Не по тексту

Когда Дима вернулся в комнату, Антон уже восседал за столом и продолжал строчить что-то в своей тетради. Серёжа перевёл взгляд на Диму и чуть свёл брови, а затем вопросительно кивнул на дверь. — Дела, — пояснил Дима, сообразив, что Серёжу интересовал вопрос о том, где он успел потерять Арсения. Дима прошагал к кровати Антона и подхватил длинное чёрное пальто однокурсника, и только сейчас второй отвлёкся от своей писанины. Шастун недоумевал: — Куда? — просто спросил он. — Дела, — повторил Дима. Антон недоверчиво сощурился, а затем хмыкнул: — Да, как же… — Шастун покачал головой и вернул взгляд к тетради, однако писать не продолжил и явно задумался о том, что теперь в кои-то веки не касалось этюда. Серёжа, тем временем, коснулся плеча Димы и активно жестикулировал, мол, «да где этот ваш ебучий Арсений?!». Он же только привёл Шастуна в чувства! Дима убедительно пожимал плечами, стараясь быть беззвучным, а Сергей разве что не орал в своих мыслях, но их немую перепалку прервал громкий удар кулака по столу. Студенты вздрогнули, но не успели даже сообразить, откуда исходил звук, как Антон подорвался со стула, выхватил из рук Димы пальто однокурсника, а затем кометой метнулся к собственному шкафу. Гремя вешалкой, Антон выпотрошил содержимое мебели, хватался пальцами за бомбер и активно шарил в карманах. — Где?! — зло вопрошал студент. — Рукав, — подсказал Матвиенко. Дима удивлённо моргнул, когда в руках у Антона показался синий шарф Арса. Вновь подхватив на руки чёрное пальто, которое до этого было бесцеремонно сброшено на стул, Антон уронил собственную куртку на пол и вылетел из комнаты, боясь потерять запал. — Ну всё, — прокомментировал Серёжа, встретившись взглядом с Димой, — Пиздец. Антон не нашёл Попова в коридоре, поэтому теперь он, перебирая ступени шагами, мчался вниз, где-то даже перепрыгивая через одну. Путь был быстрым, всё-таки четвёртый этаж, и вот Антон уже вывалился на улицу. Не успев отдышаться, студент мигом сократил расстояние между собой и Арсением, который сейчас мог разве что удивлённо пялится на однокурсника. Разумеется он не мог далеко уйти без вещей. — Не забыл?! — агрессивно вопрошал Антон, а затем буквально бросил пальто в руки Попова. Тот своё добро поймал, но не мог оторвать шокированного взгляда от Шастуна. — С-спасибо, — растеряно благодарил Попов. — Обращайся, — оскалился Антон. Уже морозный ноябрьский воздух становился паром при каждом тяжёлом выдохе Антона, и Арсения это почему-то завораживало. Антон вновь в румянце, на этот раз от бега и холода. Он обхватывает свои локти ладонями, продолжает хмуриться и смотреть на однокурсника исподлобья, будто хочет что-то сказать, но не решается. Арсению всё равно, что он держит свою сигарету в опасной близости от дорогого пальто, и оно точно впитает в себя неприятный запах. Антон выглядит разочарованным, злым и вновь подавленным. А ещё он дрожит от холода, и первой мыслью Арсения становится желание набросить на острые плечи Антона собственное пальто, но он осекается. Всё-таки, подтверждение слов Димы стоит сейчас прямо перед ним, запыхавшееся от бега. — Ты и шарф отдаёшь, — утвердительно говорит Арсений, когда опускает взгляд на свои вещи. Его тон звучит даже весело и так, будто взрослый разговаривает с нашкодившим от обиды ребёнком. — Да. — Арсений думает о том, что ещё немного, и Шастун сляжет с ангиной. — Иди внутрь, Тох. Ты заболеешь. Антон на это заявление усмехается, не скрывает сарказма и качает головой. Он чувствует, что эмоции уже вот-вот подступят к горлу, поэтому он сплёвывает на асфальт и разворачивается. Антон идёт обратно, не разбирая дороги, не чувствуя холода, он только слышит стук собственного сердца, который отдаётся в виски и боль. Она уже обхватила в удушающий его связки и кадык, и Антон не выдерживает. Он заходит внутрь быстро — не хочет, чтобы кто-то видел. Как в тумане касается пропуском ридера на турникете, чуть ли не в два шага преодолевает лестницу, заходит в первый коридор и заворачивает в душевую. Ему везёт, и та оказывается пустой. Антон шагает под душ и врубает его. Первое время на него льётся холодная вода, что чуть его отрезвляет, но ненадолго. Через пару мгновений она уже тёплая, и парень проводит двумя руками по волосам, жмурится и упирается лицом в собственный локоть. Ему стыдно. Он украдкой думает про себя, что тряпка. Его внутренний голос тут же вторит, что иначе и не могло получиться. Ведь он рос без отца. Антон упирается ладонями в перламутровые квадратики перед собой, опускает лицо. Ты вечно делаешь что-то не так, и они бросают тебя. Он закусывает губу, отнимает руку от стены и сдавливает веки. А может быть, поэтому-то ты «из этих». Некому пиздить было. Студент чувствует, как вода пробирается к носкам, как в резиновых тапочках хлюпает. «А на актёра небось поступил, потому что вы все там такие». «Не позорь меня». «Я? С тобой?!». «Кхм… и это твоё спасибо?». Антон чертыхается, не в силах сдерживать звуки, хнычет и бьёт в стенку до тех пор, пока не испытывает бессилие. Серёжа и Дима хохочут, пьют по второй кружке чая и сплетничают об однокурсниках. Дима вообще не любитель сплетен, но с Серёгой это занятие оказывается таким весёлым, что угрызений совести он не чувствует абсолютно. До этого момента парни ограничивались лишь приветствиями и короткими диалогами по поводу учёбы. Антон появляется в комнате в тот момент, когда студенты смеются над каким-то нелепым роликом, и те мгновенно замирают. Антон думает, что чуть удивлён такому дружескому тону в их взаимодействии, но, судя по лицам, Серёжа и Дима удивлены Антону больше. С Шастуна стекает вода. Он проходит в комнату, резким жестом хватает полотенце, висящее на спинке стула, и начинает невозмутимо вытирать волосы. — Тох, ты Станиславского перечитал? — хихикает Сергей. — Мм? — лица Антона не видно за полотенцем. — Хотел прочувствовать бомжа? — на нелепую шутку прыскает только Дима. Антон издаёт выдыхающие звуки, имитирующие смех: — Ой, не могу, разрывная, — и тут же становится серьёзным. Кидает мокрое полотенце в соседа. — Фу! — морщится Серый и вешает его на спинку своего стула. Антон, тем временем, справляется с пуговицами на белой рубашке, и тут Дима спохватывается: — Ладно, я поеду. Спасибо за чай. — Дима чувствует, что соседям нужно личное пространство для того, чтобы банально совершить бытовые ритуалы без неудобств, и поэтому поднимается со стула. Сергей не спорит: — Не за что. До встречи. Когда за Димой закрывается дверь, Антон продолжает переодеваться, затем раскладывает мокрые носки по батарее, остальное же вешает на дверцы шкафа. Сергей вопросов решает не задавать, и до вечера они делают вид, что ничего не случилось.

***

Ну вот только прогона показа по сценическому движению в воскресенье не хватало Антону для полного счастья. Он спал до последнего и даже не удосужился заскочить в душ. Банально бы не успел: там очередь даже в воскресенье. Студенты бодры. Пока нет преподавателя, предлагают поиграть в ассоциации, вытаскивают из пыльной инвентарной теннисный мячик и встают в круг. Антона в это действо втягивает Сергей, полагая, что другу нужно прийти в себя и поймать игровое состояние. Мрачности Антона удивлены все. Арсений тоже, но делает вид, что не замечает перемены однокурсника. Начинают играть. «Андрей Владимирович» — «Вахтангова» — «Щукинское» — «старьё»… Антон следит за мячиком, который быстро меняет траекторию и в действительности чуть приободряется. Держит руки наготове, чтобы успеть его поймать и включить свою ассоциацию. «Деды?», звучит вопросительно, студент явно сомневается в адекватности предлагаемой ассоциации, но ничего не поделать, потому что отвечать нужно быстро и особо не думать. Антон напряжённо ждёт, когда мячик полетит в его сторону. «Телевизор» — мячик оказывается у Серёжи. — КВН, — говорит он и бросает Диме. — Шастун. — отбивается Позов, и предмет ловко ловит рука Арсения. — Чудо, — выпаливает Попов и бросает мячик этому самому чуду, но Антон теряется, не ловит его, и мячик, прыгая, оказывается где-то в конце аудитории. Их взгляды встречаются. Антон выглядит удивлённым. Он чувствует, как его сердце ускоряет удары. Арсений же чувствует, что проебался и сказал первое, что пришло в голову и, быть может, без этой игры он бы сам никогда и не подумал, что может назвать так Антона. Группа ржёт. — Чуууудо! — тянет кто-то из однокурсниц и треплет Шастуна по щеке. Он не реагирует, лишь бросает на неё отвлечённый взгляд и возвращает его к Арсению. Второй ужасно смущён и бросает взгляды на всё ещё хохочущих одногруппников. Дима неодобрительно покачал ему головой. Прогон проходит динамично, и, справедливости ради, Антон действительно старается и даже неплохо справляется с мостиками и сценическим падением со стула. На скакалке его даже хвалят. За блоком падений и групповых упражнений, начинаются парные акробатические, и Антон уговаривает себя рассуждать, как профессионал и отбросить в сторону тот факт, что он должен сделать ласточку с ебучим Поповым. Партнёры меняются, переходя от мата к мату, делают упражнение за упражнением, в зале слышен топот ног, когда студенты делают парные перевороты и приземляются в пол. — Мягче! — кричит учитель. Очередь доходит до Шастуна. Он очевидно волнуется, но чуть успокаивается, когда украдкой думает о том, что Арсению, наверное, более неловко после своего ебанутого «чуда». Попов ложится на спину, Антон подходит к нему и касается его рук, в то время как собственные ладошки моментально влажнеют от паники. Арсений сгибает ноги в коленях, когда Шастун удобно устраивает их чуть ниже живота, и вдруг поднимает на него взгляд. Антон на секунду думает, что сейчас проебёт упражнение. Что он не собран, что он думает только о том, что весь мир сейчас схлопнулся и поместился в этих синих глазах и он больше ничего не видит. Арсений тянет колени к себе, и вот Антон уже практически лежит на партнёре. — Антон… — тихо говорит Арс, — Не бойся. И в следующую секунду Шастун уже в воздухе. Когда равновесие стабилизировано, студенты расцепляют руки, и Антон удерживает своё тело в статичном положении, чтобы не нарушить его. — Антон, губы! — кричит преподаватель, и Шастун отстаёт от своей нижней губы, переставая её кусать. — Молодец… — слышит Антон шёпот Арсения откуда-то снизу. Он чуть дёргается, но сохраняет ровное положение. Но рефлексы срабатывают сами собой, и Антон опускает взгляд вниз, на Попова. Тот улыбается ему, а следом Шастун чувствует, как теряет равновесие. Арсений успевает подхватить за плечи летящего Антона, а ноги переводит в сторону, чтобы партнёр не упал, а по сути лёг на пол. Прогон продолжается, никто из студентов не обращает на это внимания, они на это уже выдрессированы. Антон чувствует, что в процессе удержания его от падения, Арсений перевёл руку на его талию, и теперь он лежит рядом с Поповым, который обнимает его за спину и смотрит взволнованным взглядом в его лицо. — Да хватит трогать меня! — вдруг кричит Шастун и подрывается на ноги. Арсений не успевает даже встать, а преподаватель не успевает спросить, не ушибся ли его студент, как Антон стремительно вылетает из спортивного зала. Вот теперь на это невозможно не обратить внимания, и группа застывает в немом изумлении. Серёжа переходит на рысцу, чтобы поспеть за другом, но учитель хватает его за запястье: — Нет. — и переводит взгляд на Попова. — Расхлёбывай. Арсений находит Антона в мужской уборной, он умывается. А затем вздрагивает, когда видит в отражении напротив лицо одногруппника. — Ебучий Попов, да что тебе надо?! — Антон разворачивается к нему лицом. От такого заявления Арсений, честно говоря, теряется. Впрочем, как и всегда с Шастуном. — Я поговорить хотел, — спокойно начинает Попов. — О-о-о, не переживай, сделаю я твой элемент. Не хочу этих тупых разговоров о доверии и чувстве друг друга. — А зря… — вздыхает Арсений. — Ты намекаешь на что-то?! — украдкой Антон думает, что прямо сейчас самостоятельно пропалился. Арсений спокойно пожимает плечами: — Нет. А я должен? — Шастун тяжело вздыхает: — Вот тебе без намёков, Арсений: я видеть тебя не хочу. — Да что ты… — тянет Попов, уже начиная злиться. — Это Серёжа, походу, спит и видит, чтобы я в гости зашёл. — Антон дёргается, как от удара, вмиг мрачнеет и делает агрессивный шаг навстречу к однокурснику: — А вот это уже не твоё дело, петух. — Петух? — смеётся второй. — Ну-ну. Антон правда держался. Но кажется, Арсений провоцировал сознательно, и он больше не хочет сдерживаться. Шастун толкает однокурсника в грудь, от чего он касается спиной стены и едва ли не ударяется головой о сушилку для рук. — Похнычь, чтобы лицо твоё не задел. — по воспоминаниям из прошлой жизни в Воронеже, Антон вмиг становится чётким дворовым парнем, который назубок выучил за свою жизнь правило: Никто не должен узнать о твоей ориентации. Арсений издевается и якобы уважительно кивает головой: — Да вы пацан чёткий, Антон Андреевич. — Антон хватает его за футболку и встряхивает: — Ещё слово, Попов, и тебя в твоём пидорском Питере ни один бывший не узнает, ясно?! Шастун привык, что за сомнения в традиционности нужно пиздить, пока соперник не будет спасаться бегством или кто-то из прохожих не вызовет Скорую. Потому что если засомневаться хоть на миг, на месте этого человека окажешься ты сам. Но Попов спокойно усмехается: — Окажи услугу, Антон. Арсений шутит. Арсений не злится и не корячит из себя маскулинность. Арсений не отрицает. Антон оторопел, медленно убрал руки от его футболки. Секунд двадцать Шастун молча смотрел ему в глаза. — Ты что… пидор? — Арсений не сдерживает смешка и просто отвечает: — Да. Насчёт формулировки я бы поспорил, но заключение, в целом, верно. Шастун не верит своим ушам. Он делает шаг назад, разворачивается и склоняется над умывальником. Он чувствует, что его снова трясёт. Становится так тихо, что ритмичное капание из крана слышно, будто из мегафона. — Антон… это пройдёт. Шастун оборачивается на Арсения, но видит только то, как за одногруппником со скрипом закрылась дверь.