***
—Прохладный день, —сделав глоток горячего кофе, произнесла Милисса. Девушка смирно сидит напротив меня, в вязаном свитере приятного фиолетового цвета, что довольно не свойственно для натуры молодой хиппи. Покрашенные в один день русые волосы в блонд, совсем недавно приобрели естественный оттенок неприсущего ей тона, длина до плеч завита изысканно небрежно. Басист нашей The Frau Louise. История со времен любимой всеми старшей школы, где впервые та прочитала книгу с упоминанием фрау Луизы из, самобытной в собственной судьбе, дворянской семьи. —Да, очень приятная погода, —я вытянула руку, опираясь ладонью о круглый деревянный стол, мой расслабленный взгляд направлен в окно кафе на первом этаже отеля. Моё любимое — француженки на скутерах, какая проехала мимо только что, они — максимально женственные девушки в солнцезащитных очках и характерном круглом шлеме, с развевающимися волосами по ветру, а чего стоит их уморительно внимательное выражение лица, следует послушать голос языка(!). Всё это является одним из закрытых иным личностям склонностей любви к чему-то, как кто-то скажет, не столь важному, да, всё это не столь привычно для заурядного человека, кто примится находить прекрасное лишь только в Эйфелевой башне или кислом вине по дороге в стеклянный Лувр. Я же предпочитаю ту самую, приевшуюся до тошноты обыденность, скорее всего, иногда и вовсе не приевшуюся моей натуре, но такую уникальную в своей прекрасной индивидуальности исполнения, за которой хочется наблюдать и наблюдать всю эту, в какой-то мере, жалкую человеческую вечность. —Мы выступаем в 9 вечера? —вчитываясь во что-то в телефоне, без эмоций спросил Лоуренс. Прямые каштановые волосы по длине чуть ниже линии островатого подбородка, узковатые глаза молодого человека однотонно карие, своеобразный нос с горбинкой, что-то схоже с итальянской кровью, сухие губы бледны и тонки, что верно выдаёт рождение в городке на побережье. Гитарист. —И где же наш любимый Ник? —С саркастической интонацией, поворачивая голову на 90 градусов, осматриваю всё помещение кафе. Многолюдство, тёплое и тут же отвергающее, иногда ощущается, что заседаешь в капкане, хотя ведь стоит лишь протянуть руку... —Он сказал мне ещё на лестнице, что должен отлучиться на пару минут, —сделала глоток кофе, Миллиса. —Как обычно звонит своей Несси, —в пору откладывая смартфон на стол экраном вниз, сделал ленивый, но глубокий вдох, Лоуренс. —У них такие сложные отношения, Лоу, лучше просто подождать, —скрестила руки на груди, Милли начинает нервничать. Девушка излюбленной формы попыток самообладания, не получается вновь. —Что-то долго они не могут решить свои вопросы после того случая, —делаю глоток недавно пришедшего горячего латте, сладкая карамель проскользнула в, горькую от предыдущего кофе, глотку. Завтрак недавно принесен, сей момент должен разрешиться. —Извините, задержался, —невидимая отдышка, ты что, бежал, Ник? —Давно надо было попрощаться с дамочкой, —не поднимая глаз, протороторил сам себе под нос тот, что слева от меня. —Лоуренс! —Успела вместить Милли. —Что, прости? —Услышанный прищур. —Ник, все итак знают, что у вас «страшные проблемы», но можно же было поторопиться? Нам через минут 10 уже выезжать, —втыкая взгляд лишь в тарелку с куском варёного мяса с томатным соусом, тот безмятежно продолжает своё. —Ну да, только же ты знаешь где твоя Джорджия, может она уже умерла от жизни с таким аболдуем? —Тон повышен, но никто из соседних столиков нас не слышит. —Если тебе приятно говорить гадости про Джорджию и так далее, то уясни факт — я не указываю на иные личности, —короткий поворот головы, Лоу останавливается ножом в разрезе куска мяса. —Предлагаю прояснить всё наедине после концерта, то есть, через 10 часов. —Да пошёл ты! —Быркнул себе под нос, мясо от злости тут же стало быть разделено на 2 части. Барабанщик.***
Смущение. Смущение перед жуткой мыслью, что ты можешь сказать что-то слишком личное на интервью с радиостанцией, ныне гложет изнутри. —Элизабет, зная, что вы пишете большую часть текстов для песен The Frau Louise, хотелось бы задать вам заключительный вопрос, —сладко глаголит девушка изысканно французской внешности с кудрявыми волосами, длиной выше открытых плеч. —Да, конечно, —ответила я, пока мои руки на коленях, закинутых одна на другую, ног. —Кто или что, становится вашим, так называемым, маяком для письма? Я смотрю на неё тупо. И что мне сказать? Забавная ситуация приобретает всё новые специи восточных вкусов, я замечаю боковым зрением: Лоу и Милли повернули головы в ожидании моего очевидно лживого ответа. —Знаете, как же правильно сказать..? —Опустила на долю секунды взгляд. —Это, скорее, то внезапное осознание посреди ночи, которое приходит где-то поздно вечером, в комнате без света и с открытым настежь окном на улицу. А вот кто или что..? Что-то маловажное и тут же необходимое, если внимательно присмотреться. —Мои широко раскрытые карие глаза с какой-то надеждой смотрят на неё, будто ожидаю какого-нибудь приговора, на какое выдам своё простое: «Плевать». —Хорошее сравнение, над которым можно действительно надолго задуматься,—кажется, что она хочет поговорить об этом ещё немного, но.. —Спасибо, с нами были The Frau Louise и их новый альбом «Great choice»! —Та отвернулась лицом к, в секунду пододвинутой к ней камере, на мгновение и тут же вернулась в прежнее положение. —До новых встреч, ребята! Улыбка искренняя, сумела выявить мою.