбь этого мира, но окончательно добило Джэхёна и заставило рассмеяться в голос. Эти старшие хоть и сбивали его с толку, но всерьёз начинали нравиться ему, и их шутки совершенно внезапно помогали сохранять решимость и совсем не отвлекали. Почувствовал внезапный прилив вдохновения, Джэхён возомнил себя главным героем какого-нибудь боевика про крутого копа, подкинул катушку скотча вверх и намеревался пафосно её поймать, но превратился в персонажа комедии за считанные секунды, потому что поймать её обратно смог только двумя руками, перед этим едва не заехав себе по лицу. После неудачного трюка решено было оставить все хихоньки и хахоньки за порогом, и профайлер, поддаваясь зову чутья, и отправился к дому, где жила пропавшая в июне Мун Шивон. Мун Шивон была самой взрослой из всех жертв и была достаточно известным хирургом, но её съёмная квартира, на удивление, оказалась самой "холодной" и необжитой из всех: женщина явно отдавала предпочтение минимализму и не была фанаткой всяких мелочей, которые обычно используют, чтобы создать уют. В её квартире не водилось даже цветов, в прихожей и даже в ванной комнате не было ковриков, и единственным, что разбавляло эту пустоту была большая фотография рыжего кота, висящая в рамке с серебристой надписью "Томас" на стене прямо над кроватью. Кроме журнального столика, окружённого тонкими стёганными подушками, и телевизора на стене, другой мебели и техники в гостиной не было вообще, и Джэхён хорошо это запомнил, потому что очень удивился, когда приехал на место впервые. Сейчас он был этому одновременно и рад, и не очень, — чем меньше мебели, тем меньше было мест, где пришлось бы искать, но вместе с тем и меньше мест, где шерсть могла зацепиться за что-то вроде подушки или покрывала и скрыться от внимательных глаз судмедэкспертов и других криминалистов. Интересно, если образцы найдутся лишь на части мест, можно ли будет использовать их как действительно значимое вещественное доказательство? Насколько существенной уликой вообще можно было бы считать шерсть? Если найти человека по волосу было сложно, то найти животное по шерсти казалось вообще чем-то совершенно невозможным. Ли старался больше ни о чём не думать и просто искал то, ради чего вообще сюда приехал, но образовавшаяся внутри пустота никак не хотела оставлять его и сбивала с пути сомнениями. Что, если он только что сбил всех со следа? Что, если все его предположения изначально были ложными? Так или иначе, он решил хотя бы попробовать добраться до самого конца, потому что он либо уткнётся в тупик, либо сможет отыскать тот самый лаз, который до этого был спрятан за чем-то. Перед ним появилась новая задача: узнать историю всех животных, которых он совсем недавно упомянул в переписке, и поискать какие-нибудь сходства уже между ними. Возможно, благодаря этому у них в руках наконец-то окажутся более удачные карты. Осматривать окрестности домов в Кванджине выпало Доджуну, который получил сообщение от Джэхёна уже после того, как собрался оттуда уезжать. И он честно хотел уехать, потому что шерсть не показалась достаточно весомой уликой, но ещё раз подумав о том, что они уже находили её на местах, он просто развернулся, не обращая никакого внимания на двойную сплошную. Камер-то всё равно не было. Поднимаясь на второй этаж, судмедэксперт не переставал ворчать на Ли и грозился нарыть про него все самые страшные тайны, но затих, пересекая порог квартиры Рю Хэвон, которая пропала в апреле. Он всё равно собирался поискать следы ещё раз, поэтому решил начать именно с этого, о чём неоднократно успел пожалеть, пока пытался каким-то образом закрепить поверх задёрнутых штор плотное покрывало, и приступил к исследованию места. — Вот вернётся в офис — первым делом выдам ему номерок отличного мозгоправа, — после осмотра с люминолом Пак старательно пропылесосил пол и теперь передвигался по нему почти ползком, доснимая всё оставшееся на ковре скотчем скотчем. Судмедэксперт то и дело моргал и жмурился, ведь после нескольких часов работы в темноте глаза от обычного освещения совершенно отвыкли, по этой же причине ему часто приходилось делать небольшие перерывы, но он упорствовал и не сдавался до последнего. Перед тем, как отправляться в следующий дом, он потратил время на очередной осмотр окрестностей, но ничего нового так и не нашёл, поэтому просто двинулся дальше. Дом Чхвэ Миён, пропавшей в августе, оказался самым чистым из всех, где Доджуну в рамках этого дела пришлось побывать, поэтому он ехал сюда взбудораженным и ужасно сомневающимся, но знал, что если найдёт хоть какие-то образы, которые они по какой-то причине действительно могли упустить, это может приблизить их к разгадке дела, расследование которого уже столько времени не продвигалось. С одной стороны, факт того, что они, возможно, нашли первую весомую улику, всё-таки существенно сужал круг тех, кого им придётся искать, опираясь на другие косвенные улики и предположения, которые делал Джэхён, но с другой… Им теперь придётся подозревать всех хозяев белых котов? Что, если это случайные образцы и простое совпадение, которое не даст сходства? Да даже если и даст, что вообще с этим можно было сделать? Вопросов оставалось больше, чем ответов. Хаджун отметил на карте единственную новую камеру, установленную всего несколько дней назад, и с минуту постоял, глядя куда-то вглубь извилистого переулка, обрубающегося тупиком, после чего вместо запланированной покупки кофе поспешил приступить к поискам. В конце концов, чем раньше начнёшь, тем раньше закончишь. В первом доме, принадлежавшем Бён Соён, пропавшей в марте, Хаджуну не повезло: вся мягкая мебель была обита велюром, а ковры были настолько ворсистыми, что едва получалось добраться до их основы, поэтому пришлось перетрясти их все, чтобы потом уже кропотливо собирать образцы с голого пола. После этого особое внимание Ли уделил дивану и креслам, затем переключился на подушки, а потом переместился уже на кухню, чтобы как следует рассмотреть стулья, и к концу этой процедуры он уже на полном серьёзе поверил в то, что найти одну золотую песчинку в море обычных было бы намного проще. В доме пропавшей в июле Хван Бёль, который находился практически напротив того, в котором следователь был только что, дела обстояли ещё хуже, потому что в её обители было так много всего, что он даже не знал, с чего вообще было бы лучше начать. Кроме следователей сюда уже несколько месяцев не приходил никто посторонний, поэтому воздух по-прежнему был наполнен ароматами разных палочек-благовоний и кофе, и криминалисту в какой-то момент даже окно открыть пришлось, потому что от тяжёлых восточных мотивов загудела и так не самая свежая голова. Этим шлейфом спокойно можно было бы замаскировать не только любой реагент, но и, наверняка, даже трупный запах, уж слишком ярким и насыщенным он был. Совпадение ли? Интересно, почему они вообще вот так сразу решили, что Джэхёну действительно можно доверять, когда дело идёт о расследовании? Иногда он с абсолютной уверенностью предлагал такие версии, словно у самого был опыт подобных делишек, и хоть реального подтверждения большинству из них пока не находилось, Хаджун совершенно бы не удивился, если бы профайлер, в конечном итоге, и оказался убийцей, которого они ищут. Нет, ну а что? Этот сценарий ведь действительно довольно часто встречался и упоминался в самых громких расследованиях всех стран и всех времён, так почему сейчас он не мог вот так просто повториться и с ними? Такие мысли неплохо развлекали следователя, однако он не мог с полной уверенностью сказать, что думает об этом как о шутке. Хаджун не понимал, что именно вызывало в новеньком такие сомнения, потому что выглядел и вёл он себя как совершенно обычный человек, разве что немного более замкнутый и отстранённый, чем он сам. В конце концов, кто знает, может он просто интроверт и ему недостаточно комфортно в их окружении, чтобы расслабиться? Ну или же он таким образом очень умело скрывает свои скелеты в шкафу: ведёт себя тише воды и ниже травы, чтобы не привлекать лишнее внимание и не провоцировать поиск информации о себе. Последняя мысль спустила Ли-старшего с небес на землю, и он почти шлёпнул себя по лицу. Почему он вообще за всё это время не додумался хотя бы досье его прочитать и порыться в отчётах раскрытых дел? Это существенно бы помогло понять, что вообще тот из себя представляет, и на это, несомненно, нужно будет выделить время. На осмотр улиц Усон угробил в два раза больше времени, чем обычно, потому что в этот раз решил попробовать найти все места, где можно было бы укрыться и остаться полностью незамеченным. Он разгрёб все завалы в подворотнях, чтобы найти все возможные лазы, которые могли за ними прятаться, даже попробовал через кирпичные стены всех найденных тупиков с разбегу перемахнуть, и угомонился только тогда, когда ни одну преодолеть не получилось даже с крыши собственной машины. К моменту, когда следователь получил сообщение от Джэхёна, он умудрился заехать достаточно далеко, просто изучая дорогу, которая вела куда-то за огороженную промышленную зону, и после нескольких минут раздумий принял решение развернуться и направился в дом пропавшей в мае Ким Тэри. — Как ты можешь быть связан с животными? — Усон напряжённо выдохнул, мельком бросив взгляд на фотографию своей собаки на заставке телефона. С экрана на него смотрел совершенно очаровательный щенок породы помски в тёмно-синем ошейнике, на адреснике-кружочке которого красовалась кличка "Вульфи". — Что вообще у тебя в голове? Если предположение Джэхёна окажется верным, получается, что эту тварь правда просто запускали в дом. Вот только под каким предлогом? Знакомились на форумах владельцев животных или где-то ещё? В голове всплывали всё новые вопросы, но вместе с ними в детективе Киме с новой силой разгоралась надежда, заново вспыхнувшая из мимолётной крохотной искры. Может, животные и правда могут знать какую-нибудь тайну и могут рассказать о том, о чём они сейчас даже не могут догадываться? Жаль только, что животных не выйдет допросить и как свидетелей их тоже не привлечь. Следующей на маршруте следователя стала квартира Им Джуён и Ён Шинтэ, которые пока что считались последними и самыми "свежими" жертвами. Она казалась Усону самой странной, но причину этого он до сих пор понять так и не смог. Внешне всё было точно так же: чистота и порядок, не считая запёкшихся кровавых пятен, по-прежнему оставшихся на полу; но его чутьё сходило с ума, стоило только пересечь порог. Всё здесь выглядело совершенно обычно, но следователя не покидало навязчивое чувство, что это было до ужаса неправильно. Они совершенно точно что-то упускали, что-то важное, но вот что? Перед тем, как после продолжительных поисков отправиться дальше, Усон уже в который раз долго и пристально вглядывался в зеркало, успевшее покрыться тонким слоем пыли. Уже с десяток раз он просто бесцельно стоял и смотрел в зеркало, висящее в прихожей, и задавал своему измотанному отражению вопросы, ответов на которые даже то дать ему было не в силах, поэтому искать их он отправился самостоятельно. За то время, что идёт расследование, Усон запомнил, кажется, каждый камень в округе трёх домов в Сондон-гу, но сильнее всего в память врезался именно дом, в котором жила Ли Ёнбэ. Из-за лишних мыслей, роящихся в голове, Ким постоянно отвлекался, поэтому осмотр места преступления был для него самой настоящей пыткой. Неправильная тишина, повисшая вокруг, давила на следователя, монотонными каплями падая прямо на голову так, будто он был сталагмитом в забытой Богом тёмной пещере, поэтому даже после того, как этот дом скрывался из виду, Ким ещё долго не мог прийти в себя и сжимал руль до побелевших костяшек. Именно в этой квартире эта ужасная история брала своё начало. Когда заявление о пропаже девушки только поступило, никто даже подумать не мог, во что в итоге это выльется. И следователь чувствовал в произошедшем свою вину, поэтому всегда приходил в этот дом с цветами. Этот раз тоже не стал исключением. Когда скромный букет белых хризантем занял в пузатой вазе место точно такого же предыдущего, дышать стало немного легче, и Усон приступил к поискам того, ради чего сюда приехал. Как вообще использовать эти образцы в расследовании? Если бы это были волосы человека, вопрос бы даже не поднимался, но что вообще можно сделать с шерстью? Даже если она принадлежит одному животному, найти это самое животное — задача практически невыполнимая. В конце концов, не искать же им вообще всех хозяев белых кошек и не брать же образцы шерсти с каждой? Это была бы самая идиотская и одновременно самая гениальная процедура, которую им пришлось бы проводить ради расследования, но он искренне надеялся, что ему никогда не было бы суждено видеть это вживую. Из-за обилия свечей квартире всегда приятно пахло какими-то цветами и специями, но Киму этот запах не очень нравился как и любой другой, потому что он мог перебить важные и нужные и потому что потом ещё долго преследовал его, лишая и без этого не слишком-то спокойного сна, потому что не смывался с кожи даже самым вонючим хозяйственным мылом, предназначенным для стирки, а никак не для мытья себя. Когда Усон вернулся в машину, на улицы уже опустились мрачные сумерки, и следователь, глядя на то, как прохожие спешат побыстрее скрыться в подъездах своих домов, лишь выдохнул и завёл машину. Тронувшись с места, он наконец-то решил прочитать сообщение от Хаджуна, пришедшее ему ещё несколько часов назад: «Взяли тебе рамён. Будь осторожен на дороге, хён.» Связать слова между собой у Кима никак не получалось, поэтому он отправил в ответ лишь эмодзи с чёрным сердечком и отложил телефон обратно на пассажирское сидение. Будь это кто-то другой, то наверняка обиделся бы, но Ли знал и понимал следователя слишком хорошо, чтобы жаловаться. Профайлер вернулся в участок предпоследним, поэтому у него ещё было немного свободного времени, чтобы спокойно записать в свой блокнот всё, что на местах и за время в пути приходило ему в голову, но у Доджуна, кажется, были на него совсем другие планы. — Ну расскажи, расскажи! Джэхён пытался спрятаться от прилипшего к нему с расспросами Пака за кипой бумаг с докладами по делу, но все его попытки избежать диалога оказались тщетными. Старший не отставал. В конце концов, следователь решил добровольно принять поражение в этом бою и сдаться, дав ответы на заданные ему вопросы: — После выпуска я заступил на службу в простом патруле, но у нас была нехватка кадров, поэтому меня распределили в отдел наркоконтроля. Я проработал там достаточно долго, но после того, как прошёл повышение квалификации, решил перевестись в спецотдел, когда узнал, что на пенсию ушёл один из офицеров. Наш поведенческий отдел распустили раньше, чем я закончил учиться, поэтому я просто расследовал дела и учился совмещать криминалистику и профайлинг. У нас был достаточно тихий округ, поэтому, в основном, я расследовал серийные изнасилования и крупные кражи. Не было ничего особо интересного, — следователь затих и перелистнул страницу, продолжая скользить по тексту взглядом. — Убийства наверняка ведь тоже были! — Пак никак не унимался. От одного упоминания слова “убийство” сердце Джэхёна рухнуло в пятки, а текст перед глазами превратился в неразборчивое мутное жижево. На помощь пришёл Ли-старший: — Почему ты выбрал именно профайлинг? Насколько я слышал, сейчас это не самое популярное направление, обычно метят на место судьи или прокурора, — Хаджун, против своей воли подслушивающий рассказ младшего, внезапно для себя тоже начал проявлять любопытство, но делал это намного скромнее и чисто из личных побуждений. Пока что было не совсем подходящее время для вступления в полноценный допрос. Джэхён ухватился за его вопрос, словно за спасительную соломинку: — Из-за интереса. Изначально я закончил обычную криминалистику, но уже в процессе работы понял, что мне интересно не только раскрывать дела, но и исследовать мотивы, которыми руководствуются люди, совершающие те или иные преступления. Когда я поделился этим с одним хёном, он подбил меня на дополнительный курс. Жизненный опыт, которым преступники со мной делились тогда, сейчас помогает мне выстраивать предположения, которые по ходу расследования чаще подтверждаются, чем опровергаются. — Джэхён обвёл что-то карандашом и подпёр лоб ладонью. — Я был удивлён, когда на своём личном опыте узнал, насколько истории огромного количества преступников похожи. Есть намного больше вещей, объединяющих их, чем может показаться на первый взгляд. "Хён". Даже не "хённим"? Значит, всё таки существует как минимум один человек, с которым Джэхён поддерживает достаточно близкие отношения. Было бы славно выяснить, кем является этот старший, тогда можно было бы получить ответы на интересующие вопросы даже в обход отчётам. Хаджун едва уловимо поменялся в лице и следующий вопрос задал скорее инстинктивно: — Проблемы с принятием в обществе? — На деле всё это кроется и берёт начало намного глубже. — Так значит, тебе нравится копаться в чужих головах? — Пак сощурился, делая глоток остывшего растворимого кофе. Ли-старший, недовольный тем, что тот вклинился, на время притих. — Не совсем. Мне нравится искать последовательность событий, толкающих людей на самое дно. Опираясь на их опыт, я могу хотя бы примерно понимать, что представляют из себя те, за кем постоянно приходится гоняться. Мне интересно выстраивать цепочки предположений и постепенно искать новые зацепки в том, что обычно остаётся скрыто от глаз простых криминалистов и более узких кругов экспертов. Мне нравится это, потому что складывается ощущение, словно я читаю книгу между строк и вижу немного больше, чем другие. В момент, когда Хаджун и Доджун переглянулись, Пак выдали многозначительное “о”, Джэхён замолчал и думал над вопросом, который задали ему раньше. Наверное, ответить на него добровольно было бы лучше, чем если бы старшие из любопытства полезли в его личное дело в поисках чего-нибудь интересного за его спиной, поэтому он выбрал меньшее из двух зол, пытаясь хотя бы немного отсрочить то, что могло ждать его впереди, когда то, что пряталось на самом дне, само собой неизбежно выплывет на поверхность. — Убийства мне тоже попадались, но их было немного, чаще всего непреднамеренные и единичные. Я принимал участие в расследовании трёх серийных убийств в соседних провинциях и лично вёл расследование ещё одного. Эти дела не были такими резонансными, потому что жертв было намного меньше и они быстро раскрылись, потому что убийцы были менее предусмотрительными и быстро начинали совершать глупейшие ошибки, которыми выдавали себя. — Расскажи про почерк, интересно же! Джэхён тяжко вздохнул, откладывая изучение бумаг, видимо, до возвращения Кима. — Первый считал себя Богом и убивал только бродяг. Его жертвами чаще всего становились бездомные, особую жестокость он проявлял к тем, у кого была выражена алкогольная или наркотическая зависимость. Он использовал нож и успел убить троих прежде, чем мы задержали его. — Профайлер снял очки в тонкой круглой серебристой оправе и отложил их на стол. — Потом мы задержали маньяка, который охотился за проститутками, но убивал не всех, а только тех, у кого были длинные светлые волосы. Он душил, брил жертв и вязал из их волос свитер, который хотел подарить своей возлюбленной. Он успел убить четверых. Следующий был весьма хитрым, но самым глупым, потому что тащил в дом всё, что плохо лежало. Его поймали, когда он разом принёс все украденные украшения в ломбард, мы взяли его прямо там. Он нападал только на пожилых женщин, потому что боялся получить сопротивление. — Профайлер остановился, словно пытаясь вспомнить что-то ещё, но лишь поджал губы в ответ на какие-то свои мысли, оставленные при себе. — Самым интересным лично для меня было дело маньяка, который был одержим женскими туфлями. Он удерживал и насиловал своих жертв в подвале по несколько дней, а после до смерти забивал их их же обувью, когда они надоедали ему. — Почему именно волосы и... туфли? Это так странно, — Хаджун, в этот раз задавший скорее риторический вопрос, кажется, рассказом о расследованиях под конец заинтересовался ничуть не меньше, чем судмедэксперт, поэтому Ли-младшему не оставалось ничего, кроме как продолжать отвечать на новые вопросы. — Это триггеры. Первого когда-то блондинка опозорила перед всем университетом, публично высмеяв его признание в любви, чем разбила ему сердце. Он выбрал проституток, потому что их вряд ли стали бы искать, но их папик быстро поднял тревогу и не побоялся даже пойти в полицию, чтобы отыскать пропавших девушек. — Профайлер вновь сделал совсем короткую паузу, прежде, чем озвучить следующую причину, и его взгляд стал для Хаджуна совсем нечитаемым, потому что за холодным безразличием будто вспыхнули едва уловимые искры грусти, сожаления и, как бы странно это ни выглядело, теплоты, которые потухли так же незаметно. — Мать второго всегда ходила в туфлях на высоком каблуке и он видел их каждый раз, когда она сдавала его в “аренду” своим друзьям. — Погоди, ты хочешь сказать, что мать торговала его телом? — Следователя аж передёрнуло, когда он произнёс это вслух. Он работал не первый год и видел много вещей, о которых хотел бы забыть, но всегда находились что-то ещё более жуткое, и принимать реальность этих фактов было просто невыносимо. — Это одна из самых грустных и тяжёлых историй, которые мне доводилось слышать за всё время. Он был единственным, кто отвечал вообще на все мои вопросы, даже если не хотел озвучивать ответ, поэтому благодаря ему я очень много узнал. Первое время было трудно осознавать, что мне приходится буквально просить помощи у тех, кого обычно и людьми-то называть не хотят, но когда я начал замечать, что это помогает отлавливать убийц прежде, чем они станут предположительными серийниками, я просто принял это как должное. Приближающиеся шаги за дверью утонули в новом потоке вопросов, на которые Джэхён пытался ответить максимально подробно, потому что ему на самом деле нравилось рассказывать о проделанной ради раскрытия того или иного дела работе. Его рассказ прервался стуком в предусмотрительно запертую дверь, и Хаджун аж подорвался с места, чтобы её открыть. Усон, возникший в открывшемся дверном проёме, хоть и улыбался, но выглядел так, словно из него вытянули всю душу без остатка: — Решили устроить сеанс допроса на двоих и выведать всё интересное без меня? — Мы совсем недавно начали, но всё идёт гладко, потому что допрашиваемый сотрудничает со следствием. — Пак откинулся на спинку кресла и потянулся до хруста позвонков, после чего хлопнул ладонями по столу, привлекая внимание Джэхёна. — Кстати, допрашиваемый! Метнись-ка заварить лапшички. — Почему опять я? — Потому что я теперь не самый младший. — Хаджун, вернувшийся на своё место, победно поднял вверх руки со сжатыми кулаками. — Наконец-то эти мучения в прошлом! — Значит, мне больше не видать твоего волшебного кофе? — Усон наигранно вздохнул, с очаровательной улыбкой наблюдая за тем, как засопел Ли-старший, и занял заботливо подготовленное для него место. — Пожалуйста. — Чтобы вы знали, я уже сотню раз пожалел, что отказался от перевода в свой старый участок. — Хаджун, который никогда не мог устоять перед просьбами Кима, с ворчанием поднялся с места и прошуршал к такому же насупившемуся Джэхёну, терпеливо ожидающему закипания чайника. — Нет, ну правда. Я вам что, секретутка? — Лучше, ты нам — заботливая младшая сестрёнка, — Доджун расплылся в улыбке, но она сразу исчезла, стоило ему только поймать на себе прожигающий взгляд карамельных глаз. — Ну всё-всё. Мне становится жутко, когда ты на меня так смотришь! — Ведёте себя как супруги, — Усон с наигранным осуждением покачал головой, бегло просматривая доски на наличие чего-нибудь новенького. В ответ на его слова два голоса прозвучали одновременно: — Эх, если бы… — Хён! Перед глазами Джэхёна внезапно вспыхнули воспоминания, такие живые, чёткие и яркие, словно всё это случилось только вчера. Он искренне считал, что у него не было каких-то особенных чувств по отношению к ребятам из второй криминалистической команды в Канвондо, которую он вёл за собой, но сейчас ему действительно хотелось бы, чтобы они тоже оказались здесь. Ха Донсан, Шин Мивон, Со Юнбом, Со Донбом. Даже когда они все были измотаны, а расследование заходило в глухой тупик, эта четвёрка всё равно никогда не переставала шуметь и устраивать из ничего шутливые перепалки даже при начальстве. На одном из еженедельных отчётов кто-то из старших в шутку даже сказал, что их команду слепили из всех оптимистичных дурачков в их управлении, и Ли, так сильно отличающийся своей робостью, искренне был благодарен за то, что тоже был среди них, потому что из завидного упорства, неугасаемой веры в лучшее и взаимопонимания своих сослуживцев он черпал силы даже в самые трудные для него самого моменты и удерживал голову над поверхностью этой кровавой бурной реки. Ли с детства был замкнутым и стеснительным, поэтому предпочитал наблюдать за другими людьми со стороны, даже если ему было с ними действительно комфортно. Но уже будучи полицейским, он всегда, оставаясь после общего сбора один, тайком мечтал побороть свою слабость и открыться хоть кому-то. Вторая команда криминалистов спецотдела управления Канвондо помогла ему её исполнить, но в один день это обернулось тяжелейшим потрясением, которое до сих пор висело на его шее бременем, от которого вряд ли вообще можно было избавиться. Плечи Джэхёна опустились так, словно на них резко рухнула вся усталость и тяжесть этой Вселенной, и лапша, на которую он косился всё это время, уже перестала казаться такой желанной и аппетитной. Мир, только-только начавший возвращать себе насыщенные краски, снова стал монотонно-серым и погрузился во тьму. Что ж, так даже проще. Встрепенувшись, Ли разлил кипяток по стаканам и в несколько заходов перетащил их на столик, за которым они обычно ютились вчетвером, совсем скоро к ним присоединились и четыре кружки с кофе. Парта, которую Доджун с Усоном каким-то макаром умыкнули из учебного крыла, заменяла им обеденный стол и вносила в кабинет атмосферу какого-то уюта и была символом постоянного стремления к знаниям, поэтому именно к этой часть интерьера Джэхён проявлял особое отношение, использовал подставки под горячее и всегда начисто вытирал после посиделок. Неловко толкаться локтями с Хаджуном и задевать коленками, которые под партой едва умещались, Усона было даже весело, и профайлер, всегда с интересом наблюдающий за старшими во время совместных приёмов пищи, хотя бы ненадолго мог отвлечься. Пересказывать Усону их разговор ему не пришлось, потому что за него это сделал Доджун, но новых вопросов избежать не удалось, поэтому весь остаток вечера он продолжал рассказывать о себе и слушал то, чем с ним делились в ответ. Так следователь узнал, что Доджун, Усон и Хаджун тоже любят поиграть в свободное время на гитаре, а по завершении дел всегда заказывают кучу острой курицы и отмечают в караоке, но на этот счёт он получил сразу три мнения: Доджун пытался заверить, что это отлично помогает снять стресс, Хаджун пытался перебить и привычной манере сказать, что, вообще-то, его завывания столько ещё больше стресс усиливают, а Усон в свою очередь просто посмеялся и сказал, что ему нравится, потому что это всегда весело, и Джэхёну, который людей привык сторониться, захотелось поскорее раскрыть это дело, чтобы увидеть всё это хотя бы одним глазком.