The black between the stars

«Иногда вам будет казаться, что преступление не имеет смысла, но так кажется только на первый взгляд, потому что его нет конкретно для вас. Если почерк совпадает и становится понятно, что это — дело рук одного человека, следует проявлять особое внимание. Чем больше он убивает, тем обыденнее становится процесс, поэтому он начнёт повышать ставки и рисковать. Эта самоуверенность рано или поздно приведёт к тому, что из-за ощущения неуловимости он начнёт допускать оплошности. Никогда не стоит забывать о том, что маньяки не хотят, чтобы их поймали, но из-за убеждения в том, что они смогут скрываться от нас вечно, они всё чаще начинают допускать иногда совершенно глупые ошибки, просто потому что чувствуют себя абсолютно неуловимыми.» — Сонбэним! — Ли, несколькими моментами ранее запшикавший люминолом весь пол в крошечной ванной, пристроенной к контейнеру сбоку, резко возник в криво сколоченном дверном проёме, заставив Усона вздрогнуть. — Посмотри. Ким перевёл взгляд на входную дверь, но любопытство взяло верх, и он поспешил присоединиться к изучению найденных улик, потому что действие реагента было не таким продолжительным, чтобы стоять и думать. Весь кафель на левой стене был покрыт светящимися неоново-голубыми разводами, появившимися после контакта с люминолом. Аналогичными разводами проявились пятна и множественные брызги на полу в самом углу, которые размытыми дорожками тянулись к сливу. Расположение и плотность следов выглядели так, словно кому-то здесь наносили множественные размашистые удары чем-то тяжёлым или, что ещё страшнее, пытались расчленить, пока этот кто-то был ещё жив. Если это так, останки могли быть захоронены где-то поблизости, потому что для этого убийце было совершенно необязательно их куда-то переносить — тростниковое поле не представляло ни для кого интереса и уже с десяток лет числилось как бесхозное и выставленное на бессрочную продажу. Без конкретного указания найти их здесь было бы практически невозможно, разве что если скосить его под корень и перерыть вообще всё вдоль и поперёк. Вот бы пригнать сюда поисковиков с собаками… Джэхён зашуршал пакетом для улик, убирая в него взятый материал для анализа. Как улику образец использовать у них не получилось бы, но попытаться узнать, кому кровь принадлежала, всё равно не было бы лишним. Для подтверждения или опровержения множественных предположений этого вполне должно было хватить, но профайлер делал это, в первую очередь, ради собственного спокойствия. — Блядь. — Этого, пока что, утверждать мы не можем. — Ли мимолётно улыбнулся уголками губ. — Но я уверен, что пол был чем-то застелен, потому что на нём почти нет следов. Или здесь был кто-то, кто хорошо знает, как избавиться от крови. Поток предположений приостановился на короткое мгновение, пока следователь защёлкивал герметичный зип-пакет с запакованной в него пробиркой: — Мне кажется, это не особо свежие следы, запах реагентов не выветрился бы так быстро, особенно здесь, потому что вентиляция никакущая. Но они достаточно хорошо сохранились, думаю, Доджун-сонбэним наверняка сможет сказать больше. Усон согласно покивал. Пак лучше чем кто-либо из них понимал биологические механизмы, поэтому на самом деле мог сильно точнее определить, что вообще и, главное, с кем, могло здесь произойти. Младший прошуршал бахилами по полу и вернулся в основное помещение: — Поторопись, пока всё отчётливо видно. — Что собираешься делать? — Ким достал из кармана телефон и сделал серию снимков, уделяя особое внимание фиксации мелких брызг и отдельных капель. — Поищу что-нибудь ещё. Ли заглянул, кажется, в каждый угол дома, даже на крышу умудрился забраться и осмотрел все водосточные трубы, но кроме следов крови в душевой не нашёл ничего примечательного, пока не осмелился заглянуть под то, что заменяло, предположительно, подозреваемому кровать. В углу под старым скрипучим пружинным матрасом на потемневших досках от поддонов, служивших здесь напольным покрытием, обнаружились множественные капли крови, которые существенно отличались от тех, которые он нашёл в ванной — они явно капали с чего-то и тонкими нитями стекали в широкую щель. Она отлично подошла бы для тайника, но кроме тонкого слоя липкой пыли и паутины там ничего не обнаружилось. Джэхён искренне надеялся не столкнуться с хозяином последней, но надежды не были никем услышаны и в этот раз, поэтому Ли почти поймал сердечный приступ, пока в панике пытался смахнуть со своей руки жирного чёрного паука с отвратительнейшими мохнатыми лапками, и в итоге не нашёл ничего лучше, чем с особой жестокостью размазать его по этой же доске. Ну и мерзость. Ещё какое-то время у него ушло на то, чтобы вернуть всё на свои места, и к моменту, когда психолог с этим окончательно разобрался, Усон тоже закончил с осмотром и стоял рядом, помогая опустить матрас обратно. — Давай вернёмся в машину и понаблюдаем оттуда. Перепаркуемся так, чтобы было видно и дом, и дорогу, — Усон бегло осмотрелся вокруг и кивнул Джэхёну на дверь, в которую тот, поняв намёк, шустро просочился. — Уверен, что теперь вообще сможешь её найти? В поле толком ничего нельзя даже днём рассмотреть, поэтому было даже интересно, каким образом суперинтендант будет искать патрульную машину в кромешной темноте. Из-за пасмурной погоды даже луны не было видно, поэтому пробираться сюда им приходилось буквально наощупь, карманные фонарики не давали достаточно света, чтобы прорезаться через плотную растительность, поэтому максимум можно было видеть только то, что находится под ногами. — Нет нужды во мне сомневаться, — Усон хмыкнул, ссылаясь на одну из недавно произнесённых младшим фраз, и с шелестом скрылся в тростнике, в этот раз даже не думая включать единственный имеющийся у него источник света. Ну точно сумасшедший. Джэхёну, не ожидавшему от старшего следователя такой прыти, не оставалось иного выбора, кроме как погасить в доме свет, плотно закрыть за собой двери и рвануть за ним следом из-за нежелания потеряться здесь и остаться наедине с неведомыми бесплотными существами, затянувшими свои тоскливые песни в унисон с промозглым ветром. Ли то и дело отставал, потому что ноги вязли в размытой дождём земле, превратившейся в отвратительно хлюпающее мерзкое жижево, и предательски ехали на ней же, поэтому ему приходилось тратить кучу времени и сил на то, чтобы банально сохранять равновесие, и параллельно он старался отмахиваться от лезущих в голову мыслей, словно от назойливых мух в знойный день, в то время как Усон, чья спина то полностью терялась из виду за стеблями, заставляя Джэхёна в нервно ускоряться, то маячила совсем рядом, над грязюкой как будто парил. Он уверенно шёл вперёд, словно был не человеком, а неумолимым тараном, и Ли готов был прямо здесь всерьёз поверить в существование призраков, но этого не случилось, потому что старший, слава богу, всё ещё оставлял следы. Следы. Джэхён замер как вкопанный, глядя на чёткие отпечатки ботинков Кима, после чего поочерёдно поднял ноги и осмотрел свои. След, который он видел буквально несколько минут назад, совершенно точно не принадлежал никому из них, и профайлер, не решаясь издавать ни звука, просто бегом рванул вперёд, чтобы впечататься в спину возмущенно вздохнувшего старшего и потянуть его назад, обрекая на попытку этот самый след отыскать. Времени на это понадобилось прилично, потому что точное место Ли не запомнил, — не было ориентиров, — но удача в этот раз оказалась к ним благосклонна, поэтому найти его всё таки получилось. Он не был похож на совсем свежий, но сохранился почти полностью, потому что прямо над ним нависал какой-то кустарник. Его тонкие ветви хоть и были уже полностью голыми, но от дождя укрыть отпечаток смогли и сохранили почти в первозданном виде. Снять слепок на месте им было совсем нечем, потому что чемоданы было решено оставить в багажнике и обойтись только реагентами и парочкой пробирок в зип-пакетах, поэтому идея Кима была хоть и абсолютно дурацкой, но сейчас казалась единственной возможностью отпечаток заполучить, и спустя добрых полчаса оба следователя наконец добрались до машины по уши в грязи, но зато с целёхоньким пластом глины, который сразу же был залит гипсом и дожидался своей очереди в багажнике рядом с комком из безнадёжно испачканной форменной одежды. Даже на удобном сидении расслабиться у Ли получилось далеко не сразу, потому что в одной футболке в отсыревшем на холоде салоне было зябко, и ощущение мокрого холодного тростника, бьющего по лицу и тянущего за волосы, не хотело его отпускать и лишь продолжало затягивать в омут старых воспоминаний, не оставляя и шанса на побег. Кажется, прямо сейчас вокруг машины, ставшей для него лишь временно безопасным укрытием, кругами плутали самые страшные из его ночных кошмаров: они не спускали с него взгляд ни на секунду, скалили свои острые клыки из темноты и просто выжидали момента, когда Джэхён больше не сможет оставаться для них недосягаемым. Усон, глядя на побледневшего Ли, уставившегося в одну точку, лишь в очередной раз тяжело вздохнул, протягивая к его плечу руку, но коснуться его не успел, потому что буквально секунду спустя на пару с профайлером подлетел на месте и аж взвизгнул от неожиданности, когда из ниоткуда на капот машины с приглушённым грохотом запрыгнула трёхцветная пушистая кошка. Джэхён вцепился в протянутую к нему руку мёртвой хваткой, и Усон отчётливо мог почувствовать, с какой скоростью бьётся чужое сердце, но помочь сейчас мало чем мог, потому что его собственное билось вообще ни разу не медленнее. Мужчина, если честно, искренне удивился, что оно не встало нахрен, и был почти уверен, что напарник сейчас думает ровно о том же. — Комок шерсти ебучий! — Ким с силой ударил свободной рукой по рулю, заставляя испуганное резкими движениями животное, до этого привлечённое теплом не успевшего остыть мотора, скрыться обратно в высокой траве, и потормошил Джэхёна, проверяя, не решил ли тот ненароком заглянуть в гости к праотцам, и когда тот отреагировал, облегчённо улыбнулся и откинулся на спинку сидения. — Не ссы, я тоже обосрался. Джэхён, буквально растёкшийся по сидению, сперва прыснул, а потом зашёлся в приступе почти истерического смеха. Он честно не понимал, что послужило ему причиной, испуг или высказывание старшего, но всё равно был благодарен, потому что это здорово помогло снять напряжение. Атмосфера в машине стала ощутимо спокойнее. — Почему ты решил стать полицейским? — Ким задавал этот вопрос каждому, с кем встречался впервые, просто потому, что ему было интересно слушать истории. Джэхён с ответом медлил, и старший уже подумал, что это так и останется тайной, как вдруг он заговорил: — Когда я был маленьким, бабушка ходила в горы за травами, и я напросился с ней. Нужно было идти через похожее тростниковое поле, которого я всегда очень боялся, но в тот день оно почему-то казалось мне самым уютным и безопасным местом на свете. И я отстал, потому что в зарослях что-то сверкнуло, а когда пошёл посмотреть, наткнулся на тело. — Ли небрежным движением откинул чёлку со лба и зачесал её пальцами. — Это была совсем молодая девушка. Я не знал её, но в тот момент мне показалось, что она словно была для меня родной. Она выглядела так красиво и умиротворённо, что я не сразу понял, что она была мертва. Какое-то время спустя из разговоров соседей я узнал, что она была изнасилована и умерла от удара по голове, и после этого дал себе обещание, что обязательно найду того, кто сделал это с ней. Тогда я решил, что хочу ловить тех, кто отбирает чужие жизни. Что насчёт тебя? — Он посмотрел на задумчивого Усона в отражении зеркала заднего вида. Старший всегда старался оставить свою настоящую причину при себе и обычно только отшучивался, но сейчас он не мог себе этого позволить, потому что Джэхён открылся ему, и отвечать на это ложью было бы самым настоящим свинством. — Если честно, я никогда не хотел быть полицейским и метил в юристы. — Ким подпёр голову ладонью, не сводя взгляда с дороги. — Но мой путь резко изменился, когда я учился в старшей школе. Со мной училась девочка, она пожаловалась мне, что кто-то следит за ней, и просила проводить её домой, но я не захотел ради этого делать лишний круг, потому что в тот день у меня было дерьмовое настроение, и я не хотел ни с кем говорить, но в итоге стал последним, кто видел её живой. Я пошёл в полицию, чтобы искупить свою вину. Уже много лет прошло, но я всё ещё помню её лицо, и даже сейчас её глаза смотрят на меня с каждого портрета. Джэхён понимал, потому что даже 21 год спустя он в мельчайших подробностях помнил лицо девушки, которую тогда нашёл. Алая лента в её волосах ещё долго снилась ему в кошмарах, а аромат парфюма, кажется, и по сей день жил на его плечах бесплотным и неосязаемым призраком, который не давал ни о чем забыть, даже если очень хотелось. Получив с должностью доступ к полицейским архивам, Ли так сильно хотел узнать об этой девушке хоть что-нибудь, что отдал этим поискам несколько лет своей жизни. Он перерыл всё, что только мог, пытался найти заявления о пропажах, совпадающие с теми датами, искал похожие преступления в разных регионах, но даже в общей базе не смог найти совершенно ничего, что было бы похоже на часть её истории. Он даже уломал начальника участка выдать ему доступ к архивам миграционной службы, но и там было совершенно глухо, будто до того дня этой девушки никогда и не существовало в этом мире. Старший инспектор, под чьим крылом профайлер тогда работал, сказал, что она, скорее всего, была нелегальной мигранткой, работающей в эскорте, но даже по самым грязным блядюшням не нашлось никого, кто видел бы её хоть однажды. Джэхёну не удалось узнать даже её настоящего имени, поэтому она так и осталась для него очередной “Джейн Доу”, безымянной музой. Едва слышимым голосом далёкого прошлого, который бесконечно звучал откуда-то из-за спины тёплой колыбельной, гулким эхом отражающейся от окружающей его тьмы. Атмосфера в переговорной комнате, в которой остались только Хаджун и Доджун, сейчас заметно отличалась, потому что напряжение между этими двумя после нескольких суток тяжелой и непрекращающейся работы практически без сна стало намного очевиднее и было заметно даже невооружённым глазом. — Они нашли кровь, — Доджун уселся на диван рядом с сонным Хаджуном, показывая ему сделанные Усоном фотографии из дома подозреваемого, и младший забрал у него телефон, чтобы приблизить изображения и рассмотреть их как следует. Находки Ли, определённо, очень радовали, но пока что он слабо представлял, как собрать их воедино и как вообще их использовать. — Будешь делать анализ? — Мы не сможем использовать ни одну из найденных улик, но хотя бы сможем понять, кому кровь принадлежит, — судмедэксперт развёл руками. Ли переслал вложения в диалог с собой и вернул старшему телефон: — Хочу заняться слежкой, когда получим данные о машине. — Разбирайся с бумажками и не высовывайся, ты в прошлый раз и так уже наворотил. —Пак осуждающе покачал головой. — У тебя недостаточно полномочий, а наших вряд ли хватит, чтобы отмазать, если комиссар опять схватит тебя за задницу за нелегальный шпионаж. — Только не начинай. — Хаджун скрестил руки на груди и закатил глаза. — Следовать протоколу утомительно, это не приносит вообще никакого результата, потому что в делах, похожих на это, достать улики легально почти невозможно. Тебе ли об этом не знать. — А каждый раз ставить на кон свою карьеру не утомительно? — Хён, ты вечно говоришь так, будто только я выхожу за рамки законов во время расследований. Если бы не это, мы все так и сидели бы в непроглядной жопе, как это делают другие команды моего отдела. — Следователь раздражённо захлопнул папку, до этого мирно лежащую у него на коленях. Обычно он старался следить за словами, но когда злился, совершенно переставал это контролировать. — Вы с Усон-хёном всегда играли по этим правилам. Я осознаю все возможные последствия, и если бы я не был к ним готов, то не сидел бы сейчас здесь, а давно предпочёл бы занять тёпленькое местечко в канцелярии своего управления. Доджун тихо выдохнул. Младший и правда давно уже перестал быть непутёвым стажёром, но Пак до сих пор не мог заставить себя этот факт принять, поэтому вился над ним, как мама-птица вьётся над своим единственным желторотым птенцом. Хаджун эту заботу искренне ценил, но временами, когда старший пытался опекать его излишне сильно, она заставляла его выходить из себя. — Я просто боюсь, что однажды кто-нибудь из нас дойдёт до точки невозврата. — Старший напряжённо потёр виски. — Нам изначально было нечего терять, но... — Это тебя после истории Джэхёна пробило? — Судмедэксперт замолчал на полуслове и непроизвольно закашлялся, отворачиваясь от Хаджуна, пока тот, в свою очередь, даже не думал сводить с него свой проницательный взгляд. Пак явно не ожидал, что теперь не только у него полно знакомых в других участках, поэтому открывшимся ему фактом явно был озадачен и растерян. — Мной не получится манипулировать. И я даже ради вас не пойду на сокрытие преступлений. — Ли говорил абсолютно уверенно, но на самом деле безбожно врал, и врал, в первую очередь, самому себе, потому что ради Доджуна и Усона он готов был буквально своими зубами глотки грызть. Парень уже неоднократно демонстрировал это, в тайне ото всех устраивая серьёзные разговоры с теми, кто распускал за их спинами сплетни, и после этих бесед другие офицеры в их сторону даже смотреть боялись. — Но если вдруг у меня однажды сорвёт башню, я бы предпочёл, чтобы именно ты был человеком, который меня пристрелит. — Следи за словами, Ли Хаджун! — Доджун хоть и был шумным, но редко повышал голос по-настоящему, поэтому Ли сразу осёкся и склонил голову. — Прости. — Распечатай фото и убедись, что ни у кого, кроме нас, не будет к ним доступа. Закрой дверь на замок. И позвони, как эти оба вернутся. Мне нужно закончить свои дела. — Абсолютно опустошённый после короткой перепалки Пак поднялся с места и скрылся за дверью раньше, чем Ли успел что-то сказать, оставляя следователя наедине с повисшей над ним тишиной, чувством вины и какими-то своими мыслями. Хаджун уронил тяжёлую голову на свои ладони и застыл так на какое-то время, давая себе хотя бы просто посидеть с закрытыми глазами. Из-за накопившейся усталости он всё чаще вспыхивал даже от незначительной ерунды, давал волю эмоциям и срывался на всех, кто был ему дорог, после чего потом целыми неделями и месяцами съедал себя внутренними упрёками, и этот порочный круг никак не хотел разрываться. В такие моменты он невольно проникался тем самым липким страхом, который ходил по пятам за всеми, кого он знал и с кем работал. Что, если однажды ради поимки преступника кому-то действительно придётся пересечь точку невозврата, которая в итоге заставит кого-то из них оказаться по другую сторону баррикад? Ли, привыкший слать устав и законы далеко и надолго, совершенно точно не стал бы им следовать и в случае, если бы такое на самом деле произошло с кем-то из них, и он мог сколько угодно твердить всем об обратном, но обмануть самого себя у него не выходило, сколько бы он ни пытался. Когда холодный рассвет узкой грязно-оранжевой полосой занимался где-то сбоку, Джэхён отчаянно боролся со сном, но эту битву очевидно проигрывал, поэтому Усон сжалился над ним и протянул жестяную банку с кофе. Исправить ситуацию ему, конечно, уже вряд ли было под силу, но лучше что-то, чем ничего. Эффект плацебо ведь никто не отменял. За часы, проведённые бок о бок, настроения в машине заметно изменились, поэтому обоим следователям стало комфортнее, настолько, что Джэхён в какой-то момент даже сам разговорился, хоть и продолжал делать это, сохраняя осторожность и чётко ощутимую границу, нарушать которую не позволял никаким образом. Усону не до конца было понятно, сделал он это из-за того, что хотел открыть кому-то новому душу, или из-за того, что таким образом просто отвлекался ото сна, но Ким и не придавал это значение, просто время от времени подкидывал максимально нейтральные темы для обсуждения. За ночь к дому подозреваемого не приблизилось ни души, только пара прикормленных кошек крутилась у пустых мисок, и у обоих следователей сложилось твёрдое ощущение, что здесь уже какое-то время никого не было. Но почему тогда на мебели не было пыли? Кто-то приходил и убирался по просьбе старика, пока он сменил локацию и залёг на дно перед новым похищением? Маньяк бы не пустил кого попало туда, где можно было по случайности обнаружить улики. Значит, это кто-то, или тот, кто точно не полез бы в запрещённые места, или сообщник. Есть ли кто-то, кого часто видели вместе с подозреваемым мужчиной или кто-то, кому он мог доверять настолько, что пускал в своё логово в своё отсутствие? Каждая найденная зацепка будто только отдаляла их от разгадки, потому что появлялось всё больше логических пробелов и вопросов, и даже Богу вряд ли было известно, где искать на них ответы. Джэхён вздрогнул, когда Усон пощёлкал пальцами перед его глазами, и проморгался, растерянно глядя на старшего. Следователь наблюдал за ним с любопытством и, видимо, ожидал ответ на какой-то очередной вопрос, который Ли, вероятно, пропустил мимо ушей, с головой уйдя в свои размышления: — Я задумался, прости. — А я уже начал думать, что ты видишь призраков, — Ким вздохнул, с наигранным разочарованием переводя взгляд на дом. За прошедшие часы он так сильно устал от не меняющейся статичной картины, раскинувшейся перед ними, что обрадовался бы, даже если этот дом в какой-то момент вдруг исчез сам собой. Но тот продолжал глазеть одним единственным заплывшим глазом-окном на колышущееся травяное море и сиротливо жался боком к поваленному ветром пустому мусорному баку. Резкий порыв этого же ветра согнал со свалочной кучи целую стаю заспанных пузатых мусорных чаек, которые взмыли ввысь с тоскливыми криками и разлетелись в разные стороны, кружась в постепенно светлеющем небе над полем в поисках чего-нибудь вкусного. Эта картина была по-своему красивой, но только больше нагоняла тоску. — О чём думаешь? Ответ последовал незамедлительно: — Что, если преступник не один? — Думаешь, их несколько? — Ощущение, что у него есть кто-то, кто заметает следы, — Джэхён вновь запрокинул голову, глядя на потолок. Кажется, он уже смог бы назвать точное количество выпуклых полосочек на серой мягкой обивке. — У этого мужика есть племянник. Ребята принесли Хаджуну немного информации. — Усон потянулся к телефону, чтобы зачитать полученные сведения. — Ким Сонхо, 29 лет, работает ветеринаром в клинике в нескольких кварталах отсюда. Скатаемся? Здесь мы вряд ли уже кого-то дождёмся. — Это, в любом случае, не будет лишним, — Джэхён пару раз кивнул, пристёгивая ремень безопасности и расплываясь по сидению безвольной амёбой. Силёнки постепенно покидали профайлера, но всплывшее в голове навязчивое желание не давало ему расслабиться, поэтому он выдал его на одном дыхании: — Хён, давай заедем куда-нибудь поесть? Усон, сперва не заметивший смену обращения, не смог сдержать улыбку. Он был всеми руками и ногами за, потому что есть ему хотелось аж до боли в утопленном в кофе желудке. В Сондоне было много маленьких забегаловок с невероятно вкусной домашней едой, но в такую рань были открыты лишь несколько из них, поэтому Ким остановил свой выбор на лапшичной, в которой ему приходилось частенько бывать. Предложению Джэхёна он обрадовался ещё и потому, что неоднократно слышал, что, кажется, ничто не объединяет так же сильно, как вкусная еда. Кто знает, вдруг это действительно поможет ему приблизиться к новому напарнику ещё немного и заполучить его безоговорочное доверие? Глазея из окна на проносящиеся мимо спальные районы, погружённые в сырой холодный мрак, Джэхён пытался найти что-то, известное только ему одному, но оно бесследно ускользало, растворялось в тяжёлом тумане, ползущем по разбитой дороге им навстречу, и совсем исчезло, стоило только на пару долгих минут закрыть уставшие глаза. Время с начала расследования превратилось для него в вязкую остывшую кашу, полную отвратительных комочков, и выбраться из бездонной тарелки, несмотря на затраченные усилия, никак не получалось, потому что пальцы соскальзывали с краёв, и он оказывался там, откуда начинал. Возвращаясь с работы Ли продолжал вести своё собственное расследование, сравнивал все предположения, отметал совсем нереалистичные варианты и собирал отдельно те, которые, теоретически, могли бы быть правдой. Отдохнуть парень не мог даже во сне, потому что фотографии и распечатки, висящие на доске, настолько въелись в его память, что стояли перед глазами всякий раз, когда он хотя бы на несколько мимолётных мгновений пытался их закрыть. Внутренний голос, которому он привык слепо доверять и на который всегда полагался, сейчас хранил молчание, потому что в этот раз даже ему не под силу было построить хоть одно весомое предположение. Это дело ломало привычный для него порядок расследования и заставляло выходить из относительной зоны комфорта, интуиция вне её давала сбой, поэтому профайлер даже против своей воли начал склоняться к тому, что раскрыть его и избежать при этом следующих жертв было попросту невозможно. Осенний рассвет разгорался всё сильнее, прогонял темноту с улиц, и та пряталась назад в сырые плесневые подвалы, чтобы переждать день в переплетении труб и вновь покинуть убежище с закатом, протягивая свои ледяные когтистые лапы к городу, когда последний луч скроется за деревьями. На улице было зябко, и холод пробирался под форменные футболки, поэтому оба следователя старались не задерживаться снаружи и поспешили укрыться в тёплом помещении лапшичной, наполненной целым букетом ароматов самых разных специй. В такую рань они были единственными посетителями, поэтому внимания к ним было больше, чем того хотелось бы, но голод был сильнее, поэтому когда на столе перед ними появились глубокие тарелки с острым рамёном, думать о чём-то другом никто из них уже больше не мог. Глядя на то, с какой жадностью офицеры накинулись на еду, тётушка, которая была хозяйкой заведения и поваром по совместительству, захлопотала на кухне пуще прежнего, проверяя на готовность аппетитные паровые булочки с мясом, и несмотря на протесты вручила каждому по одной, благодаря за усердную работу. Джэхён смотрел на выпечку так, словно перед ним сейчас лежало самое настоящее восьмое чудо света, и прикасаться к ней не решался до последнего, но когда Усон безжалостно откусил от своей кусок, поспешил последовать его примеру. Ощущение сытости разливалось изнутри теплом, которое превращалось в энергию, и Ли готов был ещё одну такую же порцию проглотить, даже не жуя, лишь бы продлить это ощущение внутреннего удовлетворения. Единственное, что его в этот момент останавливало — осознание, что с набитым пузом ему ещё предстояло ехать к племяннику подозреваемого и, возможно, за ним ещё и гоняться. Да и он, в общем-то, не голодал, постоянно перехватывал всё съедобное, что первым попадалось под руку, сидя в участке, но по нормальной еде успел совершенно искренне соскучиться. В дни, когда профайлер всё-таки возвращался домой, готовить что-то он был просто не в состоянии, поэтому чаще всего обходился лапшой быстрого приготовления или просто делал себе очень сладкий кофе, если и с той возиться было ну совсем невмоготу. Глядя на то, как в глубине до этого совершенно нечитаемых глазах младшего загораются искры, Усон неконтролируемо начал улыбаться, поэтому спешно прикрыл нижнюю половину лица ладонью. Сейчас перед Кимом словно сидел какой-то другой человек, не тот Ли Джэхён, который был с ним бок о бок все прошедшие дни, а какой-то другой Ли Джэхён, пересекаться с которым ему ещё ни разу не доводилось. Познакомиться с ним как следует у старшего не получилось, потому что привычная холодная маска вернулась на своё место так же стремительно, как и спала, но следователю на первый раз и этого было более чем достаточно. Хаджун абсолютно бесцельно слонялся туда-сюда по запертой изнутри комнате переговоров и рассматривал распечатки фотографий, которые несколькими часами ранее прилетели от Усона. Всё это дело было странным, и эти странности сводили криминалиста с ума. Его интуиция, не переставая, била тревогу, но он не мог найти ничего, что могло бы послужить этому причиной. До этого Ли никогда не сомневался в том, что идеальных преступлений не существует, но сейчас понемногу начал убеждаться в обратном, ибо все их попытки вести расследование выглядели совершенно бесполезными и жалкими. Им даже не из чего было составить недельный отчёт, потому что с мёртвой точки команда, даже после нахождения имеющихся у них сейчас улик, попросту не могла сдвинуться, потому что было непонятно, куда вообще им нужно было двигаться. Это ужасно демотивировало, но сдаться себе позволить они попросту не могли, потому что проигрыш в этой гонке будет стоить слишком много, чтобы хоть когда-нибудь за него расплатиться. Ли не сразу услышал стук в дверь и среагировал, только когда он стал действительно настойчивым, и прежде, чем пойти и её открыть, сунул фотографии в первый попавшийся ящик и уложил сверху одну из папок с ближайшего стола, чтобы наверняка спрятать их от глаз случайных посетителей. Как оказалось, сделал это он не зря, потому что за порогом его дожидался военный прокурор. — Мм, здесь всего лишь ты? Я рассчитывал посмотреть на вашего новичка. В ответ на слова ненавистного неожиданного гостя Хаджун лишь притворно улыбнулся, пытаясь отогнать желание съездить ему по наглому рылу чем-нибудь тяжёлым. — Офицер Ли сейчас в патруле. — Следователь неопределённо пожал плечами, надеясь, что у этого засланца найдутся более важные дела, и он скроется с его глаз долой. — Я понятия не имею, когда он вернётся, поэтому попытайте удачу в другой раз, прокурор Сон. — Не думаю, что в ближайшем будущем у него будет время на лишние знакомства, поэтому выбери для этого более удачный момент, Сон Джихун, — на так вовремя вернувшегося Доджуна, старательно пытающегося скрыть своё раздражение от внезапного визита коллеги за такой же натянутой чисто из вежливости улыбкой, Хаджун посмотрел так, словно тот был спасителем всего живого, и он, к собственному удивлению, даже не шелохнулся, когда старший возник в коридоре словно из-под земли. Оскорблённый обращением по имени гость, который был ощутимо старше их обоих, этого восторга совсем не разделял, и повисшее между ними напряжение, казалось, можно было смело резать ножом на ровненькие аккуратные кусочки. — Инспектор Пак. — Уголки губ мужчины напряжённо дрогнули, улыбка, в которой он расплылся, больше напоминала оскал. — Что ж, тогда я хотел бы взглянуть на ваше гнёздышко. Заодно покажете материалы дела, я очень хотел бы почитать. Хаджун едва заметно качнул головой, надеясь, что Доджун поймает знак, и вновь выдавил из себя аж до тошноты дружелюбную улыбку: — Насколько я помню, у Вас нет полномочий лезть в расследование, пока материалы не были переданы в суд. Поэтому Вам следует спросить об этом суперинтенданта О. Ну или суперинтенданта Кима, когда он вернётся из патруля. С выражения, застывшего на лице Сона при одном только упоминании Усона, Ли хотелось разразиться максимально ехидным злодейским смехом, потому что он знал — тот на дух Кима не переносил с самого его появления в участке, поэтому с большей вероятностью утопился бы, чем с ним заговорил. И это действительно сработало: мужчина раздражённо цыкнул и смерил обоих инспекторов презрительным взглядом, после чего торопливо направился к выходу из крыла, в котором находилась переговорная комната. Хаджун и Доджун, с лиц которых мгновенно сползли фальшивые улыбки, не сводили испепеляющие взгляды с его спины до тех пор, пока она окончательно не скрылась за тяжёлой дверью, и только после этого вернулись в кабинет. — Какого хера этому ослу здесь понадобилось? Не помню, чтобы ему вообще предоставляли к этому делу доступ. Хаджун на всякий случай перепроверил, закрылась ли дверь, и быстро набрал сообщение, которое отправил сразу двум контактам: первое получил абонент, записанный как "начальник О", а второе с идентичным текстом отправилась прямиком Усону, ответ от которого прилетел незамедлительно: «Хён, Сон Джихун пытался получить доступ к материалам.» «Надеюсь, вы послали его нахуй?» «Лучше. Мы послали его к тебе.» «Мои мальчики.» Ли усмехнулся и отложил телефон на стол, наконец отвечая на вопрос Пака, который был скорее риторическим: — Наверняка разнюхивает, чтобы донести на нас. — Я уже тысячу раз пожалел, что не пристрелил его тогда во время штурма, когда он попал в заложники. Такую чудесную возможность проебал. — В следующий раз не проебём. Ты стреляешь, я избавляюсь от тела, — Ли до хруста размял шею и пальцы, поэтому его слова прозвучали так, будто он сейчас совершенно не шутил. — Я тебе даже реагенты выделю. — Пак ухмыльнулся, откидываясь на спинку кресла, и устало прикрыл глаза. — Но только после того, как посплю. И тебе очень советую. — Не поедешь домой сегодня? — Хаджун глянул на старенький диванчик, но так и остался стоять, потому что встать с него потом уже просто не сможет. — После полуночи в лаборатории не будет людей. А вот тебе давно уже пора было бы это сделать. Следователь набрал в грудь побольше воздуха, чтобы возразить и прочитать старшему целую речь по поводу того, что он не маленький и вполне может выдержать целые сутки вообще без сна, но осёкся на полпути и ответил согласием прежде, чем это осознал: — Я хотел дождаться хёна, но, думаю, ты прав. Позвони мне, когда закончишь с экспертизой. — Осторожнее на дороге. И отпишись, как доберёшься, — Пак отзывается тёплой улыбкой, и Ли отвешивает себе ментальный подзатыльник. — Хорошо. Ли не оставалось ничего иного, кроме как с выражением искренней скорби на лице собраться и выдвинуться в сторону дома. Но всё таки, почему прокуратуру вдруг заинтересовало их расследование? Хаджун на всякий случай предупредил об этом Усона и своего непосредственного начальника, но мысль об этом не хотела его покидать и медленно капала куда-то на темечко холодными каплями, пробуждала чувство тревоги, до этого мирно спящее где-то в самой глубине. Чёрт возьми, это на самом деле было ой как не к добру. Усон закурил, пока терпеливо дожидался Джэхёна, который уже в который раз отвешивал тётушке, совершенно бесплатно завернувшей им с собой чудесные паровые булочки, глубокий поклон. Обычно Ким не позволял себе этого, когда выходил в патруль, но сейчас хотелось слишком уж сильно. Он не знал, курит ли младший, поэтому в машине на поле дымить не стал, а выходить и морозить зад ему совсем не хотелось, но сейчас это было просто нужно. На улице уже почти полностью рассвело, но день опять обещал быть пасмурным — небо было затянуто молочной пеленой, через которую едва ли пробивалось холодное солнце. Окружающий пейзаж выглядел по-настоящему тоскливо, и с наступлением дня только сильнее начал отдавать полнейшей безнадёгой, потому что всё вокруг было абсолютно серым. Эта часть района была таковой в любое время года и при любой погоде, но после случившегося, кажется, лишилась своих последних капелек краски и застыла выцветшей бесцветной массой. — Не знал, что ты куришь. Ли, возникший совсем рядом, заставил старшего подавиться дымом и закашляться, туша при этом окурок так, словно он был подростком, которого за курением застукали в школьном туалете. Вот же чертила длинноногая. — Ещё раз подкрадёшься ко мне вот так — повешу тебе бубенчик на шею. У профайлера на самом деле даже в мыслях не было его пугать, но он едва сдерживал улыбку, когда понял, что вот так просто застал следователя врасплох. Пугать кого-то всегда было весело. — Прости. — Чёрт с тобой, — Ким махнул рукой, пытаясь до конца восстановить дыхание, и поспешил усесться в машину, чтобы поскорее закончить с работой на сегодня, но по упрямому настоянию Джэхёна он удобно расположился на пассажирском сидении, уступая "штурвал" младшему. Смена водителя была действительно здравой идеей, потому что профайлер хоть немного вздремнул и был бы ощутимо внимательнее на дороге, поэтому особых возражений Ким не имел. Клиника, в которой работал племянник подозреваемого, мало чем отличалась от других: светлый кафель на стенах и полу, не самое яркое освещение и стойка ресепшена, расположенная в глубине холла. За ней никого не обнаружилось, но спустя несколько минут после того, как маленький колокольчик оповестил о посетителях, из темноты коридора показалась заспанная хрупкая девушка. При виде людей в форме она невольно напряглась, но всё равно легко поклонилась и поспешила поприветствовать полицейских: — Доброе утро. Чем я могу вам помочь? — Нам хотелось бы поговорить с Ким Сонхо. Он на дежурстве? — Усон показал удостоверение, которое после бережно спрятал обратно в карман. — К сожалению, доктора Кима сейчас нет, он ушёл в отпуск неделю назад. — Не могли бы Вы дать нам его контакты? — следователь наблюдал за тем, как администратор теряется в сомнениях, потому что не имеет права разглашать личную информацию, пока Джэхён без какого-либо интереса осматривал витрины. Если бы знал, что нужного им человека не будет на месте — не выходил бы из машины. — Вам лучше попросить их у его дяди, они... — Господина Пак Ёхама уже несколько дней нет дома. Мы беспокоимся, поэтому решили расспросить о нём у члена семьи. Попробовать сыграть на чувствах? Неплохая тактика, которая вполне себе могла дать свои плоды если не сейчас, то немного позже. Девушка охнула и, поджав губы, и задумчиво нахмурилась: — Я дам Вам его личную визитку. Пока девушка копошилась в ящике рабочего стола, Ким из чехла телефона достал свою и протянул непонимающей сотруднице в обмен на полученную и поспешил объяснить: — Это на случай, если у нас не получится выйти с ним на связь, а Вы сможете это сделать. Пожалуйста, дайте мне знать, если господин Ким выйдет на работу в ближайшее время. — Ну что, поедешь домой? — Ким зевнул, стоя на пока что пустой парковке перед главным входом в участок, и поёжился, пряча руки в карманы. Ему возвращаться домой было не нужно — собаку он на время расследования оставил у родителей, поэтому теперь был свободен, как птица, и вместо полноценного отдыха решил составить компанию Доджуну. Планы Джэхёна были совсем другими: — Да, думаю, что мне нужно взять паузу. Ким понимающе кивнул и хотел было уже развернуться в сторону здания, но вовремя опомнился, вспомнив про кусок глины в багажнике: — Не достанешь нашу скульптуру? Хочу презентовать её Джуну. — Момент. Судмедэксперт над видом, в котором ему привезли последнюю из найденных улик смеялся аж до слёз, но и след утащил в свою берлогу, в которую следом за ним уплёлся и Ким. Джэхён перевёл взгляд на фотографий тела в своей руке, после чего убрал их в карман и после того, как выехал с парковки, на всякий случай сделал несколько кругов по близлежащим улицам, чтобы затеряться в утреннем потоке машин и скинуть потенциальный хвост, после чего свернул с главной дороги на шоссе, ведущее в Кёнгидо. Прежде, чем Ли вернётся домой, ему нужно было посетить ещё одно место.