"Просто быть живым, смотреть, как солнце поднимается над блистающими снежными холмами, — это же величайшее сокровище на земле."
©Гарри Поттер и Дары Смерти
Спальня Гриффиндора, погрузившись в глубокий мрак, напоминала о приближении морозных, тоскливых и коротких дней. Солнечного света теперь еще меньше, и настроение становится только хуже. На кроватях, дверцах шкафов, столах и стульях можно заметить теплые свитера совершенно разных оттенков, время которых наконец-то добралось и до учеников колдовской школы. Иногда, где-то там же, можно обнаружить и любимые ало-золотые шарфы тех, кто больше других переживает за свое здоровье. Посреди комнаты, уже как минут десять, кружилась рыжая шевелюра волшебника, который переминался с ноги на ногу и, периодически, начинал вновь шагать от угла к углу. — Да как она вообще посмела сказать такое мне – своему старшему брату? Кажется, Рон злился на свою сестру Джинни. Сперва он был безмерно возмущен тем, что у неё могут быть отношения с Дином Томасом. После – Рон разозлился еще больше, когда ему объяснили, что эти отношения его не касаются. На самом деле, мальчик находился в подобном состоянии уже далеко не первый день. Казалось, будто совершенно все хотели ему насолить, начиная Гермионой со своим Клубом Слизней, и заканчивая собственной сестрой. Всё больше создавалось впечатление, что он здесь главный неудачник, хоть и верить в это не хотелось. – Как думаешь, Гермиона действительно целовалась с Крамом? Внезапный вопрос заставил зеленые глаза обратить свое внимание на собеседника. Гарри практически не замечал звуки вокруг уже как, наверное, пол часа. Начиная со скандала в гостиной и заканчивая бубнежом друга в комнате, мысли Поттера были где угодно, но не тут. И даже не в гриффиндорской башне. Единственное, о чем думал сейчас мальчик, так это о том, как он вымотался за это время. Прошло уже несколько дней с рокового урока гербологии, на котором Рон и Гермиона поссорились, и теперь в жизни волшебника стало слишком много шума. Он не справлялся с таким количеством общения, с постоянными требованиями и жалобами друга. Гарри хотел тишины, забиться в угол где-то в темном коридоре и никого не слышать. Бесконечный шум раздражал и вызывал головные боли, он отвлекал от мыслей и начинал злить. Гарри не плохой друг, нет, вовсе нет, но источник бесконечного шума вызывал желание рвать и метать. – Гарри? Ты вообще слушаешь меня? С каждым словом друга, мальчик только больше уставал, а нервы заканчивались. – Гарри? Тик-так, тик-так, сколько ты еще сможешь выдержать? – Гарри! Вот и всё, конец. Последние ниточки терпения оборвались. Сгорбившаяся фигура резко поднялась с кровати и, вцепившись руками в шевелюру, закричала: – Чёрт возьми, Рон, умоляю тебя, закрой рот, просто закрой рот! Если ты сейчас не замолчишь, клянусь, я сам что-нибудь сделаю с тобой. Мне совершенно наплевать, с кем целовалась Гермиона или Джинни, да хоть сам Мерлин, это не моё и даже не твоё дело! Грубые и яростные ноты заполнили комнату. Руки тряслись, воздуха отчаянно не хватало, а мысль о том, чтобы ударить Рона, сейчас показалась не такой уж и плохой. Внезапно в комнате стало до безумия тихо. Мальчишка напротив замер на месте и испуганно смотрел на своего друга. Будто перед ним сейчас стоял кто-то совершенно незнакомый. Что-то не так. Гарри закрыл лицо руками и тяжело вздохнул. Он никогда не позволял себе так срываться на друзей. Это никогда не было частью него. Мальчик медленно сел на кровать и накрыл опущенную голову руками. – Прости. Прости, я не должен был этого говорить. Я не это имел в виду. Я не знаю что на меня нашло. Прости. Руки все еще тряслись, страшно было теперь и ему. Алая капля упала на пол, оставляя неприятную кляксу. Брюнет медленно провел ладонью по верхней губе. Красная мерзость размазалась по пальцам. – Чёрт. Подняв голову и прижав к носу какой-то платок из кармана брюк, мальчик кинул очередное смазанное “прости” и выбежал из комнаты, оставляя теперь уже молчаливого собеседника в одиночестве. Рыжий мальчишка медленно опустился на кровать, не отрывая взгляда от капли крови на полу. Что-то совсем не так.***
Торопливые шаги разбивались эхом о каменный пол затонувших в тени коридоров. Трясущиеся пальцы придерживали у лица платок, не давая багряным каплям размазаться по чистой одежде. От быстрого шага дыхание сбивалось, и идти становилось всё сложнее. Мальчик не решился заходить в туалеты рядом с гостиной, так как попадаться на глаза знакомым и разъяснять им ситуацию вовсе не хотелось. Желания разговаривать в принципе не было, особенно после случившегося. Глаза зацепились за, казалось бы, нужную дверь, но надежды быстро канули в лету, вместе с осознанием того, что скрывается за ней. Нет, беседы с призраком не входили в планы Гарри, тем более с этим. Плакса Миртл — далеко не тот собеседник, который нужен ему сейчас. До ушей донеслись какие-то звуки изнутри, отдаленно напоминающие всхлипы и даже речь. На секунду показалось, что голос принадлежит никак не отчаянному приведению, а, скорее, какому-то мальчишке. Похоже, ему тоже сейчас не легко. Когда нужный туалет все-таки был найден, мальчик буквально ввалился в него хватаясь за раковину. У некогда белого платка не было и шанса: на нем красовалось кроваво-красное пятно, смотреть на которое было неприятно. Ткань смочили ледяной водой и снова прижали к носу, теперь уже в более спокойном темпе. Со временем кровь остановилась, и лицо наконец-то удалось умыть. Гарри поднял взгляд к зеркалу. Он никогда не обращал внимания на то, насколько измученные у него глаза. Каждый считал своим долгом напомнить о том, от кого они у него такие зеленые, но никто не хотел замечать в них банальную усталость. Блеск из них окончательно исчез, а мешки под глазами напоминали о том, как редко мальчик спал. В большинстве случаев он отказывался от сна, так как помнил, что именно ждет его за пологом кровати. А когда он, все-таки, доверял своей голове — все равно подрывался либо от кошмара и больше не засыпал, либо не справлялся с назойливыми мыслями. Ему не помогало ничего, начиная зельями и заканчивая медитациями. Ох, как бы Гарри хотелось просто отдохнуть. Хотя бы во сне. Но, кажется, у жизни были свои планы на этот счёт. В последний раз кошмары так сильно его напугали, что этой ночью у Гарри и в мыслях не было возвращаться в спальню. Тем более к Рону. Попытавшись смыть кровь, но в итоге все-таки пройдясь очищающими чарами по грязному платку, волшебник запихал его в карман. Беспорядочная шевелюра высунулась за тяжелую дверь и мальчик аккуратно осмотрелся: тихо и пусто. Он медленно и бесшумно покинул комнату и, сделав несколько неуклюжих шагов, уселся на отвратительно холодный каменный подоконник. Вдох - выдох. После такого приключения голова неприятно гудела и двигаться не хотелось вообще. Пальцы все еще мелко тряслись. Осмотрев их, взгляд зацепился за мелкое красное пятнышко около ногтя среднего пальца. Какое живучее. За окном отчаянно гудел ветер, пытаясь обратить на себя внимание. Мальчик закрыл глаза и уткнулся лбом в стекло окна: действительно, ледяное. А ведь еще только ноябрь. Может быть, на самом деле там не так уж и холодно, и мальчику всё это кажется. Может быть, холодно вовсе не там. В голове почему-то всплыли воспоминания, которые не так давно Дамблдор показывал мальчику в своем омуте памяти. Мрачные, такие тоскливые и холодные коридоры сиротского приюта. Как в таком месте вообще можно выжить, да еще и не сойти с ума? Следом вспомнились образы кошмаров, и ответ сам нашел спрашивающего: никак. Настоящая смерть под маской борьбы и выживания. Жизни не место в таком мраке. Её там и не было. Потом стал слышен и голос из кошмаров — мерзкий, ледяной, практически змеиный шепот. Он всегда находит Гарри в сопровождении отчаяния и животного страха. Даже если кажется, что он смирился. С такой тьмой смириться невозможно. Только вот сил на борьбу уже почти и нет. А потом мозг сам стал вытаскивать все воспоминания с самого дна. Холодный Седрик, смертельно напуганные члены отряда Дамблдора, недоверчивый тон профессора Слизнорта, безумный взгляд Беллатрисы Лестрейндж, пустые глаза Сириуса, мама, папа. Гарри, ты нам нужен. Гарри, вся надежда на тебя. Гарри, ты знаешь, что делать? Гарри, что он хочет? Гарри, что ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀если ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀это ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀просто ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀сон? Г⠀⠀ а⠀ рр и, чт⠀⠀ о если ег о⠀ НЕ ⠀ с хва ..⠀т ⠀⠀ или? О н ⠀⠀⠀⠀ б ⠀ы ⠀л.. бы ⠀ ж ⠀ ив, ⠀⠀⠀⠀⠀⠀ Г а р р и ⠀ есл ⠀⠀ и. бы не ⠀ ТЫ. ⠀⠀ О ни вс е бы ли бы ж и.вы, Г ар..р и , ⠀⠀⠀ес ли б ы не Т Ы . ⠀⠀⠀Га ⠀⠀⠀Р ⠀⠀ р ⠀ и ⠀⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀ ⠀м.. A м а ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Г ⠀⠀ а ⠀⠀⠀ р ⠀р ⠀⠀⠀ и ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ Он а уби ла Си..р иуса бл эка, ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ о н а У БИ ЛА ЕГ О ⠀⠀⠀⠀Г ар⠀р⠀⠀ и ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀эт о Т .ВО Я в.и на ⠀⠀⠀⠀⠀ о н ⠀⠀⠀⠀⠀⠀ а У⠀Б ⠀⠀⠀И⠀⠀ ЛА⠀ЕГ ⠀⠀ О ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀ я нЕ н ⠀⠀ авИЖ у ⠀⠀ Т ⠀⠀ ЕБЯ Вдох — выдох. Вдох — выдох. Каждый вздох стоял невероятных усилий, удержать взгляд на чем-то одном было невозможно. Глаза намокли и мальчик закрыл их ладонями. Теперь уже трясло его всего, еще и так, будто он ужасно замерз. С каждой секундой становилось все холоднее. Неизвестная боль распространялась по всему телу, сдавливая и раздирая изнутри. Вдох — выдох. Вдох — выдох. – Нет, нет, нет, хватит, это не моя вина, я сделал все возможное, – слышался шёпот у морозного окна. Это всё ты. Ты, и только ты. Это твоя вина. Я тебя ненавижу, они все тебя ненавидят. Ты не заслужил ту жизнь, ради которой умирали люди, – так же шептало что-то мерзкое в голове. Волшебник спрыгнул с подоконника и, едва не упав, зажал уши ладонями. Шум в голове начинал казаться настоящим, мысли теряли форму. Голова неприятно кружилась, и мальчик едва держался на ногах. Вдох - выдох. Вдох - выдох, не забывай дышать. Не прекращай дышать, иначе ты умрешь. Упадешь замертво, точно. Открыв глаза, юноша попытался зацепиться хоть за что-то взглядом, но становилось только хуже. Мысли сплетались в беспорядочный ком, бесконечно крича и шипя в его голове. Горло сдавливало что-то невидимое, дышать и вовсе стало невозможно и мальчишка, цепляясь нога за ногу, бросился бежать. Нужен свежий воздух, нужно спрятаться, нужно выбраться отсюда, бежать, бежать, бежать… Выскочив на внутренний дворик, мальчик поднял глаза к небу, осыпанному кучей звезд. Ледяной ветер, словно давний друг, принял в свои крепкие объятия юношу. Внезапно стало совсем тихо. Казалось, будто совершенно всё в мире замолчало. Следом вернулись нормальные, такие привычные звуки и ощущения. Запах осенней влаги. Мороз на щеках. Земля под ногами снова такая твердая. Лёгкие вновь заполнились режущим воздухом. Дыхание вернулось к прежнему ритму, и сам волшебник тоже замолчал. Сделав несколько шагов вперед, достаточно опасно шатаясь из стороны в сторону, он медленно уселся на холодную землю, уткнувшись спиной в старую и такую же промерзшую насквозь скамейку. Мальчика больше не волновало прошлое, его не интересовало то, как именно он проскочил мимо завхоза и дежурных учителей. Совершенно все мысли ушли на задний план. Всё вокруг теперь состояло только из мерцающих звезд, шуршания мокрой листвы и ночной тьмы. Его жизнь еще никогда не была такой тихой, и мир его настиг во мраке.***
Пасмурное небо, несмотря на проблески солнечного света, усыпляло и убаюкивало всем своим видом. Казалось, что вот-вот начнется дождь, но он все не начинался, и шанса укутаться в теплое одеяло на весь день не выпадало. Ветер назойливо свистел в ушах, ало-золотые мантии развивались в небе и напоминали осенние листья. Замерзшие пальцы крепко держались за древко метлы, но каждые пол часа полетов на морозе делали этот трюк всё опаснее и опаснее. Вечер встретил гриффиндорцев финальной тренировкой перед приближающимся матчем, но проходила она далеко не так хорошо, как хотелось бы. Джинни, став новым капитаном команды, хотела показать себя в лучшем свете, но с каждой минутой её надежды всё больше и больше рассыпались. Рон пропустил совершенно все мячи за тренировку, чем сильно испортил боевой дух остальной команды. С самого момента, как он вышел на поле, мальчик выглядел потерянным и ужасно нервным, а периодически и вовсе задумывался о чем-то своем. Будучи ловцом, Гарри являлся главной надеждой команды, и от него сильно зависел шанс на победу. Взгляд панически бегал из стороны в сторону, в поисках заветного шарика, но так и не мог уловить ничего подходящего. Руки едва держали тело на метле, из-за чего мальчик пару раз чуть не свалился. Уставшие глаза так и норовили закрыться, а картинка периодически расплывалась, явно намекая на нехватку сна. Весь вечер Гарри то и дело терялся в пространстве, мешал другим игрокам или банально упускал снитч прямо у себя под носом. С выводом, что игрокам нужен отдых, и что этот балаган ни к чему хорошему не приведет, было решено закончить тренировку. Звонкий голос новоиспеченного капитана обратил на себя внимание каждого, кто находился рядом, и через несколько минут все 7 человек расходились по разным направлениям. Кто-то достаточно резво шагал в сторону переодевалок, а кто-то, едва ли не цепляясь за собственные ноги, плелся назад в замок, передав метлу кому-нибудь из остальных игроков. На поле стало совсем тихо и пусто, будто там никого и не было. Теперь игрокам оставалось только надеяться, что во время матча все покажут себя лучше. Ну, или же не совсем кошмарно.***
Иногда тишина и молчание могут помочь лучше, чем любой человек. Обратив взгляд к звездному небу и укутываясь в не самую теплую мантию, Гарри Поттер сидел на площадке астрономической башни и наконец-то просто жил. Когда его не окунали с головой в чужое прошлое, а раздражительные голоса не окружали со всех сторон, его жизнь становилось достаточно спокойной, чтобы вновь начать дышать. Не появившись на ужине, сразу после тренировки по квиддичу, мальчик отправился в свое новое пристанище. Там он спрятался от чужих глаз и, если честно, окончательно потерял счет времени, потому опирался лишь на состояние стремительно замерзающих рук. Постепенно мерзнуть начинали и ноги, но волшебник явно не собирался ни вспоминать про согревающие чары, ни, тем более, покидать своего укрытия. Мальчик старательно отгонял все серьезные мысли, которые залезали ему в голову. Ему не хотелось вспоминать свое состояние на тренировке, не хотелось думать про Рона или Гермиону, он уперто выталкивал из головы чужие воспоминания и еще более настойчиво гнал свои. Его голову заполнили блестящие звезды и луна, силуэт запретного леса и холодный ветер. Больше ничего не имело значения. В эту самую минуту, когда все потеряло смысл, Гарри Поттер обрел свободу, хоть и всего на одну ночь, но даже это было немыслимо много. Покой усыпил волшебника, и совсем скоро он задремал, а позже и вовсе уснул. Безвольные руки всё еще прижимали к груди края мантии, а голова завалилась на бок, заставляя очки не совсем удобно съехать набекрень. Луна заботливо скрылась за облаками, будто решив не будить юношу своим светом. Ветер слабо взъерошивал каштановую шевелюру, периодически спутывая и заново распутывая пряди. Иногда до астрономической башни доносились тихие уханья сов и шум из запретного леса, но и они не могли помешать столь мирному сну. Тихие шаги раздались под площадкой, постепенно приближаясь всё ближе. Прошло несколько секунд, прежде чем светлая, как луна, макушка не вылезла из тени. Уверенно встав на ноги, фигура замерла и прислушалась. Не услышав ничего, что могло бы означать сторожа или других любителей ночных прогулок, мальчик двинулся дальше, не издавая практически никаких звуков. Шаг за шагом, он приблизился к краю и уперся пустым взглядом в горизонт. Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох и сжал ладони в кулаки. Вдох - выдох. Вдох - выдох. Когда дыхание стало едва слышным, плечи медленно опустились, спина едва искривилась, а кулаки разжались. Искусывая и без того полные кровавых ран губы, волшебник сделал еще один глубокий вдох и медленно развернулся. Осматриваясь вокруг, взгляд зацепился за человека чуть поодаль, едва заметного и, видимо, всё это время сидящего здесь. Внезапно стало ужасно холодно. Глаза мальчика мгновенно расширились, а лицо искривилось в отчаянной гримасе. Сделав шаг назад, в спину уперлись перила башни. Бежать некуда. Сердце ускорилось и, казалось, готово было вот-вот выпрыгнуть. Взяв себя в руки и сделав несколько вдохов, стало наконец-то понятно, что человек всё это время не двигался. Осмотрев темную фигуру издалека, постепенно пришло осознание, что человек этот спит. Всё в порядке. Мальчик вновь закрыл глаза и задышал. Раз, два, три, четыре, пять… Досчитав до десяти и успокоившись, он перевел взгляд на сидящего человека. Разум наконец-то стал возвращаться на место, и когда глаза привыкли к темноте, стало понятно кое-что еще. На полу сидел никто иной, как Гарри Поттер. Протерев глаза ледяной рукой и проморгавшись, мальчик опять осмотрел человека рядом. Да, без сомнений. Национальный герой на полном серьезе прямо сейчас валяется на верхушке астрономической башни посреди глубокой ночи. Вот те раз. Волшебник опустил взгляд в пол. Оставаться здесь с Гарри Поттером совсем не хотелось, ведь кто знает, не проснется ли он внезапно прямо сейчас. С другой стороны…туда тоже не хотелось. Взглянув еще раз в сторону лестницы ведущей вниз, юноша сделал глубокий вздох, постоял еще так несколько секунд и, не издавая ни малейшего звука, медленно зашагал к теневой части площадки. Осмотрев выбранное место и еще раз бросив взгляд к лестнице, мальчик плавно опустился на пол. Обхватив руками колени, он поднял взгляд к небу. Руки неприятно мерзли, ноги ломило, но на данный момент это было лучшим вариантом. В его мокрых и все еще красных глазах отражалось всё звездное небо целиком. И оно сейчас было его единственным домом.***
Теплый камин гостиной гриффиндора согревал даже то, что, казалось, невозможно было согреть никаким огнем. Будучи единственным источником света, танцующее пламя окрашивало стены в рыжий и отвлекало от мрачного мороза, что нынче таился за окном. Часы давным-давно пробили полночь, но гостиная, даже в такое время суток, не пустовала. О, нет, это место верно стало бы совсем иным, если бы на потрепанных, но таких мягких креслах не расположились две сонные фигуры. На столе мирно улеглись перья и куски пергамента, окончательно забытые хозяйками. Тем временем, едва уловимый шепот то и дело перебивал щелканье камина и монотонный гул за окном: – Уже несколько дней прошло. Я не могу поверить, что он до сих пор злится, — негодовала девушка с каштановой копной волос, отдаленно напоминающих птичье гнездо. – Надо признать, мой братец умом не блещет, — отвечала ей вторая с огненно-рыжими, струящимися локонами. Взяв в руки свой пергамент с конспектом и лениво оглядев его, Гермиона Грейнджер вновь бросила его на стол и, отвернувшись от подруги, возмутилась: — Ну что я должна была сделать? Разве это моя вина, что Слизнорт в нем и толики таланта к зельеварению не углядел? И я хотела пригласить его с собой, а он… — Тише, тише, — успокаивала её Джинни Уизли, заботливо гладя по спине и наблюдая, как подруга закрывает лицо руками и тяжело вздыхает. — Ты не переживай, — твердила она снова, — он медленный, но до него дойдёт. Дойдет, точно тебе говорю, и он сам придет извиняться. Все равно он сейчас какой-то странный. Хорошо, что ты не видела, какой кошмар он творил сегодня на тренировке, — кивая убеждала её Джинни. Но успехов это не приносило, с каждым днём Гермиона все больше расстраивалась, а слова рыжеволосой подруги теряли свою силу. На этот раз Грейнджер ничего не ответила. Кивнув несколько раз, она еще ближе прижала к груди колени и окончательно отвернула от подруги лицо. Джинни перевела взгляд на пламя, пляшущее над почти полностью развалившимися бревнами, и уперлась подбородком в ладонь. Тяжелый вздох. Надо сменить тему. – Ты видела на ужине Гарри? Ответа не последовало, и Уизли тихо продолжила: – Что-то с ним не так, тебе не кажется? Нет, нет, конечно кажется, я знаю, ты тоже это видишь. Тяжелый вздох и вновь тишина. – Надо что-то с этим делать. Он так один себя загубит, я уверена в этом. Надо с ним поговорить, или, я не знаю… – Мы пытались. Обернувшись, девушка наткнулась на потерянный и, кажется, даже напуганный взгляд подруги. Собравшись с мыслями, та продолжила: – Мы пытались разговаривать с ним. Пытались намекнуть, что нам нужны ответы, узнать что с ним происходит. Говорили, что переживаем, что хотим помочь. Но каждый раз он говорит, что все в порядке, а потом просто куда-то исчезает. Казалось, голос Гермионы стал еще тише, чем был. Её поникший взгляд уткнулся куда-то в пол, а пальцы одной руки нервно цеплялись за рукав второй. – Вы знаете, куда он исчезает? – Тихо и неуверенно спросила Уизли. – Несколько раз его находили дежурные преподаватели в коридорах по ночам. Рон рассказывал, как однажды его проводили так чуть ли не до самой кровати, — едва заметная улыбка на секунду проступила на лице девушки. — Но это всё, что мы знаем. Самостоятельно найти его у нас не удавалось. Думаю, он специально уходит подальше. – Думаешь, он прячется от вас? Неужели вы поссорились? – Нет, конечно нет, и я не думаю, что это только из-за нас, — девушка прервалась на несколько секунд, нахмурилась, и вновь заговорила, — мне кажется, он прячется от всех. Сидит там, где его не найдут. – Но я не понимаю почему. Разве ему не лучше быть рядом с друзьями? — Лицо подруги выражало недовольство и непонимание. – Возможно, что-то изменило это для него. Он столько всего пережил, весь прошлый год… В мгновение стало вновь совсем тихо, камин затрещал, а ветер загудел. Девушки молча уткнулись в пол, не озвучивая свои мысли. Но думали они об одном. — Ты тоже чувствуешь, будто что-то не так? Не только с Гарри. Со всем. Срывающийся шепот словно облил ледяной водой. Никто не хотел об этом думать. А если кто и думал, то не говорил. Но тяжесть ощущали все. Страх будто сгущался, медленно покрывая даже замок. – Да. Чувствую. И вновь только шум за окном и камин. Каждая фраза, каждое слово ощущались как тупой удар. Рыжеволосая волшебница вновь отвернулась к огню. Её подруга точно так же спрятала лицо. Две фигурки, казалось, стали только меньше. Страх подбирался все ближе, он вел за собой ледяной холод и отчаяние, вызывающее желание спрятаться как можно быстрее. Теплый камин уже остывал, и почему-то не грел так, как раньше. Гул за окном становился громче, заставляя чувствовать холод даже здесь. Деревья то и дело шумели, а тучи практически полностью скрыли звезды на глубоком, затонувшем во тьме небе. Сказочный замок больше не защищал от кошмаров и не отвлекал от этого давящего чувства. В спину теперь кто-то постоянно смотрел, а шепот то и дело заставлял оглядываться по сторонам. И ясно было только одно: мимо оно не пройдет.