***
Давина окинула взглядом пустынный район складов и кивнула. — Это оно, — сказала она, когда Винсент припарковал машину. — Ты уверена? — скептически спросил он. — Нет, но скоро буду, — призналась она, выскользнув из машины. Большой Ей требовалось больше энергии, чтобы оставаться на поверхности, Давина не знала, что это значит, но это начинало ее утомлять. Осторожно пробираясь через мусор, она ухватилась за ограждение и взобралась на него. Перекинув ноги, она с легкостью опустилась вниз, ощущая, как магия пульсирует и кружится под ногами. Винсент приземлился рядом с ней, и она вытерла руки. — Где ты научилась этому? — У Кола, — ответила она. Идя вперед, она последовала за магией в склад. Винсент шел следом с фонариком. — Кол всегда учит тебя чему-то? — Ему больше тысячи лет, было бы глупо не учиться у него, — заметила она, переступая через лужу и морщась из-за крыс. Они двигались бесшумно, она видела ведьмины метки на стенах. — Знаешь, полиция думает, что это граффити, — грустно пробормотал Винсент. — Им же лучше, не знать что это, — пробормотала она, увидев лестницу. Она повела его за собой. Прошло несколько часов после того, как они обыскали здание сверху донизу, и она поняла, что разочарование Винсента нарастает, но она чувствовала это шепот голосов, взывающих к ней. — Здесь ничего нет, Давина! — отчаянно зашипел он. — Разве ты не чувствуешь? — тихо спросила она. — Что я должен чувствовать? Здесь нет ничего, кроме крыс и призраков, — вздохнул Винсент. — Нет, шепот, сюда, — сказала она. Винсент посмотрел на нее как на сумасшедшую, но последовал за ней. Давина вышла в центр огромной территории склада, старые поддоны разваливались и гнили, металлические листы были выброшены, виднелись следы наркоманов и вандалов. Давина огляделась, оценивая обстановку, и остановилась у столба в центре. — Это руническая надпись, — сказал Винсент. — Да, — кивнула она. — Гар, — сказала она, проводя пальцами по букве Х, заключенной в букву О. — Ты знаешь ее? — Кол, — ответила она. — Раньше это был герб его отца, — пояснила она. Она отступила назад и огляделась. — О чем ты думаешь? — Сколько детей было похищено? — Шесть, ее поймали при попытке похитить седьмого, — ответил он. — Обряд девяти, — пробормотала она. — Это для ведьмы, известной как Пустая. Она на другой стороне, и она самая могущественная ведьма, которая когда-либо существовала. — Откуда ты это знаешь? — Потому что эта сука вернула меня к жизни после того, как попыталась уничтожить то, что осталось от моей уже разрушенной души, — ответила она. — Что? — Это сложно, — отмахнулась Давина. — Объясни, — процедил Винсент. Она нахмурилась, глядя на него. — Мне не нравится, когда мне указывают и ты не можешь сказать Колу! — огрызнулась она. — Почему я не могу сказать Колу? — Потому что я так сказала, и это временные штучки, — сказала она, продолжая обходить территорию в поисках новых знаков. — Хорошо, я не скажу Колу. Рассказывай. — В моем времени, я замужем, мой муж убил меня из-за проклятия, которое наложили на него Предки. Он не хотел этого, он боролся с проклятием, но даже он не смог сдержать его, и к тому времени, когда я поняла, что что-то не так, было уже слишком поздно, чтобы спасти его от проклятия, и он убил меня, — объяснила она. Давина до сих пор слышала опустошение и ужас в его голосе: он умолял ее очнуться, клялся, что любит ее, и умолял вернуться. Это было ее проклятие, видеть его опустошение, и Предки насмехались над ней за это. Они высмеивали ее любовь и ее усилия во имя ее любви, уверяя, что никогда не позволят ей получить ее. Фрея и Элайджа, освятившие ее, только усилили месть Предков. — Как только я была освящена на Другой Стороне, меня ждали враги, которые хотели меня уничтожить. Они уничтожили меня, но то, что от меня осталось, работало с тобой. Я работала с тобой, чтобы уничтожить Предков, твоя бывшая жена создала артефакт, чтобы направить их, лишить ведьм их силы. Но этот же артефакт мог уничтожить их, их испорченность была слишком велика. Я уже была фрагментом самой себя, я не знаю, почему и даже как я выжила, потому что я уничтожила их всех, я вытащила тебя, моего лучшего друга, моего отца и мужа из Мира Предков, точно так же, как я убила их всех, я отправила их в ад или в иной мир, мне абсолютно плевать, если честно. Но каким-то образом, я не знаю как, я выжила, то ли потому, что я уже была разрушена и отправлена в Ад, и не потребовалось бы много усилий, чтобы снова раздробить остатки меня, то ли это было сделано для какой-то более важной цели, я не знаю. Но я выжила и долгие годы стояла между живыми и ведьмой, известной как Инаду, но более известной как Пустая. — В то время Инаду охотилась за моей племянницей, и много лет я сдерживала ее на той стороне, или пыталась сдерживать, защищая новые молодые души, которых приводили стать Предками, и это принесло свои плоды. В конце концов, несмотря на мои действия, она была возвращена к жизни. Когда она оказалась в мире живых, я не имела к ней доступа, но, думаю, для нее это не имело большого значения. Понимаешь, моя племянница из семьи моего мужа, и Инаду очень хотела себе мою племянницу. Но они ей не позволили, и я думаю, что она решила использовать те небольшие рычаги, которые у нее были, чтобы заставить их сотрудничать. Вернее, заставить одного из них сотрудничать, семья моего мужа и в лучшие дни не отличается сговорчивостью. — Инаду вытащила то, что от меня осталось, из мира Предков и вернула меня к жизни, при этом связав меня с собой, что было ее единственной ошибкой, я узнала все о ней, благодаря этой связи. При всей своей силе Инаду не видела во мне угрозы, когда мы были в мире живых, потому что я была лишь малой толикой того, чем была раньше: повреждения моей души были настолько велики, что мои магические резервы так и не смогли восстановиться до уровня, который был до моей второй смерти. Поэтому она связала себя со мной, и я получила беспрепятственный доступ к ее разуму. Полагаю, что после всех этих лет, проведенных в мире Предков, когда мы были один на один, она решила, что достаточно хорошо знает мои пределы, чтобы держать меня в узде. А может быть, она видела во мне полезную пешку, чтобы контролировать моего мужа. — Это не самый мудрый ход, потому что мой муж… удачи в его управлении, он воспринимает указания примерно так же, как и я. Я даже не могу заставить его пропылесосить, или собрать грязные носки, — фыркнула она. — Моя племянница освободила меня, и мы с мужем помчались со всех ног, чтобы убраться из города. И я никогда не оглядывалась назад, и ты никогда не сможешь рассказать об этом Колу. — Так ты кто? Дважды воскрешенная дева Жатвы? — спросил Винсент. — Что-то вроде того. — И чем все закончилось? — Инаду умерла окончательно, куда бы ни попадали души вроде ее, но я ее не убивала, — ответила Давина. — Если я все сделаю правильно, она больше не сможет вернуться ни на эту, ни на какую-либо другую сторону. Это креольский, — заметила она, приседая. — Да, — ответил он. — Нет, это Алжир, и это Вуду… и это Читимача… Я знаю, как это исправить, — сказала она, вставая. — Правда? — Это ее работа, — сказала Давина, доставая из заднего кармана нож и разрезая ладонь чтобы взять кровь. Написав руны, ей нужно было нейтрализовать действие заклинания, она достала зажигалку и поискала немного пепла в здании. Взяв его, она призвала ветры, чтобы они принесли ей остальные минералы и перья. Прошло совсем немного времени, прежде чем она схватила Винсента за руку. — Вау! — Мне нужен колдун Треме, — сказала она, прежде чем сделать глубокий вдох. Она несколько раз прочитала ему заклинание, он проверил его на языке, после чего они начали концентрировать свою силу. Огонь разгорелся вокруг ее кровавого следа, а затем иллюзия Евы исчезла, когда огонь рассеялся. Обойдя детей, она посмотрела на них. Они лежали на брезенте. — Как… как ты это сделала? — Проведя достаточно времени, чтобы помешать кому-то на другой стороне, ты узнаешь кое-что о них и от них же, — пробормотала она, шагая вперед. Она чувствовала, как заклинание связывает жизни этих детей. — Я могу снять его с помощью Кола и магией образа, — сказала она, проверяя их дыхание. Все они были еще живы, поэтому она осторожно взяла на руки самого маленького ребенка. Винсент подхватил другого. Им потребовалось три захода, чтобы донести их до машины, прежде чем он начал отъезжать. — Поезжай на Плантацию, — сказала она. — Серьезно? — Это самое безопасное место для них, пока мы не снимем заклинание Евы, — сказала она. — Хорошо. — Ах! — выдохнула она, схватившись за висок. — Давина! — Бумага! Мне нужна бумага! — она задыхалась, чувствуя, как на нее обрушивается слишком много магии. Она схватила блокнот и ручку и принялась яростно рисовать. — Давина? — Едь! — приказала она и продолжая яростно рисовать. Она чувствовала заклинания, пока она рисовала, она могла сосредоточиться, не обращая внимания на боль. Тактика Сейдра, которой научил ее Кол помогала ей. Наконец, магия высвободилась, и она откинулась назад, когда блокнот выпал из ее пальцев. — Что это было? — потребовал он. — Кто-то колдует во Французском квартале, — вздохнула она, стараясь сдержать желчь. — Оставайся здесь, а я попрошу кого-нибудь помочь мне занести детей в дом, — приказал он. Она слабо кивнула, откинувшись на спинку кресла. Ей было больно, очень больно, она чувствовала себя такой тяжелой. Это убивало ее, она чувствовала это, Жатва, на этот раз она убивала ее быстрее. Она закрыла глаза и вздохнула. Она чувствовала себя измотанной, она задавалась вопросом, может быть, ее душевная проблема была решаема только потому, что ее прежняя сущность была лишь малой частью того, чем она была. Поморщившись, она чуть не вывалилась из машины, когда Винсент открыл дверь и осторожно помог ей выйти. — Полегче, — сказал он. — Спасибо, — вздохнула она, прижимаясь к нему. Он уложил ее на диван, и она оглядела гостиную, где Бонни и Винсент присматривали за шестью детьми. Она могла это сделать, она должна была это сделать. Мысль о Пустой напомнила ей о кулоне Фреи, и у нее возникла идея, как они с Колом могут легко и просто запечатать Эстер до начала Жатвы. Винсент положил блокнот ей на живот, когда она позволила сну овладеть собой, и она немного подвинулась, чтобы свернуться калачиком на диване.***
Выпускной был через пару недель, и после него Кэролайн с мамой собирались поехать в Новый Орлеан, чтобы навестить Бонни. Кэролайн была очень рада этому, она никогда раньше не была так далеко на юге и знала, что в Новом Орлеане всегда хорошо проводят время, поэтому она искала фестивали, вечеринки и мероприятия, которые можно было бы посетить с Бонни, пока она будет там с мамой. Кроме того, это был первый отпуск, который взяла ее мама за все годы, которые Кэролайн могла вспомнить. Кэролайн подняла глаза, когда Елена, хмыкнув, села напротив нее. — Привет, — неуверенно поздоровалась она. Последние несколько месяцев, с тех пор как Бонни вышла из себя и сбежала, все было неловко. — Привет, — мягко ответила Елена, почти застенчиво и неуверенно. — Как дела? — спросила Кэролайн, закрывая свой компьютер. — Я знаю, что ты собираешься в Новый Орлеан, — вздохнула Елена. — Да… и что? — начала она. — Боже, в какой момент все стало так трудно? — простонала Елена. — Я никогда не смогу загладить свою вину перед Бонни, но… она была моей лучшей подругой, и она была рядом, когда я нуждалась в ней, и я просто… Я не знаю, как загладить свою вину перед ней, так что… можно я поеду с тобой в Новый Орлеан? — Я не знаю, — призналась Кэролайн. — Почему? — Эм… потому что… Клаус вроде как… предложил мне пожить у него, — она помрачнела. — Как я поняла, у него есть Плантация на юге, где Бонни, Кол и Давина живут вместе с Хейли и Элайджей, а нам с мамой он разрешил остановиться в одном из отремонтированных зданий, который он превратил в гостевой дом. И Мэтт поедет. — Ты… почему ты ему доверяешь? — ахнула Елена. — А почему не должна? — защищалась Кэролайн. Клаус не предпринял ни единого шага против кого-либо в городе. Если бы Ребекка не появилась в школе, Кэролайн была уверена, что никто бы не узнал, что Клаус находится в городе. — Кэролайн! Они злые! — Елена, повзрослей! Стефан потрошитель, Деймон не святой, и единственная причина, по которой ты думаешь, что Майклсоны хуже, только потому, что они старше и их никто не пугает. Я хочу быть твоей подругой, но мир не вращается вокруг тебя, даже близко, и у меня есть дела, которые я хочу сделать, и люди, которых я хочу увидеть, а жить бесплатно в огромном поместье с современными удобствами и свободами, это слишком заманчиво, чтобы отказаться. Кроме того, там красиво, а моя мама заслуживает того, чтобы поехать в отпуск в красивое место! — огрызнулась она, собирая свои вещи и уходя. Кэролайн была удивлена, когда Клаус предложил ей и ее маме пожить в его доме, но он, очевидно, узнал о ее планах поехать в Новый Орлеан к Бонни от Элайджи. Это было неожиданностью, пока Клаус не объяснил, что Бонни остановилась в его семейном доме, и это заставило ее обсудить это с мамой и Бонни, прежде чем она согласилась и пригласила Мэтта. Клаус даже поделился с ее мамой фотографиями поместья! Он буквально приехал показать поместье, чтобы заманить ее маму в отпуск! Такого еще никто не делал! Кэролайн с нетерпением ждала поездки в Новый Орлеан, и поведение Елены не помешает ей наслаждаться ею! Это был финал.