Хроники Ассасина: Том первый. Восход.

      День начинался паршиво. Или вечер? Впрочем, это зависит от того, с какого момента считать его паршивым. 24 часа — это все-таки 24 часа, за которые может многое случиться.       Вот и случилось. И самое что ни на есть неприятное.       Операция была стандартной, даже обыденной. Ничего особенного, задание, которое было близко к рутине, с не менее стандартными заинтересованными сторонами, и практически стандартным гонораром за исполнение. Обыкновенный перехват цели, с дальнейшей ликвидацией при сопротивлении, либо же, если цель окажется более разумной, то доставить в специально отведенное для этого место, где ее передадут непосредственно людям нанимателя. С его стороны была организована полная безопасность группы — у нее были специальные браслеты, по которым стражники могли бы определить, что они числятся охраной некого Ангелуса Резерфорда, средней руки аристократа из Сильвергарда, по приказу непосредственно нанимателя, а для прочих — Регента при дворе Алексиуса Первого. Город довольно большой, затеряться было бы легко. Даже странно, что при минимальном риске Владыка направил на место группу из шести бойцов. Ну как бойцов — двое должны были непосредственно обнаружить и пленить/уничтожить цель, ещё двое оказать тем двоим посильную помощь при необходимости. А последняя пара — обеспечить эвакуацию при неблагоприятном исходе, а также устранить вопросы у возможных свидетелей.       Все шло как по маслу. Цель обнаружилась практически сразу, когда покинула порт. К слову, не в гордом одиночестве — с неизвестным, по видимому — местным. Но лишний раз светиться не хотелось, потому просто решили вести цель до тех пор, пока она не останется одна. Пришлось плутать целый день, прежде чем объект оказался один и направился назад, к кораблю «Адвенчер», на котором, собственно, и прибыл в порт. Оперативно было принято решение организовать засаду на самом судне, после чего спокойно взять «объект», либо, если бы ситуация развернулась не в их пользу, разыграть нападение пьяной матросни с кровавым исходом. Благо, пьяные матросы имелись неподалеку в таверне, а небольшое вмешательство в сознание вполне было бы осуществимо.       Но все пошло прахом уже на втором этапе.       Сидящая на койке девушка в очередной раз стукнула кулачком в приключившуюся неподалеку стену. Плевать на боль физическую, злость в душе была куда сильнее. Впрочем, даже костяшек не разбила. Натренирована, так сказать, тем более с учетом ее послужного списка. Поднялась, отбросив всякие попытки заснуть, сунула голые ноги в сандалии. Покосилась на разложенную на небольшом столике одежду, на висящие неподалеку ножны с узорами на драконическом языке, в которых скрывался короткий клинок, отнявший не один десяток жизней.       В целом, комнатка у девушки была очень даже, не слишком шик, но жить можно, и даже чувствовалось, что это обитель владелицы. Так, перед небольшим, но добротным зеркалом, вделанным в стену, валялись различного рода мелкие безделушки, на некоторых из которых красовались вполне себе настоящие драгоценности — алые рубины, несколько синих сапфиров, нашлась и пара изумрудов, аккуратно вставленных в серебряные и золотые кольца, браслеты и кое-то еще по мелочи. Впрочем, эта «коллекция» имела самое ходовое применение, особенно на миссиях.       Девушка мягко потянулась, подошла к зеркалу, посмотрелась. Чертыхнулась, но все же полезла за свечами и спичками. Вернее, только за спичками, ибо свечи были загодя установлены в подсвечники. Затем снова оглядела себя.       Многие считали ее симпатичной, даже красивой. Частенько даже слишком. Это была хорошая мина при хорошей игре: обманчиво невинная внешность раскрепощала и расслабляла противника, позволяя выведать информацию или незаметно нанести удар. Иногда она воспринималась как типичная дама полусвета, или чья-то ППЖ.       Невысокая, примерно метр семьдесят. Светлая кожа, причем насыщенно-светлая, ухоженная. Аккуратное личико с небольшим, но вздернутым носиком. Тонкие бровки, венчающие собой довольно большие глаза редкого, желто-янтарного оттенка с вытянутым, как у кошки, темным зрачком. Губки были невелики, но такие же аккуратные, разве что лоб был довольно высок и небрежно прикрыт длинными серебристо-белыми волосами, спускающимися по плечам. На макушке, в глубине волос, подергивались и немного поднимались белые треугольники лисьих ушей, вкупе со зрачками выдающее в ней полукровку. Облачена же прелестница была в сине-голубое кимоно, расшитое драконами и перехваченное зеленым поясом. Девушка тряхнула волосами, вибрация же прошла по всему телу, отчего часть кимоно слегка сползла, обнажая часть груди.       Наверняка какому-то живописцу или музыканту такая муза была бы более чем нужна. Быть может они бы после этого написали великий шедевр, обессмертив свое имя в каком-нибудь Золотом Зале Славы… Вот только быть музой кого-либо она явно не хотела. У нее были другие цели, другие идеалы. Так что если бы ее и позвали, то для красивой и тихой демонстрации великого искусства отправки кого-то неосторожного в лучший мир.       — Курама? Ты у себя? Пустишь, не? Есть новости по нашему сегодняшнему улову.       Девушка мгновенно оправила одежду, как смогла скрыла злой взгляд, и сделала шаг к двери.       В обитель лисицы тихо пыхтя, протиснулся плотного телосложения бледный мужчина, поправляя на голове черно-фиолетовый цилиндр. Впрочем, его темный костюм выдавал в нем представителя благородного сословия. Разве что кожа была чрезвычайно-бледной, при играющем на щеках румянце.       — Слушаю, Володя, — слегка низковатым сопрано произнесла Курама, — Если у тебя действительно есть что сказать, конечно.       — Не в духе? — иронически поинтересовался вошедший, — понимаю. Ты ведь тяжело провалы переносишь, верно? Хотя здесь твоей вины нет, а есть сборище случайностей, неизбежных при любом стратегическом планировании.       — Вот и шел бы в силовые операции, а не отсиживался бы в Убежище, — прошипела лисица, разворачиваясь к визитеру, — Так что там такого интересного? Топаз с Бериллом вышли из больницы? С небес посыпались лягушки?       — Ну вот, уже видно улучшение состояния больного, — усмехнулся Владимир, — Нет, нет и нет. Но опасений за жизнь наших общих товарищей все-таки нет. Да и травмы там… Не предполагающие летального исхода. Так, отлежаться с декаду и снова в строю. Но вот новостишки о нашем пленнике все же есть.       Пленник… Да какой там пленник, пацан сопливый лет тринадцати-двенадцати. Обычный замухрышка, каковых на самом деле сотни. Даже выкуп за него хрен бы кто дал, но он оказался в ненужном месте в ненужное время. Любопытствовал, дурак.       — Наши спецы по магии пока что сильно не изучали его своими средствами, так, провели некоторые манипуляции, немного крови взяли, проверили ее на магическую энергетику. И вот что удивительно: тест отрицательный. То есть он не маг… Во всяком случае в привычном нам понимании.       — То, что она не выглядит как обычно, вроде луча или потока пламени, еще ни о чем не говорит, — заметила девушка, — Эта штука могла быть и вне обычной классификации.       — Возможно, — согласился вампир, — но факт есть факт. Больше того: когда наши менталисты решили проверить его сознание… Может он знает что-то или хотя бы понять кто его родня, чтобы при желании потребовать выкуп, вышла еще одна оказия….       Но девушка уже не слушала: ласточкой она пронеслась к столику, предварительно шикнув на вампира:       — Расскажешь в пути. А сейчас выйди и поживее!       Владимир кивнул и покинул комнату, остановившись за дверями. Подглядеть ему и хотелось и не хотелось одновременно. Крайне волнительно представлять себе как за стеной быстро меняет гардероб одна из красивейших девушек Ордена, но с другой стороны, будь у этой ягодки не такой тяжелый характер. Кровосос даже думать бы не стал, забрал бы девочку к себе.       Дверь распахнулась и вампир несколько ошалело взглянул на боевой раскрас соратницы: кимоно сменилось на алый блейзер, под которым просматривалась тонкая белая рубашка с поднятым воротничком, юбочка, из клетчатой ткани, а ножки были аккуратно запакованы в чулки, в то время как обувь осталась прежней: все те же деревянные сандалии. Курама легким движением руки поправила волосы и двинулась веред, цокая каблуками по камням. На миг обернулась:       — Ну что, кровь в голову ударила? Пошли, друг кровяной ты мой!       — «Да уж — подумал вампир, — от такой девицы можно всего ожидать. Когда нибудь твое самодурство тебе аукнется».       Как таковой тюрьмы в Убежище не было. Несмотря на то, что проживали бойцы в полупещере, частично образованной природой, частично — перестроенной, полноценной тюрьмы предусмотрено не было — всех, кто был нужен живым и которых не требовалось скоропостижно отправить на тот свет, размещались в небольших каменных мешках, как говорилось «на нижнем уровне». Для надежности, устраивали настоящий, как и у разного рода законников, караулы и стражу. Правда, обход делался раз в полчаса — не зная расположения коридоров, выбраться незамеченным было просто невозможно.       По пути к парочке присоединились еще двое: прихрамывающий, но все же самостоятельно передвигающийся Топаз, перед которым Курама была вынуждена раскланяться и отпустить гнев. Это было на уровне привычки — старшего по рангу, несмотря на то, что у них все же не армия, где любой вышестоящий может и наорать, и огреть «для профилактики» чем под руку попадется, то здесь отношения были более свободные — не требовалось стоять на вытяжку или гавкать «Разрешите выполнять?». Но кое-что было — и главным образом уважение к вышестоящему по иерархии. Тем более для той, кто еще относительно недавно шарахалась по притонам, занималась контрабандой и еще Боги знают чем….       — На допрос? — слегка прохрипел Топаз, голос дракона казалось охрип от прохладного воздуха, свободно гуляющего по коридорам по мере приближения к «тюрьме».       — Да, мастер. Поскольку мастер Берилл не сможет присутствовать, я хотела попросить вас позволить мне заменить его на этом мероприятии, — голосом вежливой школьницы сказала лисица, для верности слегка опуская глаза в пол — это должно было придать ей более скромный вид.       — Хм. Думаю, можно. Но вот одну тебя с ним не оставлю, ибо тогда этот пацан явно на этом свете не задержится.       — Я буду горда пролить его кровь за кровь мастера Берилла, — произнесла лисица.       — Месть — это то блюдо, что подается холодным, Курама. Завидую неведенью юности, впрочем это тот недостаток, что крайне быстро проходит.       В камере с пленным оказались еще двое — судя по всему, это были ребята из «Ока» — своего рода разведки, специализирующиеся на допросах, сборе информации и доведении ее до остальных. Своего рода «перст указующий» для Ордена. Человек и орк. Судя по их разговорам — менталисты.       Пленник все также был прикован к стене, поскольку не было ясно чего ожидать от него. Время от времени он шевелился, что выдавало в нем жизнь. Обычного покроя одежда, местами рваная и грязная, тщедушное телосложение, явно не атлет, рыжие волосы, блекло отдающие отсветы от пламени свечей, полуприкрытые глаза, скорее всего голубых тонов. Под глазом — синяк, видимо ребята не церемонились, когда закинули его в камеру, отлично, хоть что-то он получил за раны наших! На голове, слегка прикрытые волосами, топорщались лисьи уши, а сзади, практически безжизненно, разметался хвост.       Единственный хвост. Что ж, это ещё прекраснее, хотя и мерзко, что этот недомерок — ее сородич. Хотя, судя по всему — тоже полукровка, такой же отвергнутый на родине, на которой Курама, впрочем, никогда и не была, хотя и многое про нее знала. Но теплее чувства от этого не становились. Скорее наоборот — отвращение и ненависть.       — Ну-с, что скажете, властители душ? — усмехнулся Топаз, взявший на себя обязанности руководителя — в целом это было положено ему и по должности и по ситуации.       — Увы, но крайне немногое, — ответил человек, — Пацан — кицунэ, полукровка, двенадцать лет. Впрочем, скоро уже тринадцать. Сведений о происхождении достать не удалось, непонятно ни принадлежность к сословию, ни род занятий…       — Подожди. Что значит, «достать не удалось»? — спросил Владимир, доселе изучавший потолок.       — Вот так. К сожалению, проверять нам оказалось нечего по части воспоминаний, — пророкотал орк.       — Как это? Он же не мог как ты говоришь, двенадцать лет провести в пустоте и чтобы ничего не с ним не произошло!       — Да. Именно. Но вот этот факт нам не удается объяснить. Потому что воспоминаний. нет. Вернее, как будто есть, но подернутые дымкой, проникнуть под которую увы, не удается.       — Предполагаете ментальный блок, Адриан? — Структура примерно похожа, но крайне необычна, — ответил человек, названный Адрианом, — Оно сформировано из странных плетений магии Тени, уровень которых явно превосходит все ранее виденное. Как объем вложенной энергии, так и уровень влияния. Изучаем мы его лишь около часа, но единственное что можно сказать наверняка — этот блок был поставлен кем-то.       — И кому же придет в голову запечатывать воспоминания пацана, больше напоминающего бомжа? — иронически усмехнулась Курама.       — Не знаю. Но открыть их невозможно.       — Какой бы уровень вы присвоили тому, кто наложил этот блок? — задумчиво продолжил задавать вопросы Топаз.       — Боюсь предположить. Как бы не уровень небожителей. Как минимум, владелец очень серьезного фундаментального артефакта. И насильно добыть информацию тоже возможности нет.       — Хорошо. А что насчет вот этого? — Дракон приблизился к полусидящему-полулежащему телу и коснулся ладони. Еле теплая, но он скорее замерз. Пацан мотнул головой, а на ладони неярко засветилось нечто, напоминающее порез.       — Мы — менталисты, но не боевые маги, — обиделся орк, — потому наше дело не классифицировать непонятные светящиеся штуки.       — Базис у всех один, — нарушила молчание Курама, — основы магии знают все.       — Верно, леди, — произнес Адриан, — но этих сведений явно недостаточно.       — Так они все же есть? — оживился Владимир.       — Определенно можно сказать, что наш. Ваш пленник не является магом.       — То есть? — вскрикнула лисица. Топаз посмотрел на Владимира, тот развел руками: «рассказал как есть — не поверила».       — Проведенный анализ это подтверждает. Что же до природы этой метки, то она, по моему скромному мнению, больше связана не столько с магией, сколько с самой сущностью существа, душой, можно сказать.       — Вы говорите о магии Духа, Адриан? — снова спросил Топаз, о чем-то размышлявший.       — Предполагаю. Все свои соображения я отразил в отчёте, который предоставил Владыке, — сообщил менталист.       — Хорошо. В сознание можете привести его?       — Конечно. Но сами понимаете, долго допрашивать его не получится — две недели в коме не сказываются хорошо.       Да, теперь лисица вспомнила. Сначала они сочли его трупом, да даже хотели выбросить, за ненадобностью. Но вердикт Владыки был однозначеен — оставить до пробуждения. Все же он чем-то заинтересовался в этом пацане, скорее всего этой штукой, что нас всех едва не убила? А есть ли у него хотя бы понимание, как работает эта долбанная метка и как ею управлять?!       Но озвучивать свои мысли Курама не собиралась. Один из важнейших талантов в любой организации серьезного уровня — это скрывать свои эмоции, если конечно тебе дорого место и ты хочешь реализовать свою мечту, которая без денег так и останется идеей.       — Понимаю. Пробуй.       Пробуждение было не из приятных. Внезапно, темнота поплыла и, вращаясь, словно гигантский смерч, исчезла, оставив меня в темноте. А затем меня рывком бросило куда-то вверх. И тут я открыл глаза.       Голова была тяжелой и болела, а взгляд не мог сфокусироваться. Хотелось пить, но еще больше — дышать. Словно я нырял на дно реки, но не рассчитал сил и воздуха.       Наконец, я почувствовал некоторое облегчение и осмотрелся.       Я лежал на чем-то твердом и холодном, вокруг, насколько хватало глаз, царил вполне себе полноценный мрак, вот только особой разницы с дневным светом я не замечал: вполне удавалось рассмотреть большую каменную кладку, поросшую чем-то непонятным, висящую наверху свечницу, в которой горело несколько больших свечей, хоть как-то разгоняющих темноту, а сбоку от меня темнел какой-то проем, расчерченный чем-то… Надо бы проверить, чем именно.       Я захотел встать, но одновременно с этим что-то звякнуло сбоку, не давая мне двигаться в сторону. Посмотрев в ту сторону, я заметил неярко мерцающее нечто. И к свое му удивлению, обнаружил небольшую, но толстую цепь, выходящую из стены       А вот загадочным нечто оказалась неглубокая рана, напоминающая рану от ножа, но судя по всему давно зажившая и оставившая в напоминание о себе едва различимый рубец. Должно быть я где-то поранился, когда попал… куда?       — Очухался, — раздалось неподалеку от меня. Я аж дернулся от незнакомого голоса и, постаравшись развернуться, насколько позволяла неведомая цепь, посмотрел в сторону.       Наверное, сейчас я выглядел бы очень растерянно.       Вокруг образовалась целая компания, и сплошь незнакомцы.       Неопределенного возраста мужик в строгой одежде, явно недешевой, с блестящими в свете факелов лицом и глазами;       Двое неизвестных. Один вполне себе человеческой наружности, другой низенький, но плотный, коричневый. Мускулист. А поодаль, в темноте, которая, на удивление не казалась такой уж густой, стояли ещё двое. Один — высокий человек в строгом костюме, небрежно, но вместе с тем величественно отмахивался от чего-то, может быть от мух. Рядом с ним стоял ещё кто-то, но силуэт казался более тонким.       — Он меня видит? — раздался низковатый, немного даже грудной голос, но совершенно точно не мужской.       — Похоже у нашего приятеля есть Темный Дар, — задумчиво пробормотал человек в костюме. Я повернул голову, вновь посмотрел на замерших словно изваяние человека и неизвестного, но ощущал, что они не сводят с меня глаз.       Я попытался сесть, и ощутил, как подо мной оказалось что-то теплое и мягкое, словно бы шкура дикого животного, принесенная охотником в зимние холода. И это что-то шевелилось, не слишком приятно щекоча.       Я вскочил. Ничего не заметил, но сзади меня словно бы что-то шевелилось, разгоняя воздух и задевая одежду. Провел сзади, обнаруживая холщовые штаны… И шерсть. Живую, теплую, и даже движущуюся. А под ней я ощутил похолодевшую от камней плоть.       Это. Это что же такое… У меня… ХВОСТ?       Через минуту, я, не веря тому что вижу и ощущаю, держал в руках (насколько это было возможно из-за длины) не слишком длинный, но достаточно пушистый ком шерсти, темновато-рыжий, в отсветах свечей, но с четко различимой белой кисточкой на ней. Хвост подергивался в моих руках, словно жил своей жизнью.       — Все-таки кицунэ… Тогда неудивительно, — произнес один из стоящих сбоку, человек, — Желаете остаться с ним наедине или нам поприсутствовать?       — Лучше всего… — начал говорить костюмированный, но вот неизвестная в тени похоже не была настроена на диалог.       — СВОЛОЧЬ! УБЬЮ, ГНИДА! — с невероятным звуковым сопровождением (я даже и не думал, что такой низкий голос может кричать так сильно!) на меня из темноты прыгнуло нечто. Среагировать я не успел, все произошло слишком быстро.       Рука сама собой вздернулась вверх, стремясь заслониться. А меня между тем уже били. Били не то чтобы сильно, но обидно. И очень метко. Несколько ударов пришлось в торс, один кулак, да даже скорее кулачок, врезался мне в лицо, а затем откуда-то снизу мне зарядили под дых. Ошеломленный такой нападкой, начал заваливаться вниз, в полутьме замечая, что рядом становится все светлее и светлее. Источником света оказалась ладонь, на которой полыхнуло нечто, напоминающее шрам, который полыхал желто-зеленым сиянием, но боль от этого затмевала все воспритяие.       — Гха! Гха-ха-ха! — прокричал я, заваливаясь на спину. Все закрутилось как в калейдоскопе, нечто оказалось схвачено по рукам и ногам моей стражей, однако и не думало сдаваться и продолжало вырываться, намереваясь добраться до меня. В неведомом свете и оказавшемся неподалеку факеле, я разглядел неведомую мучительницу.       Длинные белые волосы. Большие жёлтые глаза с вертикальным зрачком, слегка поблескивающие в темноте. Небольшой, даже где-то аккуратный носик. Она вся была будто бы аккуратная и точеная, словно бы без изъянов. Если не считать крепко сцепленных от злости зубов и совсем недоброго взгляда жёлтых глаз, то изъянов не было. А вот злобы и желания причинить мне вред — хоть отбавляй. А что я такого сделал то?       — Курама, успокойся, — произнес костюмчатый и сделал знак двум стоявшим по бокам от меня незнакомцам. Те крепко схватили незнакомку за руки, несмотря на её ожесточенное сопротивление. Со вздохом, человек в костюме подошел ко мне.       — Как тебя зовут, мальчик?       По крайней мере этот меня бить не собирался.       Я честно попытался вспомнить — голова все ещё будто гудела от удара, но понемногу начинало проясняться. Но к своему удивлению, я… Не смог.       — Не помню.       Костюмчатый задумчиво взглянул на коллег.       — Я же говорил, — произнес один из державших все ещё упирающуюся мучительницу.       — Я помню, Адриан. Но ментальный блок бывает разным. В одних версиях информацию невозможно извлечь магическими методами, но сама цель может помнить произошедшее. Это. своего рода замок для комнатной двери — ключ в руках хозяина может открыть дверь, но вот простой человек войти туда не сможет, если учесть что хозяин всегда запирает дверь. В других — блокировка абсолютна. Скорее всего, здесь произошел аналогичный случай.       Блоки? Магия? О чем они тут вообще? Мне начало казаться, что здесь какие-то психи собрались.       — Хорошо. Обозначим тебя пока как мальчик, если ты не против.       — Наверное у меня нет выбора? — спросил я.       — Выбор есть всегда, — наставительно спросил костюмчатый, — В данном случае я тоже его сделаю — чтобы нам было удобно коммуницировать, зови меня Вова.       — Зачем ты раскрыл ему свое имя?! — в сердцах вскричала притихшая было мучительница.       — Счёл нужным, — тот улыбнулся ей, повернувшись в пол оборота к ней. Затем, снова вернул взгляд на меня.       — Итак, мальчик. Мы — исследователи магических особенностей и аномалий. Это мои научные сотрудники, они нашли тебя на борту брошенного корабля, который прибило волнами к нашей гавани. Ты был сильно истощен и две недели уже с нами. Доктора думали, что ты не выживешь, — он обернулся к конвою, — те улыбнулись. Сейчас тебе дадут одежду и покормят, после чего мы попросим тебя ответить на пару вопросов. Далее — тебе решать как будет складываться твоя жизнь, — мучительница фыркнула.       Общение с этим Вовой оказалось куда приятнее. Он как-то сразу располагал к себе. И ему хотелось верить — все предсатвлялось и в самом деле довольно просто — это какие-то ученые, вон даже халаты носят, а меня кто-то бросил на корабле… Корабле. Корабле. А ведь был такой корабль. Но все что мне удавалось вспомнить — это пламя, пожирающее палубу, и меня самого, куда-то ползущего. Конечно, я хочу домой. Но что такое дом? И где он?       Я снова попытался вспомнить. И понял, что совсем не помню собственного дома. Совсем ничего не помню из прошлой жизни, если она конечно была. Может быть это вовсе мой первый день?       — Мне не очень хорошо, — признался я, — и зачем меня приковали к стене?       — Извини, но это небольшая мера предосторожности. Нам приходится иметь дело с весьма агрессивными проявлениями магии, и не менее агрессивными адептами. Однажды нам довелось встретить мага Крови, который решил, что мы подходим на роль доноров для его каббалистических ритуалов. Он ошибался, конечно. Но если бы не эти цепи, мы бы возможно погибли, — Вова остановился, после чего обернулся к троице за спиной:       — Пригласите сюда …. . И попросите захватить все необходимое. Я останусь и прослежу. Отведите девицу к ней в покои и велите оперативникам приставить в ней охрану. После чего — доложить Владыке. И пожалуйста, скорее.