Правило клуба O(r/d)dinary №48: Навредишь одному – ополчишь на себя всех его товарищей
В указанное время Минхо был на месте встречи. Рядом, накинув на голову капюшон и затолкав руки в карманы кофты, ковырял носком кроссовка землю Хан. Отец Джисона выбрал отличное место для того, чтобы провести сделку – безлюдное по вечерам, но не настолько, чтобы выглядеть подозрительно. В общем-то, со стороны могло показаться, что Лино просто провожает Джисона после прогулки, и сейчас они ждут такси. Зашуршали шины тормозящей иномарки. Минхо без слов открыл дверь, сначала пропуская в салон Джисона и только затем залезая следом. Машина тронулась с места, углубляясь в тёмные улочки. А вот теперь заказчики предпочли бы, чтобы дальнейшее развитие событий осталось всеобщей тайной. – Всё как договаривались? – уточнил Лино. Хан же тем временем переводил испуганный неверящий взгляд с сидящего на переднем сиденье отца на Кота. Он не мог поверить, что его предали. Его отцу нравилось это его исказившееся выражение лица. Налюбовавшись, он приступил к исполнению плана. Мужчина бросил что-то на заднее сидение между Минхо и Джисоном. Те проследили взглядом за предметом и увидели пистолет. – У вас пять минут, чтобы решить – Джисон, либо ты убиваешь Лино, либо Лино совершает самоубийство. Конечно, Лино сейчас может решить, что отличным планом будет просто перестрелять всех в салоне. Но киллер всё ещё находится рядом с Кодой. По рации он слышит, что происходит в машине. Почувствует неладное, тут же убьёт мальчишку. То же самое он сделает, если не решите вопрос за пять минут. Так что, решай, твоя жизнь или его, Лино. – А у вас, видимо, настоящий фетиш на шантаж, – ухмыльнулся голос Хана. Вот только, хоть и раздался с его стороны, принадлежал он далеко не Джисону. Капюшон опустился, открывая лицо Кристофера Чана. Сидящий рядом "Лино" хмурился, метая в водителя и мужчину ледяной взгляд. Хенджин и Чан снова одновременно бросили взгляд на предоставленный им пистолет. – Чан, это ты у нас любишь играть в рулетку, так что ты и решай, уйдут они отсюда живыми или нет, – бросил Хенджин ему подкол, поминая вступление Хана в Клуб, о подробностях которого тот, конечно же, проболтался. – Сам бы я, конечно, просто их перестрелял. Потому что на богатенькое мудло нет смысла никуда заявлять – у них везде свои люди. И даже если мы передадим все собранные видео и аудио доказательства, это ничего не даст. Никакой штраф им не страшен, а посадить не посадят – найдут достойное оправдание всем своим действиям. И поверят, конечно же, им, а не нам. – Ведь мы, пусть и значимые фигуры, но, всё же, отбросы общества, – спокойно согласился с Хенджином Чан, взвешивая пистолет в ладони. – Очень мило, кстати, что ты передал мне свое единственное средство самообороны. Знаешь ведь, кто я? По тому, как совершенно бледные мужчина и водитель молчали, Чан понял, что они оба знают. И удовлетворенно кивнул. – Я... Очень не люблю, когда обижают моих детей, – пистолет застыл у затылка мужчины. Привычные мягкие искорки полыхали в глазах Бана адским огнём. Ещё немного и они грозились стать алыми. И тогда исход сегодняшней встречи точно будет решён. – Бам, – произнёс Чан, делая вид, что стреляет. А сам защелкнул предохранитель. – Тормози машину. Джисон больше не твой сын, и только попробуй на это ещё когда-то возразить, я выброшу свою доброту и собственными руками откручу тебе голову за всё, что ты с ним сделал. И что хотел сделать с Лино и Кодой. Хлопнули двери. Чан и Хенджин, не оборачиваясь, зашагали в темноту. Машина не уезжала до тех пор, пока они окончательно не слились с ней. Мужчина обернулся назад, где до этого сидели Хенджин и Чан, и обнаружил конверт. Но даже не читая, что в нём написано, он уже знал, что нет смысла связываться с киллером. Странный Клуб его обставил. В самом деле, не было никакого способа справиться с организацией Кристофера Чана. Потому что стоит обидеть одного из них – и ополчишь на себя всех ее участников. Попытка подослать в их ряды шпиона была всего одна. И она провалилась.***
Настоящие же Лино и Хан в этот момент стояли на шумном перроне. Поезд уже готовился к отъезду, пассажиры вокруг суетились, сдавая багаж и занимая места. Коде бы тоже стоило поторопиться, но он никак не мог заставить себя отойти от Лино. Кот стоял напротив него, мягко улыбаясь. – Я доставил тебе очень много проблем, – в конце концов низко склонил голову паренëк. И Лино потрепал волосы на его макушке. – Ну, не кисни. Видишь, что получилось из-за необдуманных поступков? В следующий раз будешь умнее и не станешь подвергать свою жизнь опасности. Хотя бы ради меня, хорошо? – С тобой здесь точно всё будет в порядке? – Кода поглядел на их с Ханом переплетённые пальцы и почувствовал лёгкий укол тревоги. Его хён хочет навсегда остаться с толком незнакомыми людьми, довериться им, прыгнув в яму неизвестности. Почувствовав его переживания, Минхо посмеялся. – Не волнуйся, за мной присмотрят, как следует, – Кот скосил глаза на Хана и поймал его смущенную улыбку. – Отправляйся уже домой. Тебя ждут там уже очень долго. И Кода к нему прислушался. Впервые на памяти Лино он не вставил никаких колких комментариев в ответ, а просто подхватил свою лёгкую сумку и направился к вагону. "Кажется, он, наконец повзрослел" – грустная улыбка, которую Кот так долго сдерживал, прорвалась на свет. И, как назло, именно в этот момент Кода обернулся. – Конечно, мои слова могут прозвучать глупо. У нас всего несколько лет разницы, и всё в таком духе. Но спасибо за всё, что сделал для нас. И для меня. До встречи, пап. Лино ошеломленно наблюдал за тем, как донельзя смущенная своей же речью родная фигурка бредёт за стёклами вагонных окон. И все же, игра в детей Кота никогда не была для Коды игрой. Лино смахнул непрошенную слезу. Поезд тронулся, увозя его чадо в родной дом. Они будут писать друг другу. Звонить. А, будет возможность, и в гости можно съездить. Но как же щемило в груди. – Это я буду тебя защищать, понятно? – мягко прошептал Лино, чуть наклоняясь к Хану. – Это с какого такого перепугу? Мы же вроде договорились! – недовольно отозвался Джисон. – А с такого! Как я понял из твоей длиннющей речи на крыше, ты действительно неплохо поднатаскался в боевых навыках. Но твоя способность всё равно только помогает в бою – воюет же тело, – Кот перехватывает Хана под локоть и они идут в сторону парковки, где оставили джип Чана. – Просто будем защищать друг друга, – Хан мог согласиться только на такую уступку. Потому что продолжи он спорить с Лино, и тот бы вообще заявил, что будет ходить на все миссии один. А данного развития событий допускать нельзя. Потому что Джисон видел. Он знает. Когда Лино уже завёл машину, ему в мозг вдруг врезалось заставившее поморщиться колючее воспоминание. Он пошарил по карманам. И отыскал полароид любви. С которого ему теперь улыбался Хан Джисон. Получается, он проиграл. И у них с Хенджином теперь не один-ноль, а два-ноль. Но, погодите, а был ли этот спор вообще честным? Джисон учился у Хвана драться, они проводили вместе много времени. Наверняка Хенджин знал о его чувствах к Лино. И, когда они поспорили, Хенджин был почти уверен, что, стоит Джисону признаться Коту – тот растает. И, в конце концов, может, спустя время, но они будут вместе. Вот же скотина... Минхо ударил по рулю. Так, легонько. И бережно положил фотокарточку обратно во внутренний карман. Проиграл – и ладно. В таком деле проиграть не жалко. А на то, чтобы свести с Хенджином счеты у него будет ещё много времени – примерно целая жизнь. Прошлого же Лино, который не хотел иметь привязанностей, Кот с удовольствием мысленно выбросил в ближайшую мусорную урну. Важнее то, что сейчас. Сейчас он хотел быть рядом с Джисоном и никогда его не отпускать.***
– Этого. Никогда. Не. Будет. Ну, вот и всë. Хенджин удовлетворённо прикрепляет подписанный нехитрой фразой чёрный полароид к коллекции Кима и отходит, чтобы полюбоваться. Помимо него на стене ещё достаточно чёрных снимков, но Сынмин объяснял это тем, что многие воспоминания не проявляются сразу. Им нужно время, чтобы созреть и показаться. Иногда же карточки оставались чёрными, потому что воспоминания должны были произойти в будущем. Хенджин пообещал себе приходить сюда почаще, чтобы понаблюдать, как чёрный ворох окрасится яркими пятнами счастья. И только его полароид останется скрыт за ширмой. Ведь Хенджин совсем не хотел влюбляться. Сынмин наблюдал за ним из-под стёкол очков. Он-то точно знал, что если полароид сделать в принципе удалось, то любовь в жизни Хенджина будет – хочет он этого или нет. Но решил не огорчать его. Пусть потом удивится.***
Теперь их шесть. Столько, сколько положено. И только Чан, да Джисон знали, что в нынешнем количестве участников Клуба есть подвох. Озвучивать его без надобности не стали, чтобы никого лишний раз не нервировать. Да и Джисон надеялся, что тревожные звоночки, которые ему удалось уловить в судьбе Криса, ещё передумают. И они действительно молчали. Какое-то время. А потом случилось то, чего Хан совсем не ожидал.***
– Новенький? О каком новеньком речь? – Джисон глядел огромными глазами на принёсшего новость Чанбина, надеясь, что тот просто шутит. – В судьбе Клуба всего шесть детей. Не больше и не меньше. Теперь настало время Коршуну удивляться. – Ты точно ничего не перепутал? – спросил он с сомнением. – Может, ещё раз посмотришь? Имени я пока не знаю, но видел фотографию на ноутбуке Чана – парень с веснушками. Джисон покликал кнопками в настройках наручных часов, переводя время чуточку подальше. Крутил его так и этак. Хенджин. Чанбин. Он сам. Чонин. Сынмин... Сынмин? Очень странный отрезок его судьбы, непонятный. Но, всё же, Сынмин. Лино. И больше никого, сколько не ищи. – Кажется, надвигается беда, – провозгласил Джисон. – Нельзя позволить новенькому присоединиться. – Я посмотрю, как ты об этом скажешь Чану, – возмутился Чанбин. – Да, я знаю, он хватает и тащит – ему надо. Но на кону его жизнь, а значит, и существование нашей организации. Ещё при первой встрече я увидел, что Чан умрёт вскоре после того, как нас под его крылом станет шестеро. По спине Коршуна пробежались ледяные мурашки. Его объял ужас. – Нужно что-то делать. Соберем ребят, скажем, как есть. Бин, для меня жизнь Чана дороже, чем новенького, которого я не знаю. Тем более, я почему-то вообще не вижу его ни в чьей из наших судеб. Видимо, какой-то обман. И Со пришлось согласиться. Он был первым, кто поддержал Хана в идее напугать "новенького", чтобы тот сам захотел убраться подальше. Остальные тоже довольно легко согласились на авантюру. Потому что были в панике, боясь за жизнь своего лидера, не зная, как обернутся обстоятельства и что ожидать от парня с веснушками, судьба которого была чистым листом. Но кто же знал, что Феликс в итоге станет для них драгоценным другом. А для кое-кого и вовсе любовью всей жизни.***
– Сынмин. Мне кажется, ты немного странноватый. Как сам считаешь? Джисон спросил у него, спустя некоторое время после вступления Феликса, когда они остались наедине. Редкий случай. Чаще всего Ким предпочитал быть с Чонином или Лино. Хана же он больше избегал, чем ладил. Но всё равно они были хорошими друзьями. Просто у Сынмина были веские причины, чтобы избегать предсказателей. – Все в Странном Клубе – странные, так чему удивляться? Меня что, тоже нет в судьбе Клуба? Джисон в ответ помотал головой. – Есть. С этим никаких проблем. Просто я немного не понимаю тебя самого. Что-то с тобой не так, но никак не могу разобраться. – То, что я в ваших судьбах вообще есть – вот, что странно, – многозначительно проговорил Сынмин, так и не отвечая на вопрос Джисона. Он глядит на перевёрнутый город за окошком лестничной клетки. Джисон чувствует, что ответ перед его носом. Но отвергает возможность такого развития событий, потому раздражённо фыркает. – Ладно, мне без разницы. Сам расскажешь, если захочешь, – Джисон поспешил вниз, на улицу, где его уже ждал Лино, чтобы отправиться в дозор. И Сынмин был благодарен, что он не стал допытываться.***
Их разговор произошёл до того, как Джисон узнал, что двойники действительно существуют. И даже могут путешествовать между мирами. Хан вспомнил о нем, когда они с Лино пришли на выручку Чонину и Сынмину по сигналу "сос", и не увидели никакой опасности – только холодный ветер гулял по переулкам, да тела поверженных неприятелей остывали в лужах крови. Их младшие – не безобидные крольчата. А один из них – и вовсе сомнительная личность. "Да ладно, не может быть!" – внутренне вопил Джисон, пока они ехали обратно к Клубу. Он боялся смотреть на Сынмина даже в зеркало заднего вида, не зная, как тот себя поведет, если заметит, что с Джисоном что-то не так. Но, как оказалось, такое быть может. Всё в этом мире – возможно. Потому что, когда Хан озвучил свои опасения Чану, то получил неожиданный ответ, что Крис знал правду о Киме с самого начала. Их команда – поистине странная и разношерстная. Если копаться в личности каждого, уроненную челюсть можно в процессе не поднимать. Чан. Хенджин. Чанбин. Джисон. Сынмин. Чонин. Минхо. Феликс. Феликс. Самый странный. Потому что он седьмой, хотя их должно быть шесть.Конец арки Белых Хризантем