Карты открыты

      Синяк немного покалывал при прикосновении, и глаза непроизвольно зажмурились, прямо как у ребенка. Человек напротив принял это на свой счёт, и осторожно подул на это место.       –И что ты сейчас сделал? –медленно отдалившись, спросил Юра.       Дима замялся и посмотрел куда-то в сторону.       –Ну... тебе же больно было... Разве нет? –Да, пожалуй звучало нелепо.       –Ладно, забыли. –Подросток резко отодвинулся на диване, скомкав простынь окончательно.       –Стоять. Куда? – Голос стал повелительным и твердым. Но видимо старший был настроен решительно.       –А что ещё?       –Майку снимай, живот посмотрю. Бурча про то, что это домогательство, парень просто снял майку через голову и прижал её к груди, невольно прикрывая багровые синяки. За руку его притянули резче, чем следовало и поэтому, потеряв равновесие, мальчик упал аккурат на колени к мужчине.       Было максимально неловко сидеть на коленях учителя, и Юра попытался встать, но крепкая рука осторожно прижала его за поясницу ближе, не давая подняться.       Дима облокотился на спинку дивана, наслаждаясь блаженными секундами.       –Так блядь! Ради бога, просто дай мне эту мазь, я сам все прекрасно обработаю.       Ситуация была странная и сомнительная, особенно если брать в основу последние события.       Забрав у старшего тюбик, Юра без зазрения совести прошёл в самую дальнюю комнату, на которую показал ему пальцем молчавший до сих пор учитель. ***       Красивая деревянная дверь комнаты щёлкнула замком изнутри, и мальчик увидел перед собой средних размеров спальню. Хотя, по сравнению с его собственной, она была просто огромная. Двуспальная кровать стояла напротив окна, заправленная кое-как. Закатив глаза, Юра прошёл дальше, покрутив головой. Большое ростовое зеркало было частью двери шкафа-купе.       Интерьер тёмный, но спокойный, слегка небрежный, но со вкусом, прямо как в пинтересте. Явно отличалось от его комнатушки, в которой почти всё место занимала кровать, на которой он толком не помещался, за счёт награждения подушек и вещей. Тут же было как то безжизненно, что ли? Он не мастер красиво говорить, но так и было. Не висело плакатов или фотографий, которые у него заменяли обои, не было стула с висевшей одеждой, на рабочем столе одиноко лежал ноутбук, а под ним валялась сумка, с которой вояка обычно ходил в школу.       В углу у тумбочки розетка, а на зарядке телефон и наушники. Ничего интересного.       Хмыкнув, Юра только прошёл к зеркалу и только что понял, что был в одних трусах. Футболка его осталась валяться в гостиной, рядом с этим извращенцем. Один хер он ещё раз выйдет туда в таком виде.       Наконец, вспомнив про гематомы, покрывавшие тело, он немного поморщился он неприятных ощущений. Выступающие при натяжении верхние рёбра выглядели совсем уж жалко и хрупко.       Обработав раны, Зимов решил, что неплохо бы облазить чужие шкафы. Ну не так, он не собирался лазить, просто одеться. Холодно всё же.       С этими мыслями он распахнул шкаф, потянув сразу две дверцы в разные стороны с каким-то детским азартом. Нижняя полка с огромными толстовками и свитерами привлекла его внимание потому, что именно этих самых толстовок тут было больше всего.       Стянув тонкий и мягкий чёрный свитер с полки, он критично его оглядел. Надев его, Юра посмотрел в зеркало. В том же шкафу были найдены серые домашние штаны в клеточку на шнуровке. Затянув эти шнурочки как можно сильнее, чтобы штаны банально не сваливались с бедер, он наконец открыл дверь и вышел.       Дима успел уже пожалеть. Нет, не о том что позволил себе лишнего, а том, что пустил этого чертёнка в свою спальню. Пусть ничего особо ценного там и не не было.       Наконец-то подросток выглянул из-за дверного косяка, оперевшись на него руками. По его слишком довольному выражению лица было всё понятно.       –Что ты уже натворил? Мужчина был несказанно рад тому, что подросток, кажется, был не в обиде на него. Мальчик полностью вышел. Ясно.       Дима только лишь усмехнулся, поражаясь переменам настроения этого подростка и тому, как же черт возьми ему идут эти огромные вещи, больше чем владельцу.       –Понятно.       –С невозмутимым видом мальчик пошёл к выходу из квартиры, взяв рюкзак с телефоном, и на это раз мужчина только немного расстроено выдохнул, ведь для того, чтобы сдерживать мальчика, поводов больше не было. Так что оставалось только его отпустить восвояси. ***       Юра пошёл по подъезду в тапочках и в лифте поднялся на свой этаж. Оказалось, что жил он всего на этаж ниже, чем Дима.       В свою квартиру Юра зашёл с шумным вдохом и захлопнул дверь, решив, что замок не обязателен.       Подросток проскользнул в гостиную и разблокировал телефон, набрав номер друга, перед этим глянув на время. Была технология, поэтому звонить можно смело.       –Але? –Через пару гудков послышался голос в трубке.       –Юра? Юр, я тебе не звонил, чтобы не разбудить, прости, пожалуйста. –Поток тихих слов сразу полился на ухо.       –Ничего страшного, я реально спал.       –Слушай, а может тебе лучше в школу не приходить сегодня? –С подозрением спросил друг.       –А ты думаешь, я собирался? –В голосе слышалась явная усмешка над словами Вани.       –Я понял. Ладно, тогда я к тебе зайду сегодня? Чай попить и проведать.       –Да, заходи конечно. Кстати, поблагодари спасителя от меня.       На том и разошлись, после чего юноша лёг спать в своей комнате, даже не разбирая кровать. Было прохладно из-за открытого на проветривание окна. Немного поежившись, Юра его закрыл и рухнул на мягкую постель.       Проснулся от того, что затекла нога, на которой он лежал. Проснулся и поковылял в ванную уже скорее на автомате. Немного заляпанное зеркало показывало жалкое отражение. Волосы спутались и распушились, превратившись в одуванчик, а на щеке были красные отпечатки от подушки, холода, кстати, он почти не ощущал. Чужая одежда грела отлично, и он невольно закутался в безразмерный свитер чуть больше, чем следовало бы.       Плеснув в разгоряченное лицо прохладной водой, он немного взбодрился и пошёл на кухню, чтобы поесть. Холодильник был пуст, только пару яиц, а в морозилке пачка замороженных овощей. Было решено готовить. И, включив музыку на телефоне, Юра кинул немного в кастрюлю, медленно помешивая и поставив сковородку на огонь, одновременно с этим подтанцовывая и подпевая под разнообразные песни из своего плейлиста. Jingle jingle jingle all the way You got me spinning       Солнце приятно светило в спину из-за приоткрытых штор, был полдень, и маленькие скопления снега отсвечивали на солнце. Праздник уже через день, и новогодняя песня от любимой группы добавляла атмосферы. Turning round and round and round Christmas on the ice       Одними губами он пытался подпевать песню на английском языке. Прозвучал трендовый момент из тик-тока, под которую просто необходимо было станцевать. И он станцевал.       Пропрыгал, как азиатки в ленте из соцсетей, было весело, но нелепо, и его омлет чуть не пригорел. Склонившись над сковородкой, волосы лезли в глаза, и он их активно сдувал Feliz Navidad Feliz Navidad54 I can feel the evil coming but Felix, never bad       Танец получился нелепым, но ему нравилось представлять себя в каком-нибудь клипе. Today is a special day, no one can steal it Shadows are taking over me       Песня заканчивалась, а спиной послышались громкие хлопки-аплодисменты. Юра в панике обернулся, гуляя глазами по помещению, пока не наткнулся на высокую фигуру с его толстовкой в руках. Блядь. Let me sing a Christmas song       –Мне понравилось, танцуй почаще. –Следом послышался хрипловатый смех. Мальчик не знал, куда себя деть от неловкости и развернулся спиной с столешнице, оперевшись на неё руками. Глаза уткнулись в пол, а руку только и успели что выключить плиту, представляя долгий разговор. Очень долгий.       –Слушай, давай так, ты ничего не видел, а я тебя не бью? –Он сморозил первое, что пришло в голову, только потом поняв смысл сказанного. Побьет? Юра? Этого шкафа? Ну да, ну да. Даже звучало смешно.       –Я что пришёл-то, толстовку тебе принёс. –Мужчина, проигнорировав последнюю реплику, протянул белую и уже чистую ткань перед собой.       –М-м... Спасибо. –Юра взял толстовку, заметив под ней ещё и штаны, не зная, как объяснить то, что он всё ещё в чужой одежде.       Дима подходил всё ближе и ближе к нему. И в один момент прижал младшего к столешнице, склоняя голову немного вниз, убирая рукой волосы ото лба.       Опаляя ухо горячим дыханием, Дима сказал:       –Мои шмотки оставь, тебе они больше идут.       Юра очнулся быстрее, чем рука свободная от бинтов крепче сжала его талию. Резко оттолкнувшись от стола, мальчик засобирался вытолкать гостя, под его недовольное бурчание.       –Даже чай гостю не предложишь?       –Тебе чай? Ещё что? –Дверь не очень тактично захлопнулась перед носом учителя.       –«Как теперь отмыться от этого позора».       После того, как гость ушёл, мальчик сполз по стене, закрывая лицо руками. На фоне играла следующая песня той же группы. I’d rather be Rock or let me know me О да, теперь он её возненавидит из-за ассоциации с этим днём. ROCK  La la la...       Ненавидеть «Стрей» он не хотел, поэтому поспешил переключить песню и потянулся к телефону, лежащему на столе.       Квартира погрузилась в тишину. Могло бы быть пугающе, если бы Юра обратил на это внимание. А теперь даже есть перехотелось. Вот надо было этому тупому сюда соваться. Ну и черт с ней, с толстовкой этой.        Но если он не хотел падать в голодные обмороки, нужно было хотя бы насильно запихнуть в себя еду, которую подросток с таким трудом и упорством готовил.       Нет, готовить он, конечно, любил, но это сильно зависело от настроения и от музыки, игравшей фоном.        Сейчас атмосфера была весьма странная.       Почему-то праздника не ощущалось вовсе. Да, снег на улице, и небо начинает сереть. Да, на улицах светятся огоньки и центре города пахнет выпечкой с корицей.       Да, он благополучно прогулял последний день в школе и не забрал бланк с оценками, вероятно, потешив самолюбие недавних остолопов. Атмосферы никакой.        В глазах загорелись огоньки, стоило только пропустить мысль об украшении дома в голову. Чем бы дитя не тешилось. ***       Самая дальняя коробка в углу шкафа звенит и шуршит. Родители любили праздник как никто, поэтому всякого добра было навалом. Маленькая ёлочка по пояс украшала комнату, а за древними стеклянными игрушками почти не видно было пластиковых веточек.       О да, Юра помнит, как отец купил эту ёлку и вместе с ней эфирное масло, чтобы дома «пахло елью». Было непривычно ещё и от того, что это будет его первый самостоятельно проведённый новый год. И он совершенно точно не хотел бы что-то менять.        Он множество раз видел в фильмах как подростки, оставшись одни в праздник, звали полную квартиру друзей и пили до отказа сознания.       Сам же Юра точно решил, что не будет ничего такого, но вот с кем будет отмечать ещё не знает. Можно было позвать Ваню и выпить шампанское, купленное в магазинчике без названия, а можно было пойти к Марине.       Оба варианта имели недочёты, ведь Ваня совершенно точно останется с семьёй, а сваливаться к Марине с Владом как снег на голову не хотелось, ведь они всё-таки наверняка хотят побыть вдвоем и отметить семейный праздник.       За размышлениями подросток надел смешную новогоднюю шапочку с белым помпоном и сел на кровать в своей комнате, отдыхая от работы.       Его поднял звонок в дверь. Аккурат тогда, когда он уже готов был снова уснуть.       Пришёл Ваня. Дверь открылась как-то слишком резко, а за ней стоял весёлый как кот друг, а за его спиной топтался Глеб с пакетом.       Юра немного удивился такому раскладу, но выгонять кого-то за дверь когда он уже пришёл было невежливо. То, что было днём, он старался не рассматривать.       Глеб вопреки впечатлению оказался классным собеседником с очень интересным принципом «сам пошутил– сам посмеялся», втроём они играли в дурака и ели чипсы, принесённые ребятами.        Так продолжалось ещё несколько часов. Когда все было уже съедено, истории рассказаны, и карты окончательно замусолились, кажется, в порыве очередной истерики они потеряли крестового вальта.       После того, как Юра выпроводил ребят и ещё раз намазал свои ссадины перед зеркалом, он сел на кровать и молча уставился в одну точку.       В голову закрались странные мысли, не волновавшие раньше.        В миг стало грустно. Очень.       От того, что в этот сказочный праздник он, вероятнее всего, останется один. Нет, на родителей он не злился, а скорее наоборот поддерживал их решение избавиться от местами проблемного сына- подростка.       Ночь уже окутала город, и источниками света служили только гирлянды в окнах почти всех домов.       Одиночество это, конечно, неплохо, но не в такой же ситуации! Друзья только-только ушли, но Зимов уже успел соскучиться. Блядь. Это странно и непривычно. Хотелось чего-то неопределённо.       Втирая холодный гель в пожелтевшие синяки и кровавые корочки, он снова вспомнил о том, откуда они у него и по какой причине. Он сейчас злился. Очень. Но почему-то, его злость была направлена не на того, по чьей вине его по идее избили, а на всех кроме него. На ужасный менталитет здешних людей, на Россию, в принципе, на то, что он слишком слаб и никчемен.       Он почему-то растрогался и стёр слезу, скопившуюся в глазу, но не успевшую стечь.       Нет! Зачем?! Зачем он рыдает? Он не опуститься до того, чтобы рыдать на кровати в новогодней шапочке. Это уже слишком даже для него.       С этими мыслями в голове он свалился на живот, подмяв под себя подушку, он уставился в стену напротив, откуда на него смотрел плакат с изображением любимой к-рор группы, он смотрел на восьмерых парней, в они все глядели на него в ответ. Отчего-то стало ещё хуже и тоскливее.       Слезы буквально сами лились из глаз под самыми странными предлогами.       В телефоне негромко играла музыка, ещё больше давящая на мальчика.        Вместе со стрелкой на часах гирлянды, и фонарики начали гаснуть, а слезы закончились, впитавшись в мягкий свитер и подушку. Каждая горячая капля ощутимо катилась по щеке. Оставалось только шмыгать носом, жалея себя и растирать рукавом щеки. На сердце немного отлегло, а телефон показывал за полночь.       Юра наскоро напечатал маме смс, поздравив её и отца с наступающим, а затем встал, немного пошатнувшись от долгого лежания и потянулся за начатой пачкой таблеток.        Блистер опустошён уже на треть и ещё дюжина таблеток на ладошке.        Резко закинув голову, парень с трудом проглотил таблетки с большим глотком воды ия даже не смотря на себя в зеркало, уже зная, что в нём увидит, расчесал спутавшиеся волосы пальцами, морщась, когда они натягивались, цепляясь за стриженные ногти.        Кровать скрипнула, а одеяло вместе со всеми подушками и вещами полетело к стене.        Было слишком жарко.        Парень уснул ещё до того, как входная дверь в его квартиру скрипнула.       Он её не закрыл, и о да, таблетки определённо плохо на него влияли.