Правило клуба O(r/d)dinary №72:
Полюби себя
– Они приехали! – крикнул карауливший окна Сынмин Чонину. Тот вылетел в коридор как раз вовремя, чтобы разглядеть выбирающегося Хëнджина с Феликсом на руках. Чан появился следом – даже на таком расстоянии количество впитавшейся в рубашку крови просматривалось бесподобно. Он отмахнулся от стремившегося поддержать его Лино и, прихрамывая, самостоятельно вошёл в здание. Сынмин отлепился от стекла и понёсся вниз по лестнице. – Хотя бы живы, – тихо выдохнул Чонин. Ему нужно было увидеть своими глазами, чтобы убедиться. – С возвращением, ребята.***
С волос Хëнджина всё ещё капала вода. Он сидел на полу рядом с закрытой дверью медицинского кабинета и катал по полу кусочки разбитой плитки. Они оставляли на его пальцах меловые следы и мелкие царапины. Взгляд то и дело цеплялся за дверную ручку и проникающий сквозь замочную скважину свет. Будь его воля, он от Феликса бы и на шаг не отходил, но Чонин вежливо его выпроводил, сказав ждать. Кто он такой, чтобы приказывать? Ну, он врач. В подобных ситуациях главным становится тот, кто возвращает дорогих людей к жизни, и разница в возрасте значения не имеет. Хван в очередной раз "завис", жалея, что его способность – иллюзии, а не возможность смотреть сквозь стены. Кто-то взъерошил его волосы полотенцем. – Ты сейчас дырку просверлишь, дверь не виновата. – Хан опустился рядом, продолжая спасать Хëнджина от грозящейся напасть простуды. Хван забрал полотенце из его рук и спрятал в нём лицо, делая вид, что промакивает воду. Джисон вздохнул. – Хëнджин, ты что, любишь Феликса? Полотенце упало на пол, а обратившийся к Хану взгляд красноречиво говорил: "Я? Да не в жизнь, с чего ты взял? Я сижу здесь мокрый просто потому, что мне не терпится получить переохлаждение". Но прозвучавшие следом слова совершенно отличались от ожиданий: – Только попробуй кому-нибудь проболтаться. – А кому здесь болтать? – следуя примеру Хëнджина, Хан подобрал с пола кусочек плитки. – Все и так уже в курсе. Видел бы ты себя со стороны перед отъездом – дополнительные комментарии излишни. Я спросил, чтобы убедиться. Хван кивнул, соглашаясь. Раз так, то отпираться смысла нет: – Я кажусь тебе глупым? – С чего бы? Кто здесь глупый, так это я. Сразу не разглядел. Помолчали. Тишина съедала, а сквозняк всё же начал пробираться под кожу. Но, даже ощущая холод, Хëнджин не планировал уходить. А Хан собирался составить ему компанию. Им обоим было необходимо поговорить с Феликсом. И они прождут его столько, сколько нужно. Дверь приоткрылась. Чонин вышел с недовольно закушенной губой и, под провожающие взгляды, прошествовал мимо притаившийся под стеной компании, злой, как грозовая туча. Спустя короткое время вернулся ещё злее и затормозил напротив. – Найдите мне Чанбина, я не могу отходить надолго. – Как Феликс? – вырвалось у Хëнджина в ответ. – Жить будет. Он борец, всё преодолеет, – был дан ответ, вызвавший облегчение у обоих ждущих. – Чанбина мне. Живо. Такого малыша-хлебушка ребята откровенно побаивались. *** Стоило Со переступить порог, как проблема, по которой его сюда вызвали, нашлась до оглашения. – Что-то я не пойму, а где наш второй пострадавший? Коршун опустился на стул рядом с кушеткой и всмотрелся в лицо Феликса. Нездоровая бледность постепенно исчезала и, непосвященному в дела сегодняшнего дня, могло показаться, что он просто спокойно спит. – Не даёт он себе помочь, – Чонин проверил у Ли температуру. – Закрылся в комнате и не пускает. Спросил только, как Феликс, на этом разговор закончился. – Ну и как Феликс? Пока они разговаривали, Джисон и Хëнджин тихонько прокрались в помещение. Чонин конечно же заметил их, но сделал вид, что нет – что с этих двоих взять. – Два сломаных ребра, сотрясение, повреждены кости правой кисти и внутренние органы. Ко всему прочему потеря сознания, а так же синяки, ссадины и ушибы. В общем, моими силами скоро встанет на ноги, и не такое лечили. Пожалуйста, поговори с Чаном. Я пока его не осмотрю, не успокоюсь. *** У Бан Чана был слишком упрямый характер. Сладить с этим человеком, если он сказал "нет", не было никакой возможности. "Нет" значит "нет", хоть головой бейся, хоть долбись в эту окружающую его стенку ломом. Честно говоря, Чанбин со своей стороны мало что мог сделать, если Чан не соизволит протянуть руку навстречу. Кабинет Кристофера, как и всегда, не был закрыт. Со без препятствий преодолел расстояние до противоположной стены и вот тогда уже упёрся в запертую дверь. Покопавшись в карманах, он отыскал давным-давно украденный ключ. Замок поддался. Ну что-ж, если Чан заперся только ключом, без дополнительных примочек Странного клуба, наверное, всё не так уж и плохо. Хозяин комнаты обнаружился забившимся в уголок кровати в обнимку с подушкой. Чанбин присел рядом на самый край. С чего бы начать? – Раненый волк, я в гости, ты только не кусай. Нет ответа. Паршиво. Ну, раз уж с этой стороны пролезть не получается, придётся говорить о проблеме в лоб. – Это снова случилось? Пальцы Чана сжали уголок подушки. – Я отвратителен. Вы находитесь под командованием психа,– комнату наполнил настолько тихий шёпот, будто его обладатель сам боялся своих слов. От вида такого Бан Чана у Чанбина защимило в груди. Он забрал подушку из его рук, но низко опущенная голова не давала рассмотреть выражение лица. Ища, где бы ещё спрятаться, Чан обнял свои колени. – Это происходит только по нашей вине, причем здесь ты? Плечи напротив затряслись. Бан Чан, он... По правде говоря, никогда не плакал. Как бы больно не было, он всегда шутил, что своё уже выплакал когда-то. Даже сейчас, когда ему очень хотелось, он мог только метаться в эмоциях, но слезам пролиться бы не дал. Даже со своими способностями в этой ситуации Чанбину было трудно говорить с ним. Потому что в добавок к твёрдому характеру, душа у Чана была мягкая – уважай первое, нежно держи в ладонях второе. Именно потому, что Со так хорошо его понимал, ему хотелось взвыть от ситуации вместе с ним. Бан Чан-Бан Чан. Сколько же ответсвенности ты несёшь на своих плечах? Ты тянешь нас всех, не давая увязнуть в трясине. А сам тонешь. Чан, сколько же тебе лет? Кажется, всего ничего, особенно сейчас. Ты будто снова тот подросток, что когда-то вышел в свет с широко открытыми глазами и впервые увидел в небе перевёрнутый город. После продолжительного молчания Чан надломленно усмехнулся. – Иногда мне кажется, что всем вам было бы гораздо лучше, если бы не было никакого Клуба. Но потом, я вспоминаю... всё что знаю о вас, и понимаю, что дороги обратно отрезаны так, что не сошьешь... Со кладёт ладони на его щеки и поднимает вверх низко опущенную голову, твёрдо глядя в растерянные глаза. – Хватит. Ты всегда думаешь только о нас. Настолько много, что голову теряешь. Но пожалуйста, я тебя умоляю, пожалуйста, перестань себя ненавидеть. Ты тот, кто подарил нам нормальную жизнь, и если продолжишь жрать себя мыслями, мы не посмотрим, что ты наш лидер – наваляем так, что выбьем всю дурь из головы. Чанбин осторожно его обнял, чувствуя под пальцами пропитавшуюся кровью чёрную футболку. Внутри снова что-то защимило. – Пожалуйста, позволь и нам тебя беречь. Любить так же сильно, как ты любишь нас. Ты же знаешь, что можешь на нас рассчитывать, верно? Вместо ответа Коршун почувствовал чужие руки, сомкнувшиеся в замок за его плечами. Знает. Он постарается. И всё вытерпит. Даже самого себя. *** – Не зашью – шрам останется,– Чонин несколько секунд всматривался в рану на брови Чана и недовольно цыкнул. – Хотя он, блин, и так останется. – Ну, вот видишь, в моем вышивании нет никакого смысла, кружок кройки и шитья можно сворачивать... – Чан не успел договорить как крепко сжал челюсти – Чонин приступил к работе, а обезбол не действовал полностью. – Есть смысл или нет, решать только мне. Ты сам когда-то доверил мне ваше здоровье. И я своё слово держу. На это сказать Чану было нечего. Медицинский отдел делился на две части – приёмную и небольшую палату. Пока Чонин в компани подающего инструменты Сынмина хлопотал над Чаном в первом помещении, во втором тихонько сидел Хван рядом со всё еще бессознательным Феликсом. Хотя ему уже и было лучше, никто не мог точно сказать, когда он придёт в себя. Хенджин тщательно сторожил этот момент, кусая в волнении костяшки пальцев и пытаясь заранее подобрать слова для разговора. Отчитать этого глупого птенчика или пожалеть? Что, в конце концов, происходит между ними двумя? Там же, на подоконнике, расположились Хан и Минхо – Джисон вызвался побыть медбратом и обрабатывал посеченные мелкими осколками руки Кота. Минхо порывался недовольно шипеть и уверять, что всё "окей", но получил знак "тихо", указанный в сторону Феликса палец, а затем гнетущее молчание. Приступая к очередному порезу, Часовой недовольно хмурился. Следивший за его действиями Кот какое-то время наблюдал за искренней заботой с умилением. До тех пор, пока Джисон не поднял голову и, глядя на него в упор, не провёл по своей шее пальцем, мол, "ты – труп". Эти двое понимали друг друга с полувзгляда. Сейчас вот Лино разглядел в его глазах всё, что он думает о его побеге из Клуба, увязавшись за Хëнджином и Чаном. Да, Минхо молодец, непревзойденный герой, но они ещё поговорят об этом. А сейчас оставалось только терпеть кусачую перекись водорода. Чанбин сидел на полу между двумя комнатами, всё не выпуская из рук ноутбук Чана, так удачно доставшийся ему утром. Изображения камер видеонаблюдения перетасовывались под его пальцами словно игральные карты, в поисках заветного Джокера. Но пока что выяснилось только то, что Минхо в произошедшей перепалке тоже досталось – пока добирался до Чана, столкнулся с несколькими подельниками подрывников. Но вот... – На камерах чётко видно одно знакомое лицо,– Чанбин развернул экран к Чану. Тот несколько раз удивлённо моргул, а потом его глаза ожесточились. Заинтересовавшись, Хëнджин подошёл посмотреть. И его выражение лица стало таким же жёстким. – Сходим в гости? – спросил он с утверждением. – Конечно, чего бы не сходить. – Чан наконец дождался окончания "вышивки" и благодарно кивнул Чонину, – Здесь не далеко. Кто-то ещё желает зайти на чай? *** После бесконечно долгой смены полицейский местного отдела как обычно вернулся в рабочий кабинет, чтобы забрать вещи и наконец вернуться домой. День выдался слишком напряженным, но, благодаря его трудам, теперь в городе должно было стать гораздо спокойней. Щелкнул выключатель. Со всех сторон его окружали неизвестные люди. – Помогите, убийцы! – вырвалось у мужчины, но пустующий в это время суток отдел отозвался только громким эхом. – Нет, всего лишь старые знакомые. Один из шести странных парней сидел на столе, поигрывая пистолетом в руках. Неизвестные... А точно ли? Если приглядеться... – Ты... – Вырвалось у мужчины. Лицо его побледнело. Он помнил Чана ещё совсем мальчишкой. Но этот человек был на него практически не похож – синие волосы, следы побоев на лице, татуировка на руке... Да и он должен был быть уже мёртв. – Ты присаживайся, у нас будет серьезный разговор. *** Чан сделал приглашающий жест, указывая на диван. Не получив никакой реакции в ответ, он взглянул в сторону Хенджина и Минхо, и те тут же насильно усадили мужчину напротив Бана. Сынмин и Чанбин стояли по бокам от Чана, словно охранники. Хан занял рабочее место полицейского и с удовольствием играл на телефоне. – Для начала, как именно я перешёл тебе дорогу? – предохранитель щелкнул. Голос Бана звучал очень тихо. – Я лишил тебя всего, что у тебя было? Убил твою семью? Украл деньги? Мы же виделись всего несколько раз, откуда такая ненависть? Отпираться мужчине уже не было смысла – если попал в капкан сверхъестественных тварей, живым не выйдешь. Не известно, где они отыскали доказательства его причастности, но, видимо, он крупно облажался. – А нужны какие-то причины, чтобы ненавидеть тварей вроде вас? – зло усмехнулся мужчина в лицо Чану. – Вы и на людей-то не похожи, чтобы вас за них считать. В вашем существовании нет нужды, вы – чёрное пятно в нашем мире, подлежащее истреблению. Чан всё время его монолога понимающе кивал. – Причины нужны всегда и для всего. К примеру, я всё еще не могу понять, как навредил именно тебе. Ради моего устранения ты даже нанял смертников, пообещав перевести их семьям деньги. Хотя, – усмешка. – На самом деле ты не собирался этого делать. Чан подался вперёд: – И кто из нас здесь тварь? Мужчину прошиб холодный пот. – Одарённые – такие же люди. Порой почеловечней вас! – подал голос Сынмин. – Мы просто родились другими, и только поэтому нас нужно ненавидеть? – Не трать на него воздух, он не поймет. – Чанбин от развернувшегося диалога медленно закипал. Чан легко спрыгнул со стола и подошёл к мужчине вплотную: – Сегодня ты обидел мою семью. Как будешь оправдываться? – Да что ты понимаешь в слове "семья"! – рявкнул загнанный в угол полицейский". Чан замер. – Я – понимаю, – сказал он. Льда в его взгляде хватило бы, чтобы наглухо заморозить всю комнату. – Жаль, что ты нет. Находящийся всего в нескольких сантиметрах мужчина после этих слов уже приготовился к расправе. Но вдруг почувствовал, что Бан отстранился. Махнув рукой своим людям, двинулся к выходу. И затормозил на пороге. – Именно потому что я понимаю, что такое семья, ты мне сегодня не нужен. Отныне твоя жизнь принадлежит твоим жене и дочери. Но помни, мы всегда следим за тобой. За каждым шагом. Ещё одна ошибка – и я не посмотрю на чувства твоих близких. – Боже мой, какой же ты моралист, бать, – Минхо закатил глаза и с разворота врезал их обидчику в лицо. С молнейноисной скоростью и невероятной силой Кот схватил его за грудки. На губах у него была растянута сладкая улыбка. – Однажды ты умрешь в самом мучительном кошмаре. – Как предсказатель, скажу, что это правда. – Хан не отрывался от экрана, пытаясь пройти уровень. – Карма существует, знаешь ли. Наигравшись, Лино ослабил хватку. Хëнджин выходил последним. Взмах рукой – свет потух, сменившись чернильной темнотой. В которой что-то цараполось и рычало. За закрывшейся дверью раздался надрывный крик. На экране телефона Джисона высветилась надпись "Game over" *** Однажды оказалось, что и в Странный клуб может нагрянуть проверка. И причина появления полиции на пороге была весьма банальной. Ведь на самом деле ни один человек не может просто взять и поселиться в первом попавшемся здании, не оформив положенных документов, что уж говорить об открытии какой-либо организации. Чан не знал, как объяснить своё нахождение в этом месте. Сказать, что он глава какого-то там клуба? Ему никто не поверит. Оставалось только стиснуть зубы, сесть в машину и отправиться в участок. Там вывернуть карманы и сумку, отдать документы и ждать своего приговора. Пока Бан Чан сидел на стуле, подобрав под себя одну ногу и покачивая в воздухе второй, в голове вертелось много мыслей: от простого "Что же мне делать, мне и штраф нечем заплатить", до "Быть особенным очень грустно, опереться особо не на кого". Да только стоило правохранителям пробить его документы по базе данных... Ох, что началось. Зрачки мужчины, что переносил данные из паспорта в компьютер, испуганно расширились. Он замер, остановив свой взгляд на Кристофере, не смея издать и звука. Сам же Чан, старался смотреть куда угодно, кроме как в его сторону, поэтому не сразу заметил перемену атмосферы. Когда он, наконец, повернулся к мужчине, тот, поймав на себе его карий взгляд, кажется, уже приготовился прощаться с жизнью. Такая реакция не на шутку напугала Чана. – Что с вами? Мне кого-нибудь позвать? – он даже немного всполошился. – Приношу искренние извинения! – мужчина в панике опустил голову. – Мне стоило проявить уважение к новому главе Странного клуба! Ой. Вот здесь Бан уже окончательно растерялся. – Пожалуйста, не стоит, – он искренне улыбнулся и коснулся плеча мужчины, пытаясь его успокоить. Кроме его неуплаты за аренду ведь ничего не произошло, тогда почему все вокруг так переполошились? Почему и куда тут же стали звонить? Почему сразу же пересадили его из комнаты с решётками на окнах на мягкий диван в комнате ожидания? Ему пожимали руки какие-то влиятельные люди, кланялись и говорили с ним запутанными уважительными предложениями, общий смысл которых состоял примерно в следующем: Что такое Странный клуб в понимании обычных людей? Оказалось, что это не просто объединение ребят с необычными способностями, но и опора порядка. Люди, состоящие в нем, связаны судьбой с ним и друг с другом. Своей крепкой связью они охраняют мир от того, что не способны увидеть остальные. От того, что блестело злобными глазами в переулках, нападало из-за углов, скрывалось в людских душах. И в том числе от того, что зависло в небе над этим несчастным миром. Странные люди стражами порядка чуть ли не обожествлялись. Ведь когда какое-либо дело встаёт в тупик, в первую очередь подумаешь, не ввязалась ли в него какая-то аномальщина. Если под боком теперь есть те, кто подтвердит или опровергнет, те, кто ночью не побоятся выйти в дозор, чтобы охранять спокойствие, разве это не повод для радости? Появление Бан Чана, кажется, сразу поубавило всем головной боли. Вот только загвоздка была в том, что сам Чан не понимал, что ему нужно делать. Он чувствовал себя ведьмой, которая своим появлением должна была сразу решить все проблемы и стать защитным талисманом. Но он не знал как ему оправдать ожидания всех этих людей. Всё, что он мог – чувствовать ложь и правду. Человек с такой способностью сошел бы за отличного сыщика в каком-нибудь дешёвом романе, но никак не за того, кто кромсает нечисть в потёмках. Ему с признаками играть в "правда или действие?". В общем, Чан и сам не понял, как всего за час стал влиятельной персоной, но решил придерживаться тактики "Внимательно слушаем, вникаем, подыгрываем". После приехал глава города, тоже кланялся и завоёвывал расположение к себе. В итоге, как бы Бан Чану не было неловко, в тот вечер он получил опеку полиции и полную свободу действий. В обмен на это попросили приглядывать за одарёнными в городе и конечно же избавить обычных людей от напастей. Ноша непосильная, но ничего не поделаешь. *** Выходил Чан из здания с дрожью в коленях и со сводом правил Клуба в рюкзаке, вес которого неумолимо тянул к земле. *** Человеком, который хотел его убрать, был тот самый полицейский, что когда-то оформлял на него протокол за незаконное использование здания. И сколько таких личностей ещё сидело по углам, грозясь выбраться на свет?