Благие намерения мне никогда не помогали

            Мы плелись, точнее я, до площади. Он с улыбкой до ушей осматривал площадь. Потом повернулся ко мне. — Это площадь… Здесь есть Генда и … — Кто? — какой ещё Генда?       Первый раз слышу эту фамилию. Готов голову на отсечение дать, что в истории своей страны я такую фамилию не слышал. Хотя я прекрасно изучал историю страны. Знал и про Забытых вождей СССР типо Берии — талантливого организатора государственных проектов среди которых превращение Юга России в курортную зону (которой он является до сих пор) и создание Атомной бомбы, Микояна — человека, который ввел в систему пищеварения такое понятие как советский ГОСТ, которому мы до сих пор пытаемся соответствовать (хотя уже и только формально), Орджоникидзе — человек благодаря которому СССР вообще превратился в могущественную индустриальную державу из аграрной страны. И про забытых героев Первой Мировой имена которых не только были вычеркнуты из поздних учебников истории, но и народом более не изучались.       Например, Петр Врангель — черный барон, который заслужил славу лихого командира кавалерии. Самый первый герой войны — Кузьма Крючков, что в одиночку смог победить 8 кавалеристов, имея в руках только одну пику. Военный гений Брусилов — основоположник самого мощного наступательного движения в позиционную войну. И многих других.       Да даже агентов советской разведки знаю — того-же Рихарда Зорге, который помог СССР, добыв информацию о том, что Япония не планирует войну с СССР. Тем самым спасая свою страну от гибели в Московской битве.       И хоть убейте… Ну не было фамилии Генда в истории России. Да ещё и имя какое-то странное. Икари. М-да… То Здрастраперма, то Икари Генда. А ещё глупее имена придумать не могли? — Ну… Генда… Генда Икари… Генсек местный — Серый явно был ошарашен тем, что я понятия не имел кто это такой. А да точно, во времена СССР имена генсеков должны были знать каждый человек, что получил паспорт. Значит подозрительно выгляжу. Так … Думай Дима, думай как будешь выпутываться. Ты же не дурак… Или по крайней мере стараешься им не быть. Вспоминай… Рассуждай… Думай… Компрессия! Придумал! — Серый … — мой голос был очень раздраженный. — Я не местный. Откуда я знаю ваших генсеков? — Хмм. А ведь верно… — он задумался. Видимо я правильно отвел подозрения. Это прекрасно. Умею значит ещё до сих пор думать правильно. Хоть где-то хуже не стал. — Ну ладно… У нас есть здесь Генда, — он задумался и тут увидев кого-то энергично повернулся в мою сторону, указывая куда-то рукой. — И Лена! Смотри Дима, Лена! Я посмотрел куда он показал. Ну да Лена читает книгу. И что?       Не спорю — Лена как и остальные девушки, которые мне встречались, обладала хорошей внешностью. Была красивой, а этот её образ с книгой. В общем, просто прекрасная внешность у этой девочки… Черт… Опять я не о том думаю… — Слушай, — я усмехнулся. — Я все понимаю. Лена красивая и так далее, но называть её достопримечательностью. Влюбился, что-ли? — Ага, только не в неё, — Электронник тоже усмехнулся. — Просто здесь достопримечательностей, как видишь, других кроме Генды нет. А мне ведь надо лагерь с хорошей стороны показать. Я же… — Да-да … Пионер всем ребятам пример… — я отмахнулся. — Может, пойдем дальше? — Серый отрицательно покачал головой. — Не-а… Пошли с Леной познакомлю. Может, получится с ней поговорить, — он опять меня потянул.       Я что ему тележка, что-ли?       Мы подошли к Лене и, когда до неё оставалось пару шагов, она подняла глаза на нас. На Серого она посмотрела безразлично. А посмотрев на меня смутилась и поспешила как можно скорее перевести взгляд куда угодно: на небо, на дорогу, да даже на дерево за нами. Но не на меня.       Надо бы свалить от сюда. А то скоро бедная девочка убежит от ужаса. Хотя я искренне не могу понять, что во мне такого страшного? Шрамов нет, ну кроме того на шее. Синяков нет, зубы целые. Может, из-за взгляда? Ай, не важно. Ну страшила и страшила. Что мне, переживать из-за этого нужно? — Лена, это Дима — новенький. Дима — это Лена, — Серега с невозмутимым видом начал нас знакомить друг с другом.       Твою уверенность, да в нужное дело… Был бы отличным дипломатом, а если ещё и мозгов прибавить мог бы и в ученые податься. Как представлю, Серый в халате ученого на сцене. Сзади огромное количество цифр, а в его руках доклад об открытии. И название доклада — «Искусственный интеллект. Будущее кибернетики».       Ай, чего я мечтаю? В СССР кибернетике надо было несколько лет, или даже десятилетий, открытия делать. Причем не углубленные, а начальные. А все из-за суровых 30-тых, когда огромное количество ученых были репрессированы из-за того, что такие прекрасные науки как генетика, кибернетика и даже некоторые отросли истории и зачатки информатики были признаны науками буржуазии.       Вот раньше я искренне думал, что в СССР тогда идиоты правили. Да только на самом деле все было намного хитрее.       В 30-тые годы, когда НКВД руководили не такие компетентные люди как Железный Феликс Дзержинский, один донос мог уничтожить жизнь любому человеку. А выжившим родственникам давали позорное клеймо «Родственник Предателя Родины». А среди науки, как и в других отраслях, многие Выбегайло или просто те, кто хотел поскорее стать учеными интриговали против своих начальников. Чтобы в будущем занять их место. Впрочем, неудивительно, ученые даже в те голодные времена жили хорошо. Ведь их снабжали за счет государства.       Отличная идея для стартапа, черт возьми. Напиши на своего начальника донос. Потом в суде назови его «контрой» и готово — ты занял его место.       Жаль только из-за этих чертовых интриг пострадала советская наука, причем очень сильно. Зачатки многих наук погибли. А все из-за того, что многие из этих людей писали доносы на тех ученых, которых из-за слишком умных идей никто не понимал. Да и неудивительно — у нас люди голодают, какие такие компьютеры? Какой-такой искусственный интеллект и модифицированная пшеница? Какая археология, когда у нас всю жизнь был коммунизм? Поезжай-ка ты в Сибирь — лес повали. Больше пользы принесешь…       Обидно до дрожи. Столько возможностей потеряли. И опять ради простого человеческого эгоизма. Уж лучше себе карьерный рост заработать, а что убили ученых, которые думали о будущем, нас это не волнует. — Привет, — я вновь поздоровался с девушкой и прямо чувствовал её презрение: она даже посмотреть на меня не могла. — Лена — да понимаю я, что слишком сильно тебя пугаю. Понимаю, что раздражение вызываю. Но…       А что «но»? Кто я такой, чтобы что-то требовать от бедной девочки. Стоим и тупим, как и умеем. — Серый, мы с ней заочно уже знакомы. У ворот встретились, — я, как можно скорее, поспешил убрать себя от Лены. — Да… — она хоть что-то сказала.       Видимо, тоже почувствовала, что я хочу отойти от неё. И теперь помогает мне это сделать. Значит, я был прав. — Ааа… — Серый наконец понял, что я ему сказал.       Тугодум, емаё. А я-то его ещё ученым считал. Впрочем, ладно, ученые тоже могут туго соображать по всем темам, кроме своей. — Ну ладно. Пошли дальше. Пока Лена — он попрощался с Леной и опять повел меня куда-то ещё.       Я невольно повернул голову в сторону девочки и увидел её пристальный взгляд. И, я был готов поклясться, её зрачки расширились. Но только она увидела, что я посмотрел на неё, она покраснела и уткнулась в свою книгу. Что это было?       Если считать статую Генды стрелкой компаса, что указывает на Север — Серый повел меня на Запад. И вскоре мы подошли к белому зданию, рядом с которыми стояла машина. Жаль я не разбираюсь в них, поэтому модель назвать не могу. Но явно не Жигули и не Шестерка. И не четверка. — А это столовая. Здесь… — Здесь мы стараемся не переесть и не отравиться, — шутка глупая, но сойдет.       Но на удивление Серому понравилось — он улыбнулся. — Ну, что-то типо того.       И судя по смеху, который быстро исчез, шутка понравилась не только Серому. Я посмотрел за его спину. Опять та девочка с янтарными глазами и волосами. Судя по её выражению лица — это она смеялась. Вон, ладонью рот прикрыла.       Электроник посмотрел туда куда и я. И тут он помрачнел. Что-мне подсказывает, что у этих двоих крепкая «любовь», раз настроение у него так испортилось. — Это Алиса… Алиса Двачевская… — мд-да, да его шептание только глухой не услышит. — Не называй ей ДваЧе … — Как ты меня назвал?! — девочка мгновенно разозлилась.       Ха, а ведь и правда крепкая «любовь». Ботаник и неформалка. Классическая пара в комедиях, ботаник бегает и страдает, неформалка бьет и злится. — Ну дальше ты без меня, хорошо… — он убежал, а даже не успел ничего спросить. М-да, кажется, я экстрасенсом стал. Уже такое угадываю. Впрочем, только дурак об этом не догадается. Это же классика поведения, ботаник огребает от неформала. — А ты? Тоже что-то лишнее сказал? — она злилась.       Так! Чтобы меня девочка в положение омеги ставила! Да хер там! — Рыжая! — я искусно показал злость, и так успешно, что Алиса резко оторопела. — Да?       Ха! Да она в смятении, и даже в шоке, не могла понять из-за чего я разозлился. Так-с… Играем роль дальше. — Из-за тебя я лишился гида … — я смотрел сурово и прямо чувствовал, как Алисе стало неловко.       Ещё чуть-чуть и начнем извиняться. Не, мне этого не надо.       Я начал энергично кланяться. Это ввело Алису в состояние зависания ещё больше. — Спасибо, Алисенок. Ты меня спас. Спасибо, — с каждым словом «спасибо» я кланялся.       Удивительно, как спина не заболела от этих резких движений. — Ну ладно… Пойду я, — я развернулся и пошел обратно к домику.       Хоть одно полезное действие Серый сделал, мимо карты провел. И теперь я знаю где душ, где баня. А где пляж. Пойду в душ. А позже ещё куда схожу. — Стой… — сзади меня я услышал голос Алисы.       Удивленно, я повернулся. Девочка продолжала стоять и дальше и до сих пор прибывала в смятении. Так, стоп. Ты же вроде хотела Серого убить, зачем меня остановила? — А давай я тебе гидом побуду. Раз так … — а, понятно. Девочка захотела мне помочь. Извини Алисенок, сейчас мне помощь не нужна. — Да не нужно, спасибо. Мне все равно экскурсия не нужна, я уже карту видел. Я в душ хочу сходить, поэтому мне не до экскурсии. Так что, извини… — А… Понятно, — ну вот, расстроил девочку.       Так! Надо ей настроение поднять. И быстро. Думай… Думай… Ага, придумал! — А пошли вместе. Поможешь мне спину отмыть, — я шутил жестоко. Это можно было понять по лицу бедной девочки, она сильно покраснела. — А-я-э… — мало того, что заставил зависнуть, так теперь из-за этой шутки ещё и заставил смутиться практически до смерти.       Шутка, конечно, умереть о смущения невозможно. Радует, что хоть сознание не потеряла — вот тогда бы было грустно. Я усмехнулся и это вывело её из состояния ГЭС (Голубой экран смерти). Она поняла, что я шучу. И она опять разозлилась. — Да шучу я… До скорого! — я развернулся и с довольным лицом пошел к домику. Там и был душ, судя по карте. — Извращенец малолетний! — крикнула Алиса, а после я услышал и увидел, как она побежала мимо меня. Судя по всему, наконец занялась Серым.       Я невольно засмотрелся на неё сзади. Тоже хорошая фигурка, только юбка сзади немного запачкалась. Землей наверное. Ведь я помню, что, когда я и Серый подошли, Алиса сидела на ступеньках.       Зачем? Ведь на крыльце лавочка была. Пустая. Впрочем, ладно, не мне судить. Я сам предпочитаю вместо кресел, стульев и кровати пол. Люблю и сидеть на нем, и лежать. Хлебом не корми — дай полежать на полу.       Наконец я дошел до дома, там завернул за домик и наконец я увидел их — открытые душевые кабинки. Такие я в последний раз видел на стадионе «Химик» в моем родном Усть-Абакане. Только эти, в отличие от тех, были покрашены и отремонтированы.       Чего я удивляюсь? В моей родной Хакассии долгое время Зимин правил — он деньги на ремонт стадиона не выделял. Только прибыл новый молодой политик в руководители — и деньги на ремонт всего стадиона нашлись. И на ремонт школы. Да даже на строительство новых домов нашлись! Жаль только его после посадили. Старая «добрая» статья по хранению наркотиков, которые нашли у него сразу, как только он ставленников из Москвы уволил со своих мест. А жаль, умный человек был. — Ну-с… Наконец отмоюсь, — я залез в одну из кабинок, полотенце повесил на дверцу.       Туда же отправилась вся одежда. Наконец я открыл воду и довольно вздохнул, вода походила на парное молоко. Такая же теплая.       Вода, дегтярное мыло и шампунь, и жаркий день. Красота. Надо будет Алисе спасибо сказать, что благодаря ей я смог отбиться от этой скучной экскурсии. Полчаса и я вышел из душа довольный и чистый. Дошел до дома и наконец переоделся в пионерскую форму.       Да ладно! Рубашка была хлопковая! У меня была такая рубашка в 9 классе. Потом правда мама у меня её отобрала, когда я учился на 4 курсе техникума. Мол «она уже слишком старая». Может, и старая, да только целая, чистая и не рваная. Носить бы ещё и носить. Но маме было все равно старье надо выбрасывать.       А жаль, удобная, мягкая и приятно носить — зимой не холодно, летом не жарко. — Это просто праздник какой-то… — я довольно надел рубашку, после чего совершил подобное действие с шортами и застегнул ремень.       Сандалии мне напоминали те, которые я носил в детском садике, только в несколько раз больше. Их мои воспитатели называли лодками. Мои — 45 размера, действительно напоминали лодки.       Надел я и их. А вот с галстуком беда произошла. Я долго не мог понять, как его напялить. И тут я вспомнил лето в лагере «Салют» в Ермаковском районе. Я был в 4 отряде — у нас был желтый галстук. Мне тогда воспитатель показала как его завязывать.       Я так и сделал как она показывала.       Посмотрелся в зеркало — со значком с лицом Ленина я и вправду походил на пионера, жаль только высоковозрастного. Впрочем, ладно, лучше уж так, чем в джинсах ходить.       Я вышел на улицу, а после пошел в сторону стадиона. До обеда ещё было время. А так хоть время убью — поваляюсь на брусьях.       На стадионе было полно людей, точнее детей. И все чем-то занимались. Но больше всего детей играли в футбол. Я сел на одну из скамеек рядом с полем. И тут мне в ногу влетел мячик. — Эй ты! — я поднял голову из-за того, что услышал знакомый голос. — А? — та красноволосая девочка с футболкой СССР. И сейчас она наверняка предложит мне присоединиться. — Хочешь, чтобы я сыграл с вами?       Глаза округлились у девочки, судя по всему угадал прям очень удачно. А после энергично закивала. Ха, да ты прямо генератор энергии. Что ж, кто я такой, чтобы отказать детям.       Я встал, разомкнул ноги одним приседанием, а после взял мячик и пошел за девочкой, которая стала очень довольной. Ещё бы, пельменя заставила двигаться. Спустя несколько минут я встал на ворота. И соперники уже начали жалеть, что позволили мне играть. Я ни одного мяча не пропустил. Красноволосая была довольна. Значит, она капитан команды? Ну и ладно.       Наконец судья объявил последний, то бишь решающий, раунд. На этот раз на меня напало сразу трое человек. Вот теперь было тяжело. Они были мелкие и будто реактивные, поэтому мяч летал с такой скоростью, что я с огромным трудом их ловил. И тут осталось секунда до свистка. Мяч пульнули с такой силой, что я его уже не успевал поймать. Я полетел к мячу, намереваясь его отбить животом. Да только переборщил с силой рывка. Удар пришелся в пах.       Знаете, когда тебе становится очень больно, многие говорят, что ты видишь звездочки в глазах. Да только я видел не звездочки, а черные дыры! Это было адская боль. Я упал на бок и скукожился. Я сжал кулаки потихоньку приходя в себя. Ко мне подбежали остальные дети. Все были обеспокоены. А тот, кто пинал, был готов разревется, его ругала красноволосая.       С трудом я поднялся на ноги и с шипением отмахивался от других мол «У меня все нормально». Ко мне подбежала девочка. — Ты в порядке? — какая-то слишком сильная забота из-за мелочи. — Да-да… без детей правда останусь, но да ладно, главное живой, — я мрачно пошутил, но девочку это не успокоило. — Идите на обед, — все побежали в столовую, а девочка шла рядом на случай если мне станет хуже.       Я шел на обед хромая. И судя по выражению лица Ольги Дмитриевны, я выглядел плохо. Или же она испугалась за мое состояние. Черт его знае … — Дима… Что с тобой? — Да вот… Проверил кастрацию с помощью мяча на себе, — я опять мрачно пошутил. Девочка почему-то виновато смотрела вниз. Вожатая разозлилась. — Так… Ульяна, ты наказана!       Ульяна. Так её зовут Ульяна. Ладно, хоть имя узнал. Но вот в виноватые её записать — нет уж дудки. — Ол… — я уже хотел назвать её Оля, и тут вспомнил, что мне 17 лет. — Ольга Дмитриевна, на Ульяну не надо гнать лошадей. Она, наоборот, заслужила поощрения, помогла мне добраться до столовой. Не стыдно героев ругать?       Получилось прям изумительно. Ольга Дмитриевна мало того, что замолчала, так ещё и глаза её наполнились сожалением. Вот так-то. Пока я жив, бедных невиновных девочек, ну и не девочек, трогать никто не будет. — Да… Ты прав Дима, извини меня, Ульяна. Я плохо поступила, не разобралась с ситуацией и на тебя наговорила, — вожатая извинилась.       Ульяна лишь легко улыбнулась. Вот у кого точно позитива выше крыши. Эту девочку, наверное, даже Конец Света не расстроит. Улыбнется да будет жить дальше. — Ничего страшного гражданин начальник. Все хорошо, — Ульяна улыбнулась, а после пошла в столовую довольная.       Ну а кто бы довольным не остался? Спас товарища, да ещё и извинения получил от начальства. Красота.       Ольга Дмитриевна смотрела в спину Ульянки и опять повернулась ко мне. Такое чувство будто она ненадолго забыла про меня. Ну и ладно. — А… Так вот, Дима. Иди обедать.       М-да. Ещё одного человека заставил «зависнуть». И когда я стал таким крутым мастером слов? Да пофигу.       Я прошел мимо Ольги Дмитриевны и зашел, продолжая хромать, внутрь столовой. И понял одну вещь: я хочу есть.       Столовая очень сильно напомнила мне такую-же как у нас была в армии. Мне это не понравилось, невольно пробудило неприятные воспоминания о службе в Волгограде в ЖДВ войсках. Да, мне было намного легче чем другим. Свободы тоже было больше — да и смартфон у меня был разрешен комбатом и начальником штаба, как-никак был штабным писарем. Работающем в строевой части. И своего ефрейтора получил вполне заслужено. Хотя и поздно, я стал единственным писарем, которым получил повышение в звании прям перед самым дембелем. Звание я получил на 9 мая. А через месяц — 26 июня ночью я с сумкой через плечо шел на вокзал и садился на автобус до дома.       Это был самый поздний праздник для меня, позднее был только День России. Но, честно говоря, мне это звание было и не нужно. Было даже трудновато потом переучиваться говорить быстро «ефрейтор Гордеев», вместо «рядовой Гордеев». На ефрейтора я согласился только тогда, когда в нашем батальоне было больше ефрейторов чем рядовых.       Но даже так, с должностью штабного писаря. И звания ефрейтор, мне было не очень приятно служить там. А чего удивляться? Я даже в военкомате смело говорил, что не хочу служить. Ибо считал, и до сих пор считаю, что армия должна быть контрактной. А эта еда в столовой, кошмар какой-то. В еде вообще не было вкуса. И сколько бы мне в уши ни заливали, что это из-за готовки на пару я не верил. Я сам готовить умел на пару, и прекрасно. И так продукты испортить по вкусовым качествам, не верю я, что это только из-за готовки на пару.       Я подошел к раздаче, она здесь и вправду была как в армии. Или наоборот, в армии она была как в пионерлагерях. Помню, когда я служил в роте КМБ наш командир взвода лейтенант Калинин, когда просил нас не нарушать военный устав, уверенно говорил, что военная часть — это всего лишь ужесточенная версия пионерского лагеря. На весь год. В его словах никто не сомневался. Да даже я, сейчас вспоминая этот год понимаю истину в его словах.       Да, мы уставали как собаки из-за рабочки. Строительство железных дорог на участках необщего пользования не было легкой работой. С непривычки у меня спина и руки болели. Но только с непривычки, из-за того, что я каждый день начал ездить на рабочку, а ещё каждый день высыпался отлично и в душ ходил, тело быстро привыкло. Но только я привык к рабочке меня забрали в писаря.       Там я уже уставал умственно. Потому что сначала постоянно орали в штабе. А когда приходил в роту «умные» люди начинали качать за то, что крутые херней маются. Но их-то качать нельзя — они крутые. А нас можно, за нас никто не заступался.       На подносе была тарелка с аппетитным картофельным пюре ярко-желтого цвета. Это был гарнир. К нему для усиления вкуса и сытости положили свежего зеленого горошка. Основным блюдом была большая и плотная котлета темно-коричневого цвета. Запивать все это предлагалось светло-коричневой жидкостью приятного фруктово-ягодного запаха. Компот значит. Ну хоть не чай, после армейки я чай практически весь, кроме каркаде и заварочного, пить не могу. Отвращение он у меня вызывать начал, как сладкое.       Зато фрукты начал любить ещё сильнее. Но вот молочку надолго пришлось исключить из рациона, после армии я заметил, что я практически все её виды перестал нормально переваривать. Пришлось начать пить таблетки несколько месяцев. Да только насладиться приятным обедом я не могу — вся столовая занята. Не удивлен, в первый день в лагере все дети шли в столовую. Зато потом многие саботировали этот пункт в распорядке дня. Ну, кроме меня, я всегда ходил на завтрак, обед, полдник, ужин и паужин, в конце концов еда была вкусная. — Дима, ты чего тут стоишь — не садишься? — меня за руку схватила Ульяна.       Она была довольной и улыбалась. И чего мы такие улыбчивые, милая моя? Сказать это я так и не решился. Но мне почему-то было приятно смотреть на довольную моську этой малявки. Кстати, а сколько ей лет-то? Явно не 17, как мне, и остальным самым старшим детям, что отдыхают здесь. — Ну а куда мне садиться? Могу так сесть, — я с подносом в руках изогнул ноги так, что я будто невольно сел на невидимый стул.       Это было одно из упражнений, и это было очень больно. Одно из тех упражнений, которые я не любил делать. Но в таком положении я достаточно находился, Ульянка смотрела на это с широко распахнутыми глазами. — Ничего себе … Ты волшебник? Как ты это делаешь? — мелкая впечатлена.       Отлично, глупые фокусы мне все-таки хотя бы один раз в жизни помогли. Жаль только пришлось умереть, чтобы это продемонстрировать.       Впрочем, почему умереть? Я же… А… Потом подумаю об этом.       Ноги заболели, и я вновь выпрямился. Ну, как я и подозревал. Из-за этого упражнения я уже готовился к тому, что вечером я буду мучиться от боли в ногах. Ладно, один раз можно. Не хрустальный — не рассыплюсь. — Это легко на самом деле — я не врал, просто недоговаривал. — Могу потом научить.       Ульянка энергично закивала головой. — Буду очень рада! Я буду хорошо учиться… — Да-да… — я махнул на свой поднос. — Ульяночка, давай потом поговорим. Я хочу немного пожевать, иначе тебя съем. — Ха-ха, меня ты не съешь — не догонишь, — Ульянка посмеялась, а после внимательно посмотрела на мои руки занятые подносом. — А пошли со мной поешь. Я все равно одна сижу — Алиска не прибыла, поэтому сегодня я брошенная. — Хмм… Ну давай, — я пошел за девчонкой и сел за её стол.       А ведь и вправду — она одна сидела. И тут я понял, что без разговора она от меня отстанет. Это понял-бы любой дурак который посмотрел-бы на её лицо. Ну я начал говорить. И понеслась.       Так как в историю, что я попал сюда из 2020-х годов она бы не поверила, да и никто не поверит, я бы тоже не поверил, пришлось немного изменить свою историю. Благодаря тому, что я знал год и свой возраст мне удалось довольно легко пересчитать все даты, да и историю свою рассказать. Ну — почти всю. Темные стороны автобиографии я не поведал. Не нужно ещё молодой девочке знать, что у меня в жизни творилось. Ульяна оказалась приятным собеседником. Да ещё и шутила постоянно. Кроме того я наконец узнал её возраст — 14 лет. — А как так получилось, что ты в отряде детей, которым уже по 17 лет? — это меня больше всего удивило.       По идее, она должна быть во втором отряде, там, где дети из последних классов средней школы. А не выпускники из последних классов, как у нас. Хотя… — я-то все равно был выпускником — в 15 лет, а не в 17. Я ведь ушел из школы после 9 класса. Интересно, а сколько лет учились в СССР в конце 80-тых годов?       А, ну точно. В конце 80-тых система обучения походила на современную, были лишь различия в обучении — можно было учится либо 10, либо 11 лет. И если выбираешь 10 лет ты перепрыгиваешь через класс — после 3-его идешь сразу в 5-тый. Интересная система. Насколько я помню — моя мама тоже также училась. — Ну так, я сразу после 3 класса перешла в 5, — Ульянка говорила то, о чем я и подозревал. — Да и в школу я пошла на год раньше, чем надо. — Ха, наверное слишком умная оказалась, — я похвалил девочку. Ну, а как иначе, молодец, она раз в 14 лет уже практически школу окончила. — Скорее глупая — Ульянка усмехнулась. — Знала бы какого это в школе учиться, лучше бы осталась на год в детском саду.       Ай, классическая проблема. Пока мы маленькие, хотим быстрее подрасти. Но как только немного, вот буквально чуть-чуть, вырастаем, сразу же просимся обратно в детский сад. Попав в техникум или институт, просимся обратно в школу. Попав на работу — обратно в учебное заведение. Лишь попав на пенсию на работу обратно никто не просится — да только работать все равно приходится. Особенно в мое время. Я сам лично видел таких людей. Вот, например, захожу на почту. Одной из почтальонш уже 67, а она все равно работает. А все просто, её пенсии не хватает на нормальную жизнь. Или моя бабушка — 68 лет, а все равно работает. Или отец моего отчима, восьмой десяток идет, а работает на хлебозаводе.       Кошмар, в общем. Даже обидно, пенсионеры наоборот должны отдыхать за счет государства за то, что большую часть жизни работали и отдавали свое здоровье. — Да ладно тебе — если тебя из школы не выгнали наоборот радоваться нужно. Позже значит старой станешь, — я посмеялся, хотя и быстро прекратил.       Я невольно вспомнил себя в свои 26 лет. А ведь если подумать — я действительно был уже не молодым. Мне уже был третий десяток. Кто-то в это время уже семью начинает строить. А я ничего не добился…       Семье не помог, квартиру не купил. Да даже не переехал подальше от этих городов, как и мечтал давно. Простое никому не нужное существо, которым раньше был человек… — Ты в порядке? — Ульяна посмотрела на меня обеспокоенно. Видимо я тут своими душевными муками искривил лицо так сильно, что испугал попрыгушку.       Так… Кувалдой и ломом ломаем рычаг с функцией «Вспоминать и грустить» и ставим на максимум «Режим идиота». — Ага — я погладил Ульянку по голове. — Расстроился просто, что ты станешь старенькой. Вон — волосы какие яркие. Прям знамя Ленина. Будет грустно их потерять.       Ульянка покраснела и я убрал руку. Она долго не могла ничего сказать. Но наконец сказала. — Дурак… — Я знаю, — я приступил к трапезе, Ульянка последовала примеру.       Остаток обеда прошел в тишине. Наконец я доел обед. Ульяна посмотрела на меня удивленно.       Что поделать — армейская привычка есть быстрее до сих пор не была устранена. Но да ладно. Я оставил девочку и сдал посуду на кухню. Проходя мимо выдачи я глазами невольно заглянул на кухню, там работала повариха, которая очень сильно походила на Славю. Тоже такие же светлые волосы и голубые глаза. Может, её родственница? Спрошу, наверное, как-нибудь.       Я вышел из столовой и уже приготовился искать чем бы заняться, как вдруг по лагерю раздался голос. Судя по всему говорили по динамикам. — Уважаемые пионеры и вожатые лагеря «Совёнок»! Приглашаю всех на линейку! Будет проведено знакомство с отрядами!       И прозвучала самая главная фраза, которую я и ожидал услышать. — Посещение линейки обязательно!       Как всегда, добровольно-принудительное участие. Даже в такой мути как линейка. Надо бы вспомнить. Это первый день, значит, сегодня будет знакомство отрядов друг с другом и отряда с самим собой и их вожатым. Выходит, сейчас нас выставят на центральную площадь, там расскажут важную информацию. А после каждый из отрядов пойдет в какое-нибудь место, где все члены отряда будут знакомиться друг с другом. — М-да… Весело, — я говорил сарказмом, и таким тоном, что только идиот этого-бы не заметил. — Что тебе показалось веселым? — сзади подошел кудряш. Блин, Серый… Не разочаровывай меня! Я уже тебе карьеру ученого распланировал, не надо тупить и не понимать такую простую вещь как сарказм! — Это сарказм … — я уныло посмотрел на него, то ли разочарованный его неумением понимать намеки и сарказм, то ли его присутствием. Хотя, он пока ничего плохого мне не сделал, почему я должен разочаровываться из-за того, что он рядом? — Ааа… А-то я уж подумал тебе реально нравится вся эта организационная муть, — он посмеялся. — Я уж думал вторая Славя, только мужского пола, у нас появилась.       Ясно. Значит, Славя тут что-то типо «Комсомол, Спортсмен, пионер, всем пионерам пример». И тем самым, любитель всей организационной мути. Знаю я таких, у нас на работе был один такой диспетчер. У меня коллега заболел и попросил за него поработать на выходных, то бишь отработать в одного. Поездов практически не было, поэтому я и согласился. Смены прошли спокойно, но нет же, надо было одному из диспетчеров спалить эту нашу авантюру начальству, написав в журнале одну фамилию. И как итог, моего напарника чуть премии не лишили.       Славя пока недоверия не вызывала. Хотя наверно это из-за того, что мой мозг постепенно отдавал право единственного верного источника решений сердцу и остальному телу. Да потому что я начал меньше мыслить как 26 летний мужчина, и начал постепенно вновь мыслить как 17 летний парень, у которого из-за повышенного тестостерона гормоны будто с ума сошли. Ладно, с этой проблемой разобраться я в принципе придумаю как. Но потом.       Наконец я и Серый подошли к площади. Постепенно это сделали и другие дети разных возрастов. Каждая группа из них была под руководством вожатых. И, что было забавно, на 6 отрядов был только один вожатый мужчина — вожатый 4 отряда. Интересно, а какого это — быть единственным парнем в женском коллективе? Вот бы хотя-бы ради интереса попробовать это на себе.       Впрочем, не надо, мечтания и желания имеют силу никогда не исполнятся. Если мечтать не буду, может, что-то и исполнится.