Бескрылый дракон

      В полдень шум жизни в Красном Замке замедлился. В воздухе витал аромат садовых цветов. Солнечные лучи проникали сквозь окна, заливая комнаты тёплым золотистым светом. В коридорах слышались лишь пение птиц за окном и едва уловимые шаги слуг, что несли серебряные подносы с вином для своих благородных господ. После обеда дети, уставшие от игр, были уложены спать в мягкие постели. Женщины сосредотачивались на ткачестве, поэзии или обсуждении свежих сплетен друг с другом. Мужчины были заняты своими важными делами: одни пересчитывали монеты в казне, писали письма и заключали сделки; другие сидели за светскими разговорами в саду или наблюдали из окон за опустевшими улицами и дворами, попивая соки, чаи или вина; третьи листали страницы книг в полудрёме; иным же не было дела до послеобеденного отдыха: рыцарский долг велел им начищать свои мечи и оттачивать боевые навыки.       В этот долгий час самыми бодрыми из людей в замке, кроме слуг и поваров, были королевские гвардейцы. Эймонд поздоровался с одним из них, что охранял покои его сестры, и велел ему предупредить Хелейну о визите брата.        Гвардеец тихо постучал в двери и выполнил указание принца. И, услышав одобрительный голос сестры, Эймонд зашёл в её покои.       Комната Хелейны и Эйгона была окутана одиночеством и тоской. Её мужа, как и обычно, не было рядом. Эймонд видел брата совсем недавно: за обедом, который сестра почему-то не посетила. Прилетев утром, Эйгон направился в свою комнату. Неужели за это время между ним и сестрой произошла ссора?       — Хелейна.       Принцесса подняла на брата свои глаза, красивые и грустные, такие же, как и всегда. Она сидела на кушетке подле застеленной постели. В левой руке её была льняная канва, обитая деревянным вышивальным кольцом, а в правой — игла. Лёгкая улыбка сестры озарила покои ярче, чем солнце. Эймонд не мог не ответить ей тем же. Ему всегда становилось чуточку теплее, когда Хелейна ему улыбалась.       Она отложила полотно и нити в сторону и, поднявшись на ноги, быстрым шагом подошла к Эймонду.       Объятия давались сестре непросто, но только не с ним. Прижаться своей щекой к его груди Хелейна не брезговала никогда.       — Я скучал. — Эймонд мягко коснулся её спины.       Сестра тут же отпрянула назад.       — Ты изменился. — Принцесса внимательно оглядела его с головы и до ног.       — Разве?       Глаза сестры изучали его пристально, детально. Эймонду даже стало не по себе. Он скрестил на груди свои руки, а после, пытаясь сбить с толку назойливые очи, начал суматошно поправлять свой камзол.       — Не знаю, что именно. Но в тебе точно что-то поменялось, братик...       — Наверное... — Эймонд задумался. — Моя рубашка! — выпалил он.       Слуги Футли отстирали чёрную рубашку Эймонда от крови Гарибальда, и принц надел её этим же утром, как только они с дядей вернулись в замок, перед тем как сесть на драконов и отправиться домой.       — Это была рубашка Деймона, но он подарил её мне после того, как намочил в Божьем Оке всю мою одежду, — поделился Эймонд.       — Тебе идёт, — сухо ответила принцесса. — Чёрный — твой цвет, как и красный.       Эймонд сглотнул слюну.       — Это цвета нашего дома, — кивнула Хелейна.       —Точно, — выдохнул молодой принц. — Тебя не было за обедом... — тихо начал он наводящий вопрос.       — Я пока ещё не голодна, — сказала сестра и, уведя взгляд в сторону, начала судорожно перебирать свои волосы.       Эймонд решил прекратить свой расспрос, не желая давить на больное.       — Тебе интересно узнать, где я был? — спросил он, пытаясь перевести тему.       — Ты был в Речных Землях и Просторе. Матушка рассказала.       — Я был на удивительном острове. На острове Ликов. — Лицо Эймонда засияло, когда он начал рассказывать о своем путешествии. — Он существует! Ты представляешь? И он так же чудесен, как о нём говорят. Однажды я возьму с собой и тебя. Он тебе точно понравится, вот увидишь!       — Было бы здорово, — без всякой эмоции кивнула Хелейна в ответ.       Эймонд внимательно посмотрел на неё. По взгляду сестры он понял, что этому не бывать. Он подумал, что Хелейна отправилась бы с ним на остров, будь они оба младше лет на пять... С тех пор, как его сестру выдали замуж за Эйгона, она изменилась: погрузилась в воспитание детей и ещё сильнее замкнулась в себе. Эймонд знал: их общий брат её не любил. Но несмотря на это, Хелейна никогда не убегала к Эймонду жаловаться на свою несчастную жизнь. Они всё реже общались, а с годами отдалились совсем. Принц бы хотел рассказать ей во всех подробностях о бале Цветов и о Ночи Свиданий. Но хвастаться тем, как он был счастлив и прекрасно проводил время, Эймонд посчитал неуместным. Делиться с девушкой, которая родила в четырнадцать лет от нелюбимого мужа, тем, как он целовал Миранду и прыгал с ней через костёр, держась за руки и улыбаясь, выглядело бы просто насмешкой...       Эймонд отвёл взгляд от лица сестры и потянулся к глубокой сумке, что висела на его пояснице.       — Ох! Чуть не забыл! — торопясь, вымолвил он. — Я ведь принёс тебе оттуда подарок, с острова Ликов. — Он достал свёрток и протянул его Хелейне.       — Красиво... — прошептала принцесса, аккуратно вынув из пергамента засохший бутон тёмно-красного цвета.       — Это Драконий Зев, — уточнил Эймонд. — Сухой он такой же красивый, как и живой. Его можно поставить в рамку или добавить в чай. Тогда напиток станет красным и кисловатым на вкус.       — Откуда ты знаешь? У нас такие цветы не растут... — внимательно рассматривая растение, спросила Хелейна.       — Мне подсказала одна целительница. Она собирала лекарственные травы на острове, — Эймонд улыбнулся, вспомнив об Алис.       — Должно быть, ты повстречал много новых людей? — предположила принцесса.       — О да, даже слишком. Некоторых я предпочел бы не знать никогда. — Сердце Эймонда забилось быстрее, стоило ему вспомнить о Гарибальде.       Принц потянулся к своей сумке снова и, достав оттуда что-то блестящее, вручил это сестре.       — А это с ярмарки в Тамблтоне. Подумал, что тебе может понравиться.       Хелейна улыбнулась, взяв подарок брата в свои руки.       — Это выглядит, как большой жук... — подметила она, рассматривая переливающиеся украшение.       — Так и есть, — ухмыльнулся Эймонд. — Но это такая заколка для волос. Она из панциря изумрудного щитокрыла. Торговец, у которого я купил её, сказал, что эти жуки живут на руинах древней Валирии. А ещё у него были синие усы!       — У жука? — удивилась принцесса.       — У торговца! — воскликнул Эймонд.       — Жуки-щитокрылы живут и в Вестеросе, — кивнула Хелейна. — Кажется, в Дорне. Я читала об этом в книге, что подарил мне дедушка. Бывают рубиновые щитокрылы, ледяные — синего цвета и изумрудные. Усы у них длинные, с золотистым или серебристым отливом, у изумрудных панцирь из зелёного отдаёт в жёлтый, а иногда даже в розовый, если смотреть под определённым углом.       Она подняла украшение над своей головой и повернула его к окну, поймав солнечный блик.       — Тебе лучше знать, сестрёнка.... — Эймонд внимательно смотрел в её задумчивое лицо.       Принцесса сделала несколько шагов в сторону зеркала. И, к радости принца, Хелейна улыбалась, прикладывая к своим волосам его подарок.       — Зелёный красиво будет смотреться на твоих прядях, — утвердительно заверил он. — А розовый подходит к твоей коже. Я думал купить для тебя ещё и бабочку. У одного торговца было множество банок с красными, желтыми, полосатыми и золотыми. Тебе бы понравилось. Но я побоялся, что в дороге они могут погибнуть... Если бы только ты видела, какие красивые бабочки есть на острове Ликов!       — Эймонд... — Хелейна обернулась с новой заколкой в волосах и вздохнула, смотря на его мечтательное лицо. — Мне уже не двенадцать лет. Я давно не ловила ни ящериц, ни божьих коровок, ни пауков... Но было бы здорово, если бы ты купил её для меня. Я бы отпустила её в саду, подарив ей свободу.       Эймонд прикусил губу.       — Спасибо. Это красивые подарки. Мне правда очень понравилось. — Принцесса взяла брата за руку. — У меня для тебя тоже есть подарок... — прошептала она.       — Подарок? — удивился Эймонд.       Хелейна наклонилась к кушетке и подняла полотно, что держала в своих руках, когда принц вошёл в её комнату. Она сделала узел и оторвала нить, высвободив иглу.       — Это амулет. Я сшила его сама. Он защитит тебя.       Эймонд ухмыльнулся:       — От чего же?       — От чудовищ, что преследуют тебя в твоих грёзах...       Молодой принц сглотнул слюну. Сестра всегда чувствовала его душу...       Прошло уже две ночи, но Эймонд до сих пор не мог забыть преследующие его шаги, пьяное дыхание и чужие грубые руки.       Мороз прошёлся по коже от одной только мысли о Гарибальде, от мерзкого воспоминания о том, что этот мерзавец его касался. Эймонд знал, что враг уже побеждён, что Грей убит, и гниёт где-то там в подземелье. Или, быть может, к обеду его холодное тело было уже обнаружено и будет зарыто в землю по обычаям домов Простора. И совсем скоро его будут пожирать черви...       Но пусть враг мёртв, но призрак Гарибальда ещё долго будет преследовать его в ночи. И, может быть, его призрак и поведает принцу, почему всё это произошло, и почему же его угрозы казались такими знакомыми. Эймонда до сих пор не отпускала мысль, навеянная дежавю, что будто бы кто-то до Грея уже прижимал его к стене и подставлял свой клинок к его шее... И чьи-то грубые ладони уже смыкались прежде на его запястьях.       Воспоминание это было как какое-то до смеху простое, но забытое слово, что так и вертится на языке, и стоит кому-нибудь произнести его первую букву, как ты его тут же вспомнишь.       И Эймонд пытался. Он пытался вспомнить лицо незнакомца, который когда-то давно к нему прикасался, но вместо лица человека принц видел лишь белый лик с синими огромными глазами, силуэт холодного мертвеца, что явился ему в огне.       Эймонд вдруг улыбнулся.       Грей мёртв. Его тело холоднее лезвия кинжала, что Гарибальд прикладывал к лицу принца. Он мёртв настолько же, насколько мёртв Драхар, над которым Грей потешался в таверне. Жаль, что Деймон после того, как задушил ублюдка, не подарил Эймонду в качестве трофея его соколиную маску, обрамлённую кровью. Впрочем, наверняка её даже не было вместе с ним в клетке, но Эймонду нравилась мысль забрать себе что-то на память, как Морской Змей забрал себе маску Кормильца Крабов.       Гарибальд мёртв... И он будет гнить, разлагаться, становясь кормом для червей.       Это у Таргариенов тела принято сжигать. Хоть это было странным, но Эймонд порой представлял, как его собственное тело будет гореть в драконьем пламени, а рядом будут стоять его брат, мать, сестра и отец, который никогда его не ценил... И смотря на его тлеющее тело, его отец будет жалеть, что так и не сделал Эймонда своим наследником.       — Эймонд? — Хелейна потянула к его лицу вышивку. — О чём ты думаешь? Ты будто не здесь.       — Прости...       Эймонд встрепенулся, внимательно посмотрел на сестру и взял изящную поделку из её рук.       На льняном полотне, раскрашенном цветочной пыльцой и обшитом по кругу перьями, золотыми нитями была изображена роза. К ней были пришиты бусины, похожие на жемчуг, ракушки и настоящий сухой стебель с маленькими шипами.       Молодой принц вспомнил о Миранде и его щёки порозовели.       — Спасибо, — улыбнулся он. — Выглядит красиво.       Пока Эймонд рассуждал, пряча в сумку подарок сестры, Хелейна выдвинула из-под кровати большой ящик.       — Что это там? — спросил принц, заглядывая в сундук с коллекцией её чудных диковин.       — Положу Драконий Зев в книгу, — кивнула Хелейна. — Буду доставать его и любоваться, когда пожелаю.       — Разрешишь мне взглянуть? Это интересно. Никогда не видел, где ты хранишь разные штучки.       — Это не штучки! — неожиданно громко вспыхнула принцесса. — Все эти вещи мне очень до́роги... Здесь только избранные предметы. Многие лежат в этом ящике с самого детства. И твой подарок тоже окажется здесь.       Эймонд присел рядом с сестрой и с любопытством начал заглядывать в её сакральное хранилище. Шкатулки, игрушки, одежда, пергамент, нити, книги, бусины и камни, панцирь черепахи, большие клыки кабана, перья птиц и даже завязанные в ленту отрезанные волосы... Чего там только не было!       — Могу я её открыть? — с осторожностью спросил Эймонд, показывая пальцем на большую деревянную шкатулку. Он опасался, что сестра ни за что ему не позволит прикоснуться к своим секретам, хранимым в ящике под кроватью, и его любопытство останется неудовлетворённым.       Хелейна вытащила шкатулку и, сдув с неё пыль, поднесла к нему.       — Открывай! — улыбнулась она. — Ты не угадаешь, что там!        Эймонд попытался представить: козье копытце? Засушенное щупальце осьминога? А, может, сороконожка или кроличий хвост?       Он с предвкушением открыл защёлку и медленно поднял крышку.       — Скорпион? — удивлённо прошептал он и дотронулся пальцем до мумии давно усопшего животного, лежащей на красном бархате. — Красивый.       — Ты помнишь, откуда он?       Эймонд с интересом посмотрел на сестру. Через мгновение в его глазу зажглась искра, и он улыбнулся. — Неужели это...       — Тот самый! — радостно воскликнула принцесса. — Ты мне его подарил, когда вы с Эйгоном ездили к Черноводному заливу, а ночью вернулись с ужаленными пальцами.       Эймонд засмеялся.       — Я и представить не мог, что он всё ещё у тебя! — Он с осторожностью вытащил трофей из шкатулки. — Повезло нам, что он оказался не ядовитым.       — Ядовитые здесь не обитают, — кивнула Хелейна. — Да и эти — редкость.       — Поймать его было сложно, — признался принц. — Но я так старался, потому что знал, что тебе это понравится. Эйгон бегал за мной по пляжу, умоляя меня бросить эту затею, пока я мчался за скорпионом, спотыкаясь и создавая ногами песчаную бурю! Я поймал его за хвост, но он меня ужалил. Я завопил и разомкнул свои пальцы. Тогда Эйгон выхватил мой кинжал и сам помчался за ним, а за нашим братом, падая и ругаясь, бежало трое гвардейцев. И Эйгона ждала та же участь. Получив несколько жгучих ожогов, мы не сдались! Не отпускать ведь было паршивца после такого! Гвардейцы ругали нас и требовали вернуться назад, но мы лишь вопили от боли и смеялись, вырываясь из их рук. Мы бегали за скорпионом так долго, что пересохло во рту, но всё же воткнули в него кинжал.       — Это был чудесный подарок, — улыбнулась Хелейна.       — Но как же он так сохранился? — с интересом спросил принц.       — Матушка пригласила одного мастера в замок и вместе с ним мы покрыли его смолой, а затем засушили, — закивала принцесса.       Эймонд аккуратно положил скорпиона обратно.       — А это что? — спросил он, дотянувшись рукой до сложенных в стопку бежевых тканей с торчащими из них нитями.       Сначала Хелейна прикоснулась к его руке, будто желая её одёрнуть, но после передумала и разомкнула ладонь, позволив брату взять ткань в свои руки.       Эймонд аккуратно за уголок поднял верхний отрезок хлопкового материала, а затем перевернул.       На полотне искусно была вышита чёрная змея.       Пугающе... Но вкусы сестры всегда была странными. Она умела видеть красоту даже в самых уродливых вещах и животных.       Эймонд медленно провёл по силуэту рептилии кончиком пальца.       — Яд змеи не может убить змею, — кивнула Хелейна, заглядывая в собственную вышивку в руках брата.       — Верно... — прищурившись согласился Эймонд.       — Но змею можно убить кинжалом, — добавила Хелейна, — как скорпиона.       Принц пожал плечами и вытащил из стопки тканей в ящике ещё одну. А затем он удивлённо посмотрел на сестру, ведь на этом полотне тоже была змея. Оба изображения были почти неотличимы друг от друга!       Ему стало любопытно: что же было вышито на других её картинах? И принц принялся вытаскивать ткани одну за одной, пока не дошел до последний.       — Кажется, у тебя получилось и с первого раза, Хелейна... — прошептал он, рассматривая идентичные картины, разложенные вокруг его колен.       Чёрные змеи смотрели ему прямо в лицо и будто насмехались над его замешательством.       Эймонду стало не по себе. Он торопясь сложил вышивку сестры обратно в стопку и поднялся на ноги.       Хелейна, не обращая внимания на его растерянность, открыла одну из книг и аккуратно спрятала цветок Драконьего Зева между её страниц.       — Как дети? — внезапно спросил Эймонд.       Задвинув ящик, Хелейна поднялась следом за братом.       — Ну, Джейхейра как всегда капризна, — вздохнула она, поправляя платье. — Вечно пугает брата-близнеца, напевая ему глупые песни. Однако младший, Мейлор, выучил новое слово. — Глаза сестры засияли, когда она заговорила о детях.       — Он так забавно говорит "дракон", что все слуги смеются! Он ещё слишком мал, чтобы научиться выговаривать "р", но слуги говорят, что многие дети в его возрасте вообще не разговаривают.       Эймонд улыбнулся.       — Может быть, скоро у меня будут ещё племянники? — спросил он.       — Нет! Пока точно нет! — облегчённо выдохнула принцесса.       — Откуда ты знаешь?       — Я узнаю, Эймонд, когда это произойдет.       — Но как? — с любопытством спросил принц. — Живот ведь растёт не сразу.       — Но есть другие признаки, чтобы понять, что в чреве ребёнок.       — Какие это признаки? — продолжал расспрашивать её Эймонд.       — Ну... — Хелейна задумалась. — По утрам может тошнить. — Она начала сгибать пальцы, перечисляя. — Порой кружится голова. Устаёшь быстрее обычного. Может болеть живот. Ну и самое основное — это регулы. Их нет, когда носишь дитя. — Принцесса кивнула, опустив кулак. — Поэтому я не беременна, братик.       Эймонд вспомнил, как блевал в башне Деймона, и его сердце забилось быстрее. И живот его болел, как после первого секса с дядей, так и этим утром...       Он согнул три пальца.       Хелейна вдруг расширила глаза.       — Почему ты спросил? Я что, пополнела? — Она начала крутиться, рассматривая своё тело.       — Нет-нет. Ты прекрасна! — уверил её принц. — Как и всегда. Мне просто любопытно...       Хелейна присела на кушетку, и Эймонд сел рядом с ней.       Он несколько раз хотел было задать сестре новый вопрос, но тут же прикусывал язык, опасаясь, что та может не так понять.       Спустя паузу рот принца приоткрылся снова.       — Спрашивай... — не выдержала Хелейна, смотря на его потуги.       — А если... Ну, чисто теоретически... — Эймонд опустил взгляд в пол. — Допустим, ты знаешь, что беременна... Ну, то есть не ты, а любая другая женщина... — заикаясь, начал говорить он тихим голосом, не смотря на сестру. — Быть может, если представить себе такой случай, что одна женщина знает, что беременна... Я не имею в виду тебя...       Слова давались принцу не просто. Он мямлил себе под нос фразы, всё никак не донеся до сестры сути своего вопроса.       — Да, Эймонд, я могу представить себе такой случай, — сестра почти закатывала глаза. — Что именно в этой ситуации тебе интересно, когда какая-нибудь любая женщина, но точно не я, знает, что она беременна?       Эймонд выдохнул и попытался ещё раз.       — Что, если какая-нибудь женщина знает, что беременна... — медленно проговорил он. — Но она не хочет ребёнка... — Эймонд поднял неуверенный взгляд на сестру. — Может, она больна или потеряла мужа... — уточнил он. — Или носит бастарда! То что тогда... Можно ли обернуть все вспять?       — Ребёнка можно потерять разными способами... — вздохнула принцесса. — Некоторые теряли дитя, когда изматывали физически свой организм. Это могут быть долгие скачки, сильное давление на живот... Я слышала о таком от других леди. Поэтому во время беременности мейстер запрещает мне поднимать на руки других детей, летать на Пламенной Мечте или седлать лошадь.       Хелейна придвинулась ближе к брату и прошептала ему на ухо:       — Но есть и радикальный путь избавиться от младенца. К нему прибегают шлюхи, я слышала...       — Какой же это путь? — с интересом спросил принц.       — Специальный чай... — шёпотом произнесла принцесса.       — Чай? И как же его сделать?       — Мейстеры знают этот рецепт...       Хелейна расширила глаза и приоткрыла свой рот:       — Погоди! Почему ты спрашиваешь? — с подозрением поинтересовалась она. — Та девушка, которую ты защищал на балу... Так это правда?! — Хелейна подскочила со своего места. — Ты спал с ней, Эймонд?       — Нет. Конечно нет! Мне просто любопытно, вот и всё. Забудь! — Эймонд резко поднялся на ноги вслед за сестрой. — Дурацкий вопрос... Зря я его задал. Разве может кому-нибудь прийти в голову убить своё дитя? Это просто ужасно.       — Дети — самое светлое, что есть в нашей жизни, — кивнула Хелейна. — Даже если не любишь мужа, детей полюбишь... Мать так говорила.       — Конечно... — Эймонду стало неловко от этого разговора. Ему захотелось уйти. Он задумался: "А если это муж не любит жену?" Он вспомнил об отце и, сжав челюсть, двинулся в сторону двери.       — Расскажи мне, ваше путешествие прошло хорошо? Деймон не обижал тебя? — неожиданно задала вопрос сестра.       Эймонд остановился и взглянул на неё.       — Что... Нет-нет. С чего ты взяла? — с подозрением спросил он.       Хелейна прикусила губу.       — Он чужак в нашем доме, — фыркнула она.       — Он брат нашего отца, Хелейна, часть семьи.       — Он плохой человек. Ты его совсем не знаешь...       — Это ты не знаешь его! — Эймонд повысил голос. — Я провёл с ним многие дни. Наш дядя, он замечательный. Он отлично готовит, шутит и разбирается во многих вещах получше прочих. Он хороший друг...       Хелейна облегчённо выдохнула.       — Он правда был к тебе добр? — ещё раз с надеждой спросила она.       — Да, — сквозь зубы выговорил юноша. — Он был внимателен ко мне и проявлял заботу. — Эймонд произнёс будто бы заученную фразу, пытаясь убедить самого себя, что это всё ещё было правдой. — Почему он тебе так не нравится?       — Он жесток... Я слышала разное, что о нём говорят.       — Всё это мерзкие слухи. Деймон совсем не такой. — Молодой принц вдруг вспомнил, как Деймон дал ему пощёчину, и по его спине пробежал холодок.       — Когда наш дядя был командующим городской стражи, он убил много людей, Эймонд. Без всякого суда.       — Это было давно... И нас с тобой ещё даже не было на свете. Откуда тебе знать, что это правда?       — Спроси у нашего дедушки.       — Это он тебе об этом сказал?       — Все это знают, Эймонд.       — Если Деймон убил тех людей, значит на то были причины, — строго сказал Эймонд.       Вспомнив, что дядюшка убил ради него Гарибальда, он гордо задрал подбородок.       — Я просто хочу, чтобы ты был осторожен... — вздохнула Хелейна. — Такие люди, как он, непредсказуемы, а потому опасны.       — Мне нужно идти... — Эймонд резко развернулся и направился в сторону двери.       — Три яда... — прошептала Хелейна ему вслед.       — Что? — Принц остановился, не оборачиваясь на сестру.       — Ты изопьёшь три яда... — прозвучал холодный голос принцессы за его спиной. — Первый отравляет разум, второй — тело, а третий — душу...       Живот Эймонда свело судорогой. Он сглотнул желчь, подступившую к горлу, и, не ответив сестре, быстрым шагом покинул её покои.

***

      Деймон сидел в своей опочивальне, сжимая в руках кубок с вином, когда услышал три стука в дверь. Он резко поднялся с кресла и, подойдя к порогу, повернул ручку.       — Милый! Уже соскучился? — улыбнулся он, завидев перед собой племянника.       — Как всё прошло? — с интересом спросил Эймонд, зайдя в комнату дяди. — Слышал, матушка ругала тебя...       — Пустяки, — Деймон подмигнул ему и приобнял за плечи. — Она ведь видит, что ты счастлив, милый. Я поведал ей о твоём героизме на балу. Кажется, до замка дошли неверные слухи. Но я убедил её в том, что ты всё сделал правильно.       — Про бал мне она ничего не сказала, но намекнула, что больше меня с тобой никуда не отпустит, — с досадой проговорил Эймонд. — Ей не понравилось, что мы отсутствовали так долго, и я не писал...       — Разве это долго? — ухмыльнулся Деймон. — Всего-то несколько дней. Неужели до этого матушка тебя никуда не отпускала прежде?       — Я вместе с Эйгоном подолгу бывал в Староместе. Однажды мы пробыли там целый месяц. И тогда я был гораздо младше. Думаю, матери просто не понравилось то, что я не писал. — Эймонд вздохнул. — С тех пор, как служанка меня опоила, мать и остальные слишком сильно обо мне беспокоятся. Я хочу поблагодарить тебя, Деймон, что ты забрал меня отсюда и показал новые места. Это было здорово. Несмотря на всё то, что случилось после... — Он сглотнул слюну. — Я бы хотел отправиться куда-нибудь снова. Мы могли бы посетить Север или Дорн. Ты когда-нибудь видел Стену?       — Пока повременим с полётами, милый, — ухмыльнулся Деймон. — Не будем испытывать нервы твоей матушки. Уверен, пройдёт несколько недель, и она успокоится.       Деймон протянул ему кубок, что сжимал в руке.       — Вина? — спросил он, подняв брови.       Эймонд покачал головой.       — Вообще-то, я думал пофехтовать во дворе, пока солнце не село.       — Отличная идея, — подмигнул Деймон. — Как утомишься, я буду ждать тебя здесь... Приходи ко мне сегодня ночью.       — Ночью? Но меня могут увидеть... Ночные прогулки по замку могут вызывать подозрения, дядя. Даже сейчас я еле убежал от караулящих меня гвардейцев.       — Хорошо. Будь после заката в своей комнате, а я что-нибудь придумаю. Только не спи, — наказал старший Таргариен.       — Я как раз думал поспать, — вздохнул Эймонд.       — Разве ты не спал, после того как мы прилетели?       — Я спал всё утро до самого обеда. И что же ты предлагаешь мне? Видеться ночью, а спать по утрам?       — Я не отниму у тебя всю ночь. Займёмся чем-нибудь интересным, — подмигнул Деймон.       — Например? — будто не понимая его намёка, спросил младший Таргариен.       Деймон закатил глаза.       — Сексом, — прошептал он на ухо племяннику.       — Но мы всю прошлую ночь только этим и занимались... — сквозь зубы посетовал молодой принц. — Я думал отдохнуть.       — Обычно люди занимаются сексом каждый день, Эймонд, — заверил Деймон.       — Каждый день? Но... — Эймонд расширил глаз. — Это слишком часто... Я так не могу, — расстроенно признался он.       — Почему же? — Деймон скорчил удивлённую гримасу. — У тебя здоровый молодой организм. И тебе требуется разрядка каждый день, как и любому мужчине. Как требуется и мне, — твёрдо выговорил он последнюю фразу.       — Но это не может происходить слишком часто. — Эймонд вздохнул. — Моё тело не успеет восстановиться так скоро. Тогда, после первого раза с тобой в башне, мне было плохо, да и сегодня я чувствую себя странно... — пожаловался юноша.       — Твоё тело ещё не привыкло к сексу, Эймонд, — кивнул Деймон, положив ладонь на живот племянника. — Поэтому нам нужно заниматься им как можно чаще, пока оно не привыкнет. Именно поэтому ты себя так чувствуешь. Пойми, если мы будем делать большие перерывы, то...       Он сделал паузу, обхватил шею молодого принца и прошептал ему на ухо:       — Тогда твоя дырочка вновь слишком сильно сузится, и потом опять будет больно, когда я буду её растягивать... Лучше потерпеть первые дни, а потом всё наладится.       Эймонд, прикусив губу, уткнулся взглядом в пол.       Деймон сделал пару шагов в сторону и поставил кубок с вином на стол, а затем подошёл к племяннику и приобнял его за талию. Он медленно провёл пальцами по его шее второй рукой и, обхватив ворот его рубашки, чуть оттянул её и оголил оставленный прошлой ночью засос.       Посмаковав красное пятнышко на коже юноши, старший Таргариен поцеловал его в губы, а затем, обхватив бёдра племянника, начал медленно расцеловывать его шею.       — Деймон! — Эймонд хихикнул, почувствовав щекотные прикосновения. — Перестань...       — А то что? — Порочный принц развязал завязки на рубашке племянника и принялся стягивать ткань с его плеч.       — Деймон! — младший Таргариен отпрянул от него назад. — Что ты задумал?       — Хочу расцеловать тебя, милый.       — Без одежды?       — Голым ты мне нравишься больше, — подмигнул Деймон и, сделав шаг ему навстречу, вновь потянул его за рубашку, а затем дёрнул за завязки на его штанах.       — Не сто́ит этого делать, дядя... — смутился Эймонд. — Может, просто поцелуешь меня?       — Я и так просто целую тебя, — причмокнул Деймон, не выпуская юношу из своих рук.       — Твои пальцы у меня в штанах... — прошептал Эймонд, почувствовав, как дядя обхватил его член.       — Позволь раздеть тебя и зацеловать всё твоё тело... — томно прошептал Деймон, тесня Эймонда к постели. — Хочу почувствовать твою сладость на своём языке.       — Нет, — твёрдо ответил юноша и оттолкнул его от себя.       — Что такое? — возмущённо спросил Деймон.       — Я так не могу, дядя... — Эймонд встал к стене и гордо задрал подбородок. — Я понимаю, что ты задумал. Разденешь меня, а затем твои пальцы уже проникают вовнутрь...       Деймон ухмыльнулся:       — Если и так... То что? Почему ты не хочешь со мной спать, Эймонд? — строго спросил он.       Молодой принц держал эту обиду всю ночь и всё утро, но теперь наконец-то решил признаться. Будто бы тогда, под звёздами, он был слишком уставшим и уязвимым, чтобы сказать дяде правду. Но сейчас, после того, как он хорошенько выспался в своей собственной постели и пообщался с сестрой, Эймонд почувствовал, что его разум небывало прозрел.       Деймон дал ему пощёчину. Деймон не останавливался во время секса, когда Эймонд его об этом просил... Деймон больно хлестнул его ветвью, и, вероятно, он сделал это нарочно.       — Эймонд. Так что не так? Почему ты мне отказываешь? — ещё раз задал вопрос Порочный принц, разглядывая хмурое лицо племянника.       — Потому что там, в поле, ты был со мной груб, — честно ответил юноша.       Деймон отвёл глаза в сторону.       — Я уже извинялся за эту ошибку. Думал, что ты простил меня, солнышко...       Он с нежностью обхватил запястье племянника и поцеловал тыльную сторону его ладони.       — Как твоя рана, милый? — заботливо спросил Порочный принц, мягко держа племянника за руку.       — Кажется, прошла... — вздохнул Эймонд. — Твоя мазь помогает. Я мажу весь день... Сейчас вроде бы уже совсем не болит.       — Мне так жаль, что это случилось, мой принц... — с нежностью проговорил Деймон. — Если я буду вести себя так, как тебе не нравится, и что-то снова пойдёт не по плану, то бей меня, милый. Не стесняйся. Хорошенько мне врежь!       Он погладил племянника по щеке и поцеловал в лоб. А затем, взяв его за руку, повёл к своей постели.       — Нет. — Эймонд остановился и одёрнул от него свою кисть. — Сегодня я не хочу...       — Так всё-таки рана ещё болит?       — Дело не в физической боли, Деймон, — с досадой вздохнул юноша. — Даже сейчас я чувствую боль в моём сердце... Из-за того, как ты со мной обращался!       Эймонду хотелось, чтобы дядя перед ним извинился. Но чтобы на этот раз его извинения были искренними. Он ждал от Порочного принца раскаяния.       Но Деймон лишь закатил глаза:       — Всего-то шлёпнул тебя пару раз... — Он цокнул. — Я думал, тебя такое заводит. Я ведь видел, что ты возбудился, когда я хотел усмирить тебя, когда ты расстроился и истерил из-за того, что я не дал тебе убить Гарибальда.       — Деймон... — Эймонд расширил глаз. — Я не... — Юноша обречённо вздохнул и прикусил язык, не найдя слов, чтобы объяснить своё возбуждение дяде.       — Прости. — Деймон вновь взял его за руку. — Видимо, я всё не так понял. Но раз ты такой неженка и боишься боли, то я так больше не поступлю. Ради всех чувств, которые я к тебе испытываю...       — Боли я не боюсь... — прошептал Эймонд. — А ты умеешь чувствовать, Деймон? — презрительно бросил он. — И что это за чувства?       "Голод, эйфория, вожделение..."       — Созерцание, — выпалил Деймон. — Я не могу оторвать от тебя своих глаз, ты такой красивый... — Он дотронулся до виска племянника и, заворожённо смотря в его лицо, медленно провёл вниз по его острой скуле кончиком пальца.       Эймонд смущённо опустил взгляд в пол.       — Беспокойство, — продолжил старший Таргариен. — Мне важно, чтобы с тобой всё было хорошо, милый. И я сделаю больно тому, кто посмеет тебя обидеть.       "Ну конечно, дядюшка, именно поэтому ты держал мои руки, не позволяя мне кончить? Чтобы мне было хорошо? — Эймонд закатил глаз. — Будь так добр и сделай больно себе, обвязав вокруг своей мошонки золотую нить Хелейны, когда будешь думать обо мне и ласкать свой член."       Эймонду хотелось врезать ему прямо сейчас. Он зажал губы, приготовившись выслушать очередную ложь.       — Счастье, — тёплым голосом произнёс Деймон. — Когда ты рядом, мне так спокойно и хорошо на душе... Мурашки разносятся по всему телу. Мне хочется нюхать тебя, гладить и целовать...       Деймон приблизился своими губами к губам племянника.       — Ой, как трогательно... — цокнул Эймонд, увернувшись от поцелуя. — Но знаешь, секса мне что-то не хочется, дядя.       — Хорошо, — сквозь зубы вымолвил Порочный принц. — Может быть, всё-таки вина? — Деймон взял со стола кубок и снова протянул его племяннику.       — Да не хочу я твоё вино! — гневно фыркнул Эймонд, отодвигая ёмкость с алой жидкостью от своего носа. — Я думал пойти во двор и поупражняться с мечом. Я пришёл, чтобы позвать тебя составить мне компанию, Деймон!       — Знаешь. Фехтовать мне что-то не хочется...       — Почему?       — Я ведь могу просто отказать тебе, милый?       — Можешь, — Эймонд сжал челюсть.       — Я давно не видел дочь, — признался старший Таргариен. — Я обещал Рейне, что навещу её, пока она не забыла как на валирийском будет "отец". Мы давно собирались с ней позаниматься языком.       — Хорошо. — Эймонд вздохнул. — Но, как освободишься, я буду во дворе... — с надеждой произнёс он и направился в сторону двери.       Перед выходом Эймонд остановился, а затем резко обернулся на Деймона.       — И, дядя, не забудь научить Рейну слову "лжец", — бросил он, высоко задрав подбородок.       Деймон дёрнул бровью.       По замку Эймонд шёл медленно и постоянно оборачивался на двери покоев Деймона, ожидая, что дядя догонит его и будет просить у него прощения за свои дурные поступки. Но он так и не вышел из комнаты, когда длинный коридор Красного Замка оборвался на повороте. Эймонд ещё несколько минут стоял опираясь об угол, а затем, возмущённо цокнув, в последний раз взглянул на закрытые двери.       Ручка не дёрнулась.       — Эймонд! Почему ты такой грустный? — Из-за угла раздался голос Кристона Коля.       Сердце Эймонд заколотилось быстрее. Он обернулся.       — Я просто...       Юноша задумался: "Подкарауливал Деймона?"       — Пофехтуем? — бросил он.       Эймонд решил, что не обязан объясняться гвардейцу. Даже если бы он сидел прижавшись спиной к двери дяди, это его личное дело.       — Конечно! — Кристон улыбнулся и, подойдя ближе, похлопал его по плечу. — Я соскучился по тебе, Эймонд. И по нашим тренировкам. Ты всё время проводишь с дядей.       — Сегодня я твой, — улыбнулся юноша.

***

      Во дворе Красного Замка под улюлюканья и вздохи собравшихся зевак происходило сражение на мечах. Королевский гвардеец и принц кружились в танце стали. Встречающиеся друг с другом клинки наполняли пространство металлической музыкой боя, высокие нотки которой эхом разносились по воздуху. Каждый удар, казалось, вызывал колебание в древних стенах замка. Резкие звуки заставляли сердца следящих за поединком биться быстрее, а кожу покрываться рябью.       Быстрые атаки встречались с защитными манёврами и деревянными щитами. Картина виртуозного мастерства под отблесками заходящего солнца была прекрасна. Будто художник изобразил две грациозные фигуры рыцарей на полотне тренировочного ложа.       Взгляды юноши и мужчины были полны решимости и азарта, когда они метко замахивались, стараясь найти уязвимое место противника. За каждым умелым движением бойцов стояла долгая тренировка.       Эймонд направил свой удар вперед, в сторону сира Кристона Коля, нарисовав в воздухе сверкающий луч, лишь чтобы его меч со звоном встретился с искусно отпарированным ответным ударом.       — Может быть, пора отдохнуть, мой принц? — спросил гвардеец. — Сегодня ты ещё ни разу в меня не попал. Вы с дядей тренировались, пока отсутствовали в замке? Или он таскал тебя по тавернам? Кажется, время с Деймоном не пошло тебе на пользу!       Эймонд фыркнул:       — Продолжаем!       — Как скажешь.       Принц, погруженный в свои размышления, вновь пропустил ловкий удар гвардейца. Затупленный клинок Кристона коснулся кожаной брони юноши, заставив его зашипеть от неприятного давления на своё плечо.       — Всё хорошо? — спросил Кристон, опустив свой клинок.       Эймонд потёр горящее плечо ладонью и, встрепенувшись, ответил:       — Я в порядке.       Он замахнулся на рыцаря, но чуть ли не уронил свой меч, засмотревшись на лестницу, ведущую в тренировочный двор.       Деймон всё-таки пришёл. Отлично! Эймонд улыбнулся.       — Ты опять пропустишь защиту! Эймонд! Как ты можешь отвлекаться? — отругал его Кристон. — Я мог попасть тебе по голове!       — Прости... — сквозь зубы ответил юноша. — Ты победил. Я сдаюсь.       Молодой принц положил свой меч в ножны и направился в сторону Деймона.       — Эймонд! Ты не можешь... — удивлённым взглядом проводил его гвардеец.       — Ты пришёл! — радостным голосом воскликнул Эймонд, подходя к дяде со спины.       Но Деймон ему не ответил. Он будто бы и не заметил, что Эймонд направляется в его сторону.       — О, сир Аррик! — старший Таргариен помахал гвардейцу, спускающемуся по лестнице, следом за ним. — Как хорошо, что вы всё-таки пришли. А то я уж думал, что достойного соперника мне сегодня не встретить.       Эймонд замер. Он что правда его не увидел?       — Разве я мог отказать вам, мой принц, — улыбнулся Аррик.       — Деймон, — подойдя ещё ближе к дяде, произнёс Эймонд. — Я думал, ты пришёл пофехтовать со мной.       Деймон лишь кратко взглянул на него:       — Племянник.       А затем старший Таргариен пожал руку Аррику и похлопал его по плечу.       — За оружие, сир.       — Мой принц. — Аррик кивнул Эймонду и вместе с Деймоном направился вглубь двора.       Губы молодого принца задрожали. Он покраснел и, сделав шаг назад, отвернулся от дяди.       — За оружие, сир Кристон! — гневно выпалил Эймонд, подойдя к Колю.       — Всё в порядке, мой принц? Ты так резко ушёл...       — О! Всё замечательно! Просто отлично! — с явным недовольством ответил Эймонд.       — Да что случилось, мой принц? Ты точно не устал? — уточнил Кристон.       — Я ещё полон сил, — кивнул юноша и, достав свой клинок, направил его на гвардейца.       Пока они фехтовали, Кристон постоянно сетовал на невнимательность принца. И как ему быть внимательным, когда Деймон его игнорирует?! Когда дядя фехтует с другим прямо перед его носом... Он улыбается Аррику, подшучивает над ним, шлёпает по спине. А с ним он отказался сражаться! Он назвал Эймонда недостойным соперником. Вот оно как! Как заниматься с ним сексом, так он достоин, а чем же Эймонд плох в соревнованиях на мечах? До их путешествия Деймон даже хвалил его, делая комплименты его технике и мастерству. Что же изменилось теперь...       Эймонду так нравилось проводить время с дядей, делиться с ним всем на свете. Неужели стоило Эймонду отказать ему сегодня в сексе, как дядя потерял к нему интерес? Что же случится завтра? Он улетит к Рейнире и бросит его? Оставит его с умирающим отцом, пьяницей-братом, сестрой, которая время от времени пугает его своими жуткими фразочками, матерью, цитирующей Семиконечную Звезду за ужинами, обедами и завтраками, дедом-десницей, строгое лицо которого Эймонд видит лишь изредка, за общими трапезами, и сиром Кристоном, который постоянно пытается его воспитывать...       Может, не стоило отказывать дяде? Надо было простить его? Может быть, Деймон и правда решил, что Эймонд лишь сильнее возбуждается, когда тот делает ему больно. Небольшая боль и правда ему понравилась. Эймонд всё ещё с улыбкой вспоминал, как Деймон хлестал его прутом по спине и ягодицам. Он был бы даже не против повторить это ещё раз. А как бы ему хотелось отхлестать самого Деймона!       Даже если Эймонд его простит, ему всё равно пока не хотелось заниматься сексом. Время от времени он чувствовал ноющую боль внизу живота и зуд в том месте, где Деймон поранил его кожу до крови. Засосы на шее и спине Эймонда тоже болели, стоило принцу их коснуться. Но это была приятная боль. Ему нравилось рассматривать алые пятнышки на коже в зеркале и представлять, как Деймон оставляет на нём ещё. Эймонд даже возбуждался, любуясь своим обнажённым телом, покрытым метками дяди.       Юноша злился, что Деймон за весь день так перед ним и не извинился. Что ещё хуже, он его игнорирует... Ему всё равно, будет Эймонд с ним или нет, ведь у дяди есть Рейнира...       Молодой принц задумался: а может, всё-таки стоит ему отдаться? Всего-то придётся немного потерпеть... Болезненные ощущения в животе пройдут может быть уже через несколько дней. И со временем тело Эймонда привыкнет, и принц будет получать только удовольствие, как и обещал Деймон? Ведь секс с ним очень приятен... До того момента, пока дядя не пытается его разорвать...       Или подождать до завтра? Может быть, Деймон соскучится по нему и всё-таки прибежит извиняться. Эймонд ведь знает: тот его желает. Он точно хочет с ним переспать. Деймон еле выпустил его из своих рук, когда Эймонд пришёл в его покои. Может быть, и прямо сейчас дядюшка думает о нём?       Но пока юноша тренировался с гвардейцем, Деймон так и ни разу на него не взглянул. Эймонд же смотрел на него постоянно, за что получал жгучие удары от Кристона.       — Ну всё, достаточно. Эймонд, сядь. — Рыцарь опустил меч и указал принцу на скамью.       — Нет. Продолжаем!       — Мой принц... — Кристон подошёл к нему ближе и без усилия отобрал у него меч.       Эймонд устало вздохнул.       — Что с тобой, Эймонд? Ты в порядке? — спросил гвардеец. — Ты постоянно держишься за живот и отвлекаешься, смотря куда-то вдаль. Как ты себя чувствуешь?       — Всё хорошо... Просто проголодался.       Кристон положил мечи на землю и, обхватив плечи юноши, повёл его к скамье.       — Сядь, мой принц, — наказал он.       Эймонд опустился на лавку. Кристон сел рядом с ним и с нежностью дотронувшись до его подбородка, повернул его лицо на себя.       — Посмотри на меня, Эймонд, — попросил гвардеец.       Эймонд поднял на него грустный взгляд.       — Сегодня ты сам не свой, — с сочувствием произнёс рыцарь, положив руку на плечо юноши. — Всю тренировку витаешь в облаках. Пропускаешь защиты, и траектории твоих ударов оставляют желать лучшего. Ты побледнел... Я видел, что ты мало ел за обедом. Что происходит, мой принц? У тебя что-то болит?       — Ничего не болит. Я в порядке, правда.       — Ты в этом уверен? Если тебя что-то беспокоит, то ты можешь сказать мне или мейстеру. В этом нет ничего дурного.       — Просто не выспался, вот и всё. Хватит этих расспросов! — вспыхнул юноша.       — Не повышай на меня голос, — спокойно ответил гвардеец.       — А то что?       — Кажется, я понял... Всё дело в любви. — Кристон улыбнулся.       Эймонд покраснел, его сердце забилось сильнее.       — Ну конечно... — вздохнул рыцарь. — Та девушка, которую ты защищал. Скучаешь по ней?       — Миранда... Да. Да! Всё дело в этом, — соврал Эймонд и облегчённо выдохнул. — Думаю о том, что не стоило мне улетать не попрощавшись. Надо было признаться ей в своих чувствах.       — Никогда не поздно, мой принц. Ты можешь написать ей письмо или отправиться к ней на драконе... Только перед этим спроси разрешения у родителей.       — Конечно. Да. Я подумаю об этом, Кристон.       Эймонд резко встал, отчего его живот свело, и он скрутился от боли.       — Эймонд! — Заметив это, Кристон быстро поднялся за ним следом и обхватил его плечи. — Что с тобой? Живот?       — Да... — Принц медленно выпрямился. — Всё уже в порядке, — сквозь зубы прошипел он.       Кристон обеспокоенно смотрел на принца. Он испугался, что старые раны Эймонда могли вскрыться...       — Нет. Не в порядке. Пойдём, я отведу тебя к Орвилю, милый, — с тревогой сказал Кристон. — Нельзя игнорировать боль. — Он взял юношу под руку и потянул за собой.       — Нет. — Эймонд остановился. — Всё хорошо, — заверил он. — Просто нужно поесть.       — Эймонд... — Рыцарь приобнял принца и, склонившись над его ухом, прошептал: — Если у тебя что-то болит: живот или... Всё что угодно. То это не стыдно. Совсем недавно ты спал десять дней... После такого могут быть проблемы, и будет лучше, если вылечиться вовремя, понимаешь?       Эймонд повернулся к нему и, заглянув в его обеспокоенное лицо, признался:       — Живот иногда болит, вот и всё... Поэтому я мало ем.       — Почему ты молчал?       — Я думал, пройдёт.       — И как давно?       — Сегодня утром, в полёте. Потом после обеда, а теперь снова.       — И это всё? Больше ничего не болит?       — Ничего.       Кристон сделал шаг назад и заглянул за плечо Эймонду.       — Мой принц, — вымолвил он.       Эймонд обернулся и увидел перед собой дядю.       — Я слышал, тебе не по себе? — спросил Деймон, подойдя ближе. — Что с твоим животом? — Он протянул племяннику фляжку. — Выпей. Это вода.       Эймонд взял у него ёмкость и, сев на скамью, сделал пару глотков. Он хотел было ответить дяде, но Кристон его перебил.       — Чем вы кормили его в пути, Деймон? — строго спросил гвардеец, смотря на Порочного принца с нескрываемым презрением. — Я слышал, что в замке Футли вы провели лишь две ночи. А где же вы ночевали до этого?       — Не твоё дело, Коль! — вспыхнул старший Таргариен. — Я задал вопрос принцу. Если тебе так интересен наш рацион, то в еде он не нуждался. Я и сам умею готовить и моего племянника обучил этому ремеслу. К моему удивлению, юный принц даже не умел свежевать кроликов! Он — драконий всадник! Путешествовать он будет часто, и время от времени ему придётся спать на природе. Таким навыкам как свежевание и разведение огня вам следовало научить своего принца!       — А вам следовало сообщить его семье, куда вы улетаете и как долго продлится ваше путешествие! — не сбавляя повышенный тон их разговора, ответил Кристон. — Юноша недавно болел. Это было безответственно, забирать его, не получив одобрения королевы.       Эймонд подскочил с места, держась за живот.       — Да перестаньте вы оба! — выругался он. — Кричите друг на друга на весь двор!       Он приблизился вплотную к Кристону и бросил ему в лицо:       — Мне понравилось путешествовать с моим дядей, ясно! А ваша опека меня уже достала! Мы здорово провели время. И я не ребёнок, чтобы отпрашиваться у матери полетать.       Кристон кивнул:       — Идём. Орвиль даст тебе что-нибудь от боли.       — Я пойду сам! Почему все вечно за мной таскаются?! — гневно бросил Эймонд и, оттолкнув Деймона и Кристона, ушёл от них быстрым шагом. Но перед тем как покинуть двор, он развернулся обратно и, подойдя к ним снова, грубо вручил фляжку с водой Деймону, отчего тот даже пошатнулся.       — Тебе точно не нужна помощь? — с лёгкой улыбкой поинтересовался старший Таргариен.       Эймонд отвернулся от дяди, не ответив.       Кристон и Деймон проводили его взглядами, а затем переглянулись.       — Любовь... — прошептал гвардеец и улыбнулся. — Наверное, та девушка была особенной.       Деймон подмигнул ему:       — Не то слово...

***

      "Грёбаный сир Кристон!"       Зайдя в свои покои, Деймон стянул с себя пыльные вещи и бросил их на пол. Гвардеец уложил его на лопатки и потребовал сдаться, прямо как тогда, на турнире. Если бы Деймон не думал о племяннике и об их ссоре, и об участии в жизни Эймонда поганого Кристона Коля, то он бы победил высокомерного засранца, посмевшего касаться его милого принца и шептать ему что-то на ухо! Но всё внимание Деймона во время поединка было сконцентрировано на юном принце, на их отношениях друг с другом и на отношениях Эймонда и его гвардейца.       Весь день, с того самого момента как Эймонд признался, что до сих пор держит на него обиду, Деймон размышлял: что бы такого сделать, чтобы племянник его простил.       Самым простым решением было бы снова его опоить. Наверняка, выпей Эймонд жидкость из чёрного флакона, он бы снова стал к нему лоялен, слушался бы его, позволил бы себя раздеть и трахнуть, и вёлся бы, как дитя, на его манипуляции и уловки. Деймон жалел, что сегодня так и не смог капнуть снадобье ведьмы ему в еду или напиток. Сделать это было просто невозможно. Ведь он сидел с матерью и братом племянника за обедом за общим столом. А Эймонд ещё и отказался пить вино из его кубка, когда пришёл в его комнату после!       Деймон ударил себя ладонью по лбу за то, что вновь не добавил зелье в свою фляжку с водой, ведь юноша оттуда отпил. Но переживать о невыполненном было уже поздно.       Деймон подозревал: юный принц солгал гвардейцу о том, что у него болел живот. Он держался за него специально, чтобы Деймон это заметил, подошёл к нему и утешил. Старший Таргариен нарочно лишил племянника своего внимания на тренировочном ложе. Ему хотелось, чтобы юноша пожалел, что отказал ему ранее, ведь Деймон видел, как он нуждался в его обществе. А если малыш поймёт, что, лишая дядюшку секса, он потеряет с ним дружбу, то проглотит свою гордость и, не возмущаясь, позволит ему снять с себя штаны.       Деймон вымылся в ванне, что приготовили для него слуги, причесался, надел чистые вещи и сел у камина.       "Поганый гвардеец!" — он сжал ладонь в кулак, вспоминая, как Кристон Коль заботливо общался с Эймондом, а после того, как юноша ушёл, обезоружил Деймона в поединке, на который старший Таргариен сам его пригласил, бросив лишь одну короткую фразу:       — Поспорим, вы не сможете меня обезоружить, сир?       Порочный принц думал, что хорошенько отлупит гвардейца за то, что тот так назойливо сюсюкался с его племянником. Но тот победил, и тело Деймона, как и его гордость, оказались втоптанными в землю.       — Сдавайтесь, мой принц! — лицо Коля засияло, когда он сверкнул своей поганой нахальной улыбкой.       Деймон хотел было встать и врезать ему по его наглой роже, но это бы выглядело жалко. Он лишь буркнул, что мало поспал, и быстрым шагом покинул двор.       Хорошо, что Эймонд не увидел его позора! Вот бы поставить этого поганого гвардейца на место.       Сдаться? Ещё чего! Деймон Таргариен не сдаётся. И он возьмёт племянника прямо под носом у Кристона Коля!