Правило клуба O(r/d)dinary №104:
С виду безобидный не всегда такой на самом деле
– Эй, Сынмин. Когда дверь за Котом захлопнулась, Хенджин следом за ключами выловил из глубины кармана блокнот и кусочек карандаша. Быстро набросав пару строк, он вырвал листок и протянул его Киму вместе с банковской картой. – Вертолёт только не покупай, у тебя всё равно на него прав нет. – Так и права же на него купить можно, – с серьёзным выражением на лице заявляет Ригель, принимая завернутую в бумагу карточку. – Даже несмотря на это, ты не умеешь водить. – Ты так в этом уверен? У тебя там столько денег, что я и уроки смогу взять. – Ой, всё, не беси меня, ты понял, что я имею ввиду, – Хенджин ощутимо хлопает его по спине, отчего получает короткий звонкий смех. – Прости, хëн не успел купить поесть. Придётся тебе самому тащиться. – Возьму с собой твою любовь, пусть за тебя отдувается, – деланно-недовольно дует щеки Ким и Хенджин треплет его за эти самые щеки, а затем разворачивает за плечи к выходу. – Отличная идея, прогуляетесь. Только с одним условием. Там на листочке я написал, что мне нужно. Буду благодарен, если купишь всё из списка так, чтобы Феликс не видел, и протащишь ко мне контрабандой. – Что там такого криминального, ингредиенты для свадебного торта и кольца? – Фыркает Сынмин, уворачиваясь от очередных попыток тисканья себя за щеки. Поправляет очки. – Ладно, я понял, сделаю всё в лучшем виде. Там Чонин уже рядом, так что я пошёл. Ким выскальзывает из их мини-госпиталя и даёт "пять" Яну, который как раз вернулся. Замечает на его лице беспокойство и мгновенно теряясь, чуть склоняет голову в немом вопросе. Но получает покачивание головы. – Потом. Дверь прикрывается с тихим скрипом. Что-то случилось. Интересно, что-то ещё вдобавок к тому, что уже имеется, или он тоже узнал, что у Феликса украли воспоминания? Стоит подумать об этом и голова идёт кругом. Жизнь в Странном клубе никогда не была спокойной и безопасной, но от этого факта события последних дней радужнее не станут. Поставив галочку как следует расспросить Чонина, Сынмин наконец с интересом разворачивает врученный ему листок бумаги. Читает. И удивлённо хлопает глазами. – Серьёзно? – даже вслух произносит он. А потом широко улыбается. – Ну, ладно. Затем набирает сообщение в общий чат: (하늘) Rigel: Кто что хочет поесть? Хёнджин платит. Отправляет и любуется тем, как синие буквы на стенах красиво подсвечивают самые тёмные уголки коридоров, пока ребята набирают свои ответы. Дождавшись всех, кроме Чонина, Феликса и самого Хенджина, Ким стучит каблуками по коридору и безошибочно находит Феликса в комнате Чанбина. Там же сидит с потерянным лицом Хан. Но он у него ничего не спрашивает. Привык не лезть с расспросами в неподходящее время. – Феликс, пошли, – говорит он. – Контрабандой будем заниматься.***
Сумерки потухли, оставляя дорогу чернильной темноте. Город тонул в ней, тянул руку, хватаясь за огоньки сменяющихся цветов светофоров и яркие пятна фонарей. Стук трамвая. Редкие пассажиры, держащиеся за поручни и снова начавшийся дождь, бьющий по стеклу. Феликс пропускал все это через себя, пока стоящий рядом Ким играл в змейку на телефоне и совершенно не беспокоился ни о темноте, ни о возможно таящихся в ней проблемах. Он ненадолго отвис в супермаркете, когда Ригель положил в корзину коробочку разноцветных пончиков и громко возвестил: – Для тебя, раз уж ты не определился. Понимаю твой шок, но голодать вредно, потом не будет сил, чтобы как следует врезать виновным. И всё. Дальше Ригель разбирается с покупками молча. Шуршит пачками чипсов, перебирает банки рамëнов и снэков в ярких упаковках. Под конец плюхает сверху пакет яблок и с Феликсом под руку мчится на кассу. Потом оставляет Феликса с двумя большущими пакетами сидеть на лавочке в холле, и, спустя минут девять, возвращается весь загадочный с бумажным свертком подмышкой. Примерно на этом этапе до Ли стало доходить, что они, оба относящиеся к типу поддержки, сейчас находятся вдалеке от дома, и это при том, что за последние три дня произошло два покушения. Но никто из более сильных старших не возразил, наоборот с удовольствием скинули на них заботу о провизии. Странный клуб всё также стабильно оправдывает своё название. Пелена спала с глаз, и он удивлённо моргнул. К остановке они летят громко перекрикиваясь под льющим как из ведра дождём и пряча в объятиях пакеты. И всё же упускают свой трамвай – он отходит прямо перед их носами, напоследок громко хлопнув дверцами. – Кошмар, – Ким пнул камешек под своими ногами и упал на лавочку. – Терпеть не могу общественный транспорт. Феликс опустился рядышком, отжимая бесконечные потоки воды с волос. Между рёбрами щекотались смешинки, непроизвольно вызывая улыбку. Этот день заканчивается вот так, но переживать об этом после того, как чуть ранее побывал на грани жизни и смерти, не хочется. Данная ситуация скорее как вишенка на торте. Наверное, он утром не с той ноги встал, вот всё и пошло наперекосяк. Феликс оглянулся на расписание. До следующего трамвая полчаса, ветер задувает под крышу остановки дождевые капли, прибивает пыль, едва успевшую высохнуть после предыдущего дождя. Когда Ли вернулся взглядом к Киму, тот протирал свои очки. Но Ликс был практически уверен, что секундой назад он внимательно изучал его лицо. Феликс покопался в карманах куртки. Найдя монеты, подошёл к автомату и достал из него несколько жвачек. Вернувшись на лавочку, он вложил половину в ладонь Киму и, когда тот поднял на него взгляд, ярко ему улыбнулся. Много было в этом взгляде. Сочувствия. Боли. Понимания. Феликс все их принимал. И улыбался со всей искренностью. Потому что на самом деле всё ведь хорошо. Теперь – хорошо. Пока все они будут рядом друг с другом, не важно, сколько в его голове воспоминаний, пока он может создать новые. – Боюсь, если моя способность не смогла выцепить в тебе счастье, то воспоминания безвозвратно утеряны. Дело было не в безразличии. Я ошибся. Слова мешаются с шелестом разворачиваемой упаковки. Мятная жвачка щиплет язык. А на душе у Кима очень горько. – Да нет, ты всё правильно сказал. В какой-то момент я, кажется, правда перестал бороться за себя. Но не помню, что этому предшествовало. Да и, может быть, это отличный повод начать сначала. – Я бы сказал, что ради тебя виновника готов на кусочки разорвать, да в очередь придётся становиться, – выдыхает в ответ Сынмин. – Но я хочу обещать, что приложу все силы к тому, чтобы раскрыть это дело как можно скорее. Феликс не спорит. Просто кивает. Взгляд упёрся в разноцветные автоматы, полные сладостей и маленьких игрушек. – Кстати, а это ничего, что мы только вдвоём пошли? – наконец спрашивает он. – Ничего, – Ким отжимает насквозь промокший рукав пиджака. – Со мной ходить по темноте в большинстве случаев безопасно. – Это почему? – Феликс заинтригованно придвигается ближе, предчувствуя, что сейчас услышит нечто интересное. – Потому что у меня есть хорошие друзья, – загадочно улыбаются в ответ. – Ребята из Клуба? Но разве простое знакомство может стать препятствием для злодеев? – А я не о состайниках говорю. Я вот про них. Сынмин показывает за свою спину, и Феликс хмурится, вглядываясь в темноту. Которая начинает смотреть на него в ответ светящимися глазками-бусинками. А потом, вдруг, выпрыгивает и, пролетев по воздуху, садится на плечо Ригелю. Чёрная лиса косится на Феликса, но не выказывает недовольства от его присутствия. Ким чешет её призрачную шерстку между ушей. А Феликс тем временем медленно закапывает себя под кучей вопросов. Не сказать, что ему страшно, но... Разве то, что он видит – нормально? Ким читает в его глазах как минимум половину того, что он хотел спросить, поэтому опускает лисицу на землю. Та отправляется изучать остановку, обнюхивая всё вокруг, словно собака. – Что сделает любой человек, если всю жизнь прожил нормально, но потом вдруг начал видеть всякую чертовщину? Подумает, что сошёл с ума. Обратится к специалисту. К экзорцисту. Да куда угодно. Я же просто пошёл в темноту и подружился с ней, насколько она давала мне возможность. Эти ребята меня не бросят в трудную минуту. Вот поэтому, пусть я и не из боевиков, но меня побаиваются. Честно говоря, уже и сам Феликс стал его чуточку бояться. Нет, ну, серьёзно. Эти ребята не от мира сего, такие необычные. И достойные восхищения. Ли посмеялся, наблюдая за тем, как лисица ткнула лапой кнопку автомата, а тот внезапно заработал, заставив её в испуге выгнуться дугой. – Это так здорово, – тихо сказал он. – Может быть. Но это и одна из причин, почему я больше не захотел оставаться среди обычных. Для них я после такого оказался слишком странным. Эти слова задели в Киме какие-то слишком уж личные нити, поэтому остаток времени они провели в молчании. На обратном пути он больше не играл. Высматривал за окном силуэты и тени. Плавал глубоко в своих мыслях. Тех, что были закрыты на замок в деревянной шкатулке. По приезде Сынмин бросает пакеты на пол в холле, касается наушника и кричит в громкую связь: – Еда прибыла, разбирайте, пока всё без вас не съели! – Лино, верни мои очки! – раздаётся с обратной стороны голос Чана. – Да что ж ты так быстро бегаешь, тебе лет сколько?! Для здоровья вредно! Ай, не бей меня! – второй крик, но уже одновременно по громкой связи и совсем рядом, в левом проходе. – Заперт в тюрьме. Принимаю передачки,– Хёнджин. – Военный врач исполняет долг. Перезвоните позже, – Чонин. – Чанбин десятый сон видит. А вот я сейчас приду и всё съем, – Хан. – Убери руки от моего передатчика! – "Спящий" Чанбин. – Цирк, – хмыкает Сынмин. – Феликс, хватай своё и Хенджина и пошли. Пусть эти чайки дальше сами разбираются. А затем подцепляет пальцами упаковку с бисквитными рулетиками и, огибая сцену расправы над котом-воришкой, спешит наверх. Феликс идёт следом почти шаг в шаг. Но застывает в проходе медицинского кабинета, когда видит обнажённую спину Хенджина, полностью исполосованную шрамами. Ожоги. Колотые и рваные раны. Порезы. Аристократически бледная кожа едва пробивается из-под белых и красных разводов. Все они давно зажили, но Феликс смотрел на каждый и каждый под его взглядом будто бы вновь начинал кровоточить. Только уже в нём самом. Распарывая сердце по шву. Хенджин осторожно повёл головой, услышав скрип двери. Феликс понял, что тот на него смотрит. Сделал шаг назад. Затем второй. А потом и вовсе осознал, что он, кажется, что-то забыл. Далеко отсюда. На другом краю здания в самом темном углу, который сможет найти. О его присутствии остались напоминать лишь алеющие в белом свете яблоки. Хенджин на это сделал отчаянный порыв пойти следом, на что был прибит подушкой к кровати руками Чонина. – Ему нужно побыть одному. А тебе необходим постельный режим. – Может, поторгуемся? – Хван и не думал, что когда-то дойдёт до того, что ему придётся умолять о пощаде врача. Следующим в него прилетело одеяло. – Феликс взрослый мальчик. И без тебя в своих чувствах разберётся. Тут ты ему не помощник.