Правило клуба O(r/d)dinary №99:
Люди не равны с рождения, но это не значит, что по этой причине они должны друг друга ненавидеть
Феликс честно пытался быть таким же тихим, как Хенджин, но для работы в разведке его навыков явно было мало. В странном клубе преподают по этой дисциплине какие-нибудь курсы? Он бы с удовольствием поучился, а потом уже отправлялся на такие серьёзные миссии. Он ведь без году неделя как узнал, что иметь сверхсилы – нормально, а уже помогает бороться с какими-то ненавистниками одарённых. Прокачать свои навыки за такое короткое время просто нереально. В общем, справлялся он из рук вон плохо. То камень под ногой хрустнет, то тень в ненужном месте промелькнет. Хвану то и дело приходилось притягивать его поближе, чтобы не отсвечивал. Однако при этом он не излучал и грамма недовольства ситуацией – скорее покрылся тонкой дымкой смирения. Наблюдая за ним, Феликс стал замечать, что он не совершает лишних движений, строго контролируя своё тело, и регулируя дыхание. Видимо, в этом и был секрет, потому что, стоило ему самому попробовать, как он сразу отметил понижение уровня шума. Оставаться незаметным оказалось не простой задачей. Получалось у Ли со скрипом и он тратил при этом все доступные силы. Но главное, что он понял суть, и никакие курсы в итоге оказались не нужны – их заменила дышащая в спину опасность и строгий учитель в виде Хенджина. Интересно, а остальные ребята в клубе как учились? Почему одарённых, относящихся к их организации – десятки, а в Клубе обитает лишь восемь человек? – Пригнись, – одними губами прошелестел Хенджин, опуская ладонь на его голову и заставляя присесть за ящики. Из такого положения Феликсу открылся вид на состоящую из двух переулков развилку. Он пытался понять, чего именно они ждут, ведь нигде так и не наблюдалось человека, за которым они должны были следовать. Но, в итоге, спустя время, из правого проулка показалась фигура. Человек то и дело беспокойно оглядывался, высматривая за собой хвост. Видимо, Хенджин специально сделал крюк, чтобы в самый удобный момент показаться не сзади него, а спереди. Знаком руки он попросил Феликса остаться в некоем подобии укрытия, а сам выпрыгнул прямо перед лицом преследуемого, заставив того в ошеломлении попялиться и повалиться на пятую точку. Капюшон упал с его лица, открывая очень короткие светлые волосы и тёмные глаза-бездны, с ужасом глядящие на Хенджина. Парень был примерно одного с ним возраста, но в таком невыгодном для него положении казалось, что он гораздо младше. – Убьёшь меня? – он не молил о пощаде, давно знал, что если Хенджин в курсе сложившейся ситуации – его судьба предопределена. – Смерть для таких как вы – подарок, – хмыкнул Хенджин. – Гораздо интереснее оставлять вас в живых и смотреть, как вы корчитесь от мук последствий собственных деяний. Хван смотрел куда-то мимо него. Не хотел лишний раз пачкать взгляд. – То, что случилось с ни в чем не повинным Микой, может произойти и с тобой, – продолжил он, после значительной паузы. – Узнав, что ты связался не с теми людьми, он попытался тебя отговорить, но, когда не вышло, сам проник в те же круги. Он хотел разобраться, чем руководствуется неприятель, а потом, под видом нападений, стал бросать нам подсказки. Когда после его "налётов" никто не погиб, его самого убрали. Скажи, за что он погиб? За тебя, который не отличает хорошего от плохого? Чан взял вас под крыло не для того, чтобы вы якшались с истребителями одаренных. Ситуация в городе день ото дня хуже, но вы только усложняете задачу. – Плевать мне на город! И на всех вас – тоже! Вы даже представить себе не можете, какая опасность вас ждет, если организация не примкнет к убийцам! –закричал на Хвана одарённый. Но вызвать ответной реакции на свои слова ему так и не удалось – Хенджин остался всё таким же спокойным: – Ну же, посвяти. В конец раздражженный парень улыбнулся очень кривой улыбкой. – Боюсь, от страха помрёшь, Хван. – Не беспокойся, страх в моём присутствии умрёт первым. Ну так, кто же у нас такой смелый, что посмел бросить вызов Странному клубу? В ответ ему послали молчание. Но Хенджин умел ждать столько, сколько понадобится. Наблюдая за ними обоими Феликс выглянул из своего укрытия. Он и вправду чувствовал себя студентом на учебной практике – сиди, слушай, внимай, как что делается. Но ведь и он может помочь. Это неплохо сэкономит время, да и нечестно взваливать всю работу на Хенджина. Одаренный не понравился ему ещё когда он увидел его из окна кафе, и с упавшим с головы капюшоном это чувство только усилилось. Даже не копаясь в его голове, Феликс примерно знал, что он там может найти, но, когда коснулся его мыслей и перед глазами пробежало несколько картинок с изображениями развороченных тел, отвращение накрыло его с головой. Парень сделал это собственными руками,и, пусть и действовал по чужим указаниям, не испытывал к погибшим и капли жалости. Человек, который их раздавал, никогда не показывал своего лица. И парень не знал, как его зовут, а только бахвалился и дразнил Хенджина. Абсолютно мерзкий тип. За исключением крошечного светлого кусочка на задворках его мыслей – горькой печали по безвозвратно ушедшему Мике, в которого он был безмерно влюблён. – Он не знает, кто этот человек, – сообщил Хенджину Феликс. – Но он видел его. И может помочь отыскать. Если откажется – я постараюсь запомнить внешний вид мест, где они с ним встречались, из его воспоминаний – проверим каждое. В голове одаренного промелькнуло несколько изображений с незаконными клубами, гаражами и переулками. Глядя в его лицо, Феликс отслеживал каждую мысль, не чувствуя при этом и капли зазрения совести. Таких уродов нужно наказывать. Видимо, примерно поняв, какой силой Феликс обладает, парень зло скосил глаза в его направлении. Тот, уподобившись Хенджину, на этот выпад никак не отреагировал. – Веди к своему начальнику, – поторопил его Хван. – Знаю, что ты не боишься смерти, но если хочешь отомстить за Мику, тебе явно нужен я. Своих-то силенок маловато. Парень ещё долго сверлил их дуэт ненавидящими глазами. Однако только они, кто ненавидят его так же сильно, могли ему помочь. Ведь именно поэтому он и ходил за Хваном по пятам.***
Район бедняков плохо освещался. Солнечные лучи разбивались о крыши и не проникали дальше украшающих их пробоин. Потому, снизу, у подъездов, всё было сыро, серо и безжизненно. Между едва хватающимися за внешние стены балконами тянулись верёвки, на которых висело выстиранное бельё. Тощие собаки, больше похожие на скелеты, рычали по углам. Две вдруг ни с того ни с сего задрались, раздирая друг другу клыками шеи. Феликс чувствовал себя в этом месте абсолютно неуютно, и шёл рядом с Хенджином настолько близко, что их запястья едва не соприкасались. Хотелось схватить его за руку, переплести их пальцы и крепко держаться за эту спасительную соломинку, чтобы не утонуть в давящей серости. Но нельзя. Можно только всё это представлять. Перед глазами вдруг поплыло и возникло несколько размытых картин. Неизвестный человек без лица что-то ему говорил, а потом его сила будто бы выдрала с корнем все краски из души. Остались только пустота, безразличие и желание провалиться в бездну. Хенджин легонько коснулся его руки. Феликс ухватился за неё и очнулся от навождения. Что только что произошло? Они все так же брели сквозь трущобы. Ледяные пальцы Хвана оттаивали в его ладони, а взгляд слегка обеспокоенно посматривал в его, видимо побледневшее, лицо. Феликс помотал головой в стороны – он в порядке. Хенджин кивнул, однако из захвата высвобождаться не спешил. И Феликсу пришлось самому, через неимоверные усилия, сделать это первым. Двигаясь впереди, неизвестный одарённый вёл их вглубь тёмных улочек. Ли поймал его в фокус, снова сконцентрировав на нём свою способность – для проверки честности и отсутствия нехороших идей на их счёт. Может быть как раз потому, что Ли так долго использовал на ком-то силы, его самого посетило очень странное ощущение, от которого мир перед глазами и поплыл океаном. Мозг человека перед ним был перенаполнен мыслями и воспоминаниями, и, какими бы гадкими они не оказались, они всё же были и курсировали бесконечным потоком. Почему же самому Феликсу казалось, что в его голове чего-то не достает? Будто в какой-то момент внутри черепа образовалась некое подобие мёртвой зоны, в которой тонуло прожитое до вступления в Странный Клуб время. Проходящие сквозь эту область воспоминания мялись, скукоживались и выходили обрывками. Он точно в порядке, как только что заверил Хенджина? – Это здесь, – беловолосый одарённый замер у трёхэтажного подъезда. – Встреча через полчаса, на улице. Можете подождать внутри, там никто больше не живёт. Хван окинул парня оценивающим взглядом и перевёл глаза на Феликса. Тот кивнул. Одарённый говорил правду. По крайней мере, правду, в корой он сам был убеждён. Ли пришлось разорвать с ним мысленный контакт. Стоило им попасть в подъезд, Хенджин поспешил подняться на этаж выше, для хорошего обзора. Феликс же тяжело осел на ступеньки, даже не пройдя половины первого пролёта. Мир кружился сплошной каруселью. Обернувшись, и не найдя Ли за своей спиной, Хенджин тут же вернулся и присел рядом. – Кажется, такое состояние не назовешь "в порядке", – Хенджин коснулся его лба, но жара не обнаружил. Он наоборот оказался слишком холодным. Феликса бил озноб, словно его окружала зимняя стужа. – Перестарался с силами? Возможно. Всё возможно. Феликсу было холодно. Мир перед глазами заволокло чёрной дымкой, а в голове вспыхнуло сразу несколько воспоминаний. Починка компьютеров с Чанбином, татуировки, которые они клеили с Сынмином друг другу на руки. Их посиделки с Хенджином в компании яблочного энергетика. – Эй, Феликс, ты меня слышишь? Хенджин что-то говорил. Но Ли не мог ему ответить, как бы не хотел. Чернота поглощала воспоминания, впитывая тепло из них, не оставляя вместо себя ничего, кроме бесконечно растущей себя. Она грозилась захлестнуть его целиком, проникнуть в сердце и разорвать его на клочки. Феликс рвано закашлял, заваливаясь в бок. Пальцы ухватиться за ржавые перила, в кровь расцарапывая кожу. Чернота душила. Сила выходила из-под контроля и в какой-то момент он уловил мысли Хенджина рядом с собой. Он отчаянно звал его. Не понимал, что происходит и что он может сделать. А ещё ему, такому сильному, вдруг стало невыносимо страшно. Ведь он мог спасти Феликса от кого угодно. Но не от самого себя. Он любит его, так сильно, неужели вот так и потеряет? Феликс оказался настолько хрупким – ему стоило лишь на секунду зазеваться и... Нет. Феликс не хочет этого слышать. Он не желает лезть в его голову. Ни за что и никогда. Ему нельзя читать его мысли. Это запрет, который он сам для себя установил. Тогда почему? Что пошло не так и что это за поглощающая чёрная пакость? Чем бы она не была, он не отдаст ей подаренные ему бесценные мгновения. Пусть лучше его душу пожрет и убьёт, чем оставит его ни с чем. Феликс закашлял ещё сильнее. Из глаз потекли и прочертили по щекам две дорожки чёрных слез. Он наконец смог сделать рваный вдох и вдруг понял, что тьма в его голове исчезла.