Дорога назад

Этим утром Токи визжал почти так же громко, как в тот день, когда обнаружил палец в коробке со льдом; очень похоже — но все же неуловимо по-другому, какие-то новые нотки внедрились в его протяжные вопли. Со стороны могло даже показаться, что он не так уж рад был видеть Сквизгаара, снова чувствуя в нем слишком сильного соперника. Но Нэйтан знал, что ревел тот сейчас совсем по другой причине. У Токи всегда было доброе сердце — иногда, возможно, даже слишком мягкое; и сейчас, скорее уж, следовало беспокоиться о том, чтобы он не слишком давил на Сквизгаара своими бесконечными попытками объятий. Кажется, он даже попытался вытереть о его майку проступившие от умиления сопли. Сквизгаар с отвращением отстранился и поинтересовался в пустоту: — Что это быть с ним?.. — Ты вернуться! Вернуться! — Токи, кажется, даже подпрыгивал от возбуждения. — Нэйтан говорить, ты навсегда уехать! — тут он, кажется, смутился, вспоминая собственные вопросы о единственном гитаристе, но все сделали вид, что давно о них забыли. Правда, забыть не выходило. Потому что до сих пор все это ровным счетом ничего не значило. Сквизгаар неловко прятал перебинтованные руки за спиной, и его гитара по-прежнему валялась где-то его в дальнем углу, постепенно покрываясь пылью. Нэйтан попытался было всучить ему медиатор и заставить «сыграть хотя бы пару аккордов, ну чего тебе стоит попробовать». После этого только чудо спасло его от обнаружения медиатора в собственной заднице. Сквизгаар определенно не собирался даже пытаться. «Не напомнить мне о том мастер-класс после кинзы! — шипел он. — Это быть самый большой позор в моей жизнь! До тех пор, как Магнус взять топор». От любого упоминания Магнуса у Нэйтана до сих пор леденела спина и жгло в груди, так что он немедленно перестал развивать эту тему. Однако рано или поздно ей придется развиться самой собой. Например, когда они вынуждены будут направиться в студию звукозаписи, чтобы наконец разродиться хотя бы парочкой новых звуков. Нэйтан ждал этого одновременно с нетерпением и боязнью. Ему, черт возьми, давно уже хотелось как следует поорать в микрофон, глядя сверху вниз на беснующуюся толпу, но признаваться в этом при Сквизгааре он не торопился. Хотя… ведь это должно было случиться рано или поздно, верно? Ведь так? — Смотри, что я выучить! — откуда ни возьмись, снова возник Токи со своей гитарой в руках, и прямо перед глазами Сквизгаара он пробежался по ладам. Нэйтан поперхнулся, ожидая того, что небеса разверзнутся — не меньше, но Сквигельф только поморщился, состроив такое привычно презрительное лицо, что на мгновение показалось — все еще может быть как раньше. — Это ты называть «выучить»? — мрачно уточнил он. — Как жаль, что мои уши все еще могут слышать эти непотребный звуки! — У Токи вполне отчетливо затряслась нижняя губа и увлажнились глаза, а потом он вдруг всхлипнул: — Сквизгаар прежний! — объявил он. — Я быть так радый! — кажется, он уже успел забыть о том, что тот только что назвал его игру непотребной. Но Сквизгаар этого не забыл и несколько раз яростно показал на гриф: — Твои руки слишком медленный, ты быть как несмазанный железный дровосек! — рявкнул он. — Ты опозорить наша группа, если так играть! Глаза Токи округлились, и он шепнул Пиклзу: — Что делать? Если он не сможет исправить мой запись в студия, мы правда быть опозорен! — такая искренняя самокритичность не смогла не смягчить чужих сердец. Пиклз задумчиво поднял бровь, как бы размышляя над тем, сможет ли хоть кто-то, кроме них самих, различить партии друг друга. Сквизгаар тем временем, кажется, окончательно отвлекся: — Ты должный быстрее переставлять пальцы отсюда сюда! — но короткое отвлечение быстро прошло, когда он дернулся, чтобы показать, но очень быстро убрал руки обратно, словно гитара могла его обжечь. — То есть я иметь в виду… я… — Покажи ему, — вмешался Пиклз. Сквизгаар обернулся на него, странно растерянный, и тогда Пиклз настойчиво показал: — Я серьезно. Покажи ему, чел. Он не упадет в обморок от… того, что увидит. А если упадет, у нас здесь где-то еще с прошлого раза завалялся нашатырь. — Я не упасть! — с готовностью закивал Токи, но все-таки судорожно сглотнул, старательно отворачиваясь, пока Сквизгаар прилаживал его гитару на коленях, хватаясь за гриф так судорожно, словно тот мог вот-вот выскользнуть его из его покалеченных рук. Но тот не мог. Сквизгаар, наверное, способен был удержать гитару около себя одной лишь силой мысли. Для этого ему и вовсе не нужны были руки — так, неудобная привычка простого смертного. Конечно, приятно было бы думать так. Но все-таки силой мысли Сквизгаар играть пока еще не умел. Впрочем, прямо сейчас он явно был увлечен другими, более духоподъемными мыслями. — Ты понимать?! — настойчиво повторял он, тыча куда-то в струны; Токи созерцал его движения с выражением максимальной концентрации на лице. — Да… нет… я не знать! — страдальчески воскликнул он; его глаза отчаянно бегали в тщетной попытке одновременно не смотреть на пальцы Сквизгаара, но наблюдать за тем, к чему они прикасаются. Он даже в отчаянии обернулся на друзей, как бы требуя от них немедленной помощи в этой нелегкой задаче, но все остальные разом сделали вид, что увлечены другим. Токи не мешало время от времени оставлять подобным образом на растерзание — во имя укрепления его тонкой душевной организации. Только сейчас стало окончательно понятно, как сильно тот был испуган случившимся — Нэйтан не мог не подумать, что могло бы произойти, если бы это Токи лишился своих пальцев, находясь в плену у Магнуса. Не то чтобы он был конченным слабаком — на самом деле, нет, какое бы впечатление ни производил на первый взгляд… И все же, учитывая его прошлое… Хм. Что ж, теперь, очевидно, ему придется взвалить на свои плечи куда больше ответственности, чем прежде. Для этого ему нужно было повнимательнее следить за тем, что пытался показать Сквизгаар… для начала. — Токи, смотри, что тебе демонстрируют, мать твою, — тут снова вмешался Пиклз — беззлобно, но с жаром. Казалось, что в последнее время он читал все мысли Нэйтана. Или, вернее, просто стал чуть меньше пить и потому вдруг стал мозгом их небольшой команды — в отсутствие Чарльза, разумеется. — Тебе все это охуенно пригодится, разуй глаза и впитывай как губка. Нэйтан мог бы, наверное, позавидовать их барабанщику за то, что тот взял все в свои руки. Казалось, что это он, а не Пиклз, должен был раздавать ценные советы. Как он же должен был вытащить Сквизгаара собственными руками, а не руками Чарльза. Но следовало смириться с тем, что в некоторых вещах он оставался чертовски бесполезен. Так что он просто мысленно поблагодарил Пиклза за то, что хоть у одного из них голова все еще оставалась на плечах. — Ты даже сейчас играть на гитара лучше меня, — послышался вдруг расстроенный голос Токи, и Нэйтан запоздало понял, что все те звуки, которые долетали до них, извлекал вовсе не он. — Я не понимать, как это работать! Ты только касаться струн, и оно словно играть сами, — непонятно было, восхищался ли тот или жаловался на судьбу; а скорее всего, и то, и другое одновременно. Сквизгаар покачал головой и отложил гитару. Потом поднялся и вышел за дверь; Нэйтану показалось, что он едва волочил ноги, словно эта короткая тренировка выпила из него все силы. А ведь когда-то — еще совсем недавно — Эксплоужен надеялся, что очень скоро Сквизгаар будет, как прежде, скакать по сцене, трясти волосами и заводить толпу фанатов. Ведь, если не брать в расчет… такую досадную мелочь, как пальцы… в общем, одним словом, в остальном он был здоров и даже не истощен. Но, конечно, дело было далеко не только в этом. Впрочем, Нэйтан ведь уже расписался в собственной тупости; чего еще можно было от него ожидать? Он догнал Сквизгаара в коридоре — услышав его приближавшийся топот тот вздрогнул сначала, потом очевидным усилием воли заставил себя опустить напряженно приподнятые плечи. И снова Нэйтан подумал было — а как все случилось тогда… но, конечно же, не спросил. Все-таки он был не настолько безнадежно туп. Может быть, однажды. — Куда ты? — спросил он, смутно опасаясь, что сейчас Сквизгаар ответит что-нибудь вроде «в Швецию», но тот сказал лишь: — К себе. Я устать от всего этого, — и добавил в какой-то странной попытке оправдаться — или же отделаться: — Токи иногда бывать удивительно утомляющий. — Расскажи нам об этом, — пробормотал Нэйтан, тщетно пытаясь придумать, что же произнести следом. Ведь не о Токи же он хотел поговорить. Хотя… в каком-то смысле… и об этом тоже. — Послушай, то, что ты сейчас сделал… Ты ведь можешь сделать это снова. Я имею в виду… играть чужими руками. Если можно так сказать. — Я предпочел бы играть своими руками, Нэйтанс. — Да, понимаю. То есть… черт возьми… — Эксплоужен так отчаянно поскреб в затылке в поиске нужных мыслей, что едва не снял с себя скальп. — Но все-таки… ведь это лучше, чем ничего? Сейчас, то есть я имею в виду, пока. — Пока?.. — Пока ты не вернешься по-настоящему. Это херня, что у тебя никогда больше не получится. Ты же бог! И я это не в каком-то… метахреническом смысле, — тщательно отрепетированное слово отказалось произноситься в нужный момент. — В смысле, ты же лучше всех остальных на земле. Ни у кого не получится, а у тебя выйдет. Ты же слышал, что сказал Токи. — Токи всегда говорить какой-то чушь, — сказал Сквизгаар с самой легкой долей сомнения, словно все-таки ему хотелось верить в правдивость всех этих слова. — А я?.. — Ты еще больший чушь, — отрезал тот так безапелляционно, что Нэйтан даже опешил, пока не заметил самую крохотную улыбку на лице Сквигельфа. — Сколько можно называть меня бог и ждать чего-то… что я не мочь сделать? — Я буду тебя так называть, — Нэйтан наконец-то сделал то, что давно хотел сделать: притянул его к себе и припал к его рту. Сквизгаар вздрогнул сначала, а потом с каким-то отчаянием впился в его нижнюю губу — почти больно, но Эксплоужен этого не выдал. С ним и не такое вытворяли — те, кому он позволял, разумеется; и Сквизгаар всегда был в первых рядах. При одном воспоминании о былом у Нэйтана томительно заныли соски, но кто знает — прикоснется ли Сквизгаар к ним еще раз? Или… больше никогда с такими руками? Как узнать — не спросить же напрямую? Он уже чувствовал, как медленно наливалось у него в паху. Если Сквизгаар не ответит ему взаимностью сейчас, что будет с ними? Нэйтан понимал умом, что нужно было подождать еще… но, черт возьми, когда он дрочил в последний раз, то был уверен, что его пах воспламенится. На всякий случай он придержал рукой затылок Сквизгаара, чтобы тот не отстранился прямо сейчас, чтобы с ним остался хотя бы этот неожиданный поцелуй. — Нэйтанс, я не быть уверен, — пробормотал Сквигельф, когда все-таки сумел отодвинуться немного, — что я смочь прямо сейчас… — и тогда Экслоужен проявил прямо-таки выдающиеся грани актерского мастерства: — Ну что ты, Сквиз, я же не животное какое-то. Ни о чем таком и не думал… прямо сейчас, — хотя именно животным себя ощущал и именно этого хотел — желательно, в следующую секунду и не позднее, но пришлось сделать глубокий вдох носом и тоже сделать шаг назад. На какие только жертвы, оказывается, он был способен. Что ж, пока хватило и того, что уже произошло. И даже того, что Сквизгаар просто до сих пор просто оставался здесь. — Ты поможешь нам с записью? — вырвалось у него прежде, чем он успел бы подумать, но какая разница? Ему пришлось бы спросить рано или поздно. Сквизгаар холодно молчал, поджав губы, которые Нэйтан еще недавно в отчаянии кусал; точно закрывался от него, но теперь оставалось только идти напролом: — Мы не можем без тебя. Все гитарные партии проходили через… — он едва не сказал «через твои руки». — Через тебя. Ты все придумывал… и все правил. Ведь дело не только в игре, это все и в твоей голове тоже. Мы с Пиклзом не вывезем вдвоем, понимаешь? Сквизгаар задумался ненадолго, а потом сообщил: — Да уж, я понимать, — и снова почти-улыбнулся, или же Нэйтану только показалось. — Вы такого наворотить, что в следующем месяце в чартах вас обойти с десяток новички. — Да, да, — потвердил Эксплоужен с, кажется, неуместным для таких заявлений энтузиазмом, но сейчас самым важным было заставить Сквизгаара согласиться… заставить его не исчезать больше. — Именно так. Без тебя, Сквиз, никуда. Так что ты уж не бросай нас. А не то Мердерфейс уже настроился что-то там придумать… собственного сочинения. Напел немного — а у нас кровь из ушей пошла, еле спаслись. Он не ожидал, что Сквизгаар засмеется. Он и не засмеялся — он и раньше этого почти не делал, а в последнее время и подавно. Но все-таки Нэйтану показалось, что смутная тень на его лице слегка рассеялась. — Ладно, — сказал он. — Я посмотреть, что у меня выйти. Но, сказать тебе, играть руками Токи быть сложный, — он посмотрел на свои и быстро отвел взгляд. Он все еще старался не смотреть. — Но я не выходить на сцена так. Я не быть там просто прыгать без игра. — Я понимаю, — Нэйтану не хотелось думать о том, что случится, если они выйдут вчетвером. Наверное, часть фанатов перережет себе глотки прямо на месте. Кроме тех, кто полезут брать их штурмом, чтобы выяснить, куда подевался Сквизгаар. Но они справятся с этим, если так будет нужно. Если так тому будет немного проще все это пережить. Эксплоужен не собирался привыкать к мысли о том, это навсегда. Просто Сквизгаару нужно будет немного привыкнуть, а потом… однажды медиатор все-таки окажется в его пальцах. Пусть даже этих самых пальцев уже раза в два меньше. Кто-то и с тридцатью пальцами не сыграет, как Сквизгаар всего одним. И пусть даже в процессе он разнесет в щепки с десяток дорогущих гитар. Когда это они подсчитывали такие мелочи? — Ну же, пойти уже, — прервал Сквизгаар его мысли так решительно, что впору было удивиться. И Нэйтан удивился: — Куда?.. — В студия. Есть один мотив, очень металличный. Я его придумать вчера… — он слегка пожевал губами, вспоминая его в своей голове. — Правда, я быть уверен, что в вашем исполнений от него не останется и половины брутальность, но все же… это быть лучший, чем ничего. — Нэйтан не был обижен таким словам. Совсем напротив — все это; все, что происходило теперь было куда лучше, чем ничего. Ведь из какого только они не вылезали дерьма. Может быть, выберутся и из этого тоже.