Правило клуба O(r/d)dinary №45:
Не ослабляй бдительность
Предрассветные сумерки выхватывали близстоящие дома, окрашивая их в тёмно-серый. Эта часть города ещё не успела проснуться, так что Хенджин со спокойной совестью летел по дороге на запредельной скорости. И почти сразу почувствовал подвох. "Отважные герои" в лице Чонина, Сынмина и Феликса отбыли ненамного раньше, чем они с Лино. И двигались не так уж быстро, Хенджин бы уже должен был их нагнать, но машина на горизонте всё не показывалась. Хотя в сторону больницы вела именно эта дорога. Хенджин снял метку и вывел карту с маячками-местоположениями. Почему-то точки ребят двигались с той же скоростью, что и он. А потом машина и вовсе стала отрываться, уносясь вперёд. И, так как это было физически невозможно, потому что машина Лино в принципе не могла развить настолько большую скорость, Хенджин притормозил у обочины. Вгляделся в разгорающийся на горизонте рассвет. Слишком быстро разгорающийся. Ему ещё не время. Ведь это и не рассвет вовсе, а сотни тысяч существ заполонили границу земли и неба и глядят на него голодными глазами. Западня, значит. Хенджин ухмыльнулся, спрятал крылья и поймал в воздухе рукоять меча. Лезвие отразило приближающееся зловещее сияние. Ледяные глаза Хенджина опасно прищурились. Он зашагал навстречу оставленной ему Незнакомцем опасности с каждым шагом набирая скорость. Наушник пиликнул – кто-то подключился, но Хенджин знал, что не на долго. В измерении, в котором он очутился, невозможно было сохранять связь с внешним миром. А выбраться можно только если выполнишь оставленное его создателем условие. В данном случае намёк оказался яснее ясного – уничтожь всех монстров и проход откроется. Хенджин радовался лишь тому, что никто из ребят не угодил в ловушку вместе с ним – не хватало ещё их защищать. Но и не попались они просто так – Хенджин это знал. Потому что и сам умел создавать при помощи Иллюзии-реальности подобные миры – если он создан с определённой миссией для определённого человека, он не может не попасться в мышеловку. Было бы странно, если бы второй он не использовал этот грязный трюк. Клинок с одного размаха снёс головы сразу трех тварей. Кровь брызнула Хенджину на щеку, опалив её своей высокой температурой. Он даже не поморщился, прорываясь в центр скопившегося в этом маленьком мирке зла. И когда понял, что достиг его, поднял руку с мечом высоко вверх. В навечно замершие в ненастоящем небе предрассветные сумерки, заливая их нестерпимо ярким сиянием, взмыл огненный дракон. Быстрее. Ещё быстрее. Там Феликс. Его глупый маленький Феликс, который ничего не понимает и понимает одновременно слишком много.***
– Пока мы ещё не встретили опасность нужно уточнить некоторые вещи, чтобы для других это не было сюрпризом, – Ким смотрит в зеркало заднего вида, намекая своей речью на Феликса. – Помимо общения с нечистью, я – всего лишь фотограф. – А я вообще людей не убиваю. Я – доктор, – Чонин высоко задирает руку, как на уроке. – И наша команда может кому-то навредить разве что если дружки Сынмина нам посодействуют. Без них мы не особенно хороши. – И несмотря на это вы отлично справляетесь, – Ликс, конечно, чего-то подобного и ожидал, но всё равно удивился. Особенно заявлению Чонина про убийства. – Только, что вы делаете, если становится опасно, а друзья Сынмина не приходят? Ким, не оборачиваясь, выставил первый палец. – Придумываем хитрости. Второй и, вместе с ним из его рукава, как по волшебству выпорхнул амулет с печатью волка: – Используем артефакты. И третий: – Зовём на помощь кого-то сильнее. Печать пикирует Феликсу на колени. Теперь он, кажется, собрал полную коллекцию защитных средств Странного Клуба – зажигалку с драконом, нож, одолженный ему Ханом и так и не вернувшийся к владельцу, браслет с котиком и знак волка. Правда, браслет сейчас у Хенджина, но так даже лучше. Кошмары у Феликса не такие уж и страшные. Подумаешь, какой-то Незнакомец приходит. У Хвана всё гораздо хуже. Хван. Хван Хен-джин. Простит ли он ему этот поступок? Он наверняка понимает, почему Феликс пошёл на такой отчаянный шаг. Но это не отменяет того, что Хенджин наверняка будет на него злиться. Оставалось только надеяться на его мягкое любящее сердце. – Я умею людей вырубать. Но попадись нам нечисть, я ничего не смогу сделать, – Феликс, говоря, смотрит на проносящиеся за окном дома. По мере движения их сменил парк с упирающимися в небеса верхушками деревьев. – А ещё ты нужен Незнакомцу, так что, может, нас хотя бы немножко, но пожалеют, – Чонин ухмыляется и потягивается, пытаясь снять безграничное напряжение. – Нет, ну правда, Феликс, я не понимаю тебя и твою храбрость. – А может, не в ней дело, а в том, что он в очередной раз совершает попытку изменения чьей-то судьбы? Вот и несётся очертя голову, – Сынмин наконец оборачивается и ободряюще подмигивает Феликсу. – Главное, сам не помри в процессе, лады? Феликс серьёзно кивает. Они продолжают путь в молчании, напрягаясь с каждой секундой всё больше. Потому что им не встретилось совершенно никаких препятствий. Неужели ранение Чанбина из другого мира не имело под собой больше никакого другого умысла? Но разве тогда другие ребята Странного Клуба не должны были уже их нагнать? Слишком подозрительно. Обдумать всё как следует Феликс не успевает. На крышу машины рухнуло нечто настолько тяжёлое, что прогнуло её внутрь. Дальше всё случилось так внезапно, что дальнейшие воспоминания Ликса запечатлелось всего в трёх кадрах. Машину опутывают чёрные щупальца непонятной субстанции. Затем она отрывается от земли. А дальше – невыносимая боль.***
Глаза под закрытыми веками застлала сплошная красная пелена. Больно. Очень больно. В лицо Чонину тыкалось что-то холодное и мокрое. И он с трудом разлепил веки. Перед расплывающимся зрением маячила теневая лисица. Откуда она взялась? И, куда важнее, что вообще произошло? Парень попытался оценить своё состояние. Сносно. Только головой неслабо приложился. Как и всем телом. Он лежал на жухлой прошлогодней траве в окружении битых стёкол. Рядом трепыхалась в предсмертных судорогах напавшая на них тварь. Заметив, что он окончательно пришёл в себя, лиса повела мордочкой в сторону. Чонин проследил за её движением и увидел их перевёрнутый развороченный автомобиль. Сердце пропустило удар и рухнуло. И только потом он заметил Феликса с Сынмином, так же как и он лежащими вне салона. Ян кое-как поднялся и на негнущихся ногах подошёл к ним. Проверил пульс одного. Второго. Живы. И почти невредимы. Каким-то чудом. Их "чудо" запрыгнуло на то, что осталось от автомобиля, прижало уши и уставилось на Чонина своими глазками-бусинками. Ян скосил на неё лисьи глаза. И приступил к лечению. Феликсу, по закону подлости, досталось больше. Но не настолько, чтобы Чонин не привёл их с Сынмином в порядок в ближайшие минуты. Чонин отвлёкся от лечения лишь на секунду, чтобы снова посмотреть наверх. Ему показалось, что на месте лисицы сидит, беззаботно покачивая ногами, какой-то парень. Но там всё ещё была наглая теневая мордочка. Веки Феликса задрожали, готовые вот-вот открыться.***
"В какой уже раз с тех пор, как обещал Чонину не попадать в неприятности, он делает всё с точностью наоборот?" – первое, что пришло Ликсу в голову, когда он ощутил, насколько сильно ему сейчас больно, и руку Чонина, от которой по телу разливается покалывающая энергия. У Яна сочилась кровь из ссадины на подбородке. Но он не обращал на неё внимание, одной рукой сжимая запястье Феликса, а второй – Сынмина. Все силы он отдавал только им двоим. – Я в порядке, спасибо... – тихо проговорил Ликс, с трудом приподнимаясь в попытке сесть. – Лучше Сынмину помоги. И Ян не возражает. Несмотря на серьёзное выражение лица, Феликс видит, как Чонин переживает за него даже несмотря на то, что такие ранения для его способности – сущие пустяки. Лисица уставилась на что-то за спиной Чонина и, выгнувшись дугой, оскалила зубы. Феликс вздрогнул, сначала заметив её, а затем и то, из-за чего она так забеспокоилась. Монстр, несколько секунд назад казавшийся испускающим дух, зашевелил разбросанными по земле щупальцами и, раскрыв огромную пасть, совершил бросок в их сторону. Феликс даже осознать толком ничего не успел, но оказался перед сидящим на земле Чонином, выставив перед собой складной нож. "Толку от него... Никакого толку..." – внутренне посмеялся над собой Ликс, пока на него летела клыкастая масса. А перед глазами пронесся момент, когда Чонин говорил ему, что они с Сынмином пока ещё так и не признались друг другу в любви. Он бы не хотел, чтобы для них всё закончилось именно так. Хотел хотя бы попытаться что-то изменить. Лисица пролетела над его головой – только пушистый хвост мелькнул. Удар когтистой лапы пришёлся монстру в глаз, заставив того отшатнуться от боли. Феликс же, действуя по наитию, с размаху вонзил нож туда, где у людей находится сердце. Монстр дико взревел, отшатнулся и снова рухнул в пыльную траву. На этот раз его тело стало постепенно рассыпаться – оставшийся пепел медленно поднимался в небо. Феликс упал на колени. Обнял себя за дрожащие плечи. На их стороне, видимо, находилась какая-то сумасшедшая удача. И дело не только в помогающей им лисице. Изящное создание присело рядом с Феликсом, обвив его хвостом. Видимо, старалось согреть. – Феликс, ты сумасшедший! – тем временем закричал на него Чонин. Он не мог отойти от Сынмина, так как если резко прервать лечение, это навредит и лечащему, и пациенту. Одного из них из-за этого даже могло убить отдачей. А этот чертов монстр... Если бы не Феликс... – Выберемся отсюда, я для тебя что угодно сделаю, – Ликс услышал в голосе Яна подступающие слезы. – Если выберемся, закатим вечеринку, – тихонько комментирует Сынмин, открывая глаза. Феликс мотает головой, пытаясь прийти в себя. Получается плохо, шок не проходит. Лисица пристально следит за почти исчезнувшим монстром. А затем Феликс слышит тихий голос: "Какая же он мразь... Феликс, не смотри туда!" Призрачный хвост перемещается с плеч на глаза, но Феликс отодвигает его. Смотрит. И видит, что на месте уничтоженного монстра лежит человек. Человек с проткнутым ножом сердцем. Глаза его уже остекленели. А из раны вытекала на землю алая кровь. Он что... Только что своими руками... Убил человека? Это был не монстр? Феликсу становится по-настоящему плохо. Мир шатает похлеще суденышка в бурю. Из глаз начинают неконтролируемо литься слезы. – Феликс, эй! Чонин. Его руки успокаивающе прижимают к груди. Рядом руки Сынмина – обнимают их обоих. Феликс для такого слишком добрый. Феликса заставили поступить так, чтобы разбить его хрупкое сердце. Больно. Это ужасно больно. В небе разгорался ало-оранжевый рассвет.***
Сигнал восстановился через некоторое время. Лино незаметно для себя и находящегося на другой стороне связи Хенджина с облегчением выдыхает. – Ну и где тебя носит? – комментирует Кот, будто не он только что переживал. Хенджин тем временем показывается лично – подъезжает к машине на байке. – Побывал в интересном месте. Незнакомец в своём репертуаре, – отвечает Хенджин и больше ничего не говорит. Потому что дальше они оба видят на дороге черные следы шин, а чуть дальше, на обочине, разбитую машину. А побросав свой транспорт на пути к своим потерянным сокровищам как раз застают сцену, когда Феликс не выдерживает и всё же срывается на рыдания. Сердце в груди рвалось на клочки. И Ликс хотел бы его окончательно оттуда выдрать, лишь бы больше никогда не чувствовать подобного. Но тут к нему протянулась ещё одна пара рук. Она осторожно отстранила Феликса от Сынмина и Чонина. Подняла его с земли. И понесла подальше из этого ужасного места. Лба Феликса коснулся нежный поцелуй. Приоткрыв заплаканные глаза и увидев лицо Хенджина, он уткнулся ему в шею. Не успокаиваясь. Но находя причину того, что сердце ему всё же ещё пригодится. – Возвращаемся, – Лино подгоняет Сынмина и Чонина к пассажирским местам. – И никаких возражений. Лучше будем держать оборону в Клубе. Хенджин с Феликсом на руках проходит мимо машины к своему байку. Ликс вцепляется в него мёртвой хваткой и они первыми отправляются домой. Когда Лино захлопывает дверцу, лисица запрыгивает на крышу. И глядит в сторону удаляющегося байка.***
Красный барьер как верный страж расступился перед Хенджином. Всё так же, не отпуская свою драгоценную ношу, он открывает дверь такого знакомого заваленного коробками холла, минует левый проход и подходит к лифту. Уже внутри он осторожно опускает парня на ноги. Тот больше не плачет. Он раздавлен, но снова впадать в истерику не намерен. – Он мне за это ответит, – тихо произносит Ликс. То ли себе, то ли Хенджину. Но для Хвана это повод поддерживающе потрепать его по макушке. А для Феликса – снова его обнять. Створки лифта медленно закрылись, неся их вверх. – Я испугался. Не делай так больше, – спокойно, но многозначительно говорит Хенджин. – Не могу гарантировать. Потому не хочу врать, – всё так же тихо отвечает Феликс. Он мягко улыбается, поднимает взгляд к родным глазам. И улыбка стремительно меркнет. В них нет привычного льда. Или ему просто кажется из-за плохого освещения лифта? Здесь всего лишь одна лампочка в углу, что можно разглядеть в её свете? Феликс сглатывает подступивший к горлу ком. Осторожно отстраняется, натягивая новую улыбку. И он уже почти убедил себя, что его просто съедает паранойя, когда телефон в кармане начинает звонить. Осторожно вытащив его и взглянув на разбитый в произошедшей аварии экран, Феликс увидел имя "Хенджин".