Любовь, Деньги, Эдичка

Стоит сказать несколько слов о Кэтрин, которую я игнорирую в данном тексте вот уже довольно долгое время. Вернее будет сказать, что это она меня игнорирует, оттого не попадает в линию повествования, ибо всё это время я пытался как-то достучаться до неё, но в ответ не получал практически никакой реакции. Однако, несколько раз в мой адрес прозвучали следующие реплики: — Отстань! — Что ты привязался ко мне?! — Ты меня преследуешь, Лимонов?! Это всё, чего мне удалось добиться перед тем, как я окончательно отступился. Я перестал обращать на неё внимание… или, во всяком случае, делал вид, что перестал. Одним днём, после звонка с последнего урока, я брёл по школьным коридорам в сторону выхода, как вдруг меня кто-то окликнул. Я обернулся и увидел невысокую девочку с длинными светлыми волосами — Кавашиму Мари. Помнится, в детстве она жила недалеко от нас с Химицу, но потом, когда мне было лет десять или одиннадцать, её мать вышла замуж за какого-то богатея и они переехали к нему, в более престижный район Токио. С тех пор я с Кавашимой виделся лишь в школе, и то редко. — Лимонов-кун, подойди сюда! Я посмотрел в её сторону и направился к ней. — Давно тебя не видела, Лимонов-кун. Как поживаешь? — На жизнь не жалуюсь. У тебя как дела, Кавашима-сама? — Ох ты… Ну не надо же так официально, - сказала она и улыбнулась, - У меня тоже всё хорошо. Слышала, ты теперь портной? — Подрабатываю. Заказы редко поступают. А ты по-какому поводу интересуешься? Заказать ничего не планируешь? — Я?.. Ну, может быть как-нибудь потом... Ты же ведь всё там же живёшь? Ну да ладно, я по другому поводу. Одна твоя клиентка сказала мне, что твоя работа ей очень понравилась. И что ты, почему-то, был с ней слишком холоден, хотя она старалась вести себя приветливо. Ты же понимаешь, что ты поступил не очень хорошо? Ах вот оно что. Они же с Эли одноклассницы, если мне память не изменяет. — Хм… А эта, как ты говоришь, «клиентка», тебя сама попросила мне это сказать? — Нет, я просто решила тебя предупредить, что впредь ты должен деликатнее относится к своим клиентам. Особенно к таким, как она. — Ну что же, в следующий раз учту, если он конечно, предвидится. — Не волнуйся, ещё один шанс у тебя будет, - сказала она, не прекращая улыбаться.

***

Когда я подошёл к своему дому, то увидел лежавшую на пороге записку. Это была половина тетрадного листа в клетку, на которой явно было что-то написано. Я поднял его с земли и стал читать выведенный красивым почерком текст на английском языке: «Приходи в бар. Буду ждать тебя до трёх часов. Кэтрин». Бежал Эдичка быстро: когда я ворвался в бар, то на часах было без пяти минут. «Успел, значится» - подумал я и стал искать глазами Катю. Она одиноко сидела за барной стойкой и что-то пила из небольшого фужера. Я подошёл к ней и сел рядом. — Уже думала уходить, - начала Катя. — Сколько ты меня ждала? — Минут двадцать. — Не так долго, согласись? Особенно по сравнению с тем, как долго ждал я. — Ждал чего? — Этого момента. Если не считать те полгода, что прошли с того дня, как ты уехала, то я минимум недели две ждал, когда ты наконец соизволишь обратить на меня внимание и перестанешь сбегать при малейшей попытке с тобой заговорить. — Что ж, ты дождался, - сказала она, ехидно улыбнувшись. Чую, нормально поговорить сегодня не удастся. Мы некоторое время сидели молча. Русский бармен принёс Кэтрин какой-то безалкогольный напиток, я же, не прекращая сверлить взглядом Катю, слегка махнул ему рукой, мол, «пока ничего не надо». — Почему ты уехала полгода назад? — На то были причины, - сказала она надменно. — Какие? — Мать получила новую работу, ты же знаешь. Она была права. Я это действительно знал. Но не в этом была проблема. — Почему ты со мной даже не попрощалась? Даже весточки никакой не оставила? - я старался говорить спокойно, но чувствовал, что ещё вот-вот, и я не выдержу. — Врёшь ведь. Про письмо не забыл? Не понял. — Ты о чём? — В смысле? — Кетрин, о каком письме ты говоришь? — Я перед отъездом положила тебе конверт в почтовый ящик. Там лежало письмо, где я прощалась с тобой, просила тебя меня простить и прочее, прочее, - выражение её лица чуть-чуть изменилось. На нём проявились едва заметные нотки скорби. — Ты точно сейчас не шутишь? Я за эти полгода свой почтовый ящик излазил вдоль и поперёк хрен его знает сколько раз. Ничего там не было. Сначала Кэтрин посмотрела на меня так, как обычно смотрят на придурка. Затем гневное недоумение сменилось удивлённой гримасой. — Ты уверен? — Полностью. Ты серьёзно думаешь, что я пропустил бы целое письмо от тебя? Кэтрин задумчиво смотрела на меня. — Тогда куда оно делось? - спросила она. — Без понятия. У здешних аборигенов нет привычки воровать чужие письма. Кроме меня и Химицу к моему почтовому ящику за последний год никто не притрагивался. Во всяком случае, я такого не замечал. Катя отвернулась и опять задумалась. — А что если… Она не успела договорить, но я уже понял, кого и в чём она хочет обвинить. — Нет. — Но ведь она могла! — Нет. Химицу не такая. Она бы не стала. — Ты считаешь? - спросила она с усмешкой. Могла ли Химицу украсть письмо? Я, честно, не знаю. Такой поступок ей предельно не свойственен, однако… Кто ещё кроме неё мог взять письмо, которое Катя мне оставила напоследок? Если это письмо, конечно, существовало. — Без понятия. Но раньше она никогда так не поступала. Впрочем, дело уже сделано, весточка твоя до меня не дошла. — Что дальше будем делать? Снова попытаемся сойтись? Мне хотелось сказать «Да». Я хотел быть с Кэтрин. Пусть желает всего, чего хочет, лишь пусть позволит мне быть рядом с ней! Но… имеет ли это смысл? Слишком много времени прошло. — Ты думаешь, получится? - спросил я с призрачной надеждой. — Неа. — Вот и мне отчего-то кажется, что нет. Я подозвал бармена и заказал водки. Ещё двадцать минут мы сидели с Катей молча. В конце-концов, она сказала: — Захочешь — приходи завтра после уроков ко мне домой, погостишь, - она протянула мне бумажку и ушла. Я допил рюмку и пьяный направился домой. На улице уже заметно потемнело и похолодало. Холод меня немного взбодрил, Эдичка чуточку протрезвел, оттого дошёл до дома без лишних приключений. На кухне уже горел свет. Я зашёл в дом и скинул с себя обувь. С кухни послышалось: — Эди-кун, тебе звонила Кавашима-тян. Просила, чтобы ты перезвонил ей как можно быстрее и что это связано с Эли-самой. Ты ничего не хочешь мне объяснить? Выслушав это, я зашёл на кухню. — Да случилась вот одна занятная история. Но тебе, я думаю, тоже есть, что мне рассказать.