Когда зажгутся стеклянные свечи

Джон Сноу

      Джон редко злился. Точнее злился он конечно достаточно, иногда даже пару раз на дню, но показывал это редко. Он не хотел, чтоб кто-то знал, что та или иная брошенная фраза или случайный поступок задевали его настолько, что заставляли кусать щеки до крови и прятать руки, лишь бы не наброситься на обидчика. Джон понимал, что большинство людей не имели никакого умысла в оскорблении тихого мальца, который казался скорее тенью, чем мальчиком-подростком. В большинстве своем, до него почти никому не было дела. Конечно, до определенного момента.       Рука у него сейчас сильно болела, но он не хотел этого признавать, а если бы и признал, то гордился бы этой болью. Теон давно заслужил взбучку и Джон жалел, что его оттащили до того, как он успел повредить и вторую руку. С тренировочной площадки он унесся вихрем, а сейчас также лихо мчался по коридорам замка.       От отца юноша, вероятно, все же получит нагоняй. Джону это не нравилось. Сам выговор он, пожалуй, все-таки заслужил, но он до боли в животе боялся разочарованного взгляда отца. Лорд Старк и так дал ему достаточно, чтобы хоть на что-то жаловался. У него был свой угол, чистая и теплая постель, горячая еда и даже образование, которому могли бы позавидовать многие законнорожденные дети мелких лордов. Джону мгновенно стало паршиво на душе, но он не замедлился, напротив, лишь ускорил шаг, чуть ли не переходя на бег, лишь бы скорее добраться до своего чертога.       Конечно, это было ужасное преувеличение. Чертогом Джон звал всего лишь полуразрушенное крыло замка, которое давно не использовали. Кроме Сноу тут пожалуй бывал только Бран, и то скорее не в совсем в самом чертоге, а на нем - ползать по внешней стене было веселее, чем по простым выступам в стенах замка. Сама же зала давно уже не вызывала никакого интереса. Джон же наоборот находил ее чуть ли не волшебной. По сказкам и песням конечно грезила Санса, его единокровная сестра, но однажды услышав балладу о Дженни из Старых Камней, Сноу в тайне от всех называл старые развалины своим чертогом. Немного воображения, и старые развалины легко превращались в могучие залы, где скандировали имя короля Севера. «Джон, Король Севера!» — так и представлял он. Обычно эти грезы быстро прерывали небольшие упущения, который Джон неумолимо вспоминал. Он Сноу, а значит бастард. Джон по импровизированным ступням забрался немного выше. Лазает он значительно хуже Брана, но все же достаточно хорошо, чтоб не свернуть себе шею.       — Дерьмо, — устало сказал он, пытаясь отдышаться то ли от недавней тренировки, то ли побега с нее. — Теон меня теперь с грязью смешает. Говорил же мне отец не лезть в такое, а я дурак…Дерьмо, дерьмо! - резко бросал он в небо. Чем больше он давал поводов для задиры, там больше ему доставалось.       Джон соврал бы, сказав, что он примерный юноша. Бывало и помогал в подшучивании над обитателями замка, и сам допускал ошибки, даже достаточно серьезные. Но все, что было позволено другим, не было позволено молодому бастарду. Этот придурок с его идиотскими жидкими усами мог говорить что угодно и про Джона и про его мать, ставить подсечки, используя любые нечестные приемы, и ему прощалось. Стоило Джону только совсем немного схитрить, даже в рамках правил, как ему припоминали его злую натуру бастарда. И это были единственные моменты когда на него обращали внимание. Видели его только тогда, когда хотели унизить. Так и сейчас он прекрасно знал, что главным наказанием ему будет далеко не изнурительная тренировка, но презрительный взгляды и шепотки за спиной. Сноу не был дураком, не был слабаком, но рамки, в которые его загоняли люди делали его ничего не знающим тюфяком. Хотя может он таким и был. Стоило лишь запустить руку в волосы, Джон зашипел совсем как кошка. Только сейчас он заметил, что раненая рука дрожала, стоило только ее приподнять.       — Вот и славно — проговорил вслух Джон — будет мне память в Ночном Дозоре о счастливых днях юности. — последние слова он произнес еле слышно, возможно их не уловил даже ветер.       В такие дни как сегодня, сидя на этот же месте, юноша любил мечтать о том, как он будет жить в будущем. Он представлял как будет знаменосцем Робба, встанет рядом с ним и всегда поддержит. Думал, как однажды будет помогать другим храбрым мужам в провожании будущей леди Винтерфелла на брачное ложе, а после нянчить племянников. Джон любил думать, что ему есть место в Винтерфелле, среди законных детей лорда Старка. Правда была суровее. Вряд ли Роббу нужна будет собака, постоянно следующая за ним по пятам. В конце-концов для этого у него есть Серый Ветер. Лютоволк конечно не пес, но верен хозяину самой собачьей преданностью. Джон же не хотел бы жить на псарне рядом со своим волком - Призраком. Сейчас белый комочек, вероятно, играл с братьями и сестрами, и Джон был за него рад. Тот другой, но все же такой же. Быть альбиносом в помете не клеймо. А вот родиться бастардом совсем иное.       Джон давно для себя решил, что рыцарство не для него, а наемничество он презирал. Помимо этих, у него было не так много возможных жизненных путей. Одним из лучших была Стена. Забавно, что то, что для других каторга, для Джона было выходом. Там, Джон наделся, он сможет стать братом другим дозорным, быть своим с момента клятвы и до самой смерти. Подобная перспектива вызывала улыбку. Стать дозорным на Севере северяне считали честью и не видели это наказанием. Хотя Джону было откровенно страшно. Уйти служить на огромную глыбу льда и бороться рука об руку с преступниками против одичалых. «Какая должно быть честь» — ирония возникла в голове сама собой. Джон гнал ее в шею - он решил, что вслед за дядей станет дозорным и будет частью чего-то большего. Даже если это отзывалось в голове как что-то неправильное, ошибочное. Типичный для Джона сеанс меланхоличных размышлений прервал тихий лай. Сноу кинул взгляд полный непонимания вокруг себя. Он точно слышал волка, но вот откуда. Спрыгнув с выступа, на который забрался, Джон внимательно оглянулся вокруг. В конце-концов он заметил две красные бусины глаз. Казалось, что маленький друг хотел что-то сказать Джону. Каким бы ловким ни был юноша, маленького волка поймать оказалось в разы сложнее, чем ему казалось. Добрых десять минут Джон играл со своим лютоволком в догонялки, пока, случайно задев больной рукой стену, не взвизгнул. Он и подумать не мог, что будет все еще больно. Меньше, чем через мгновение его верный друг уже стоял рядом и скулил.       — Хороший мальчик, — присев, Джон ласково потрепал его по макушке — Это я дурак, надо было быть осторожнее, а ты у нас лучший волк. — казалось Призрака это удовлетворило, но он все еще куда-то звал своего хозяина.       Делать нечего — прятаться вечно нельзя, и чем скорее он столкнется с последствиями своих действий, тем быстрее пройдет стыд. Ну, или так он надеялся. «Двум проблемам не бывать, а одной не миновать» — решил он шагая по коридорам замка, с одной лишь надеждой не попасть в еще какую передрягу. В случае же Джона похоже двух проблем было не миновать. Только он завернул за угол, как увидел движущуюся в его направлении леди Кейтлин. Она казалась крайне сосредоточенной. У юноши казалось душа в пятки ушла, но сориентировавшись он быстро наклонил голову в приветствии. Не то чтобы жене его лорда-отца было какое-то дело до действий Джона, но лишний раз нервировать ее он не хотел. К его счастью леди казалось даже не заметила его, а если и заметила, то совершенно не подала виду. Это его устраивало. Джону не нравилось получать от нее гневные взгляды, полные презрения, но и ссориться с матерью его братьев и сестер он совсем не желал. Сноу она может и не терпела, но своих детей любила больше всего на свете. Этому Джон искренне и неподдельно завидовал. Иногда он мечтал о том, что леди Кейтлин подобрела к нему, а однажды ему даже приснилось, что она сидела у его постели, пока тот болел.       Когда Джон уже собирался быстро и тихо уйти, он заметил еще пару ног, идущих вслед за леди Винтерфелла. Стоило ему только поднять голову, как он встретил взгляд сестры Сансы. Она ничем не выказала ни любви, ни презрения, быстро отвернувшись. Казалось, что в глазах у нее промелькнул огонек интереса, но скорее всего это была не внимательность Джона, а его воображение. Санса мастерски копировала поведение матери, следуя за той по пятам. Может Джон и Санса не были особо близки, но у них были спокойные отношения. Она однажды даже дала ему совет о том, какие комплименты стоит делать девушке. Не то чтобы Джону было кому их говорить, да и казались они слишком сахарными на языке, но юноша их запомнил на самый нереальный случай. Возможно она просто хотела поделиться услышанным из очередной песни, но Джону было нечего возразить. В конце-концов хоть Джон и считал их девчачьими, но некоторые виделись ему вполне сносными.       Минуя все опасности в виде аномально большого количества бегающих по замку слуг, он все же добрался до тренировочной площадки, и уже ожидал как минимум выговора от сира Родрика, мастера над оружием, но того на площадки и след простыл. «Ну конечно, сдалось ему меня еще ждать, дел что ли больше нет» - подумалось Джону, он уж возомнил себя важной персоной, которую ждут, а на деле…       — Он ушел отнюдь не оттого, что передумал наказать тебя — раздался сзади смеющийся голос — Приговаривал, что в следующую тренировку тебе не стоит ждать пощады - добавил Робб.       Джон, честно признаться, чуть в штаны не наложил от неожиданности, но вовремя понял, что это всего лишь Робб. С каждым прошедшим годом голос его брата все сильнее напоминал голос отца. Неизменна была разве что улыбка в голосе - ее сложно было упустить, отец же так с ним говорил достаточно редко.       — Дерьмо, — лишь сказал Джон, обернувшись на брата. Делать было нечего, остается только облокотиться на стену и ждать приговора.       — Даже не попробуешь возразить? Я то думал, что ты отреагируешь более воинственно, — все еще веселясь ответил Робб. Было ясно, как день, что брат пытается вызвать хоть какую-то улыбку, но ими Джон не славился. Задумчивости зато было хоть отбавляй. — Мы же оба знаем, что произошло и знаешь, твоей вины там немного. Подумаешь, вспылил немного, с кем ни бывает. Сам Теон регулярно выводит замок на эмоции. Не понимаю, что ты так волнуешься — ну пожурят тебя и забудут через пару дней.       — Робб, прекращай. Ты прекрасно знаешь, что мне попадет что бы я ни говорил. Я даже спиной мог почуять как сир Родрик буравил мне спину взглядом! — не то чтобы Джон рассчитывал, что Робб поймет, но что еще ему оставалось сказать. Ответом, ожидаемо, были лишь несколько смешков. Робб встал рядом с Джоном. Из всей семьи, Джону ближе всех была, конечно, Арья, но ни о всем можно поговорить с девочкой на несколько лет младше тебя. С Роббом Джон позволял себе немного больше, чем с другими - брата он любил, а тот любил и его в ответ. Они были хорошим тандемом, но только если Джон знал свое место. Он никогда и не старался подвинуть Робба, не желая вмешиваться в его право.       — Джон, слушай, — уже вполне серьезно сказал Робб, — Я на твоей стороне, ты это знаешь. Теон временами и правда ведет себя как полнейший засранец, что даже я хочу ему врезать. Если хочешь, я могу поговорить с отцом, если это как-то поможет. Я уверен он рассудит все верно.       Джону конечно не хватало только чтоб брат оправдывал его перед отцом, как какую-то маленькую девочку.       — Робб, это тебе такое могло бы сойти с рук, а я в очередной раз услышу лекцию о необходимости держать себя в руках. — «И море осуждающих взглядов начиная от слуг и заканчивая приближенными отца» мысленно добавил Джон, но вслух сказал — В конце-концов отец терпеть не может когда доходит до драки.       — Знаешь, если тебя это хоть как-то утешит, то не думаю, что сегодня до тебя будет дело хоть кому-то. — Робб явно поставил цель подбодрить Джона, но с таким же успехом он мог бы попробовать воскресить мертвеца — Я полагаю ты уже видел, но в замке творится полнейший хаос. За всеми этими бегающими слугами, думаю об одном инциденте быстро забудут и ты спокойно сможешь хандрить дальше, — ткнул его Робб.       — Не помню чтоб был какой-либо повод для подобных приготовлений. Признаться честно, в меня чуть не влетела сначала Леди Кейтлин, а потом еще пара служанок. Все как на углях носятся - эту фразу Джон узнал из какой-то книги, и значение он понимал и без дополнительных разъяснений, но всегда задавался вопросом о том, зачем ходить по углям, когда тем место в камине.       — Я знаю не больше тебя, брат. Видел только как матушка сначала пробежала в одну сторону, а потом уже с Сансой в другую. Я все пытался пробраться к отцу, даже караулил его под дверью, но результат все один. — с пол минуты он молча собирался с мыслями — Знаешь Джон, что-то мне подсказывает, что от этих новостей мы в восторге не будем.       — А вдруг это тебе, братец, невесту нашли и сватать готовят? Представь, заходим мы в кабинет отца, а там в ряд дюжина знойных красоток, каждая такая, — Джон сделал небольшую паузу и обрисовал любопытную женскую фигуру руками — что глаз не оторвать, да так чарующа, что словно по волшебству пленит твое сердце. Как подойдет к тебе, так и забудешь о всех заботах! — теперь уже была очередь Джона разрядить обстановку. Не нужно было быть ясновидящим, чтоб увидеть перемену в настроении Робба.       — Прекрати, Джон, тебе не идет. Еще скажи, что каждая прекрасна словно роза, и я начну подозревать, что ты — переодетая Санса! — Робб все-таки улыбнулся и, с комедийно фальшивым удивлением, воскликнул — Я разгадал твой безумный план! Надеешься поглазеть на красивых девчонок напоследок? Вот только я к тебе ни одну не подпущу, пока не буду уверен, что их не сразит ни твоя мрачность, ни грустный взгляд — Робб конечно шутил, вот только Джона все равно немного кольнуло обидой. И все же он не подал виду и посмеялся с братом.       Несмотря на попытки вывести разговор хоть на какую-то хорошую тему, оба понимали, что случилось что-то если не плохое, то уж точно не хорошее. И чутье их не обмануло. Меньше, чем через полчаса все дети Лорда Севера стояли в кабинете отца. Десница короля, Джон Аррен мертв, а король уже выехал на Север, к ним в замок. Как Робб и предполагал, о проступке Джона напоминал лишь фингал Теона, в то время как остальные казалось ничего не замечали.