Вредная, но такая любимая II

      Тихое безмятежное утро. За окном только начинает светать. На двуспальной кровати спала пара, довольствуясь царством Морфея. Женщина по-хозяйски обнимала мужчину, используя его плечо в качестве подушки. Мужчина же, в свою очередь, зарывшись носом в белокурых волосах супруги, тихонько посапывал.       Тихонько приоткрыв дверь спальни, короткие детские шаги пробираются в родительскую обитель. Тяжело пыхтя, главный член семьи, а именно Михаил Геннадьевич, с усилием забирается на постель и на четвереньках подползает к спящим родителям. Разомкнув их объятия друг с другом, малыш ложится между ними.       Почувствовав, что тепло жены ускользнуло от него, мужчина заворочался. С усилием приоткрыв глаза, Геннадий увидел виновника его разорванных крепких объятий с супругой. Этот виновник – главное их с женой счастье за последние годы, тихонько притаившись, лежит рядом. Моргая своими карими глазками, ребенок тянул руки к мужчине, желая прижаться к отцовской груди.       – Иди сюда, – тихонько прошептал Геннадий и, прижав сына к себе, укрыл его одеялом.       Прижимая маленькое тельце к себе, мужчина моментально провалился в сон. Пролежав несколько минут в объятиях отца, ребенок заерзал. Спать не хотелось. За окном почти светло. Время подвигов и веселья, а родители спят. Нет, так не пойдет. Нужно будить. Освободившись из крепких мужских объятий, Михаил уселся между родителями. Поочередно кидая взгляды то на мать, то на отца, он думал, кого бы разбудить? Тяжелый выбор.       «Мама будет ругаться, а папа снова улыбнется и обнимет, сгребая в охапку. Папа добрый, а мама злюка. Или как папа часто любит называть – вредина. Нам так нравится наблюдать за нашей любимой врединой, когда она злится. Хочет казаться серьезной и злой, но нам с папой от этого только весело. А еще жадина. Не купила мне вчера мороженое. И еще оправдание такое нелепое придумала. Видите ли, у меня диатез, и что я недавно болел. А у нее диатеза нет? Целый вечер хомячила, и ничего, диатеза нет, а от одного мороженого так сразу диатез. Ничего, мамочка, я запомню… Но все равно я тебя люблю и не злюсь. Ты ведь не знаешь, что папа меня вечером накормил конфетами. Ух, сколько всего ты не знаешь…       Все, решено. Нужно будить маму. Папочка устал, пусть еще поспит, а маме пора вставать».       – Мама! – схватившись за руку женщины, Михаил Геннадьевич теребил ее, пытаясь разбудить. – Мамочка, я проснулся.       Не открывая глаз, рука женщина нащупала причину своего беспокойного сна. Глаза отказывались открываться. Хочется спать до безумия.       – Гена, – почти простонала Ирина, не открывая глаз, – вставай, – тяжелая рука с силой опустилась на мужскую грудь, а пальцы, ухватившись за футболку, начали тормошить. – Вставай, сын проснулся.       Недовольно что-то пробурчав, Геннадий натянул одеяло повыше и перевернулся на другой бок, оказавшись спиной к супруге. Не услышав вразумительного ответа, с усилием Ирина приоткрыла глаза, пытаясь уловить сонным взглядом, что происходит. Муж, как ни в чём не бывало, отвернувшись от нее, продолжает спать, а виновник их внезапного пробуждения, сидя у них на кровати нашел какое-то занятие и теперь увлеченно чем-то занят. Отлично, можно дальше спать. Потянув на себя одеяло, которое муж так бесцеремонно стянул с нее, она также перевернулась на другой бок к супругу и ребенку спиной, в надежде поспать хотя бы немного.       Появившийся кот в ногах у хозяйки только спас ситуацию, обратив внимания ребенка на себя. Захватив полосатого друга в свои объятия, Миша с силой прижал его к своей груди, от чего, не ожидав такого напора, кот яростно во весь голос заорал, тем самым снова разбудив всех спящих.       – Что случилось? – проснувшись от дикого ора животного, Ирина с Геннадием одновременно встрепенулись, подскочив на кровати.       – Ничего, – мило защебетал ребенок, продолжая прижимать бедное животное к себе. – Мы с котом проснулись и желаем вам доброго утра.       Почувствовав, что главный его мучитель ослабил хватку, обратив внимание на родителей, кот быстро воспользовался случаем и выпорхнул из его рук, моментально покинув спальню. Заметив, что объект для мучений испарился, ничего не говоря, Ирина с Геннадием обессилено рухнули на постель, желая продолжить свой сон.       – Мама, – снова защебетал ребенок, подползая под теплое крылышко женщины.       Тихий писклявый детский голосок не давал женщине погрузиться в долгожданный сон. Выпустив тяжелый вздох, она снова приоткрыла глаза. Рядом лежал виновник ее нежелательного пробуждения, а чуть подали, располагался супруг, который тихо посапывал, совершенно не обращая ни на что внимание. За таким наблюдение глаза женщины снова закрывались, требуя сна.       – Давай играть, – настойчивый детский голос вновь прозвучал, заставляя женщину проснуться окончательно.       – Да ё… – хотела выругаться Ирина, начиная злиться, что ей не дают поспать, но вовремя остановилась. Гневный взгляд метнулся на сторону, всматриваясь в мило спящего супруга. – Гена, – кулак с силой коснулся спины супруга, непрерывно по ней колошматя. – Вставай.       – Угу, – невнятно промычал Геннадий, продолжая зарываться в одеяле и все также спать.       – Что угу? – еще раз толкнула его Ирина. – Вставай давай, папаша. Говорила же тебе нечего так рано укладывать спать, а ты нет, нет, теперь вставай и разгребай, – укрывшись одеялом с головой, Ирина не желала покидать теплую постельку.       Потянувшись на постели, Геннадию все же пришлось вставать. Еще немного и супруга взорвется, а этого допустить нельзя. С усилием перебирая за собой ноги, мужчина шел за сыном, направляясь на кухню. Оказавшись на кухне, он присел на стул. Опершись локтями о стол, он склонил голову о ладони, сонным взглядом всматриваясь в свой животворящий будильник, который сновал по кухне.       – Папа, – звонко защебетал ребенок, со звоном опустив пустую чашку на стол, – я чай хочу с конфетами, – Михаил заулыбался хитрой улыбкой и, склонившись ближе к отцу, шепотом прошептал, – пока мама не видит.       – Сынок, а может, ты пойдешь еще немного поспишь? – надежда, что сын послушает его, не покидала сознания мужчины. – А потом будет и чай, и конфеты, и мороженое, и все, что ты захочешь.       – Прям все-все? – вмиг загоревшийся ребенок уже начал строить планы, чтобы такого интересного можно попросить у отца.       – В пределах разумного, – четко отчеканил Геннадий.       – Ну, – задумавшись, Михаил изобразил загадочный вид лица, что-то обдумывая, – хорошо, я согласен, – заерзав на стуле, хитрая смышленая улыбка не покидала лица ребенка. – Но спать я не хочу, буду играть.       – Хорошо, – вставая со стула, Геннадий кивнул, соглашаясь с ребенком, – играй, но только тихо.       – Пап, – поднявшись со стула, мальчишка поравнялся с отцом, – а у меня машинка сломалась и мне нечем играть, – как ни в чем не бывало произнес ребенок, явно на что-то намекая.       – Купим тебе новую машинку, а сейчас марш к себе в комнату, – склонив руку на спину сына, мужчина подталкивал его на выход из кухни. – Ты играть, а мы с мамой еще немного полежим.       Наобещав мальчишке с три короба, мужчина проводил сына в свою комнату и заторопился обратно в спальню. Теплая постелька и объятия любимой жены так и манили, оказаться в которых хотелось больше всего. Нырнув под одеяло, Геннадий прижался грудью к спине супруги, захватывая ее в своих крепких объятиях. Уткнувшись лицом в шею, мужчина уже проваливался в дрёму.       – Что пообещал? – зашевелившись в теплых объятиях мужа, под одеялом Ирина коснулась руки супруга, сжимая ее в своей.       – Ничего, – рассказывать весь разговор с сыном не хотелось. Единственным желанием было спать.       – Ага, рассказывай мне тут сказки дремучего леса, – заворочавшись в объятиях, Ирина предприняла попытку развернуться к мужу. – Чтобы этот интриган просто так согласился успокоиться и ничего не попросил взамен, – повернувшись к супругу, она постаралась посмотреть на него, глаза которого все также продолжали быть закрытыми, а лицо вновь старалось зарыться в шее, – ни за что не поверю, – пальцы коснулись любимой шевелюры супруга, зарываясь в ней пальцами. - Так что давай, колись, на что он тебя раскрутил?       – Новую машинку пообещал, – не став спорить с женой, Геннадий признался о небольшой договоренности с сыном в обмен на сон.       – Всего лишь? – вскинув бровями, женщина удивилась. – Маловато что-то. На него это не похоже.       – Ну, – захватив супругу сильнее в объятиях, – еще прогулку в парк, катания на машинках, и, – мужчина оставил легкий след поцелуя на шее жены, задабривая ее, – мороженое.       – Ген, – возмутилась Ирина, отстранив голову мужа от своей шеи, – какое мороженое? Ты забыл, что ему сладкое нельзя? – стукнув легонько ладошкой по груди мужа, Ирина заводилась. – Вот вечно ты наобещаешь, а я потом разгребаю. Будет потом ныть, что я злая, а ты хороший. Папа у нас прям золотой, что аж пробы негде ставить, а мама злюка, да? А то, что он потом сидит как помидор, это ничего страшного, как в порядке вещей. Я ему и так ничего не даю, а он все равно, как рак покрывается пятнами.       – Ну все, Ириш, не заводись, – вернув свою голову на законное место, Геннадий вновь зарылся у шеи супруги. – Все будет хорошо. Мы со всем разберемся, со всем справимся, – обхватив руками жену за спину, мужчина сильнее прижал тело супруги к себе. – А теперь давай еще немного поспим, доспим наше утро, а то скоро Михаил Геннадьевич нам спуску не даст.       Его слова и такой теплый родной голос, как бальзам на душу. Конечно, все будет хорошо и никак иначе. Притаившись в любимых объятиях, ощущая такое родное тепло, Ирина затихла и расслабилась. Глаза моментально прикрылись, проваливаясь в объятиях любимого в долгожданный сон.