***
Морозный ветер неприятно обдувал щеки, стоило покинуть крепкие стены замка. Замерзшая трава слегка хрустела под ногами, отчетливо давая понять как близко уже рождество. Несмотря на всё, небо было чистое и кроме холода ничто не могло нарушить планы волшебников на сегодня. Где-то сзади приятно шуршал и гудел лес, такой устрашающий и всё же уважаемый. Огненные волосы даже с расстояния мгновенно приковывали внимание. Совершенно готовая и одетая в свою спортивную мантию, Джинни Уизли встретила мальчиков в раздевалке вместе с новой охотницей Демельзой Робинс. Тряхнув головой и даже не глядя на своего брата, Джинни уверенно начала диалог: — Погодные условия идеальные. — Она поправила свою мантию и продолжила, с еще большей гордостью. — Представьте себе, слизеринский охотник Вейзи вчера на тренировке получил бладжером по голове и теперь не может играть! А ещё того лучше — Малфой тоже заболел! Зеленоглазый волшебник удивленно вскинул брови. Вот те на, и даже никакого зелья не понадобилось подливать. Еще и Малфоя нет. Только легче. — Заболел? — Наконец-то отозвался второй Уизли. Рон выглядел бледным и звучал так, будто его подташнивало. Тем не менее новости достаточно быстро стали приводить мальчика в чувства. — Что с ним такое? Одного взгляда на друга хватило, чтобы понять – Рон ликовал. Он не был злым человеком, конечно. Но как высок был шанс такой удачи? А если это еще и что-нибудь серьезное… — Понятия не имею, но для нас то это здорово, — радостно ответила Джинни. — Вместо него выпустят Харпера, он на том же курсе, что и я, полный идиот. Замерзшая раздевалка заставляла тело неприятно вздрагивать. Натягивая свою красную мантию, Гарри размышлял. Однажды Малфой уже притворялся, что не может играть, и матч перенесли на удобное время для слизеринцев. Логичный вопрос закрадывался в голову: что же иначе сейчас? С другой стороны, Поттер признавался себе совсем откровенно: какая разница, если это на руку? При каждом шаге тело слабо пошатывалось, каждый звук отражался в ушах гулом, а картинка в глазах то и дело норовила окончательно раздвоиться. Мальчик едва ли спал последние дни если, конечно, не последние месяцы и всё равно команду нельзя было подводить. Грубая ладонь прошлась по ткани, смахивая все невидимые пылинки. Это должно было быть таким родным уже делом: натягивать алую мантию, крепко хватать древко метлы и кидаться на поле с единственной целью победить. Вот только сейчас Гарри чувствовал себя как не в своем теле. Да и кидаться никуда не хотелось. Едва ли чего-то вообще хотелось сейчас. – Гарри… Голос друга мгновенно вырвал из мыслей. Мальчик обернулся, пытаясь всеми силами изобразить интерес. – Да? Рыжий мальчика замешкался на несколько секунд, поправляя снова и снова свою мантию. — Так ты правда…в большом зале? Поттер тяжело вздохнул. Лгать не хотелось, да и правду сейчас нельзя было так просто взять да и выдать. Тряхнув еще раз своей метлой, Гарри уверенно сделал шаг из раздевалки, бросая напоследок ничего не объясняющий ответ: – Пойдем. Рёв и свистки болельщиков со всего стадиона оглушили Гарри на несколько секунд. Толпа занявших свои места волшебников была строго располовинена на алый с золотым и зеленый с серебром. Среди воплей и хлопков до ушей доносилось даже рычание знаменитой львиной шляпы Полумны Лавгуд. — Капитаны, пожмите друг другу руки, – раздался строгий и громкий голос мадам Трюк. Руку Джинни Уизли сжала устрашающая лапа Урхарта, нового капитана слизеринцев. — Все на мётлы! По свистку… три… два… один… Свист стал вторым мерзким звуком, оглушающим Поттера вновь. Из последних сил держа над собой контроль, мальчик оттолкнулся от земли вместе с остальными игроками и взвился в воздух. Третьим отвратительно громким звуком за сегодня оказался совершенно незнакомый голос комментатора. — Ну вот, игра началась, и, я думаю, нас всех удивил состав команды Гриффиндора, заимевшей в этом году нового капитана. Многие считали, что Рональд Уизли не войдёт в команду, учитывая его крайне неровные выступления в качестве вратаря в прошлом сезоне, но, конечно, столь родственные отношения с капитаном дали о себе знать… Слизеринская половина трибун взорвалась издевательскими выкриками и высокомерным смехом. Гарри поднялся выше, щурясь и пытаясь рассмотреть хозяина язвительных комментариев. На комментаторской площадке стоял высокий худой светловолосый мальчик со вздёрнутым носом и говорил в магический рупор, когда-то принадлежавший Ли Джордану. Захария Смит, игрок из команды Пуффендуйцев. Гарри и так был, мягко говоря, не в восторге от этого мальчишки. Теперь мнение стало только хуже. — А вот и первая атака слизеринцев, Урхарт мчится через поле и… Гарри переметнулся взглядом вниз, концентрируясь на происходящем и замечая, как сильно расплывается от этого картинка. Внутри всё сжалось. — Уизли берёт мяч. Что ж, должно же ему когда-нибудь повезти… — Это точно, Смит, должно, — пробубнил Гарри, чувствуя обиду за друга. Пол часа игры не увенчались для Поттера никаким личным успехом. Некогда такой приятный и будоражащий процесс поиска золотого мячика превратился в нескончаемый кошмар. То и дело глаза норовили закрыться, требуя заслуженного отдыха для организма. И так не крепкие руки мерзли высоко в ноябрьском небе, всё увеличивая возможность трагичного конца игры. Сердце колотилось как бешеное и эта тревога больше не приносила никакого удовольствия, а лишь желание укутаться в теплое одеяло и больше не вставать до самого утра. Комментарии Смита били по ушам, заставляя еще больше теряться в пространстве. Каждый резкий поворот заставлял тратить несколько драгоценных секунд на то, чтобы просто сконцентрировать зрение на чем-либо. Даже игра больше не приносила удовольствия. Несмотря на страдания мальчика, команда Гриффиндора уверенно лидировала со счётом шестьдесят – ноль. Рон раз за разом красиво брал голы, иногда дотягиваясь до мяча лишь кончиками пальцев, а Джинни забила четыре гола из шести. Ехидные комментарии об Уизли у Захарии на этом закончились, но теперь он взялся за Пикса и Кута. — Разумеется, у Кута не самое подходящее телосложение для загонщика, — свысока заметил Захария, — как правило, у них мускулатура более развита… Гарри стиснул зубы. Не только голос неприятный, но и язык через чур длинный. Казалось, будто Гарри стал слабым звеном во всей команде. Гриффиндорцы снова и снова забивали мячи, пока на другой половине поля Рон так же уверенно их отбивал. Совершенно позабыв о своих страхах и тревогах, теперь и он широко улыбался. Его очередной эффектный манёвр был встречен толпой болельщиков хоровым исполнением «Рональд Уизли — наш король», а он сделал вид, что дирижирует, зависнув в воздухе. — Воображает о себе невесть что, — послышался ехидный голос, и Гарри чуть не свалился с метлы — Харпер сильно и явно умышленно его толкнул. — Твой дружок, предатель чистокровных… – А играет то лучше, чем эти самые чистокровные, – совсем неожиданно даже для себя крикнул Гарри, практически копируя голос сопернического ловца. Замешкавшийся на несколько секунд слизеринец позволил глазам за круглыми линзами ухватить золотой блеск первым. Совершенно не думая, Гарри бросился вниз за быстрым мячиком. – Хлопавший весь матч ушами Поттер, кажется, углядел Снитч! Комментарий едва ли добрался до ушей гриффиндорского ловца, что как пуля нёсся через всё поле вниз. Сердце, казалось, было готово вырваться из груди, руки как стальные вцепились в дерево метлы. Снитч едва не проскочил между пальцев волшебника, когда он в последний миг дернулся и крепко схватил крылатый мячик. Находясь совсем близко к земле, сил хватило лишь на то, чтобы выровнять метлу. Скользкие руки не удержали практически до смерти уставшее тело, и волшебник покатился по траве. Весь стадион затих. Неслышно было ничего кроме тяжелых ударов сердца. На несколько секунд все затаили дыхание, прежде чем мальчик медленно поднял руку, показывая блестящий снитч между пальцев. Осознав произошедшее, трибуны взорвались рёвом полным эмоций от восхищения до отчаяния, практически заглушая финальный свисток. Получилось.***
Стук стеклянных бутылок раздавался со всех сторон обширной и яркой гриффиндорской гостиной. Смех и говор заполнили помещение, едва ли не оглушая празднующих. Свою первую победу в этом учебном году львы праздновали не на шутку бурно, что уже можно было назвать традицией. Казалось, будто за этот вечер Гарри потратил десятилетний запас энергии. Каждый встречный гриффиндорец считал своим долгом пожать руку золотого ловца, похлопать его по плечу и крикнуть несколько слов полных восхищения прямо ему в ухо. Как только волшебники перешли в фазу более спокойного празднования, Поттер наконец-то смог осмотреться. У стола с напитками была обнаружена Джинни с отчаянно мяукающим Живоглотом в её ногах. Молодая Уизли была замечательной подругой, но сейчас Гарри едва ли мог выдержать диалог даже с самим Живоглотом, потому подходить ближе не стал. Спустя еще минуту старательных поисков, зеленые глаза наткнулись на еще одну рыжую шевелюру. В дальнем углу гостиной, на виду у всей празднующей толпы, стоял Рон так крепко обхвативший Лаванду Браун, что было невозможно определить кому какая рука принадлежит. Интерес был быстро утерян, и у Гарри появилось острое желание покинуть гостиную. Передвигаясь аккуратно и лишь чудом оставшись незамеченным, волшебник наконец-то оказался в тишине. Дышать стало легче, яркий свет больше не слепил глаза. Темный коридор отличался резкой прохладой, но это никак не делало ситуацию хуже. Ощущение реальности медленно накатывало волнами. Мальчик сделал тяжелый вздох, медленно расслабляя тело. Он и не замечал, как сильно оно было напряжено в шумной толпе. Тихие шаги едва заметным стуком плыли по коридору, пока до ушей не донесся всхлип. Волшебник в момент остановился и прислушался. Шмыганье носом доносилось из ближайшего кабинета и юноша аккуратно подошел ближе. Слабые ноты уже родного голоса заставили глаза расшириться. Практически не думая, волшебник медленно открыл дверь. – Гермиона? В мрачном кабинете освещаемом лишь лунным светом было достаточно легко заметить блеск мокрых глаз. Девушка быстро перевела взгляд на друга. Скрестив руки, она сидела на одной из парт и было очевидно, что её выдернули из глубоких размышлений. Над её головой кружила стайка маленьких птичек, определенно созданных ею. Замешкавшись на несколько секунд, она подняла руку и вытерла глаза слегка трясущимися пальцами. – Гарри. Почему ты не празднуешь? Она звучала тихо и заботливо, но дрожь в голосе подводила волшебницу. Юноша замялся, прежде чем он закрыл дверь и сделал несколько медленных шагов к подруге. – Не хочу. Гарри сел рядом с молодой ведьмой, не нарочно копируя её позу. Несколько секунд он смотрел на неё, его пальцы барабанили по предплечью, видимо каким-то боком помогая мозговой активности. Казалось, что прямо сейчас великий спаситель Гарри Поттер просто растерял все свои навыки давать речи и решать проблемы. Не то чтобы они были раньше. Не то чтобы они были его. – Почему ты избегаешь нас? Голос подруги выдернул Гарри из мыслей. Он посмотрел ей в глаза. Похоже, девушке вовсе не хотелось сейчас поднимать вопрос собственной драмы. Мальчик опустил голову, храня молчание больше нужного, прежде чем он ответил. – Я не знаю. Гермиона– – Не начинай. Не говори, что всё хорошо. Печальные глаза смотрели прямо на него. Глубоко в них можно было увидеть обиду и много страха за близкого друга. Она прекрасно видела его ложь. Она прекрасно знала когда он не договаривает. Обмануть её у Гарри никогда бы не вышло. Он и не хотел. Мальчик снова перевел взгляд вниз, не издавая ни звука. Казалось, он даже дышал тише. Будто боялся, что его заметят. Будто стыдился самого же себя. – Прости. Хриплый голос прозвучал внезапно, когда волшебница уже не ожидала его услышать. Несколько секунд девушка осматривала друга, прежде чем молча накрыла его руку холодной ладонью. Никакие слова сейчас не смогли бы им помочь. Слова сейчас и не были нужны. Дверь за спиной внезапно распахнулась, разрушая мирную тишину. Резкий хохот заставил друзей обернуться. – Ой! – воскликнула хихикающая Лаванда Браун, которую Рон затащил в кабинет. Она рассмеялась еще сильнее. – Простите! Девушка быстро отпустила руку мальчишки и вышмыгнула из комнаты закрывая дверь. На несколько секунд воцарилась давящая тишина, прерываемая лишь щебетанием птичек над головой Гермионы. Волшебница смотрела прямо на Рона. Взгляд Уизли зацепился за руки его друзей, прежде чем ухватить спасательный круг в виде Поттера. – Гарри! А я то тебя все ищу, дружище. Вот куда ты запропастился. Гарри не ответил. Грейнджер встала и медленно подошла к окну. Вглядываясь в тени за стеклом, её голос прозвучал куда холоднее чем минуту назад. – Не стоит заставлять девушку ждать, Рон. – Да не страшно, я же с друзьями пришел повидаться, – как ни в чем не бывало отозвался Рон, правда с какой-то неуверенностью в голосе. Девушка повернула голову и осмотрела волшебника. Внутри Гарри что-то сжалось, когда ведьма направила палочку на Рона, произнося заклинание каким-то ломающимся голосом. – Оппуньо! Стая золотых птичек мгновенно накинулась на волшебника. Он воскликнул, отбиваясь и пытаясь закрыть свое лицо от острых клювов и коготков. – Отвяжитесь! – рявкнул он вновь, никак не справляясь с маленькими чудовищами. Дверь распахнули и Гермиона вылетела из кабинета, не оглядываясь ни на секунду. Прежде, чем тяжелая дверь наконец-то захлопнулась, Гарри показалось, что до него донеслись рыдания.***
Рассыпанные на ночном небе звезды сливались с медленно кружащимися снежинками. Морозящий ветер завывал в ушах и пробирался между тканями теплой мантии, щипал нос и хватал за уже замерзшие бледные руки. Беспокойство ощущалось даже вдали от людей, и скрыться от него не помогали ни одеяла кроватей подземелья, ни дорогие одежды, ни даже ночные прогулки на астрономическую башню больше не отвлекали. Прятаться больше негде, остаётся только слиться с этим чувством одиночества и глубоко засевшим ужасом. Бледные пальцы уже больше не сжимали перила башни, а лишь лениво окутывали их, едва ли помогая удержаться на месте. Серые глаза практически полностью опустели и больше не цеплялись ни за силуэты некогда пугающего леса, ни за сверкающие созвездия далеко в небе, а лишь смотрели куда-то насквозь. Ветер мягко, практически по-матерински перебирал волосы мальчишки, будто пытаясь успокоить их хозяина, напевая какую-то песню, а может пытаясь напомнить о сопровождающем морозе, который оставался незамеченным волшебником последнюю половину часа. А может быть замеченным и даже запланированным. Глаза на секунду зацепились за падающие хлопья снега. Уже зима. Осталось так мало времени, а ничего не получается. Эта мысль медленно прекращала пугать. Казалось, будто все ощущения, чувства и мысли покрывались снегом, как и сам замок, замерзая и прекращая быть ощутимыми. Страх сменялся кромешным отчаянием. Отчаяние — смирением. Мальчик закрыл глаза и слабо откинул голову назад. Как приятно иногда забыться. Отдаться сомнениям и больше не переубеждать себя, согласившись с судьбой. Сделать последний шаг навстречу темноте. Открыв глаза, он перевел взгляд вниз. Последний шаг может решить многое. Сердце забилось быстрее. Чего ему терять? Будущее? Какое там будущее, когда ты уже помечен как убийца. Рука слабо заныла, напоминая о себе. Драко никогда и никому не покажет её. Ему было мерзко. Мерзко от осознания чья палочка касалась её. Мерзко от того какой символ на ней изображен. Мерзко от таких унизительных следов ногтей покрывающих предплечье, со времен истерических попыток убрать последствия его неверного выбора. Некогда разодранная до крови рука медленно заживала, но метка так никуда и не делась. Жалкий. Ему ничего не стоит закончить всё здесь и сейчас. Закрыть глаза и поддаться мимолетной мысли. Больше никогда не просыпаться по ночам, чтобы потом красться до этого чертового шкафа. Всего один шаг и все проблемы решатся. Всего один шаг и бесконечный ночной кошмар закончится. Мама. Взгляд вскинулся к небу покрытому звездами. Нельзя делать больно матери. Она не переживет. Она такая сильная, но это будет последним ударом, сломавшим её окончательно. Глаза защипало. Замерзшие руки накрыли глаза, второпях вытирая намёки на соленые капли. Включая голову, мальчик сделал несколько шагов назад и уселся на ледяной пол. Пальцы уцепились за волосы, жадно хватая их и приводя в чувства волшебника. Вырвался рваный выдох, сопровождаемый морозным паром. Руки затерли глаза, пряча слезы, норовящие покатиться по болезненно бледному лицу. Тяжело дыша, мальчик откинул голову назад и закрыл лицо ладонями. Вдох выдох. Вдох выдох. Он был так близок к тому, чтобы совершить свою самую большую ошибку. С каких пор он стал желать такого? С каких пор в его голове поселилась такая мерзость? Сердце колотилось, руки тряслись. Волшебник окончательно улегся на платформу башни, тяжело дыша и больше не пытаясь остановить слёзы. Мокрые глаза отражали в себе звёзды, а вместе с ними и сожаление. Пальцы медленно ухватились за края мантии и старательно укутали замерзшее тело. Он не сдастся. Ни за что не сдастся. Хотя бы ради матери.