— Готово.
Каминари аккуратно закрыл дверцу электрощита, предварительно убирая все инструменты к себе в кейс. Вчерашний вечер закончился недолгим разговором за кухонным столом, ледяным душем и абсолютно пустыми, бредовыми мыслями перед сном. Он поздно встал сегодня, когда уже никого не было, немного прибрался, умылся и думал провести день бесцельно сидя дома, пытаясь сообразить, что ему вообще делать дальше. Но от этого его спасла Хана, обратившись с своей мольбой починить ей свет. — Ваа, спасибо тебе! Я уж думала совсем пропаду… Жизнь редактора новостей, у которого внезапно пропало электричество в доме — тяжёлая вещь! — рядом стоящая девушка ликующе захлопала в ладоши, прыгая по крыльцу, — новый начальник такой злостный! Я скоро помру от его скучных нотаций о том, как надо: одеваться на работу, приходить на работу, выполнять работу, сидеть на работе, кушать на работе, даже улыбаться теперь надо так, чтобы было всем ясно, что ты на работе! Эх, где мои былые весёлые деньки?.. Новости за последнее время тоже никакой радости не доставляют, когда всё успело так помутнеть? Его соседка уже второй год работала на ТВ помощницей главного райтера. Она ужасно любила это занятие, однако за него поплатилась своей репутацией в их районе. Смотришь новости или нет, если Хана была в пределах пятисот километров, то будь готов поддержать разговор. Над ней стали подтрунивать за это, но не более. Главной шуткой стал вопрос о том, когда дожидаться статьи об их квартале «красных фонарей». — А что случилось с твоим старым начальником? — Денки бессильно повис на перилах крыльца, рассматривая свои руки. В частности, обращая внимание на правую… — Удалили. — вздохнула Хана, разлохмачивая его волосы, — верхушка многих повыкручивала на самом деле… Ни с того ни с сего! Набросились на телевиденье, будто мы какой-то экстремисткой деятельностью занимаемся… Теперь всё проверяется по десять раз, за всё просят пояснять, тем щекотливых не поднимать… И работники медиа-сферы теперь все-все в списки занесены какие-то, а перед этим каждого по паспорту ещё раз проверили. Карточки выдали с подтверждением должности… Без неё теперь на работу не пускают, а бедным корреспондентам без неё вообще ничего делать нельзя! Им итак теперь власть диктует, где снимать можно, а где нельзя… А тут это ещё предъяви всем разрешение, а потом снимай! Денки недоумённо поднял голову. Что-что, а вот телик своей жизнью жил всегда, сколько он его помнил. Никто туда суваться особо не хотел. А людям из этой отрасли было много чего дозволено и без какой-либо официальной огласки… Но все были только рады этому. Людям хороший контент, а работягам удовольствие. «Теперь даже экран даёт трещину.» — Каминари неуклюже встаёт. Сил не было практически ни на что, даже на завтрак. Спать тоже не хотелось. Была мысль позвонить Юи, но она быстро отлетела стоило сквозняку на кухне прошептать еле уловимое «неудачник». Теперь не хотелось вообще ничего, кроме как случайно впасть в кому под неопределёнными обстоятельствами. — А давно у нас копы ошиваются? — взбудоражено прошептала соседка, поспешно укрываясь за дверью, — сорян, Денки-чан, но у меня счета не проплаченные второй месяц, а ещё раз попасться на этом — уж больно не хочется. Так что удачи, с дуру не пропади, целую! Каминари заторможено оглянулся на неё, так и не заметив ментов поблизости. Выдохнув со свистом, Денки замаяно поднял чемоданчик, выкрикивая напоследок: — если Кимико снова засветится на программе «кто больше выпьет», то позвони! Из-за двери послышалось приглушенное: «окей!». Парнишка безмятежно поплёлся к дому, по пути забивая на карте ранее полученные координаты. Но посмотреть их не удается — раздался громкий «бибик» от автомобиля позади него. Каминари огляделся, испуганно выключая телефон. Создавалось своеобразное чувство дежавю, однако вместо вчерашней машины он увидел полицейскую. И за рулем сидел некто, более наглый, если снова сравнивать с предыдущим вечером. — Вас подвезти, милое создание? — невинно захлопал ресницами Кейджи, вываливаясь из водительского окна, — Вам назначена встреча делового формата по адресу «ТП». Расшифровка не разглашается на публику! Для этого надо сесть в машину. Кстати, мусорá сокращают всё до первых букв, вот такие мы лентяи. — Класс, я могу идти? — Денки закатил глаза и даже не пытаясь услышать ответ, игнорирующе продолжил путь к дому. — Нет, нельзя. — машина стала подъезжать ближе, равняясь с собеседником, — встреча в одиннадцать, а сейчас без двадцати! Это важно! Хэй? Ты меня слушаешь вообще? Денки злобно нахмурился, выпуская ящик с инструментами из рук на газон соседнего дома. — Вы вели себя грубо и непрофессионально вчера. — медленно и невозмутимо отчеканил он, — воспользовались моим состоянием, авось: «не убежит, да и если убежит, то жалобу писать сил не хватит». Лишь бы не выполнять свою работу должным образом, да? Каминари ядовито улыбнулся, не боясь разговаривать на повышенных тонах и ближе склоняться к лицу следователя. — А-а… Так ты заявление подать хочешь на то, что тебя в участке обидели? — Кейджи игриво усмехнулся, зачем-то доставая пистолет и беззаботно облокачиваясь щекой на него, — ну так держи. И он действительно подает бланк с заранее прикреплённой к нему ручкой. Денки мигом изменился в лице, замолкая и с опаской смотря на пистолет. Пытаясь вернуть прежнюю монотонность, он забирает предложенное, фыркает и начинает писать, используя капот машины, как стол. Кейджи не возражает, наоборот: улыбается, насвистывая какую-то песенку. Денки заканчивает. Протягивает бланк и уже собирается уходить, как слышит характерный для рвущейся бумаги звук. Каминари растерянно оборачивается, приоткрывая рот, и становится свидетелем того, как до этого разорванную бумагу ещё и сминают в шарик, выкидывая куда подальше. — Нет, ну Вы простите, но это уже ни в какие ворота не лезет! Вы в себе вообще? Должностью ошиблись? — М-м… Жаль! Но новых бланков у меня нет, чтобы Вы смогли записать это… — приняв вид опечаленного человека, полицейский повертел ключами от машины, — боюсь придется ехать в участок за новыми. — следователь самодовольно улыбнулся, не сводя глаз с Каминари, который с тихим гневом открывает дверцу машины, садится и громко хлопает ей, в заключение складывая руки у себя на груди. — Вы в курсе, что это чистое похищение? Может меня мама дома ждёт! — Так позвони ей. — полицай ехидно пожимает плечами, наблюдая за реакцией подростка. Тот отвечает ему тем же взглядом, однако неестественно молчит, поджимая губы на короткое время. — Она на работе, ей нельзя отвлекаться на звонки. Кейджи понимающе кивает, делая заумное лицо. О вчерашнем дне хотелось забыть, он вроде уже это упоминал. Сейчас становилось ясно, что просто забыть нельзя. Может вырезать его из памяти, закинуть в стиральную машину и ни в коем случае не возвращать обратно в черепную коробку. Может это и помогло бы. Однако это бы не уничтожило места, связанные с воспоминаниями. Отсюда вывод — не судьба. Денки снова в этом участке. Только теперь здесь уже чувствовалось сильное рабочее давление. Идя по коридору становилось всё странней и странней: какая-то тревожность возникала глубоко во всём теле, заставляя циркулировать кровь быстрее, видеть всё слишком четко, а собственные движения никак не ощущать. Это было похоже на обнуление веса, ускоренное чувство восприятия, предвкушение чего-то… Но это если мыслить на легальном языке, естественно. Полицейских работников было просто тьма тьмущая. Кто-то звонил, куда-то шёл, выдвигался, заполнял, печатал, договаривался, записывал, прослушивал что-то, передавал. — А говорили, что зомби не существует… — пара копов присвистнули, завидев Кейджи. — Доброе утро, возродившаяся легенда! — крикнул один из них. — Тсукаиучи-сан убьет тебя. — Кейджи с улыбкой пожали руку, завидев рядом с ним Каминари. Это всё напоминало муравейник. А то, куда его привели, не было похоже на кабинет. И на камеру тоже. Скорее чья-то личная конура, в которой приходилось запираться дабы поработать одному в тишине и покое. И работать очень много… Каминари уселся в ожидании беседы за небольшой стол по центру. Стеллажи стояли по периметру, забитые архивами и прочими папками. В углу висела абсолютно пустая деревянная доска, рядом с ней прикрытый флипчарт. Кухонные шкафчики, маленькая раковина, пустующая столешница… Свет был холодный, немного голубоватый из-за серых лакированных стен. — Позволь объяснить… — следователь садится напротив складывая руки в замок, и продолжая безмятежно улыбаться. — А Вы это умеете? — бормочет Денки, скептически ведя бровью. — Вчера ты стал свидетелем похищения и скорее всего предварительного убийства. Произошло это под видом террористической атаки, на деле оказавшейся не более чем отвлекающим манёвром, но вот в чем загвоздка… — Кейджи пристально уставился на Денки, придвигая к нему толстую чёрную папку. — В общей сложности за вчера пропало около семи человек. Подобные хищения происходят не в первый раз. Их связывает многое… Похищают людей с ценными причудами: регенерирующего, атакующего и поглощающего типа… Делают все возможное, чтобы героев и прочих мешающих субъектов не было рядом. А потом они возвращают разлагающиеся тела обратно к нам. Тело Ямадзаки Оониси было найдено сегодня в четыре утра. Следователь внезапно склоняется прямо над его лицом. — И мое любимое! Очевидцы, которым приходилось бывать на месте преступления иногда упоминали «странное фиолетовое облако»… С каждой минутой все интереснее и интереснее, да? — он со странной улыбкой отдаляется, снова садится, складывая руки на столе и кладя на них голову, но не переставая поддерживать зрительный контакт, с продолжая интересом наблюдать за чужой реакцией, — …Дело получило название номер 1036. Одно из самых огромных и затяжных. Кейджи сделал паузу, ритмично барабаня пальцами по столу, не обращая внимания на сильное недоумение собеседника. — Мы имеем дело с огромной организацией, в чьих лабораториях из уже мёртвых людей модифицируют жутких созданий, куда более мощных чем обычный человек с причудой. Когда-то они называли себя «Фабрика Злодеев», но тогда дальше наркотиков-усилителей дело не дошло. Сейчас же… Это колоссальная проблема всего геройского сообщества. Большей части. — Зачем… — Каминари пятится на дверь. Зачем ему это говорят? — А ты еще не понял? — лукаво тянет следователь, — они ж безумны! Их даже людьми назвать нельзя — настолько жестокие вещи они творят. И их ужасно много. Они опасны. Денки смущенно пробежался взглядом по комнате. В голове сложился пугающий до жути паззл. — А ты попался им. — выдал заключение Кейджи, — поэтому теперь ты с нами! — Чего? — тихо произносит Каминари, пораженно вставая с места, — да вы издеваетесь?.. — …Будешь находится под нашей защитой, найдем тебе тебе телохранителя. А там может и к нормальной жизни вернёшься. Как пойдёт! — следователь бесстрастно пожимает плечами, непредвиденно навлекая на себя буйство подростка. — Не смешно. — вокруг Денки сверкнула пара разрядов. — А кто смеётся? — мужчина с изумлением распахивает глаза, обдумывая свои дальнейшие действия. Становилось ощутимо тяжело и сил разбавлять эту атмосферу уже давно не было. Он выдохся. От этого становилось не по себе. Кто бы мог подумать, что ему когда-нибудь придётся изнуренно опускать голову и в панике спрашивать себя: «Как быть дальше?». — Слушай. — он кривовато усмехнулся, прочищая горло. — я просто коп. Ты засветился перед ними. — Кейджи замысловато вскинул брови, обращая свой взор на одиноко лежащую папку на столе, — спалил их нам, молодец, но теперь время побеспокоиться за себя. Полиция на твоей стороне, мы обязаны обеспечить тебе защиту. Но не таскаться же вечно за тобой? Парнишка мнительно расслабил черты лица. Ему не хотелось уповать в людей, находящихся здесь. Но ведь, что остается? Это именно тот случай, когда не стоит бросаться в огонь самому. — Поэтому, нам стоит найти тебе… Скажем — наставника, который специализируется в… Нечто подобном. Кстати у нас есть пара кандидатов, но предпочту остановиться на одном. Одной, если быть точнее. Он возвращает свой идиотский оскал. Каминари ловит себя на том, что это по-своему успокаивает и сразу отгоняет мысли об этом. По сути это бесплатный щит, так? «Ещё и с очевидными привилегиями…» — подросток осторожно огляделся. Он не любил ментов. В связи с последними событиями теперь уж точно. Раньше это было мелочью. Он был ребенком и на весь негатив реагировал одинаково: отрицательно. Взрослые часто плохо отзывались об этих людях, не стеснялись общественности, разглашая это на большое количество человек. Потому это быстро переняли дети. А уж для них, кто даже не понимал: «чем, черт возьми, занимается полиция, если герои им сами ловят преступников» распространить мысли старшего поколения между собой не составило труда. Как Денки ненавидел играть в их игры. Точнее он не играл, он пытался убедить сыграть всех во что-нибудь более интересное чем в то, как герой бьет злодея, полиция мешается, потом афигевает от крутости героя, гражданские кричат о помощи, герой побеждает, все радуются, стыдят «никчемных» товарищей в синей форме и на этом всё заканчивается. Мало того, что драки, так ещё и оскорбление чужого труда! В общем, Каминари искренне старался смотреть на легавых искренне и верить, что они правда помогают и когда-нибудь помогут и ему. Однако нихрена. В его жизни был довольно мрачный период, когда он ещё только начал понимать насколько он… Причуда не работала как надо. Всегда было страшно. Трейси должна была учиться, а не мучиться с ними. Кимико приходилось забирать с отделений чуть ли не каждую неделю и это всегда было чем-то… Ужасным. Смотреть как истерит Айко, очередной раз забирая его со школы — так как он ещё юн и никчемен — ведь сейчас мы пойдём искать маму, потом будем тащить её до дома, а потом придём домой и будем слушать дуэт криков между ней и задолбанной Трейс. И в тот период, сохранить уважения к тем, кто все время встречает тебя там, в участке, стебет тебя, запугивает, что маму выпускать не планируется, отчего тебе придётся поехать обратно не домой, а в приют. Никакой помощи, жалости, недоуменного взгляда на то, почему ребенок приходит сюда, каких-то нормальных разговор. Этого не было. Иногда казалось, будто Кимико ловили специально, чтобы посмотреть на него и сестру, как на обезьянок в зоопарке. Денки тогда вообще наверное потерял какое-либо уважение ко взрослым. Это были лишь моменты из того времени. Но их хватило. Может это были просто детские обиды… Но нет, не может. Это были именно они. Ведь застывшая в голове картина никуда не исчезла. С чего бы ей? Да, она ослабла. Да, он вырос и уже на многое плевать просто потому, что хочется жить дальше. Может уже не болит. Но тогда болело сильно. И прощения у него никто не попросил. С возрастом, как и говорилось ранее, это ушло. Но осадок перерос в использование жаргонных слов, что быстро прицепились ко многим языкам: ведь дети выросли, игры ушли, но развлекаться надо. И конечно, трудно не начать злоупотреблять подобным, когда все вокруг тебя давно забыли, что значит «охрана правопорядка». Вот мусор — сразу понятно. Денки уже не кусал себя за язык, когда «случайно» оговаривался. Сейчас же, жизненные обстоятельства извернулись. Каминари задумчиво закусил губу, разглаживая вчерашние наложенные бинты на правой руке. Встали под непривычный угол — выразимся так. Этот угол надо измерить, оценить масштаб, дать характеристику. Дело касалось его жизни, значит угол был острым, и если промахнуться, надавить, неправильно рассчитать следующий шаг, то можно порезаться или рассечься самому. Размеры… Внушающие. Количество начальной информации было огромно, стоял вопрос в том, будет ли она поступать дальше. Его, объективно, будет легче держать в ежовых рукавицах с завязанными глазами, нежели полностью посвящать в дела секретные… Грубо говоря, пока он без понятия в какой фигуре находится. Однако, вряд ли его угол такой один единственный. По-любому есть идентичные, связанные между собой всеми возможными линиями и сферами. Одна из таких линий предстаёт перед Денки. И не воспользоваться ей для получения собственной выгоды, наверное грех. Сами представители власти будут как на ладони. Не без пистолетов и цепей, но всё же… Когда такие связи были плохими? Для него, как для среднестатистического оборванца из пресловутой семьи даже есть шанс очистить имя своё. Наряду с этим… Угол охраняется. А значит какая-нибудь гадкая крыса-биссектриса не расчленит его. — Окей. — Денки безнапряжно сдается, снова возвращается за стол и ухмыляется в ожидании своего оппонента, — знаете, Ваша взяла. Что за идеи? Кейджи в предвкушении подминает нижнюю губу, со скрипом пододвигая стул. — Для начала. Мы ищем тебе не просто няньку, что будет забирать тебя со школы и иногда звонить, узнавая всё ли хорошо… хотя именно это нам и надо, но им мы скажем по-другому. — следователь вытянул из дела №1036 небольшой по толщине файлик, — мы ищем профессионала, — почему? Потому что нам нужен профессионал, которому можно рассказать что произошло, который исходя из этого, а также того, насколько хорошо он будет знать тебя… Сможет спасать тебя, помогать, и скорее всего обучать. — Спасать? — Денки сконфужено закрыл глаза, надеясь, что ему послышалось. — Думаю придётся. И не раз, поэтому готовься. — Кейджи с сочувствием похлопал его по плечу, продолжая: — собственно, думаю наставник и будет учить тебя, что да как, а главное как дать отпор, стоит ли… Дело в том, что как я и говорил, дело тысяча тридцать шесть посвящено не совсем просто злодеям. И как с этим бороться, увы — не моя область. Зато это как раз то, чем занимается сия леди! Он щедро протянул к нему один из листов.Agency а Midnight annihilation
— Геройское агентство, работающее под руководством про-героя Полночь. Их основная задача истребление тех самых результатов экспериментов, то есть модифицированных существ, прозванных «ному» и создающихся в лабораториях под командованием… — Кейджи резко затыкается, — под командованием. — Кто такая Полночь? Кейджи хотел уже ответить, как резко замирает и его лицо начинает искажать смесь ошеломления и нервной истерии., — погоди, ты не в курсе кто такая… — Ну типа. — Денки жмурится, слегка кивая головой. В эту же секунду следователь вылетает из помещения. Каминари за ним. — Жесть, знаешь, я ещё вчера хотел сказать, что ты странный, когда ты мне рассказывал всё это, а сейчас… — они идут через какой-то черных ход, прямо к парковке, — Я в ахуе. Исправься, окей? Желательно сейчас, пока мы в дороге. А то неприлично приходить в гости к тому, кого не знаешь. — Это собеседование? — Денки озадачено садится в уже другой, не ментовский автомобиль. Снова на заднее, по диагонали от водителя. — Нет… — с каким-то трагизмом тянет Кейджи, вставляя ключ зажигания, — это Хюндай. Денки откидывает голову назад, пропуская шутку мимо ушей. Он пробегается глазами по салону, предпочитая уйти в себя. На соседнем сидении безобразно лежали какие-то отчеты, внизу стоял рюкзак. Каминари заметил несколько жёлтых стикеров с какими-то напоминаниями впереди: один на главном зеркале, отчего он немного закрывал боковую часть, второй сбоку, совсем рядом с водителем, поверх него был третий — весь перечеркнутый, четвёртый был не оторван и лежал в отсеке. Все было написано одной чёрной ручкой, но где-то было кривее, а где-то надпись казалась даже красивой. У Кейджи был маленький почерк. «А может не у него, а у партнера» — Каминари примерно прикинул возраст своего похитителя. Может двадцать семь? Вообще-то это было странно. Они знакомы второй день, он не знает даже его имени. Из-за этого становилось неловко. «Но это его заслуги, разве нет?» — одергивает себя Денки. Неа. Это он должен будет нормально представиться. Хотя даже не ясно, сведет ли их судьба, когда он скинет его на ранее упомянутое агентство… Если Кейджи сменит кто-то другой будет тоскливо… Это из-за того, что не хочется замены в виде того детектива, что чуть не пришиб его вчера! Денки передернул плечами от набежавших мурашек. Господи, взрослый человек, чего так привязываться к первому попавшемуся? Да еще и такому наглому! Каминари размерно набрал воздуха в лёгкие, ритмично выдыхая. Вышло довольно сбивчиво. Хотя в салоне не было душно — кондиционер работал хорошо. Даже были какие-то нотки свежести… Но чувствовался запах дыма. Парнишка ищет где-нибудь пачку сигарет и находит её — почти пустую возле водителя. Кресла кожаные. Вот они и хорошо впитали дым. Что было странно, так это откуда-то взявшиеся нотки ягоды. «Черешня что ли?» — Денки с подозрением покосился на следователя. Сразу понятно, чья машина. Кейджи пах точно также. Своеобразно. Обычно взрослые плюс-минус по запаху были схожи. Этот же со своей планеты, видимо. — Загуглил? — воркливо поинтересовался водитель, заметив изучающий взгляд. Каминари вздохнул, глупо пялясь в экран телефона. — Здесь написано, что она героиня восемнадцать плюс… — негромко пробухтел подросток. Вроде и было забавно, но конкретно для него — не особо., — она точно специализируется в том, что нам надо? Ну просто… Почему она? — У неё грудь большая. — уверенно сообщил Кейджи, — мне нравится, почему бы и нет? — У меня есть мама. — Но она ж на работе, разве нет? — полицай замысловато поиграл бровями, — еще и на такой серьезной, что позвонить нельзя. Да? — зачем-то уточняет он. Студент отворачивается, принимая позу «совсем не оскорблён». Они так и продолжили молча ехать, больше не бросая друг другу колкости. Наконец не раздалось радостное: «Отстëгивайся». Здание было на удивление не таким высоким, как можно было наблюдать у других героев, чьи агентства бросались в глаза за несколько миль. Здесь было около шести белых этажей, на каждом из которых располагался ряд больших окон с фиолетовым отблеском и тем же по цвету молдингу, идущему меж этажей. Вопреки ожиданию ничего сомнительного пока не наблюдалось. — Окей, план простой: поднимаемся на четвёртый этаж, ты гуляешь, я попробую уладить дело, если что позову. Договорились? Каминари хочется кивнуть, однако в ещё здравом уме появляется одна щекотливая мысль, которая прям напрашивалась на то, чтобы её озвучили. — Нас не ждут? Мент спокойно кивает, не понимая в чем проблема. У Денки в голове ветер подул, что даже перекати-поле, спокойно существовавшие там, в недоумении пошатнулись на кактусе. Это не было смешно, это было нелепо. — То есть мы просто ворвёмся в агентство и будем просить их менеджера, чтобы кое-что обсудить? — Слушай… — терпеливо выдыхает Кейджи, разминая шею рукой, — совет на будущее. Думаешь кому-то реально есть дело до твоей вежливости, когда ты приходишь к ним на рабочее место и видишь картину типа: «Оу, черт! Это не входило в наши планы! Срочно звоните боссу, пусть всё отменяет нахер!». Они будут думать, что облажались они. На тебя они вряд ли косо взглянут — озабочены не тем просто-напросто. Денки вдумчиво кивнул, равняясь под чужой шаг. — Лучшим способом проявить себя считается показание некого фурора. А проявлять себя надо учиться. При этом, блин… Да. Всём не угодишь. Именно поэтому и не надо думать о себе плохо! Это сделают за тебя другие. — Кейджи уверенно распахивает дверь. Однако уверенность резко обламывается, стоит им заметить неподалёку стоящего Тамакаву вместе с шерифом, которого Денки видел вчера. — Ну, ептить колошматить… — ворчит следователь, быстро хватая Каминари за предплечья и заходя в лифт на входе, — так, всё. Выполняем задуманное и гуськом до машины! Они бегут к пожарной лестнице, игнорируя сидящую за стойкой ресепшена сотрудницу, с интересом просверлившую взглядом дырку в них обоих. Денки виновато дёргается, одними губами произнося: — «это всё он»., и глазами намекая на Кейджи. Его долго тащат наверх, что он даже не успевает сориентироваться в окружающих его лабиринтов из синеватых стен. — Сидеть тут. И не рыпаться. — его за шкирку усаживают на один из диванчиков прямо возле лестничного взлета и оставляют там, убегая куда-то снова наверх. Он сидит час. Полтора. В душе возникает конфликт между гордостью и совестью, но выигрывает голод, и Денки опасливо спускается на первый этаж, где разглядел небольшой вендинговый автомат. Тамакавы и детектива на горизонте не прослеживается. Денки с оглядкой проходит мимо приемной зоны, нащупывая в карманах несколько монет. Где он вообще? Каминари вглядывается в пейзаж за окном. Это был один из загородных районов, где на удивление не было напихано кучу инфраструктурных зданий и всё же солнечных просветов было мало. Как и тишины. Главная дорога была на удивление забита. Недалеко находились жилые комплексы? Скорее всего. Иначе куда, как не домой люди едут в обед? И всё же было какое-то пугающее чувство, будто он в какой-то глуши, где всё картонное, а люди ненастоящие. Что с ним сейчас? Что с ним будет? Когда это закончится и что будет после этого? Денки закидывает в себя пару снеков, усаживаясь за кофейный столик и понимая, что аппетит, собственно говоря, пропал. Лучшее средство от желания поесть — это накормить себя тревогами. Каминари находит на столе прозрачный органайзер с маленькими листочками внутри и берет оттуда несколько, заодно хватая рядом лежавшую ручку. Если он позвонит Кумагаи, то насколько дерзко это будет? Наверное стоит сделать это под конец рабочего дня? На белой бумаге стал отчетливо прорисовываться чужой портрет. Признаться… Прошлой ночью он не смог сдержаться от того, чтобы найти аккаунт похищенного в соцсетях. Он нашёл его. Просмотрел несколько фотографий с маленькой дочкой… Наверное он запомнит этого человека на всю жизнь. Последнюю запись оставила жена с информацией о похоронах. Пожалуй, Денки придёт, но под конец, чтобы не было вопросов и родные могли спокойно попрощаться с умершим. Вот только… Каминари не кажется, что это был Ямадзаки Оониси. Он видел лицо человека, которого унесла смерть и тот человек был… Будто другим. Даже по комплектации. Денки навострил уши, чувствуя, как в зону отдыха кто-то входит. Двое, судя по голосам… И одного он узнает. Каминари тихо выглядывает из-за спинки кресла и действительно обнаруживает там ранее увиденного человека. Ну… Почти человека. Тамакава подходит к кофейному автомату и вместе с ним есть ещё один человек. Его слегка сгорбленный вид, руки в карманах черного помятого костюма, странная лента вокруг шеи, длинные черные волосы, закрывающие лицо… Не внушают доверия, одновременно заставляя насторожиться. Если человек не хочет привлекать внимания всем своим видом, значит у него есть причина. Значит он что-то скрывает. Довольно параноидальное мнение, но ведь Денки нужно быть настороже? Он оставляет рисунок бедного Ямадзаки прямо на столе, вместе со снеками, накидывает капюшон серой кофты и спокойно направляется к двери, ни разу не смотря на компанию, негромко что-то обговаривающую возле стоек. Вернувшись в прежнюю точку пребывания, он со вздохом сползает по стене, открывая дисплей телефона. непрочитанные сообщения (2): > Айко: «у тебя всё хорошо?». непрочитанные сообщения (3): > Айко: «перезвони как сможешь». «Блять» — Денки слабо стукнулся лицом по экрану. Он должен был позвонить ей ещё вчера днём после экзамена, — «она ведь даже не в курсе?». Он со вздохом встаёт, убирая смартфон в карман и скидывая с себя капюшон.— Нет, ну ты вурдалак ебучий, честное слово!
Он удивленно застывает, заслышав чей-то голос и мелодичный стук женских каблуков, плавно приближающихся к нему. На этаж забегает девушка. Быстрой походкой и с забавными смешками она проходит мимо, прямо по коридору. Её тёмные волосы, которые сильно отдавали каким-то из фиолетовых оттенков, были завязаны в невысокий хвост и судя по всему закреплены на краб-заколку. Она быстро юркнула в какую-то из дверей, но Денки смог заметить насколько яркими были её голубые глаза. «Полночь?» — за предполагаемой героиней выскочил и Кейджи, по чьему виду можно было сделать вывод, что тот еле сдерживается, чтобы не разоржраться в голос. Он шустренько хлопает его по плечу, говоря, что скоро подойдёт и также быстро исчезает. Денки отряхивает плечо, за которое его успели полапать и медленно проходит в рекреацию, падая на диванчик уже там. — Привыкай, он вечно будет себя так вести. Сзади раздаётся чей-то громкий мужской голос, кажущейся отдалённо знакомым. — И не говорите… — Денки сперва соглашается с чужим мнением и только потом позволяет допустить мысль, что кто это блен… Он оборачивается. И от увиденного человека неожиданно напрягается всём телом, не издавая ни звука. — Однако не советую бедокурить. Он всё равно узнает, и вот тогда придётся несладко, не смотря на то, что он не кажется человеком способным здраво оценивать оплошности. — это Тсукаучи. И вид у него ещё более утомлённый чем вчера, — может потому что сам их творит на каждом шагу… Сзади него стоит Санса, который дружелюбно машет ему пару раз в знак приветствия. — Собственно… Вчера я даже не представился по-человечески. Я детектив и по совместительству глава двадцать первого штаба Центрального района Мусутафу — Наомаса Тсукаучи. Теперь уж приятно познакомиться. Денки вежливо протягивают руку и тот жмёт её в ответ, выдавливая из себя мнительное «приятно». Санса по-кошачьи улыбается, наблюдая за этим, но после замечает сзади что-то, от чего зрачки уменьшаются, а шерсть не много встаёт дыбом. Каминари косится назад и понимает, что к ним пытается тактично подойти Кейджи. — Во-первых, как ты меня нашёл. — обращается он к детективу Тсукаучи, — а во-вторых, я не виноват. — Да здравствует «Зенли». — притворно улыбается глава, — потом поговорим. Я тут не только по твою душу. Сперва с ним закончим. Денки осторожно отодвигается к Тамакаве, предчувствуя что-то неладное. Но вскоре получает от Кейджи какой-то бланк в паре одной фразы, которую он произнес с необыкновенной бледностью на лице: «подписывай». — Ты заключаешь контракт наставничества между учеником и учителем. Обязуешься не выходить из-под так называемой «опеки» от агенства, не разглашать информацию и главное: даёшь согласие спасение от этой организации. — объясняет детектив, — это на случай, если кто-то из твоих родных или ты сам захочет подать в суд на сие предприятие за превышение полномочий. Больше ничего там нет. — Не выходить из-под опеки? — Больше чем одной быть нельзя до разрешения обстоятельств. Только одно лицо должно нести за тебя ответственность в суде. Бывают конечно случаи, когда власть разрешает больше, но их единицы. Опека это вообще крайний и редкий случай, когда несовершеннолетнего садят кому-то конкретно на плечи. Чаще просто доверяют обычным героям. «Допустим» — Каминари, собравшись с мыслями, наконец решается, аккуратно расписавшись в небольшом квадратике на конце страницы. Кейджи сразу забирает документ обратно, берет парнишку за руку, уводя подальше и иронично кричит, оставшемуся вдалеке Наомасе: — «Мы скоро придём!» — На самом деле я так не думаю, но ради приличия стоило обнадёжить — шепчет ему на ухо Кейджи и как ни в чем не бывало ведет его на этаж ниже. Он останавливается на лестнице, разворачивает лицом к себе и произносит: — вперед, мой маленький друг! Познакомься с наставником, узнай что да как, а после приходи на парковку для инвалидов. Если всё будет хорошо и меня с жалостью поймут и не выкинут до момента, пока я тебя не встречу, то увидимся. А если нет, то завещаю свои «Мëвиус» тебе. Он грубо толкают его назад и Каминари уже готовится поцеловать какую-то поверхность своим затылком, как чувствует, что его кто-то перехватил за плечи. — А ничего круче сигарет ты предложить не можешь? — он узнаёт ранее слышимый женский голос. Полночь ласково прижимает его к себе, перебирая волосы и используя как подставку. Он ещё не видит её, зато видит не самое довольное выражение лица Кейджи. — Так, на справку… — следователь тыкает в него пальцем, — эта штучка. Моя. И ты вернешь мне её, лады? «Штучка» — Денки ни капли не смутившись, моргает дольше обычного, посылая вербальные сигналы, — «Я тебе припомню». — Ладно-ладно, иди уже, жадина. — с этими словами обладатель голоса наконец разворачивает его к себе. Вау. Без экстравагантного геройского костюма Полночь была очень миловидной. Красивая форма губ, аккуратные тонкие брови, родинка под левым глазом. И правда, очень выразительные глаза. — Ну что, давай знакомится? Я Немури Каяма, с этого дня буду твоей наставницей, но думаю тебе уже объяснили, что входит в мои обязанности? — она улыбается, медленно подавая сигнал идти за ней, — вообще-то это не наш главный штаб, так… Считай, что для публики. Конкретно это — целиком и полностью моё. Так что тебе не помешает здесь ознакомиться. Если случится что-то срочное, беги смело сюда. Она показывала ему тайные уголки на этажах, главные кабинеты вроде главного связного отдела, кабинета технической поддержки, хранилища или прочие важные части здания. — Через это место ты сможешь добираться до основного корпуса, где и будешь проводить большую часть времени. Там сможешь чувствовать себя как дома, а в остальных случаях… — Немури сбавила темп, поворачиваясь к Денки, — всегда держи язык за зубами. Об наших с тобой связях не нужно знать даже родным. Иначе они запросто попадут под угрозу. Подростки же умеют сочинять рассказы о том, где и с кем они? Так вот, это место существует только и только для тебя, хорошо? — Организация скрывается? — робко отозвался Каминари. Каяма слабо качнула головой. — Власть распорядилась решать этот вопрос, не разглашая… Гражданским просто нельзя сказать в лицо о том, что сегодня никто не может находиться в полной безопасности. Если люди узнают, что они и их родные могут запросто стать жертвой грубого и жестоко эксперимента, а после оказаться уничтоженными собственным правительством, то страшно представить, что начнётся. В год примерно сорок процентов из без вести пропавших настигает именно такая участь… Как думаешь, что сделают их близкие, когда им в подробностях расскажут, что случилось с их дочерями или сыновьями? Наверняка сперва они придут сюда, ведь это наши руки в крови. А уже потом и до верха доберутся… Даже из героев могут знать лишь единицы, в нашем городе доверяй только полиции, ясно? И то… Отрезай до того, что говоришь номер дела. Дальше они сами всё поймут. «Интересно, сколько правды из всего знают обычные граждане» — перед глазами хаотично мелькают обрывистые воспоминания из детства. Только недавно он был тем самым «обычным гражданином». За что чувствовал себя… Надуренным? Его как и всех водили и водят за нос не первый год. Не говорят даже семьям погибших, да? С другой стороны… Хотели бы люди действительно знать о подобном? В голове появляется образ Ханы, и того, как она сегодня жаловалась на урезание прав медиа-сферы. Люди слышат то, что хотят. «Герои справятся, всё хорошо, нас всех спасут…» От кого? — За последнее время случаи увеличились… — невзначай говорит он, на самом деле лишь проверяя, был ли случай с работой Хины связан с этим. Или это были лишь его больные догадки, возникшие под давлением недавних событий? — Да. — Каяма задумчиво смотрит на него, — Только… людей стали использовать чаще как подопытных кроликов, а после выкидывать. Но сути не изменилось, хотя это наталкивает на разные мысли… — Правды не говорят никому? — Каминари обеспокоенно поджимает губы. Они заходят в лифт, чтобы подняться с нулевого этажа до первого. Экскурсия прошла довольно быстро… — Истина не принесёт никому пользы. — Немури печально улыбается. Двери лифта открываются и они выходят к стойке регистрации, — кстати, о голубках вон тех — рот тоже на замок. — она показывает на стоящих на входе Тсукаучи и Кейджи, громко ругающихся между собой, рядом с ними почётно стоял Санса, прижав уши к голове и принося одним своим видом глубокие извинения для всех присутствующих. Полночь отворачивается к стенду, за которым казалось бы никого не стоит, — привет, Джинда, у нас тут новобранец… Будь добра, ему выдай ключ-карту, пожалуйста. Из-за ресепшена выглядывает молодая белокурая девушка с небольшими чёрными очками. Она выглядела довольно переутомленной, на плечах был накинут мятый белый халат, а видно её не было из-за своей маленькой комплектации. — Привет… — её лицо было мало эмоциональным, а ещё она по-своему растягивала гласные, когда говорила, — можешь заполнить, чтобы я внесла тебя в базу? Она протянула несколько скреплённых между собой бумаг: первая была о разрешении на обработку его персональных данных, всё остальное и являлось ими — биографическая информация, личное описание, положение дел. Денки довольно быстро расправился с этим, возвращая обратно. — Небольшое уточнение. — Каминари обратился к героине, исподлобья наблюдая за ругающимся сотрудниками полиции, чьи крики становились всё отчетливее, — в ваши обязанности не входит «таскаться за мной»? — Денки опасливо показал воздушные кавычки, надеясь не заработать лишнего внимания со стороны тех, кто стоял сзади. — Это тебя тот тролль напугал? — шепотом спросила Полночь, подмигивая ему, — не переживай, иногда я буду наседать на тебя для твоей же безопасности, но домой к тебе приходить никто не будет. Позади них что-то перевернулось, со стеклянными скрежетом перекатываясь по полу ещё несколько раз, пока рядом стоящий Тамакава не схватил это. В это же мгновение, на другой стороне предупредительно скрежетнул стол, и Санса буквально помчался туда.— Ай-яй-яй, ну, какой я коп без тачки? Прости, но мне это надо было!
— Я тебе сейчас устрою, фраер хренов! «Надо было» ему! Надо было такси заказать!
— У меня нет денег на бизнес-класс!
— На обычном тоже ничего!
— А тебе повезло с ними. — искренне улыбается героиня, нежно смотря на на то, как Санса чуть ли не разъединяет вцепившихся друг в друга друзей. — Несказанно… — тянет Денки, отводя взгляд в сторону. — Твой ключ. — из-за стойки снова появляется худенькая рука, протягивающая небольшую белую пластиковую карту с маленьким кодом в правом нижнем углу. Немури облокачивается на стойку, наблюдая как Каминари её забирает. — Добро пожаловать, Каминари. — она хитро улыбается, а после слабо подталкивает в сторону заварушки. Денки сглатывает, наблюдаят за тем, как Кейджи наворачивает круги вокруг столика в попытке спастись, ведь помощнику Наомасы надоело участвовать во всём этом. Денки с угасающей надеждой смотрит на наставницу, на что та обнадеживает: — мы встретимся с тобой в конце недели, когда у меня точно не будет работы. Тебе стоит всё переварить. Каминари вздыхает, но собирается с мыслями и отходит от неё. — Он мне нравится. — тихо произносит Джинда, слегка поднимаясь, — но они его испортят. — немного подумав она добавляет: — и ты тоже. Женщина покрывается довольным румянцем, отходя на телефонный звонок. — Останови-иись! — уже вопит Кейджи, когда его берут в захват, начиная душить. Он замечает Денки и с мольбой протягивает руку, — помогите… Денки незаинтересованно проходит мимо, прямиком к полюбившемуся ему работнику полиции. — Вы здесь по работе? — интересуется он. — Были. Мы закончили, поэтому решили дождаться Вас с Джисеймой-саном. — Кейджи? — уточняет Денки, вытаращив глаза. Санса кивает, иногда постукивая своим хвостом о пол. Каминари выразительно бормочет: «жесть!», продолжая слушать сотрудника. — Кейджи взял машину без ведома детектива, поэтому сейчас они… — Тамакава неловко улыбнулся, будто не в состоянии озвучить мысль, — собачаться. Денки впал в ступор. Так это была их общая?.. Хотя нет. Скорее это была Тсукаучи-сенсея, а Кейджи как печеночный сосальщик видимо паразитировал в машине друга-начальника. «Неплохо пристроился» — парень, до сих пор фильтруя услышанное, прижался к стене, разглядывая шнурки на ботинках. — Каминари. — Да? — Твой рисунок одолжил Айзава-сенсей. — Санса смерил его внимательным взглядом. Денки замер, не успевая сообразить что ему только что сказали. Тамакава крикнул товарищам по работе, чтобы те прекращали и стал уходить в сторону выхода.— Слышал че говорит? Давай отпускай меня!
— Мы ещё поговорим об этом. Не думай так легко отделаться!
Они всем скопом выходят из здания и только Денки, всё не решается подойти к дверям. «Ам…» — Каминари медленно остановился, обдумывая что-то и оборачиваясь назад. Он зацепился глазами за плавно удаляющуюся фигуру Полночи, будто находя для себя верное решение. Глубоко погруженный в себя, Денки незаметно для остальных направляется за ней. Закат пробивался сквозь окна, ложась розовыми лучами на белые стены и потолки. Сколько красоты умерло в этих днях? Он и не заметил, как день стал заканчиваться. Каминари приобнял себя, неосознанно замедлил, обращая своё внимание к стёклам. На лицо легло несколько лучей. Холодные пальцы ещё сильнее вцепились в ткань серой кофты. Взгляд снова упал на уже остановившуюся Полночь. Немури резко обернулась, удивленно смотря на следовавшего за ней ребенка. Признаться, он её немного взбудоражил… — Немури-сан… — Денки внимательно склонил голову вбок, прищуриваясь на стоящую перед ним женщину, — Я лишь слышал об этом от подруги… Но возможно ли попасть в академию по рекомендации профессионального героя? Каяма, оживлённо улыбнулась, больше не вспоминая про неожиданно возникшее чувство опасности. Парнишка определенно ей нравился. Никто еще не шёл к ней так целенаправленно и… Покорно? Или скорее просто спокойно? Она в эту же секунду осмысляет суть сказанного ей, ещё больше воспевая духом. — Я просто… Пропустил из-за этого случая экзамен и… — Что за академия?! — Полночь радостно схватила его за запястья, прижимая к себе, — конечно можно, малыш! Так ты хочешь пойти на геройская дело? — Да! — внезапно для себя быстро отрывает Денки. Доверясь своему языку, тот продолжает, практически не думая: — я рассматривал академию Юэй, но думаю это… — Всë хорошо-о-о!.. И ты не представляешь насколько! С этого года я буду там учителем и… — Каяма счастливо взвизгнула, заключая его в объятия. — Мы это устроим! Так ты ещё и будешь в безопасности во время учёбы. Как чудно! Каминари обнял Немури в ответ, чувствуя как внутри становится тепло и… Легко. Именно этого так ему не хватало. Поэтому когда он придёт домой всё будет хорошо. — Я вернулся! — Денки осторожно составил обувь, проходя на кухню и моя там руки. Он с улыбкой смотрит на то, как младшие уютно сидят на диване, смотря вообще-то запрещенный им канал, где часто показывали стендапы с не всегда детскими шутками и словами. Каминари сделал вид, будто ничего не заметил, вместо этого обращая внимание на открытый шкаф рядом, из которого будто что-то забрали. Денки с неприятным наваждением стал подходить в комнату к Трейси, где она его и встретила. — Привет. — с каким-то беспокойством пролепетала она, неожиданно улыбаясь, — ты как? — Ты куда-то собираешься? — он неуверенно покосился на её, всполошенную вверх-дном комнату. — М-м… Да. — сестра неловко завела прядь за ухо, собираясь сказать что-то волнующее.— Я уезжаю.