Передружба

- Привет. Две недели прошло, как мы не виделись. Этого времени было достаточно, чтобы я пришел к важному для себя решению и, наверное, значимому для тебя. - Майкл… - Подожди. Дослушай, прошу. Это не телефонный разговор и, проявляя уважение к тому, что у нас было, я прошу тебя прийти куда-нибудь в нейтральное место. Гм, не знаю… Давай за школьным поворотом. - Хорошо. - Через 30 минут. Ни минутой позже. Майкл медленно опустил трубку. Хриплое, прерывистое дыхание было похоже на сдержанные рыдания или стоны. Ему самому же это казалось похожим на приступ астмы. Он грузной походкой добрался до высокого пыльного зеркала и взглянул на свое отражение. Человек в зеркале значительно отличался от того парня, который когда-то блистал своей самоуверенностью в кругу школьных друзей. Сейчас он истощал, блестящие каштановые волосы теперь были острижены под ноль, взгляд потухший и отрешенный. Он легко коснулся пальцами отражения и тут же отстранился, будто испугавшись. Майк не решался пойти на встречу. Он не знал, что нужно говорить и как. Как смотреть в глаза этому человеку, в каком положении установить свое тело, чтобы не казаться взвинченным. Но до встречи оставались считанные минуты, и он просто не мог ждать больше. Хрустевшая под ногами, мерзлая земля отчего-то заставляла бежать холодок по его спине. Юноша замедлял шаг, приближаясь к месту встречи, но как бы сильно он не хотел развернуться и уйти, его сердце подсказывало двигаться дальше. Алекс был уже там, немного сонный и растерянный. Майкл опасливо приблизился к нему и мягко пожал руку. На том месте не было ни души. Где-то вдалеке раздавались крики детей. Оба молчали, стыдясь посмотреть друг другу в глаза. Первым осмелился заговорить инициатор встречи. - Спасибо, что согласился прийти сюда и выслушать то, что я собираюсь сказать тебе. - Я ждал этой встречи, как чуда. - Я уезжаю сегодня вечером. Мои родители нашли замечательную школу в Филадельфии. Со мной они, конечно, не поедут. Я буду жить один. Вернусь ли я в Питсбург? Навряд ли. Мне это незачем. - Ты издеваешься надо мной? - Алекс, я не настроен шутить над тобой. Мне тяжело дается говорить тебе все это. - Зачем? Чего тебе здесь не хватало? Что было не так?! Сердце Алекса забилось чаще, оно будто хотело вылететь из груди. Перед глазами все поплыло, он уперся руками в холодную, кирпичную стену. Постепенно тихий голос переходил в крик. - Алекс, ради Бога. Что за истерики? Ты же мужчина. Держи себя в руках. - Какого черта? Ты объяснишь мне? Ситуация вышла из-под контроля. Майкл планировал тихий, дипломатичный разговор. Но сейчас разыгрывалась настоящая буря. - Я объясню тебе. В Филадельфии школа, как раз поддерживающая мой профиль, климат, много возможностей… - Нахуй возможности! Ты лжешь. Другая причина. Назови мне ее. - Да ты и понятия не имеешь, каково это быть рядом с собой. Смотреть, как ты, звезда наша, зарабатываешь себе популярность, спишь со всеми подряд… - Я был пьян. Сколько раз тебе говорить? - Ты думаешь, мне легко? Я только весной осознал, что являюсь геем, через пару месяцев я уже сплю со своим лучшим другом, мы ссоримся, миримся, как супружеская пара в дешевой мелодраме. Думаешь, человек моего возраста способен адаптироваться под резко сменяющиеся события? - И поездка спасет твою несчастную душу? - Я не могу быть с тобой. Ты – вольная птица, ищешь себя. Я, как ни странно, оказался романтиком. И мне нужны отношения с тем человеком, который будет нуждаться в них так же, как и я. - Что я сделал такого? Что за сопливую хуйню ты сейчас несешь? - Что ты сделал такого? Я не хочу сейчас переходить на личности, но раз ты настаиваешь. Никогда не думал, что я чувствую, будучи рядом с тобой? Нет. Ты – властный, самолюбивый, эгоистичный мудак. Ты заставляешь страдать всех вокруг себя, не только меня. В чем виноваты Энн, Сэм? Я мог не спать сутками, думая, где ты на этот раз. Куда ты скатился? Литрами вливаешь в себя эту гадость, шляешься в компании наркоманов. - Это не причина. - Нет, причина. Я люблю тебя. Но в жизни я ищу тишины и спокойствия. Ты не можешь мне этого дать. Майкл с силой закусил губу, чтобы еще, чего доброго, не разрыдаться там, как девчонка. Срывающимся голосом он продолжил. - Я прокручиваю в голове нашу историю раз за разом. Это так глупо, стремительно. Отношения развивались скачкообразно. Черт возьми, я говорю, как педик. А… Я же и есть педик. - Послушай, у тебя просто нервный срыв и… - Нет. Извини, Алекс, но нет. У тебя было время, чтобы определиться, в чем ты нуждаешься на самом деле. Ты выбрал другую жизнь. Я так сильно люблю тебя. Майкл осторожно провел пальцами по розоватой щеке Алекса и легко коснулся ее губами. По телу Алекса пробежала дрожь, и он с силой вцепился в Майка, сжимая в кулаках его костлявые плечи. Он ничего не говорил. Только тихие хрипы нарушали мертвую полуденную тишину. Присмотревшись издалека, она видела двух человек, слившихся воедино. Они стояли так очень долго, вжавшись в угол каменного здания. Головы их склонились друг к другу, лицо одного из парней выражало настоящее страдание, утрату, лицо второго же будто окаменело. Пожав плечами, она побежала дальше. Но ее не покидало ощущение того, что, возможно, она стала свидетелем одной из самых важных сцен в жизни этих людей. - Прости, Ал, мне нужно идти. Майкл отстранился и, с силой прикусив губу, зашагал в обратную сторону. - Ты все, что у меня есть! Слышишь? Все будет по-другому! Майкл. Я клянусь тебе! Вернись. Боже мой, вернись! Я ведь не смогу… Я ведь… Последние слова он уже не мог кричать ему в спину. Голос пропал, и внутри все сжалось в единый, жалкий комок разочарования и уныния. И все вокруг стало уродливым: деревья, мерзлая земля, растрепанный воробей, уставившийся на него. Небо, морозный воздух, краснота на руках. Он не мог больше шевелиться. Пусто. *** - Не грусти. Сколько можно убиваться? Он уехал уже три недели назад. Ал… Алекс молчал, барабаня пальцами по оконной раме. Он не плакал, но глаза покраснели и стали влажными, как от перцового баллончика. Внезапно он просто уронил голову на руки и задрожал, будто в немых рыданиях. Сэм тихо, стараясь не раздражать сильными объятиями, положил на него ладони и ласково погладил по спине. По крайней мере, он не мог сделать ничего больше. Последние недели были похожи на ад. Алекс ввалился в дом к Сэму, шатавшийся из стороны в сторону, с обезумевшими глазами. С тех пор он не отходил от него ни на секунду. Стоило Сэму удалиться лишь на пару минут, Алекс вскакивал и начинал истошно кричать, и, словно обезумев, обхватывать себя руками, как от холода. - Я с тобой. Все хорошо. - Я не смогу так. Не смогу жить. - Ты должен, Алекс. Ради него. Живи ради него, понимаешь? Он не желает твоих страданий. Будь счастлив во имя человека, который открыл тебе самого себя. И Алекс с силой сжал кулаки. - Всегда.