Правило клуба O(r/d)dinary №39:
Осколки разбитого сердца может склеить новая любовь. Но некоторые сердца разбиваются вдребезги. И им уже не помочь
– А как же Чанбин? – Чонин захлопывает дверь и обиженно косится на отражение Лино в зеркале. Кот не отвечает, оставляя вопрос открытым. Возможно, они придумают что-нибудь другое. Но пока что – домой, получать тумаков от всех, кого они там бросили. Теневая лисица просачивается в салон через дверную щель и хватает Лино за рукав. Тот поднимает на неё лицо с выражением: "Ты хоть понимаешь, насколько рискуешь?". Но просто отстраняет от себя её мордочку. – Сынмин, уйми свою подопечную. Пусть либо ведёт себя прилично, либо идёт пешком. Ким пытается забрать лису с переднего сидения, но та выскальзывает из рук, словно жидкость, и, схватив Лино уже за шкирку, тянет в направлении двери. – Кажется, она пытается что-то сказать, – констатирует Сынмин и первым выбирается обратно на улицу. Заметив, что её поняли, лиса выбежала следом и, обогнав Кима, замерла на дороге. Подойдя, Сынмин увидел сломанный передатчик. На разбитом корпусе всё ещё можно было разглядеть крошечную гравировку с именем. "Хенджин". Хенджин. Только что, Хенджин... Ким пошатнулся и едва не упал – Лино вовремя подоспел и подставил руки. Сынмин был бледным как смерть. Видя его состояние и остатки передатчика, Лино сложил два и два. И сам наверняка стал выглядеть не лучше. Только что они повстречали того самого "Незнакомца". Которым всегда был Хван Хенджин из другого мира. Что ещё хуже, он забрал Феликса. Подводя все итоги размышлений, к ним подъезжает на байке уже их Хенджин.***
"Что ж, Феликс действительно очень не любит лифты". Хенджин глядел на него с мягким вопросом. Ликс не спешил поднимать трубку. Время звонка закончилось, остался пропущенный. Звонивший предпринял повторную попытку дозвониться. – Какой-то обман, – серьёзно комментирует Хенджин, протягивая руку к телефону, но Феликс резко её отдергивает и отходит на пару шагов назад – больше не позволяет пространство. Не он. Перед ним не Хенджин. Но выглядит он точно так же. Значит их враг, всё это время... Внутри разливается ужас. И одновременно чувство дежавю. Будто нечто подобное уже было раньше. Трубка продолжает надрываться. Феликс всё так же не отвечает. Мягкость на лице Незнакомца сменяется усмешкой. Очень надтреснутой. Ликс чувствует опасность кожей, она обжигает. Она – приближается. Ликс тянется к карману за зажигалкой. Дрожащим пальцам всего-то и следует выхватить, откинуть крышку, крутануть колёсико... Но как только он достал её, его собственная тень за спиной пришла в движение и со всего размаха ударила по запястью. Зажигалка выпала, ударившись о пол с металлическим лязгом. Незнакомец откинул её в дальний угол носком ботинка. Ему и комментировать ничего не нужно, Феликс и сам прекрасно знает: вот и всё. Но в отчаянии соединяется с ним мысленной связью. Что бы дальше не случилось, он должен знать, о чем этот сумасшедший думает. – Кто из нас лучше, а, Феликс? – неожиданно спрашивает лже-Хенджин. Он оказывается слишком близко. Протягивает руку и осторожно касается его щеки. Красные волосы исчезают, заменяясь синеватым пеплом. Несмотря на это, у них с Хенджином всё ещё одно лицо. Но они такие разные, такие непохожие. Вышедшие из совершенно разных сказок – про принца и про кровожадного злодея. – Разве этот вопрос нуждается в ответе? – дрожи в голосе Феликса нет. Только смирение. И горечь. – Вот как, значит, – Незнакомец с таким же смирением пожимает плечами. Ладонь перемещается от лица к волосам и осторожно заправляет их за ухо. – Другой я никогда не хотел влюбляться. А получил искреннюю и чистую любовь. Я же всегда хотел влюбиться. Но должен остаться один. Разве это справедливо, Феликс? Может, лучше пусть каждый из нас получит то, чего желал? – Меня не забыл спросить, чего я хочу, влюблённый придурок? – Феликс срывается и отталкивает его своими хрупкими ручками с такой силой, что "Хенджин" отлетает к противоположной стенке. Самое ужасное, что, признаваясь в любви, он говорил правду. Феликс видел это в его мыслях – желание искренних и чистых ответных чувств. Единственное хорошее, что осталось в этом тёмном существе. А ещё Феликс слышал, что пожалеет о таком поведении. Но ему уже было чистосердечно плевать. Потому что они наверняка не в Странном Клубе, а в иллюзии этого сумасшедшего. И сейчас поднимаются в Хеливатор. – Думаешь, после всего, что ты натворил, а потом признался мне, я скажу: "Хенджин, я тоже тебя люблю"? Чем ты заслужил мою любовь – убийством родителей Чана, или, может, тем, что ломал жизнь Хенджину и ребятам на протяжении долгих лет? Или, может, я должен быть благодарен за то, что ты оставил меня без воспоминаний? За что мне тебя любить? Незнакомец молчал. Мягкие искорки в глазах не сулили Феликсу лёгкой жизни. – И в прошлый раз ты говорил мне подобное, – произносит он опасно-тихо. – Я дам тебе новый шанс признать меня, и на этот раз ты наверняка передумаешь. Феликс молчит. Телефон в его руке всё так же надрывается криком Хенджина на обратной стороне. Прости, Хенджин. Прости. Феликс сбрасывает. Читает все мысли Незнакомца до последней. Он бы не хотел, чтобы Хенджин это видел. Лучше бы им вот так и расстаться с ним. Пусть и больно. Пусть сердце леденеет и трудно дышать. Паника захлестывает сознание. Незнакомец вновь оказывается до невозможности близко, его горячее дыхание тихим шепотом мажет по щеке. – Ты знал, что слабость твоей способности в том, что ты можешь её использовать, только когда видишь источник света? Лампочка под потолком вдребезги раскалывается, осыпая их обоих осколками. Ледяные пальцы накрывают его глаза, и мир погружается в забытие.***
Телефон выскользнул из руки Феликса. Хенджин всё ещё пытался дозвониться.***
Пришёл в себя Феликс от сковавшей голову боли. Всё, что удалось сделать – широко распахнуть веки и мутным зрением разглядеть сквозь стекло неизвестное место. Судя по оборудованию, его притащили в какую-то лабораторию. Его руки опутывали провода и датчики, за которые он был буквально подвешен в пробирке. После недолгого исследования помещения нашелся и Незнакомец. Он стоял у пульта управления. Феликс не хотел на него смотреть. Закрыл глаза. Сделал новую попытку пошевелиться – тщетно. Тело совсем не слушалось, будто больше ему не принадлежало. Всё, что от него осталось – жгучая головная боль, сходящие с ума от нехватки кислорода лёгкие и бесконечные мысли. Вдох. Очень больно. Он видит Хенджина на балке под потолком. С красными волосами и таким же красным яблоком. Опасный. Красивый до невозможности. Выдох. Внутренности раздирает. Они вместе на крыше. Взбитые-сливки-Феликс, нашедший рисунок Попкорна и желающий подружиться с его художником, не нужен ни Странному Клубу, ни Хенджину. Но ему все равно дарят зажигалку с защитным символом – драконом, которой Хенджин дорожит больше жизни. Вдох. Выдох. Их поцелуй на балконе. Бесконечно нежные чувства друг к другу. Они были вместе так недолго. Но очень счастливо. Новый вдох сделать не получается. Феликс морщится от боли. По щеке стекает слеза. Его глаза. Его улыбка. Он любил Хенджина до безумия. И будет любить вечно. Остатки кислорода вырываются из лёгких кашлем. В темнеющих глазах замирает картинка: Хенджин что-то рисует, сидя у маленького кафе. На мгновение он оборачивается, даря Феликсу взгляд своих спокойных ледяных глаз. Феликс же спешит скрыться от них. Сердце стучит в груди как сумасшедшее. И он вдруг понимает, что именно так ощущается любовь. Все же, это всегда был Хенджин. Хорошо. Что они. Вновь смогли. Встретиться. Феликсу бы улыбнуться. Но сознание меркнет. Сердце в последний раз ударяется о грудную клетку и замирает. Окончательно и навсегда.