Блуждающий / Wandering

      С раннего возраста Каминари Денки осознал для себя две вещи. Первая, наверное, стала самой очевидной. В мире, где больше 80% людей имеют причуду несправедливости хватает вдоволь. Взять в пример хотя бы всё тех же 20% беспричудных.       По этой теме у Денки возникало много мыслей, но самой заносчивой и приевшейся стала эта: — «какого быть беспричудным?». Он не раз слышал, как таких людей называли немного иначе. Вернее будет сказать неправильно, а не иначе. Ведь «обделённые» или «мешающие» вряд ли имели что-то общее с «беспричудные». Если уж говорить честно, то такие слова больше подходили под описание тех, кто как раз таки и любил всему непохожему на них самих приписать какой-нибудь обидный ярлык. Но, наверное, это слишком грубо чтобы говорить…       «Но это же правда» — иногда одёргивал себя Денки, вспоминая обрывистые моменты в которых ему приходилось становится свидетелем принижения слабых со стороны сильных. Вроде не такое парадоксальное явление и такую вещь стоит принять как факт. Это существовало, существует и вряд ли искоренится когда-нибудь. От того это и кажется понятным. Любому дураку по крайней мере… Вот только…       Все эти случаи можно назвать не иначе как «шумные». Не услышать или не заметить такое просто нельзя было, если твои глаза и уши находятся в положенном им месте. Но почему-то если такое происходило, то никто, абсолютно никто не пытался что-либо предпринять.       И это… Пугало. Будто того, над кем измываются нету. Но он то есть! Вот же он! Стоит там, молча потупив голову и боится помощи попросить. Будто знает, что не поможет. Вот он и стоит… И слушает как над ним смеются и поливают грязью.       «И что он только им сделал?» — Денки помнил, как задавал сам себе этот вопрос. В такие моменты ему особенно хотелось закрыть уши руками, а глаза зажмурить так сильно, как только можно было. Безусловно ещё можно было бы лечь на пол и закатить истерику как последний ребёнок, но…       «Так. Погодите-ка…» — Каминари как-то глупо осмотрел свои руки и ноги.       Ёмаё, так он же и есть ребёнок!..       Но это всё равно казалось чем-то… Несуразным? Беспомощным? Глупым?.. В общем, являлось показателем чего угодно, но только не разумного.       Здесь существовала проблема в другом. Какой бы ни была твоя затея главной задачей будет её осуществить. Даже если затея заключается в том, чтобы попросить людей старше тебя, сильнее, опытнее и так далее, замолчать.              …но обычно оказываясь в ситуациях, где градус происходящего напрямую влияет на комнатную температуру, мы сталкиваемся с тем самым.       Со страхом.       И именно это проблема.       Банальное дыхание в такие моменты становится чем-то непосильным. Что уж там говорить про такие глобальные вещи?! А всё из-за чувства, что сделай ты что-нибудь не так, или сделай ты это с каким-то отличием от положенного, то все вмиг переключаться на тебя.       Повыпучивают глаза, и как от чумного отшатнуться. Мол — «мало ли». Ещё кричать станут: — «Вон смотрите, он двинулся! Он хотел что-то сделать!», «Совсем ненормальный!», тыкая пальцем и как бы говоря: — «Это ты теперь мишень», «Это ты теперь неудачник».       А что, если всё это какое-то представление? Или розыгрыш… Да не очень хороший, но розыгрыш. Не зря же все ведут себя так, будто знают больше тебя. Потому только тебе кажется всё происходящее неправильным. Это шутка.       Что если человек, над которым издевались до этого, вмиг вытянется, встанет ровно и по самому гадкому улыбнувшись скажет: — «Ну ты и дура-а-ак!».       И ради этого человека ты себя на растерзание отдал! Обидно…       Хотя способен ли на такое человек, что сам пережил издевательства?.. Неа, вряд ли. Такой человек скорее испугается и забьётся куда-нибудь в угол, нежели подхватит за другими. Что поделаешь, для него это чуть ли не в первой… Откуда ему знать как быть?       Не суть в общем-то, разберётся, жив останется. Это не так важно, когда тебя самого тут в угол могут забить. Есть уже сложившиеся правила и обычаи, происходящие в подобных случаях, именно они мешают закончится выступлению на доброй ноте. Какая-нибудь такая принятая «мелочь» не должна стать причиной твоего шока, иначе раздерут. И всё на том.       Например, всегда найдётся какой-нибудь высокий человек, который скажет: — «А что ты хотел, когда лез? Никто теперь тебе не поможет» — и начнёт смеяться. Как с шутки какой-то, ей богу… А другие только подхватят. Вот тебе и сцена погорелого театра: — волки смеются над ягнёнком, перед тем как обглодать его кости.       Не подумайте, Денки не страшно если с него смеются, наоборот, ему нравится, когда всем вдруг становится весело. И даже приятно осознавать, что вот не сделай ты чего-то такого, никто бы и не улыбнулся. Но Денки понимает, что смешно — это когда тебе самому забавно со случившегося или сказанного, а не когда появляется желание огреть кого-то чем-нибудь достаточно тяжёлым, чтобы он заткнулся.       Вот только ты не волк какой-нибудь, чтобы суметь так сделать, а грёбанный ягнёнок. Сложно? Да не то слово!       Всегда можно наплевать на чьи-то затейные роли. Что-что, а это он уяснил… Роль не природа человека, приложи ты достаточно усилий даже самый дубовый сценарий можно изменить. Но вот человека… нет. Это занятие бестолковое. Да и сколько бы ни пытался Денки, самого себя реконструировать не получится. Хоть об стенку бейся…       Да и черт бы с ним был, если б это не играло с ним одну злую шутку. Как назло, выпадавшую именно на «этот» момент жизни.       Ему бы жилось спокойнее, если бы он умел отвечать грубостью на грубость. Но увы…       …ему казалось, что делать кому-то больно это слишком.       Слишком плохо, слишком по-скотски, слишком скверно, слишком грязно… Нечестно. Ненормально. Слишком нездорово это чувство порыва совершить что-то дурное… Слишком жутко потом… Слишком слабо?.. Слишком тошно потом от себя. Слишком слишком. Даже не нужно прибегать к физической силе. Порой слова могут оказаться острее ножа. Даже если этот человек заслужил, даже если это полностью не твоя вина. Ты почувствуешь себя неладно. Паршиво. Ничтожно.       В то время как больно могло быть чем угодно.       Обиды могут зародиться от чего угодно. Любой поступок, вызванный неправильными чувствами, всё созревшее на неуверенности, наших комплексах, замечаниях, неверной формулировке. Резкости, хамстве, рукоприкладстве...       Этого слишком много. Но как бы Денки не пытался искоренить эту придержанность, всё равно каждый раз возвращался к тому, что это мерзко также воспылаться как и твой обидчик и говорить столько неприятных слов. Ради чего этот цирк?       И всё равно, неужели он один так переживает за это? Почему больше никто не видит в этом всём эту… Бесчеловечность?..       «Вот тебе и разгрёбство» — Каминари досадливо сморщился. Наверное, прошло около сорока минут, пока он задумчиво рассматривал обложки и переплёты огромного количества книг и литературы, рассуждая на различные затронувшие его сегодня темы. Утром ему поручили съездить в город, дабы передать какие-то показания. Покатавшись вдоволь на метро и позалипав на городских бездомных кошек, он справился с заданием и, вернувшись домой гораздо раньше, чем ожидалось, Каминари в частично запустелом доме оставалось лишь спрятаться куда-нибудь в укромное место, чтобы лишний раз не маячить перед глазами сестры и матери.       К счастью, в их доме был такой уголок. Благодаря его сестре, которая на данный момент во всю сдаёт экзамены, главной отраслью которых является язык и знания самых различных жанров мировой литературы, на чердаке образовалась своего рода библиотека, хранящая в себе огромное количество пособников, книг, сборников статей и всего прочего добра, которое во многом так и осталось невостребованным. Однако, в минуты особого одиночества и тишины подобное «невостребованное» становится самым что ни есть сокровищем. Каминари прочитал не так много, признаться честно, ему ещё тяжеловато даётся такая непривычная, рассчитанная на более взрослый взгляд литература. Но его привлекал вид книг, и порой так сильно, что он всё же отдавался порыву чтения.       Посмотрев на часы, Денки, тяжело вздохнув, поднялся с насиженного места и аккуратно спустился на второй этаж, внимательно оглядываясь. Время показывало 20:00. Его старшая сестра Айко сегодня должна была забирать младшую с подготовительных. Но видимо они задержались по дороге…       Уже было темно, а света нигде не горело, так что, несмотря на всю осторожность и все попытки не споткнуться о что-либо, Денки всё равно навёл шуму. Последний раз стукнувшись об открытую дверь в ванную, он достиг перил лестницы. Приподнявшись на цыпочках ему открылся вид на первый этаж.       «Сецуна и Айко пришли!» — облегчённо подумал Денки, наблюдая за тем, как Айко толкает сонную сестру вперёд к матери, весело вышедшей к ним навстречу из кухни. Каминари улыбнулся, умиляясь с данной картины. Пускай его младшая сестра сильно выматывалась, она всё равно оставалась довольной. Сецуна в их семье была, наверное, самой энергичной и рвущейся к другим детям ребёнком. Поэтому её и приходилось отдавать на другие занятия, иначе она могла весь дом перевернуть с ног на голову. Гиперактивность, появившаяся из-за не самого удачного времени её рождения, никто больше этим не страдал. К счастью, или нет… Если учитывать, как именно заглушалась его детская активность…       «Чего не скажешь об Айко» — Каминари довольно переключился на старшую сестру, которая, быстро заметив его, лишь бросила одиночный неприветливый взгляд в его сторону. Её выражение лица в принципе показалось Денки хмурым. И причину этого недовольства он быстро нашёл, посмотрев на колени сестры. Кажется, Сецуна с особым энтузиазмом тащила её домой, вот и вышло, что вышло. — «Упала же где-то…» — Каминари вмиг спустился и оказался рядом с сестрой. Обеспокоенно посмотрев на неё, он уже собирался заговорить, но его опередили. — Раз уж пришёл, то не стой без дела — сестра быстро развязала шнурки и поднялась с колен, проходя вперёд. — Хотя знаешь что?.. — та остановилась, оборачиваясь к Денки: — Помоги лучше мне. Принеси из аптечки бепантен, ладно? Я если что у себя в комнате. Спасибо.       Оценив его взглядом напоследок, она быстро убежала в свою комнату. Денки, весь передёрнувшись от холодного дуновения ветра с распахнутой двери, быстро закрыл её с плохим предчувствием.       Айко в последние дни была какой-то особенно чем-то огорчённой и совсем немногословной. Причина тому, ему оставалась неизвестной. Потому и приходилось собирать информацию по крупицам. Наверное, единственное в чём он был уверен, и что также было странно для него, так это то, что далеко не одна Айко была хмурой. Будто в их семье появилось слишком много поводов для недовольства…       Или же было что-то, о чём Денки ещё попросту не знает. «Может и к лучшему» — завернув на кухню, Денки, если честно, на секунду забыл, зачем пришёл. Мама с лёгким румянцем на щеках и весёлым прищуром о чем-то бурно разговаривала по телефону, заметив маленького Денки она доброжелательно улыбнулась ему и продолжила свой разговор.       Вот мама как обычно. На том и спасибо.       Оказавшись у аптечки, Каминари постепенно перестал слышать о чём она говорит, а потом и замечать вовсе. Гораздо больше его начали интересовать другие источники звука, происходящие вокруг. Из гостиной доносилось звучание телевизора, пленительно подзывая маленького Каминари посмотреть, что же там происходит. Недолго думая, он принял решение взять коробку медикаментов в руки и подсесть ближе к выходу за стол, дабы слышать, что там говорят. И совсем изредка, по возможности выглядывать из-за стенки и подсматривать. — На сегодняшний день по всей Японии зафиксировано особое возрастание уровня популярности героев за прошедший год. По этой причине, за последние дни всё больше и больше набирают спрос сети магазинов и организаций, которые продают свои продукты, посвящённые любимым героям и спасителям. Кажется, аниме и манга отошли на второй план по числу продаж. Теперь…       «Герои…» — Денки задумчиво отпрянул назад, еле держась на стуле. На экране появился Всемогущий, мужественно выносивший маленькую девочку из-под завалов дома к уже бурно приветствующей и кричащей восхищённой толпе. За секунду изображение поменялось, показывая торжественное открытие какого-то магазина, на витринах которого было полно фигурок и игрушек профессиональных героев.       У Каминари Денки было какое-то неоднозначное чувство по отношению к геройству и всему вышеперечисленному. Другие дети в его возрасте были просто без ума от них, они всегда предлагали играть в них, пытались подражать своим особенным любимчикам и покупать игрушки с ними. Но у Денки были другие мысли…       Заключались они напрямую в том, что Каминари не любил насилие. И так уж вышло, что не принимал он его в любых формах. Он не переносил драки, задирания и другие оскорбительные вещи в своём присутствии, вычеркивая из своего круга общения всех, кто лишний раз вытворял грубые вещи в адрес других. Причём делая это с такой категоричностью, что ему было совсем плевать, что сделал тот, кому сделали больно. Предал, плохо пошутил, сдал кого-то, сам стукнул кого-то (в таком случае, Каминари отстранялся от обоих), украл — к чёрту. Ты не должен бить этого человека.       Быть может, причина такой нестандартной черты для ребёнка заключалась в том, что Денки в глубине своей души понимал, что если человек один раз ударил кого-то за, допустим обидную фразу, то в следующей раз прилететь так может уже кому-то другому. И не всегда тому, кто намеренно хотел задеть чувства первого. Да даже самому Денки может стукнуться, и выясняй потом, кто прав, а кто нет.       И случай с героями не стал исключением. Герои чаще всего открыто избивали злодеев, и это был факт. Хотя в большинстве случаев было бы достаточно просто обезвредить злодея и отдать в руки полиции. Может быть, у злодея были причины сделать плохо людям. Может быть, это люди когда-то сделали больно злодею, и теперь он им мстит…       Денки вдруг будто что-то кольнуло изнутри. Сразу вспомнился случай в метро, где ребята обижали беспричудного. Беспричудность…       Внезапно возникло желание кое-что сказать, а будь он и потемпераментнее и вовсе воскликнуть. Подавить это желание не выходило, его будто за язык потянули. — Зл… — Денки осторожно произвёл попытку совмещения двух слов, но что-то его оттолкнуло от этого, просто-напросто остановило, заставив недоумённо покачать головой, напрочь отгоняя порыв сделать то, что собирался. То что он пытался сказать… Нет, это звучало как-то… Не то… Слишком странно, непривычно… Даже всего две буквы, произнесённые им, оставили на языке какой-то холодный и мрачный вкус. Денки привёл аналогию со вкусом металла, но никаких повреждений у него во рту не было. И зачем он рот открыл? Что он вообще хотел сказать?       Погодите… А что он хотел произнести?       «Так вообще бывает?..» — Каминари нахмурился, прикусывая язык в попытках отогнать непонятное чувство. Что-то будто поставило его в тупик или наоборот натолкнуло на правильные мысли… Что-то… — Морщины появятся — Денки ощутил неожиданно ласковое прикосновение к волосам. Мама, не изменяя себе в шуточках, прошла мимо него к холодильнику, доставая откуда-то сверху сигареты. Ясно, её дискуссия по телефону затянется ещё на долго.       Если так подумать, то по телефону уже заходила речь на эту тему. Примерно когда Денки только зашёл на кухню, слово «беспричудный» уже фигурировало в фразах голоса из трубки. Хоть и услышать это было трудно, это оставалось возможно.       Да… Да, наверное это и заставило его сейчас…       Денки внимательно посмотрел на маму. Каминари Кимико была простодушной женщиной, порой донельзя эксцентричной, но это никогда не было для неё губительным. Скорее наоборот. Для своего возраста она во многом осталась неизменной и верной себе, а потому и не обрела привычные для её возраста особенности. В её речах никогда не было ворчания, строгости и даже упрёка за какие-либо проступки. За эту черту характера другие мамы упрекают её, считая, что такое поведение для многодетной женщины неприемлемо. Но Кимико жила. Жила ничуть не ощущая, что ей стоит пересмотреть некоторые вещи и поменять свои «молодые» взгляды.       В общем и целом, рассказать о ней можно много всего. Есть то, о чем она сама не может вспомнить. Но чаще всего… — Да-а-а? Вот не повезло ему! Бедола-а-ага блин… — она сама говорит то, что даст людям нужный образ представления.       Признаться, его мама, наверное, последний человек, которому бы было дело до того есть причуда или нет. Но почему-то сейчас она, поджигая сигарету, отреагировала именно так на то, что её новый коллега не одарён какими-либо чудными способностями. Роясь и ища в аптечке какую-то мазь, которую попросила найти его сестра и название которой он благополучно забыл ещё когда только зашёл на кухню, Денки наконец услышал то, что ему было нужно прямо сейчас.       Заинтересованно посмотрев на женщину, она ответила ему таким же взглядом, совершая первую затяжку. Не иначе как идеальный момент до вопроса. «Вот она. Кульминация» — Каминари мысленно улыбнулся. — Где? — серьёзно спросил Денки, пристально смотря на застанутую врасплох женщину. Немного подумав, он добавил: — не повезло.?       Растерянно отведя взгляд, она ещё долго осмысляла суть заданного ей вопроса, пока наконец не опустила телефон, подойдя ближе и опустившись на корточки. Какое-то время Кимико просто смотрела на сына.              А потом внезапно, буквально за секунду выдохнула весь сигаретный дым прямо в лицо застывшему Денки, заливаясь довольным смехом от своей же проделки. — Ха-ха, Де-е-енки! — потихоньку успокаиваясь, женщина тепло улыбнулась — не бери в голову, а? Ты ещё, ой — выронив сигарету из рук, она, медленно кряхтя подняла её бережно отряхивая. И всё также горячо улыбаясь, продолжила: — ты ещё со столькой бесовщиной столкнёшься, что ещё долго думать будешь, кому действительно в нашей стране не везёт.       Последние слова она произнесла с совсем малозаметной печалью. Сделав глубокий выдох, она поднялась с пола и вновь приложила телефон к уху. Каминари ещё поразмышляет над тем, что она сказала, без вариантов. — Вы чего тут ш…? Да етить твою мать! — в дверном проёме показалась одна из старших сестёр, пришедшая на смех и шум. Оборвавшись на первой фразе, она, завидев сигарету в руках матери, вмиг подошла и выхватила её у совсем не сопротивлявшейся Кимико — Тебе нельзя курить, дурная!       «Нельзя курить?» — Денки растерянно уставился на сестру. Та, не сразу заметив его, немного оторопела. А после, значительно поумерив свой пыл, тихо продолжила: — Совсем что ли?       Кимико с надутым выражением лица обиженно замычала, виновато потупив голову. Каминари недоумённо вскинул брови, наблюдая за всем. — Мама бросает курить? — Денки круглыми глазами посмотрел на обеих. — Пф-ф-ф, как же! — сестра раздражённо закатила глаза, скрестив руки на груди. Прищурившись на Денки, она продолжила — а тебя между прочим Айко ждёт. Говорит, что если ты в ближайшее время не явишься, то она тебе в лоб даст.       Ещё раз недовольно оглядев Кимико она, взяв с холодильника оставшиеся сигареты, направилась в сторону выхода из кухни. — Какая у тебя злобная сестра! — серьёзно прокомментировала Кимико.       «Ну-ну» — Денки с натяжкой улыбнулся. Его мама же совсем не из тех, кто так просто оставит свои привычки, да ещё и позволит кому-то вроде… Стойте…       То о чем он не знает.       Это оно сейчас было?       Убрав аптечку подальше с края стола Денки поспешил за сестрой. Уж его старшая сестра удосужится объяснится.       «Наверное…» — Денки завидев как дверь в комнату сестры закрывается, крикнул: — Трейси! — Денки подбежал почти в последний момент. Девушка, странно оглядев его, приподняла одну бровь. Если честно, то Денки не особо понимал, чего именно он хотел, но его напрягали такие необъяснённые толком расклады в его семье. И где-то в глубине душе, он понимал, что такое банальное незнание вряд ли сулит что-то хорошее. Пути назад уже точно нет. Набрав в легкие достаточно воздуха, Денки аккуратно спросил: — Почему?.. Нет… — он уже и в словах путается — Есть…? То, о чем я не в курсе? Вы в последнее время как-то…       Он прервался, по взгляду старшей было четко видно: она поняла его. Более того, расслабилась и смягчилась в лице.       Теперь она не казалась такой хмурой и озлобленной. Она казалась уставшей.       Денки хорошо помнил как это называлось. Дисфория. Полная противоположность эйфории. Болезненное чувство при котором долгое время пониженное, а порой и вовсе отсутствующее напрочь настроение. Мрачность. Раздражительность. Неприязнь к окружающим… Денки никогда не злился на неё и тем более не обижался. Может потому что знал, что Трейси сама устала от этого. И ей часто стыдно за свои эмоции.       Забавно, но именно с Денки у неё были свои, отличающиеся от остальных членов семьи отношения. В которых она позволяла быть себе такой. Искренней, чувствующей всё напряжение и холод в их нынешней обстановке, переживающей, очень переживающей. И только при нём. Когда же появлялся кто-то ещё, она снова становилась грубой. Но даже так она с какой-то мелкой периодичностью посылала Денки «свои» нераздражённые взгляды. Которых хватало больше чем каких-либо слов. — Тебе не сказали, да? — она с печалью посмотрела на него — Для кого как эта новость пришлась… Уж не знаю, что от тебя ждать. Мама беременна, м? — Трейси с ожиданием покосилась на Денки. Тот лишь застыл на месте с каким-то нечитаемым выражением лица и молча смотрел на неё — аборт она не планирует — вздохнула Трейси — как мы финансово ещё одного потянем я без понятия. Мне нет до этого дела.       Мгновенно поняв, что последняя фраза была лишней, она спешно помахала руками исправляя саму себя: — В плане… Ты сам понимаешь. Я студентка, а не нянька или ещё кто… Мне нужно думать о карьере!.. А не следить за тем, чтобы наша мать очередного младенца случайно не крякнула… — она с надеждой взглянула на брата. Тот ответил ей понимающим кивком головы. — М-м… Знаешь, я думаю тебе стоит пойти отдыхать — неумело улыбнувшись, Трейси как можно нежнее потрепала брата за волосы, вырывая из задумчивости — не переживай лишний раз.       Каминари с улыбкой перехватил руку сестры, поцеловав с тыльной стороны ладони. Невнятно бросив совиное «угу», Денки поспешно ретировался с коридора в кухню. Трейси, смущённо вспыхнув, снова нахмурилась, закрывая дверь в свою комнату.       Дошагав обратно до кухни, Каминари встретили две пары янтарных глаз, внимательно уставившиеся на него. — Ахринеть, он живой — с шоком произнесла Кимико, держа в руках банку газировки — она его не съела. — Угу — с похожей настороженностью подтвердила Айко. Она сидела на стуле и обрабатывала колени, пока мама всё также сидела на подоконнике — более, он даже не покалеченный… — широко раскрыв глаза Кимико как-то нервно усмехнулась.       Айко, закончив обработку, убрала мазь обратно в аптечку неоднозначно поглядывая на Денки. Кимико, жопой почуяв приближающейся напряжённый диалог, с особой энергичностью поднялась. — Ну вас нафиг, дети мои. Всего хо-ро-ше-го! — отправив обоим воздушный поцелуй, она задорно улыбнулась, убегая в гостиную. Денки обескураженно посмотрел на сестру. — Сама в шоке — Айко, посмотрев на него в ответ, взяла аптечку, возвращая её на место — Мне уже сказали, что тебя Трейси в логово утащила. Как ты только с ней умудряешься ладить? — на последнем предложении она раздражённо выдохнула. Денки знал, что его сестра не нуждается в ответе. Вместо этого он, подключаясь к уборке, закатил рукава и принялся за грязную посуду. — Давно ты знаешь про мамину беременность? — робко спросил Денки, настраивая воду.       Его сестра в это время, укладывая оставшиеся на столе продукты в холодильник, лишь повела бровью. — Два дня назад, не считая сегодня — с безразличным выражением лица, она взяла тряпку и намочила её в раковине, забирая доступ к воде у Денки. Посмотрев на него, она с жалостью опустила взгляд — Сецуна тоже знает. И ещё… Кажется твоя комната попадёт под особый удар… — Скорее примет всю атаку на себя — уныло посмеялся Денки — ничего. Всё равно иного выхода у нас особо нет. — Мргх… — виновато скорчившись, Айко, протерев столешницу, бросила тряпку к раковине, сама усевшись на протёртое место — Я бы могла переехать к Трейси… Сецуну уж точно сейчас ни ко мне, ни к ней… — Не стоит — ободряюще перебил её Каминари — Я знаю что для тебя это будет невыносимо. Правда, мне не сложно.       Айко благодарно улыбнулась, совсем тихо произнося кроткое «спасибо». Задорчески посмотрев на брата, она заговорила уже более эмоционально: — Ничего. Малая подрастёт и её можно будет к Сецуне подкинуть. Чтобы жизнь мёдом не казалась! — Айко довольно прищурилась — пять-шесть лет самое то. И тебе к тому времени захочется личного пространства. К тому же самой Сецуне будет уже одиннадцать-двенадцать, ты вон с шести лет за ней как наседка! Так что хорошо всё будет… — Малая? Ты уже планы строишь? —возмущённо спросил Денки, обескураженный таким заявлением. — Я уже давно перестала верить, что у нас когда-нибудь родиться ещё один мальчик — пожала плечами Айко — давай домою? А ты уже спать дуй, время не детское. — Ты сама дитё — Каминари передав посуду старшей сестре и пожелав напоследок спокойной ночи, неспеша побрёл на второй этаж.       Шагая по лестнице Денки заметил, что в коридоре рядом с ванной сопит младшая. Облокотившись на подушку в своём детском халате ей, казалось бы, совсем не мешал включённый свет. Подойдя ближе, Каминари аккуратно потряс её за плечо. Та отреагировала не сразу и только спустя пару попыток наконец разлепила глаза, в замешательстве оглядываясь вокруг. — А?.. А Айко уже вышла из ванны?.. — суетливо поинтересовалась она. — Угу — Денки бережно помог встать сестре и забирая из её рук подушку — я отнесу её тебе в комнату. Чистые полотенца на стиральной машинке. Сама же справишься?       Сецуна глупо похлопав глазами, улыбнулась и отрицательно покачала головой. Проконтролировав чтобы его младшая сестра закрылась, Денки отнёс подушку в куда обещал. Оглядев незначительный беспорядок в её комнате, он аккуратно закрыл дверь — «Забирать у Сецуны комнату точно нельзя».       Финальная точка — его комната. Прошедший день, наверное, можно было бы засунуть в стиральную машину, да жаль нельзя. Дойдя до своей двери, он прошёл внутрь.       «Интересно, Сецуна тоже не обрадовалась, когда узнала о беременности мамы?» — Каминари устало плюхнулся на кровать — «Почему?..».       Ему будет тяжело уснуть. Слишком много мыслей… Нет, скорее рой пчёл нежели что-то подвластное контролю.       Каминари уставился в потолок.       Если родиться девочка он всё равно будет её любить.       Незаметно для самого себя Денки стал проваливаться в полудрём. Это его любимое состояние, когда ты ещё можешь беспрестанно размышлять и думать. Насчёт чего? Всего. Просто поток мыслей. Просто…       Интересно, почему тьма кажется такой колючей? До неё же нельзя дотронуться… Или можно?.. Нет, нельзя. Наверное… А коснуться света? Тоже? В инь яне, внутри света есть тьма, а внутри тьмы есть свет, но может ли такое быть в реальности?       Денки перевернулся на другой бок.       Герои и злодеи. Точно ведь. Злодеи тоже люди, у них есть причины вставать на темную сторону. Когда-то даже злодей мог быть добрым и чудесным человеком. Нельзя родиться злодеем. Стать? Да, но даже так внутри может быть не только зло. Также и с героями. Они могли когда-то совершить ошибку, страшную или незначительную… А могут до сих пор творить ужасные вещи.       Свет и тьма это не оно. Ясный день и мрачная ночь. Белоснежный лебедь и черная лебёдушка. Белый дракон и черный. Это не люди, и с ними будет совсем иной случай… Черный дым, свежий воздух. Пушистое облако и злая туча… Туча… Гроза получается? Молнии. Интересно, а его причуда светлая или темная? На волосах отметка черная, но искры электричества светятся. Хотя… Наверное здесь всё же вопрос в использовании?       Вот герои используют свои причуды во благо, и их причуды хорошие. Герои… Они ведь действительно потрясающие. Это те люди, которые просто необходимы. Герои — это спасение человечества. Там, где есть герои не бывает плохо и… страшно.       Страх. Нет, это не простое чувство, которое уходит и приходит. Это определённо что-то животное, нечеловечное и…       И…? — Мргх! — Денки раздраженно ударил себя подушкой по лицу, но вскоре, обнаружив необходимость в кислороде, откинул её в сторону. Только этим утром ему казалось, что кровать просто смертельно мягкая и удобная, а сейчас она конечно же снова решила стать жёсткой и неприятной.       «Ну вот что за…?» — Денки страдальчески повернул голову, как вдруг застыл.       Точно. Страх был смертельным чувством. И герои спасают людей от этого чувства, также, как и от несправедливости, печали и других плохих вещей.       Вот только… Почему вокруг Денки до сих пор столько плохого?.. И есть ли тогда вообще смысл в его причуде, если вокруг него по-прежнему был густой и плотный туман из… Плохого?       Это же не только вокруг него. Наверное, много ещё таких людей. Обычных людей. Тогда получается, что там, где есть герои, нету обычных людей… Нету таких как мама, Айко, Сецуны, Трейси и… самого Денки.       «Два совершенно разных мира, которые так похожи…» — Денки грустно улыбнулся — «Может, это и есть баланс?»       В таком случае Денки не будет обижаться на это. Если есть вещи, не касающиеся его мира, то пускай это остаётся там. Происходящее на экране телевизора должно оставаться не иначе, как на экране самого телевизора. По ту сторону экрана.       И никак иначе.