Сон генерала Мингуана

       Идея спровадить праздник на земле Пэй Мину понравилась. Яркие украшения и различные виды еды у людей будоражила воображение, особенно от знания, что эти дни Праздника небожители будут тут. Сколько времени у него будет повеселиться!       Улыбка ползёт на лицо, но рядом хмурая Лин Вэнь и он прикусывает щёку. Конечно, в большинстве времени он кидается улыбками куда угодно, но сейчас они разбираются с устройством мест для небесных чиновников и объяснять, что смешного в этих бумагах ему не хочется.       Потерев глаза, Пэй Мин смотрит на оставшиеся имена и со скукой предлагает поместить генерала Нань Яна и Сюаньчжэня вместе. Лин Вэнь переводит взгляд на него и скептиз в них может заменить сам цвет зрачка, он уверен. - Генерал Мингуан, я не хочу выделять деньги на починку этого здания, Вы прекрасно осведомлены об отношениях этих богов Войны. - её речь полна логики, это Пэй Мин может принять, но разве уж не видно, что драки этих идиотов богов стали реже? Возможно, это связано с тем, что они поумнели, но за эти размышления Лин Вэнь впишет его имя в список умственно-отсталых. Этот список существует, генерал Мингуан знает, взгляды богини Литературы на большинство небожителей очень явственно выражают это. Он кивает, с некоторой грустью видя как излюбленная парочка для обсуждений остаётся в далеке от друг друга. Когда встаёт вопрос, где будет спать он, Мингуан никак не реагирует. - Не беспокойся, Лин Вэнь, можешь не вписывать меня, я собирался прогуляться. - он обворожительно улыбается, но богиня Литературы смотрит мрачно. - Вы опять пропадёте генерал Мингуан. Тем более, на празднование все хотят видеть здоровые лица, а не Ваше уставшее. То, как Вы зеваете и трёте глаза все эти часы слишком заметно. - Пэй Мин не против помечтать, что она заботится о нём, но скорее схлопатает свиток в лицо и более высокие требования к отчётам, чем забота о своей тушке. - И опять ты права, - он притворно вздыхает. - и с кем мне придётся разделить ложе? - он ухмыляется, но девушка лишь подталкивает список с именами к нему. Переведя взгляд на бумагу, улыбка с лица сползает. - Это ошибка. Я скорее на крыше Сюаньчжэня спать буду, чем допущу это. - Лин Вэнь морщится от сравнения и вздыхает. - Генерал Мингуан, Вы же понимаете, никто из небесных чиновников как и Вы не согласится. Но выбора нет, я не могу допустить чтобы кто-то пропал, как и не могу допустить дискомфорта Владыки с более мелкими небожителями. Вы второй по силе, не будет проблем разделить атмосферу, а комната вполне позволит спать в разных углах. - Да я вижу, что остались лишь одноместные комнаты! Я знаю какого спать на полу, уж лучше прошляюсь где-нибудь. - он хмурится, вспомнив бессонные ночи на твердой поверхности, в большинстве случаев являющейся сырой землёй. Засыпать на подобном было достойно награды, которой он никак не добился. - Почему на полу сразу? Генерал Мингуан часто хвалил свою находчивость, уверена, на этот раз Вы так же что-нибудь придумаете. - если бы не усталость на её лице, то в глазах можно было бы прочитать насмешку. Но Лин Вэнь вписывает имя Пэй Мина в одну комнату с Владыкой, и ему остаётся лишь беспомощно молчать. Богиня Литературы слишком хорошо кидает свитки, чтобы сопротивляться её решению. Ладно, он пытается сбежать. Это вполне возможно, пока некоторые небесные чиновники недовольны выбором в соседи. Громче всех он слышит восклик Сюаньчжэня о выбранном ему соседе и сочувствует неизвестному. Будто он смотрел кому придется терпеть соседство бога Войны. Пэй Мин почти добирается до двери, проскользнув мимо обсуждающих что-то чиновников. Кто-то из склонившихся над списком оглашает последнюю строчку и Пэй Мин против воли застывает. Генерал Мингуан и Владыка Стоящая рядом с Цзюнь У Лин Вэнь словно просыпается и кидает взгляды по толпе, наконец понимая, что не так. Сам Владыка приподнимает брови, но молчит. А Пэй Мин по привычке сложил губы в мелкую улыбку, хотя было не до смеха. Богиня Литературы идёт к толпе и небожители молча расступаются, заинтересовано ища второго по силе генерала. Пэй Мин сглатывает и тянется потереть глаза. Всё-таки свиток в него полетит. Цзюнь У молчит, сидя за низким столиком с пиалой чая в руках. Без всех украшений и доспехов он не выглядит столь внушительным, но высокий рост и виднеющиеся участки тела из под нижних одежд беспокойство не ослабляют. Пэй Мин молчит, ощущая некоторый зуд в области макушки. Недовольная Лин Вэнь с мрачным взглядом идущая на него будет дополнять его кошмары, с долей иронии отмечает бог Войны. А пока он не спит, уткнувшись взглядом в открытое окно. Шум с улицы расслабляет и Пэй Мин с радостью бы выскочил туда, гуляя между шумной толпой и обилии запахов, будто он больше не должен беспокоиться о безопасности этого, просто расслабляясь. Возможно прикупил бы себе фонарик, позволяя себе отвлечься на разговоры со смертными и пожелав что-нибудь, хотя кто будет исполнять его пожелания, он сам Бог, понаблюдает за потоком огней. Хорошо ли тут вино, как некоторые говорили на улице? Он видел милую старушку продающая ниточки на удачу. Такие безделушки не нужны Пэй Мину, но он покупает их как барахольщик и тащит к себе в комнату в его дворце. Приятные мысли прерываются шорохом одежды и он с некоторой опаской смотрит на Владыку, о котором забыл на это время. Владыка осматривает комнату и в какой-то момент они смотрят друг на друга. Мингуан прикусывает щёку, чтобы сдержать истеричный смех. В глазах будто песка насыпали. - Мингуан, - Цзюнь У обращается к нему и тело по привычке вскидывается, показывая внимание, - как видишь, в комнате лишь одна циновка. - эта фраза не нуждается в ответе. Умудриться выбить не только жёсткую циновку, но ещё и комнаты на небожителей огромная удача. И труд Лин Вэнь, оттянувшей его от завлекающе ярких вывесок себе в помощь. - Владыка, этот не станет Вам мешать. - он в уважении склоняет голову, сжав в руках ткань нижних одеяний. Пэй не видит, но чувствует, что он отворачивается. Циновка маленькая и чудо, что к ним подложены более мягкие одеяла. Цзюнь У садится на жестковатую поверхность и с долей непривычки ощупывает. Сидевший в другом конце комнаты небожитель выуживает разные части одежды из сложенной стопки, видимо собираясь устроить своеобразное место из них. Отведя взгляд, Владыка разглаживает складки одеяла на коленях и чуть прикрывает глаза. Шум с улицы бьёт по ушам, но идеально заполняет мысли и отвлекает от ситуации, в которой он оказался. Хотя, разделять комнату с Мингуаном не так плохо, хотя бы за счёт божественной ауры, достаточно мощной, чтобы не ощущать его собственную. Не ощущать тишину в комнате, правда, не получается. Пэй Мин застывает посреди относительно небольшой комнаты, держа в руках отобранные мягкие части его одеяний. И куда ему ложиться? Единственное место у стены выглядит достаточно удобным, но он сам говорил, что не доставит дискомфорта Владыке. Который лежит недалеко от этой стены. Если он уйдет сейчас, то это не будет иметь значение в плохую сторону.. возможно даже успеет вернуться до безопасного времени. - Мингуан. - голос Владыки усталый, а взгляд обращён на него. - умение спать в любой позе похвально, но сейчас не лучшее время для практики этого. На одну ночь мы можем разделить комнату. - Пэй Мина раздражает когда его действия или мысли обрывают. Но он не может сомнительно пошутить, чтобы отвадить нерадивого собеседника от себя, в этот раз это будет выглядеть хуже чем шутка. Он кивает и подходит к стене, прикусив щёку чтобы сдержать смешок от фразы Владыки, раскладывает одеяния на пол. Утром это будет скорее мятой и пыльной кучей, но волновать будет потом. Тканей не хватит на одеяло, но более мягкое ложе чем земля уже радуют. Повернувшись спиной к Владыке, он подогнул ноги, убирая их с пола. Ощущение чужого тела через ткань маленькое расстояние между их телами действует несколько умиротворяюще. Если забыть, кто за его спиной лежит, то закрывать глаза даже не страшно. Пэй Мин почти готов снова ворочаться часами в попытке уснуть, но в голове пусто, а тело расслабленно и он медленно засыпает. Цзюнь У закрывает глаза, игнорируя чужое присутствие. Но открыв через минуту чётко ощущает, что он не хочет спать. И виной ли тому, что он недостаточно устал или присутствие другого человека в близости от него? Если он начнёт думать об этом, то возможность уснуть упустит окончательно. Бесцельно смотря на блики в окне, Цзюнь У вздрагивает от наглого удара под ногу. Напрягшись, он поворачивает голову за спину. Привыкшие к свету глаза пару минут привыкают к темноте, избавляясь от оставшихся пятен в поле зрения. Генерал на смявшихся одеждах поворочался немного, повернулся к недоуменному Владыке полубоком и лежит спокойно, с заполшими на глаза волосами. Отвернувшись, он снова прикрывает глаза. Разбираться с этим пинком в уставшем состоянии он не хочет. Он лежит ещё пару минут, обещая себе обязательно выспаться к завтрашнему дню, когда неожиданно по всему телу пробегает холодок. С руки пропала нагревшаяся ткань и он вынужден повернуться. Его сосед, своровавший у него одеяло так бессовестно, комкает ткань в руках, хмурится, но спит. В отличие от Цзюнь У. Перспектива не только не поспать, но ещё и мёрзнуть ему не нравится. Поджав губы и стараясь не сильно шевелить ложе, он тянется к отобранной вещи. Попытавшись просто выдернуть её, его попытки пресекают недовольное мычание и выставленный в защите локоть. Владыка хмурится. Ему не хочется будить генерала и опять ощущать мешающую его спокойствию атмосферу, но и просто оставить так нельзя. Ещё раз потянувшись к чужой руке, на этот раз он хочет по очереди разъединить пальцы чужой руки и более аккуратно вытащить вещь. Схваченное бессознательным генералом запястье остаётся висеть в воздухе, грубыми на ощупь пальцами сжимая его заместо ткани. Ах. Естественно. У богов Войны всегда работают рефлексы на вторжение в личное пространство. Оставив одну руку в плену, быстрым движением тянет ткань на себя, кучкой прижав к груди. Вытащив отобранную вещь до конца, он тянет руку обратно и хватка на запястье ослабляется. Вернувшись на циновку, он накрывается одеялом, но остаётся лицом лежать к соседу. Тот впрочем, действий не жалеет и вертится, сминая пострадавшие одежды. Спустя несколько минут наблюдений за копашениями, Мингуан видимо остаётся довольным выбранной позой, лёжа на животе и уложив одну руку под голову, вторую зачем-то подложив под грудь. Цзюнь У успевает выдохнуть и надеется, что возня закончилась. С бока качнувшись на спину, он прикрывает глаза и смотрит в потолок. Шум с улицы продолжается, начиная раздражать, но вставать не хочется, и остаётся лишь игнорировать. Откуда посреди ночи столько энергии? Его тянет лишь закрыть уши, да наконец уснуть. Когда в его спину прилетает удар, он шипит сквозь зубы. Погрузившись в мысли он совсем глупо забыл о неспокойном генерале. Повернувшись всем телом, он прищурив глаза смотрит на лежавшего на своей руке уже полубоком, с взбитыми волосами и чуть приподнятой щекой. Он вздыхает и устало подмечает, что Мингуан буйный и во время бодровствования и во время сна. Разве что днём он не пинает разные части тела другим небожителям. После демонстрации рефлексов Мингуана, желания снова пытаться дотронуться до него не возникает. Хоть и количество занимаемого места зашло частично на пол, покушений на его часть пока не было. Цзюнь У сжимает зубы на очередной шорох и лениво вернув взгляд соседу, наблюдают. Генерал решил самостоятельно уменьшиться в размерах, и поворочавшись боками по кровати, замирает в итоге клубком. Тишина. Владыка облегчено выдыхает, когда спустя несколько минут копашений больше нет и закрывает глаза, надеясь на сон. После такого, он выматался хуже, чем мог бы во дворце. Его вырывают из полудрёмы совершенно ужасным способом. Неспокойный сосед опять разочаровавшись в выбранной позе мычит и поворачивается лицом к нему, оказавшись слишком близко, нарушая его собственные границы. Теплое дыхание небожителя отзывается мурашками на шее, и Цзюнь У очень хочется наконец приложить ударом или выгнать генерала из комнаты, лишь бы он прекратил ворочаться. Он сжимает в руках одеяло и не ясно, что хуже, нарушение личных границ или отобранное одеяло. Неизвестно, сколько времени, но в комнате темно, а он все ещё бодровствует. На заднюю часть ноги приходиться удар, а дыхание в шею на короткий миг ощущается будто в неё огонь подул, а не спящий небожитель. Когда от Мингуана следует ещё один намёк на пинок в его тело, Цзюнь У откатывается на пол и садится, терпя заплесавшие точки в глазах. Проморгавшись, он сощурившись смотрит на генерала, лежащего на животе и распластавшего руки с ногами. Возможно, небеса переживут потерю одного небожителя, возникает мысль в уставшей голове Владыки, потому что быть настолько буйным во сне - совершенно ужасное качество. Он мог бы прибегнуть к силе и уложить генерала в одну позу, отвоевав своё место. Если бы у него было вообще желание посреди ночи использовать духовные силы и соображающий мозг, то это было бы выигрышным планом. Правда пока он сидел в размышлениях Мингуан сам перемещается обратно на свою кучу часть, прижав обе руки к себе. В груди облегчение и он спешит вернуться на циновку. Следующее время проходит относительно спокойно. Он отбивает слабые удары небожителя по груди или лицу, лишь приоткрывая глаза на это время, в остальном бесцельно греясь в помятом одеяле. Когда он получает более сильный толчок в грудь, решает игнорировать, не тратить уже хрупкое спокойствие на это. Ему хочется спать и не получать тычок кулаком в грудь. И еще один. Он, сдерживая желание придушить генерала, сдвигает их обоих на место пересечения циновки и кучки, где получает ещё три слабеньких удара. Сжав обе руки, получив за это ладонями по лицу, Цзюнь У прижимает их к груди генерала и прижимается следом, закинув руку через корпус тела. Чужие волосы лезут в глаза и нос, а его сосед начинает опять вертеться, но Владыка намерен дать себе отдых. За неимением свободных рук, он тянет телом вверх, упирая голову генерала себе в район груди, а руками приобняв. Пару раз дёрнувшись, генерал вдруг выдыхает ему в грудь и начинает сопеть. Изрядно потрёпанный этой борьбой за свой сон, он реагирует не сразу. Частично захваченные в плен конечности начинают неметь, но поза оказывается удобной ровно в той степени, когда хочется нежиться в постели. В момент их возни одеяло остаётся за ними, но спящий небожитель вжимается в него, переплетает их ноги и становиться тепло, будто он всё ещё под тканью. Он готов простить Мингуана за болящие части тела и отобранные вещи, лишь бы это тепло, ранее ему незнакомое, продлилось остаток ночи. Даже если он не будет спать. Мерное дыхание небожителя и вздымающаяся грудь касается его тела и будто становится жарко в тонких нижних одеяниях. Их волосы разметались и переплелись, и на их распутывание уйдёт не меньше палочки благовоний. Помятые и сползшие одежды давят на кожу в местах касаний, наверняка оставив красные полосы. Он рассеяно замечает детали с близкого ракурса и заместо буйного изображения генерала Мингуана приходит прижатый к нему небожитель, без наказания и совести отпинавший его. Он закрывает глаза, чуть сильнее сжав руки на чужой спине и Мингуан наконец не копошится. Он просыпается ещё раз, но ещё не утро, он почти уверен в этом. В голове туманно, а глаза еле-еле разлепляются, но он чувствует, что его ноги и плечо долбят. Повернув голову в сторону тупой боли, Цзюнь У с некоторым усилием поднимает руку, и кладет голову на неизвестный источник долбёжки. Ладонь ложится на мягкое место и он рассеяно прижимает сильнее, погладив. На пострадавшее плечо опускается тяжёлая вещь, но открыть глаза и хоть как-то сконцентрироваться на том, а что он делает, нет сил. Оставив руку в приятном тепле, он зевает и позволяет себе расслабиться снова. Просыпается Цзюнь У в очень далёким от хорошего настроения состоянии, но когда начинает соображать и разбираться в причинах давления на грудную клетку, обнаруживает другого мужчину, спящего на его груди. На не прижатой щеке красный след, волосы всколочены, а брови комично нахмурены. Владыка пару раз моргает, пытаясь вспомнить обстоятельства этой.. ситуации. Голова начинает приходить в жизнь, пока он разглядывает потолок и угадывает почти все неровности на нём. Ещё одна неровность лежащая на груди нервирует сознание и руками обнимает его за талию. Воспоминания о бессонной ночи дополняются почти утихшей болью благодарю духовной силе. Когда он поднимает руки, всё это время лежащие на лопатках генерала Мингуана, то придерживая чужое тело за плечи укладывает на разворашённую им кучку одежд. Избавившись от тяжести двигать телом оказывается намного легче. Осмотрев съехавшие одежды, Цзюнь У прикрывает лицо рукой. Наказание за эту ночь генерал Мингуан обязан получить, минимум за моральный вред его Владыке. Когда Пэй Мин просыпается, он чувствует себя.. прекрасно. Он будто второй раз вознёсся, иначе лёгкость в теле объяснить нечем. Расправив кучу нечто на которой он спал, генерал вздыхает, но если затянуть покрепче, это не будет так заметно? Навряд ли конечно Лин Вэнь поверит, что ночью он не сбежал, а просто спал, но разве он и должен объясняться? Нормальный сон даже приятней компании смертных! Когда он вспоминает, что вообще-то делит комнату, осматривается. Владыка сидит за столом и пьёт чай, не кинув на него и взгляда. Пэй Мин кланяется, не проронив ни слова. Его куда больше волнует собственные волосы, колтуны в которых он почти физически ощущает. Видимо, он забыл завязать их в косу. Губа сама собой обижено выпячивается от одной мысли, что его чёлка будет опять отвратительно виться. По скромному и непрошеннному мнению Пэй Мина, Праздник прошёл прекрасно. Как и мечтал вчера, на весь день он пропал из поля зрения небожителей, мастерски убегая от взгляда Лин Вэнь и не вернувшись на ночь в комнату к Владыке. Его усталый вид на утро всё-таки говорит о дискомфорте с ним, и хоть генерал Мингуан не понял, в чём он облажался, предпочёл избежать повторения. Он всё-таки покупает у милой старушки несколько ниточек на удачу, повязав на запястье, в мыслях прикидывая куда их можно привязать в его комнате. Конечно, верить в способности простых ниток к удаче глупо, всё-таки он Бог, сам исполняющий молитвы жителей, это забавное ощущение, а он любит это. Он верит в способности всяких вещей от скуки, находя это забавным. Когда Владыка держит его за запястье, где всё ещё повязаны яркие ниточки, и предлагает ему прогуляться вместе, нервная улыбка лезет на лицо. Всё-таки та милая бабушка продала ему ниточки уж точно не на удачу, с иронией думает Пэй Мин, не понимая почему Владыка слишком долго смотрит на него и пытается касаться его.