Карты открыты

      От чего-то поздно вечером к Диме в голову пришла дикая и глупая идея.       Он всё не мог выкинуть сегодняшнюю сцену из головы. Мальчик казался таким милым и веселым. Чат на ноутбуке стал плыть и буквы перестали складываться в слова. Как же он устал.       Именно из-за этого закрадывалась кое-какая мысль, гнать её не было ни сил, ни желания.       Поэтому мужчина резко встал, потянувшись, и накинул куртку на плечи, чуть в итоге не забыв сунуть в карман карточку с полки.       За временем он совершенно не следил, попросту не было интересно, но сейчас это могло знатно помешать его идеальному новогоднему плану.       Ключи от машины пиликнули, и Дима поежился от холода, царившего в пустом, не прогретом салоне. Как и ожидалось, было не особо поздно, около восьми вечера, и мужчина расслабленно выдохнул. Можно было никуда особо не спешить и всё-таки согреть машину изнутри, чтобы изо рта перестали показываться белые оболочка пара.       Первой целью на сегодня был, по сути, единственный торговый центр во всём городке, находящимся, как на зло, в противоположном от дома направлении. Совсем уж редкие магазинчики успели закрыться и опустеть. Теперь по коридорам вместо семей с детьми блуждали просто одинокие и немногочисленные люди. В основном, кстати, подростки.       По лестнице Дима пробежался до третьего этажа, где находился самый популярный в широких кругах бутик. Женский и детский отделы были просто пройдены, даже не удостоившись внимания.       Конечно же, он направлялся к полке с огромными свитерами и толстовками.       Идея была хорошая, но полна подводных камней.       Купив что-то с принтом, был большой риск не угодить, а брать розовый вязаный кардиган было и вовсе опасно для жизни. Хоть он бы и очень подошёл мальчику, особенно к его светлым, кудрявым волосам. Выбор в конечном итоге пал на однотонный белый свитер с молнией на широком вороте. Было вроде красиво, хоть он и не знал, как правильно выбирать одежду, просто представляя в голове вид подростка в объятиях мягкой белой ткани. Позже уже с красивым бумажным пакетом в руках он вернулся домой, как никогда собой довольный. ***       Дверь в чужую квартиру скрипнула. Да уж, он не учёл одного. Если бы дверь была закрыта, а это гораздо более вероятно.       Но Диме просто сказочно повезло и сейчас главной задачей стало не нашуметь. Мужчина по памяти обходил половицы, которые скрипят мимо, и наконец увидел небольшую ёлочку около дивана.       Осторожно сунул сверток под ёлку, закусив щеку с внутренней стороны, от шелестящего звука блестящей мишуры. Дима вполне благополучно сделал то, что хотел и довольный собой отправился спать. ***       Юра проснулся далеко за полдень. Таблетки, принятые накануне, сморили его больше чем на двенадцать часов. Да уж.       Хуевое настроение давало о себе вспомнить дикой сухостью в горле и раздражённо-опухшими глазами.       В зеркало он и подавно на себя не смотрел, зная, что будет похож на варёную клецку. Особенно если добавить к вчерашней позорной истерике ссадины от побоев.       На улице было странное серое небо, ставшее для мальчика уже привычным. Не желая лицезреть это царство уныния, он закрыл окно, задвинув шторы, и поставил в голове пометку не открывать их до заката, который, учитывая, сколько он проспал, должен был наступить уже скоро.       Чайник начал гудеть, и Юра неожиданно понял, что сегодня уже Новый год.       Праздник не ощущался, но когда он открыл телефон на экране сразу же показались несколько десятков сообщений примерно одного и того же содержания.       Все поздравляли с праздником, делая это очень комично, наверняка пересылая одну и туже открытку всем контактам.       Ответив всем дальним родственникам и одноклассникам типичное «И тебя.», да, именно с точкой в конце, он позвонил особо близким и выслушал тоже самое только прямым текстом.       Никаких подарков ждать не стоило. Только если пары шоколадок от Вани и только.       Если честно, он сам никому ничего и не подготовил. Справедливо.       Чайник звякнул, а Юра развернулся и ненароком открыл себе взор на ёлочку, которую он с таким усердием ставил и украшал. Может, ему показалось, но под ней лежало что-то, чего Насера явно не было.       Неужели Дед Мороз приходил? Нет, он не верил в него лет с девяти наверное...       Ну, заслужил видимо.       Парень мгновенно забыл про чай и осторожно подошёл к искусственному дереву. Опустившись перед ним на колени, мальчик взял свёрток и только сейчас заметил маленький листочек с наскоро нашкарябанной фразой поздравления без подписи.       Времени и желания разбираться в этом всём не было. Странная детская радость промелькнула в глазах.       Было здорово, что хоть один человек на планете не забыл о нём. Да, пусть проникли в его квартиру, но ничего же сто процентов не забрали.       Это было бы просто смешно. Оставили подарок, что-то забрали и ушли?       Больше всего он верил в то, что это от Вани, тем более дверь была закрыта и перед сном и сейчас, а друг — единственный у кого были и есть ключи от дома.       – «Нужно будет ему тоже что-то купить.»       В пакете оказался красивый белый свитер с молнией на горловине.       Было не совсем то, что он носил обычно, но выглядело в принципе красиво.       Да, пожалуй Юра уже перерос тот период детства, когда одежда казалась наихудшим подарком. Хуже, наверное, была только книга.       Свитер сразу был придирчиво оценён после пары минут у зеркала. У Вани определённо был хороший вкус в одежде. Он был мягким и почти не ощущался к телу. Не будь Юра таким криворуким, он бы носил его дома.       Через пару часов Юра сидел в наушниках на диване и потихоньку начинал отрубаться.       Это было странно, потому что он проспал уже на неделю вперед, но, тем не менее, лоб и затылок предательски горели, как во время мигрени.       Голова в буквальном смысле раскалывалась, и его начинало раздражать всё окружающее пространство. Бесила ёлка и мерцающие она ней игрушки, бесил лежащий на диване свитер и давящая набатом музыка, мощными битами бьющая по больной голове.       Почти рывком он вытянул каждый наушник, прервав хит.       Отклонил голову на спинку дивана и обречённо застонал. Экспертом Юра не был, но лоб был горячее, чем должен, а отражение в зеркале пугало усталыми и бледными глазами. Было решено снова пойти спать, только на этот раз по-человечески. Да, если все каникулы будут проходить подобным образом, то он чокнется в одиночестве или умрёт во сне от голода. Да, определённо так и будет.       Комната встретила его духотой спертого воздуха и разворошенной больше, чем обычно постелью. Сон сморил его быстро и, судя по всему, надолго. ***       За два часа до Нового года парень снова проснулся. Но на этот раз он хотя бы чувствовал себя более или менее бодрым.       Из родительской заначки он достал бутылочку шампанского и открыл его ножом, прямо как в фильмах. Часть горлышка так и осталась валяться в прихожей, куда улетело под давлением.       Бокал был наполнен игристым и так же быстро осушен, как и второй.       Куранты начали колотить, о чем он осведомился когда включил телевизор.       На речи президента длинные пальцы сжали пульт сильнее, чем следовало бы и он, брезгливо скривившись, выключил, оставаясь в тишине. Но это было ненадолго. В окне начали бить салюты.       О да, это будет продолжаться ещё долго. Не хотелось смотреть. Или отмечать. Отвечать на телефонную трель тем более. Не хотелось ничего.       Шампанское было допито почти через силу, пузырьки щекотали горло и били в нос. Можно было лечь и поспать ещё, перед этим выпив горстку таблеток.        Но нет, это было бы слишком, он же обещал.       Обещал самому себе, что не будет злоупотреблять этим как успокоением.       Но нет, он не вывозит. Вроде и проблем-то особых нет, но он на самом деле начал потихоньку падать на самое дно, то и дело обращая внимание на трясущиеся руки или обкусаные губы.       Он не падал в обмороки и не бросался на людей голодным зверем, но временами буквально чувствовал, как теряет контроль над своим телом. Холодный мамин фужер прислонился к щеке, снова наполненный шампанским. Всхлип, вот-вот был готов вырваться из горла, но он этого не позволил.       Вот, и это тоже. За последний месяц это уже третья истерика. Или четвёртая? Он потерял счёт. Ссадина на губе открылась и немного кровоточила.       Плевать.       Было плевать. Оставалось только как можно реже смотреть на себя в зеркало, чтобы не видеть в нём блеклую тень.       Предательская слеза скатилась по щеке. Он был уверен, что превращался в бабу с каждым днём всё больше. То слезы по любому поводу, то в зеркало смотреть стрёмно, то вон, мужики ухаживать стали. Да, кстати о мужиках... А вояка где?       Он бы по-любому поздравил. Сделал бы что угодно. В квартиру ворвался или хотя бы позвонил. Что угодно, но не игнор. Нет, он не расстроился, вовсе нет, но сам факт того, что про него забыл даже тот, кто не мог отлипнуть всё это время немного обескураживал.       С обликом этого ходячего недоразумения могло вязаться что угодно, кроме этого.       Постепенно жалость к самому себе переросла... Нет, не в жалость к вояке, нихуя подобного!       Переросла в какое-то замешательство по отношению к нему. Чем-то живёт и почему гробит молодость на это всё? На работу в школе, где его почти никто не уважает и на него, пубертатного подростка, который никак не реагирует на его очевидные ухаживания? Почему не найдёт себе девушку парня?       Внутри скреблось противное чувство того, что в новый год никто не должен был быть один. И если уж так и случилось, то почему бы не отметить остаток праздника вместе?       Он похоже захмелел от шампанского, иначе было не объяснить странного порыва соединить два кусочка воедино и того, что он прямо сейчас надел на ноги тапочки по лестнице поднялся на этаж выше.       Только вот перед знакомой темной дверью вся уверенность куда-то делась. Почему-то он не думал о том, что Дима-то может быть и не один. Он был уверен, что не одного его оставили в праздник.       Юра не стал долго ломать голову над этим и с очередным приливом смелости распахнул дверь, которая была открыта.       Парень ожидал многого:и музыки, и родственников, и даже, упаси боже, надрывных стонов из-за двери спальни. Но нет, ничего такого. Тут было всё даже хуже, чем у него самого. Праздника не было. Буквально.       Ни ёлки, ни гирлянд, духа хозяина тоже.       Ему даже показалось, что звук салютов не доходит до этой половины дома, что, конечно,было бредом.       Борясь с желанием выйти в окно дверь, Юра тихо шёл по квартире, смутно припоминая, где и что тут находится.        Была абсолютная тишина и можно было подумать, что бестия спит, но нет.       Он был найден в темной спальне. Мужчина растянулся на кровати, а на животе у него лежал ноутбук. Пальцы что-то быстро печатали, а от белого света, что освещал лицо, было видно, усталость за версту.       Нет, он что, реально работал в Новый год? Что-то то делал? Зачем? В каком он блин отчаянии?        –«Да, Юр, не так уж всё у тебя и плохо. Вон, человек вообще, вместо того, чтобы пить и отдыхать с друзьями чем занят. »       Подросток просто стоял и смотрел в щель, проклиная свой альтруизм. Вот какого чёрта он попёрся к нему? Зачем? Не зная, как ещё привлечь внимание и, одновременно стирая последний шанс уйти незамеченным, он специально скрипнул дверью.       Настолько резкого поворота головы он не видел ещё никогда и ни у кого.       –Подъем! Встречаем гостей. –Юра попытался скрыть подрагивающий от неловкости ситуации голос, получилось это, кстати, довольно не плохо. Ну, или собеседник просто прибывал в еще большем шоке чем он сам.