***
Райден сидела посреди своей комнаты, подпитывая слабое тело куколки, помогая ему восстановить руку и залечить остальные раны. Постепенно фарфор снова светлел, очищаясь от попавшей на него сиреневой жидкости. В какой-то момент Скарамучча наконец открыл глаза, не дыша наблюдая за старающейся помочь ему матерью. Устало юноша опустил голову на пол, смотря в потолок чуть прикрытыми глазами. Он снова тут. Дома. Когда-то пообещал себе больше ни за что не перейти порог этого дворца, но все же пришлось сделать это. - Ма... - тихо послышалось со стороны куколки, сквозь боль в горле пытающуюся называть Райден так же, как и 500 лет назад. Уши режет от этого слова, будто сидящая рядом женщина до сих пор не заслужила такого звания. Эи приоткрыла глаза, все еще восстанавливая фарфоровую кожу на ладони мальчика. - Что такое? - женщина полушепотом спросила, дотронувшись до чужой руки. Юноша еле заметно дернулся от прикосновения, лишь по привычке, выработавшейся после экспериментов Дотторе. - Знаешь... Я сейчас все равно не смогу остаться тут с тобой надолго... - Скара повернул голову к матери, смотря на нее сквозь пелену усталости и спокойствия, наконец поселившегося в его груди. Эи тихо вздохнула, взглядом спрашивая у него причину спешки. - Мне надо поговорить кое с кем... Но туда добираться - это пара дней на корабле, и потом пешком идти через пол региона, - юноша снова повернул голову к потолку, сжав руку матери в своей. - Ты отпустишь? Эи тихо сидела, поглаживая тыльную сторону ладони куколки. Склонив голову вниз, вновь продолжив залечивать раны, она дала согласие, но с одним условием. - Если можешь, потерпи дня два, - негромко вздохнув, произнесла она. - Я хочу наконец-то побыть с тобой хоть немного... Секундная тишина повисла между ними, прерываемая иногда ровным дыханием Эи. - Ладно... - прошептал Скарамучча, вновь притихнув и закрыв глаза. Но спустя секунд пять его снова пробудили, пальцами надавив на руку дважды, слегка покачав ее. - Чего тебе? - отозвался парень, приоткрыв один глаз. Эи потупила взгляд, промычав что-то неуверенно в ответ. Крайне глупый вопрос волновал ее все последнее время, но она не могла его игнорировать. Женщина вздохнула, сложив руки у себя на ногах. - Мне тебя называть так же, как остальные это делают? - Скара удивленно посмотрел на мать. Он на момент приоткрыл рот в возмущении, и следом медленно его закрыл. Юноша поменял так много имен за всю свою жизнь, что держаться за прозвища Фатуи было неразумно. Все равно с этой организацией у него были только плохие воспоминания. - Я уже не предвестник. И не вернусь к ним, - сухо сказал парень и отвернул голову в другую сторону, закатив глаза. - Поэтому... Не надо звать меня так. Спустя небольшую паузу, Эи задала новый вопрос. - Тогда... как нам тебя называть? Скарамучча нахмурил брови, до сих пор не имея хоть что-то стоящее на примете. Как и в прошлые разы, он хотел, чтобы его имя что-то означало. Что-то важное, описывающее его нынешнее состояние, которое он не совсем еще понимал. - Может у Люмин спросим? Где они сейчас? - парень вновь повернулся к матери, приподняв голову и смотря в ее сиреневые глаза. - Ушли в Чайный дом. Можно пойти к ним минут через 5, когда я закончу. Бывший Скарамучча хмыкнул, вновь ложась прямо, не мешая Эи залечивать его раны. - Хорошо.***
- Тома! - Люмин упала в объятия друга, не понимающего, откуда столько счастья скопилось в девушке. - Ты впервые так рада меня видеть, - парень посмеялся с эмоциональности Путешественницы и приобнял ее в ответ. - Она думала тебя убила Сегун, поэтому тащилась сюда как можно быстрее, - Кадзуха кратко подал объяснения, стоя у входа в Чайный дом. За ним стояли члены семьи Камисато, ожидающие, когда им дадут пройти внутрь. - И вы все сюда из-за этого пришли? - Тома удивленно спросил, смотря на лыбящихся Аято и Аяку, будто их поймали за чем-то постыдным. Люмин оторвалась от парня, начиная рассказывать что произошло за этот день. Но тут она услышала чей-то грозный голос, выругавшийся вдалеке, что заставил ее развернуться. - Кадзуха! - Бэй Доу стремительно поднималась по небольшому пролету ступенек, только заметив красную прядку парня. Виновник тут же обернулся, удивленно глядя на приближающуюся, достаточно злую женщину. - Где тебя черти носят? Я уже перепугалась от рассказов этих местных деревенщин, думала тебя из под земли доставать придется. Как только Бэй Доу подошла к Кадзухе, она с силой хлопнула его по плечу, от чего парень чуть не грохнулся прямо на пол. Светловолосый лишь посмеялся в ответ, пытаясь устоять на ногах. - Кажется, мы слишком опасные приключения выбрали... - Не волнуйся Бэй Доу, все выжили, - Паймон подлетела поближе, и, выставив ручки перед собой, начала успокаивать женщину. - Ну и почти все без ранений. - Я Кадзуху на убой не отправляла. Местные сказали что вы вместе куда-то исчезли, любите же вы нервы потрепать, - женщина терла макушку светловолосого парня, путая его шевелюру, которую ему тут же пришлось переделывать. - Могли и меня позвать, а то веселитесь в одиночку. Люмин лишь улыбнулась, уже усадив Аято и Аяку за столик в Коморэ и вернувшись к двери. - Вообще, мне и Кадзухе меньше всего попало... - Паймон потерла лоб, вспоминая, что они оба прятались вдалеке от марионетки еще утром. Да и перейдя в то пустынное пространство, им вообще ничего не пришлось делать. - Если все хорошо, то я вернусь на корабль. Еще много чего нужно сделать до отправления, - Бэй Доу снова хлопнула ладонью по спине Кадзухи, громко смеясь с ошарашенного лица парнишки. - Найдете меня если нужно будет срочно куда-то плыть. Женщина наконец позволила светловолосому встать нормально и перевести дыхание, отворачиваясь от входа в Чайный домик и делая один единственный шаг прочь. - Стоять, мы ж еще не отметили, - Люмин тут же схватила Бэй Доу за локоть, подтягивая ее ко входу в Коморэ. Что она собралась отмечать? Как минимум то, что все в порядке, все живы и не потеряли ничего. А как максимум... Воссоединение одной семьи. Такая странная причина, но Люмин понимала, насколько важно помириться со своими родными. Ее брат все еще был где-то далеко, скрывался и творил невесть что. Пока она не нашла его, оставалось только мечтать об удачном воссоединении. Желательно и без потерь, как это смогло произойти с Эи и Скарамуччей. Бэй Доу пыталась отпираться, аргументируя загруженностью ее графика, но блондинка умудрилась убедить женщину остаться, лишь упомянув горячительные напитки. Даже причина мини праздника больше была не важна. Наверное, это особенная черта пиратов. По крайней мере, такая мысль пронеслась в голове удивленного Томы, закрывающего дверь за всеми пришедшими. Но тут же на пороге появились еще две фигуры, как раз, главные участники мини торжества. - Можно? - Скарамучча, уже полностью исцеленный от полученных ран, приподнял свою шляпку рукой. За его спиной стояла Эи, скрестив руки на груди, смотря на слегка удивленного парня, замершего в проходе. Спустя недолгую паузу, Тома наконец позволил семье войти в Чайный дом, и провел их в самую большую комнату. Как раз там и расположились все пришедшие. Заметив Скару, Люмин похлопала по месту между собой и Кадзухой, приглашая "виновника" праздника сесть рядом.***
Через минут 30 на столе уже не было видно свободного места. Все заставлено тарелками с различными закусками, чашечки с местным саке, просто еда, которой Паймон объедалась в радость. Никто и не заметил, как обычные разговоры начали превращаться в чересчур громкий балаган, но только с одной стороны стола. С другой же сидели Аято с Эи, тихо разговаривающие о каких-то своих делах, которые не успели обсудить на собрании ранее. Аяка скромно пила чай вместе с Паймон, пытаясь соответствовать своему статусу, но все же активно участвуя в разговорах. Хотя бы сейчас девушка могла почувствовать себя в кругу друзей. Из-за важности Аяки, как члена семьи Камисато, буквально единственным другом для нее был Тома. Но после появления Путешественницы, с ней снова смог связаться Кадзуха, Бэй Доу тоже оказалась на взгляд девушки очень интересным человеком. Да и сам Скарамучча. Может он и показывал себя грубоватым, иногда слишком много задирал Паймон, но никогда не переступал черту. Как-то, этот юноша чувствовал ту самую грань, которая держит его в дружеских отношениях с остальными. Аяка сама же не имела достаточно опыта в этом. Она всегда боялась сказать или сделать что-то лишнее, что могло навсегда разрушить статус ее семьи, повесив на клан клеймо позора и кучу лишних проблем. Скара выпил уже несколько чашечек саке, но оно не имело никакого эффекта на кукле, просто растворяясь где-то внутри него. Чего не сказать о сидящем рядом Кадзухе. Горячительное заставляло светловолосого смеяться с каждой шуточки, заплетающимся языком прося еще немного саке, каждый раз получая отказ от Бэй Доу. Женщина же вливала в себя жидкость чуть ли не бутылками, крайне сильно удивляя сидящего около Аяки уроженца Мондштадта. Тома буквально восхищался возможностям человеческого организма, на пару с Люмин и Паймон считая выпитый Бэй Доу алкоголь. - Как думаете, мы им сильно мешаем? - Кадзуха негромко сказал, положив голову на плечо Скарамуччи. Взяв чужую чашечку с саке, светловолосый указал рукой в сторону Райден и Аято, так и сидящих в дальнем краю стола, обсуждая содержание непонятно откуда взявшихся документов и остальных бумажек. Бэй Доу посмотрела на руку Кадзухи, и, заметив там чашечку с саке, попыталась отобрать ее. Громко выругавшись, она полезла через Люмин и Скарамуччу, протягивая руку к светловолосому парню, но тот тут же откинулся назад, залпом выпивая горячительное, после отдав уже пустую чашку женщине и широко улыбнувшись. Бэй Доу возмутительно посмотрела на предмет в ее руках, а Кадзуха посмеялся, прикрывая влажные губы рукой. - Щас ты у меня доиграешься... - женщина схватила новую бутылку, откупорив ее одним движением, тут же снова пробираясь к светловолосому. Люмин выругалась, пытаясь удержать Бэй Доу на месте, но женщина была крайне настойчива в своих желаниях проучить "непослушание" парнишки. Кажется, алкоголь все же победил в борьбе за ясность ее разума. Аяка подскочила из-за стола, бросившись на помощь Кадзухе, за рукав которого схватилась Бэй Доу. Эи вместе с Аято ошарашенно смотрели на мини-потасовку, в которой одного парня пыталась споить его же "приемная мать", а Скарамучча чуть ли не орал на нее, закрывая рот Кадзухе ладонью, лишь бы туда случайно не влили всю бутыль. От этой борьбы только маты вылетали изо рта куколки. Люмин, на пару с Томой, тянула Бэй Доу на себя, но подвыпившее состояние давало о себе знать. Руки все время соскальзывали и ухватиться за одежду капитанши было слишком сложно. Наконец, Скара выхватил бутыль из чужих рук, и, огрызнувшись в сторону женщины, тут же выдул всю бутылку одним разом, буквально убирая объект спора из действия. Стеклянный сосуд зазвенел от соприкосновения со столом, к счастью, не разбиваясь. Райден замерла, с приоткрытым ртом смотря на жмурящуюся куколку. Но Бэй Доу оказалась решительнее, и тут же потянулась за другой, еще закрытой бутылкой. Скара сразу же схватил ее за запястье, отодвигая женщину от ящичка с алкоголем, но в то же время притягивая ее к себе ближе. - Я щас тебе это знаешь куда засуну... - Скарамучча ухмыльнулся, с каким-то привычным для него ранее безумством в глазах смотря на Бэй Доу. - Все, хватит, - Эи ладонью громко хлопнула по столу и встала, обращая на себя внимание присутствующих. Кучка людей обратила головы к архонту, застыв на месте. Каждый из них держался за кого-то, и, следуя приказу божества, они в один и тот же момент выпустили из своих рук ткани чужих одежд. - Мы пришли сюда не ради выпивки. У меня еще много дел, так что я бы хотела решить наши вопросы, и тогда вы сможете спокойно праздновать что пожелаете, - Эи оглядела всех, остановившись на Скарамучче. Она пристально смотрела на него, ожидая реакции. Юноша отвел глаза, не сумев вытерпеть такой строгий взгляд архонта. Кажется, она уже давно на него так не смотрела. Может, присутствие других людей заставляло ее тоже притворяться, как это делает Аяка, только ради соответствия своему статусу. Эи ведь Архонт. Правитель, как никак. И только наедине со своим мальчиком, она была заботливой матерью. Скара лишь сейчас обратил внимание на эту разницу. Может... ей вообще стыдно за него? За его поведение, и за отношение к другим. Какая-то неприятно-навязчивая мысль вновь поселилась в голове куколки. Мысль, что он снова не оправдывает ожидания Эи. Снова в груди почувствовалась какая-то пустота. Неполноценность. Ничтожность, в сравнении с тем, кем его хочет видеть мать. Эта навязчивая идея за сотни лет плотно засела в куколке, теперь постоянно отравляя ему жизнь ненужными переживаниями, даже после воссоединения с матерью. Скара все еще не знал, как унять это отвратительное чувство ничтожности. Не особо понимал, что создает его. И даже не представлял, что Нахида давно нашла и причины этой навязчивой мысли, и придумала как это исправить... Она просто ждет, когда Скарамучча сможет обрести то, что заполнит пустоту где-то в глубине его груди. В месте, где когда-то лежал Гнозис, никогда действительно не принадлежащий куколке. - Так, с какими вопросами вы пришли? - из мыслей куколку вырвала Люмин, обращающаяся к Эи. Скара посмотрел на девушку, притаив дыхание. - Ну... - парень замялся, усаживаясь удобней на полу. - Я просто не хочу больше использовать Фатуйское имя, а новое придумать не могу... Люмин посмотрела на бывшего предвестника. Девушка приоткрыла рот чтобы что-то сказать, но ее тут же перебила Паймон. - Ты снова меняешь имя? У тебя их уже штук 5 было, куда так много? - девочка топала ножкой, не понимая такую частую смену имен. Скара посмотрел на нее, нахмурив брови. - Если б мне изначально имя дали, я бы так не метался, - юноша сказал, кинув быстрый взгляд на Эи и сложив руки на груди. Женщина лишь слегка смутилась, ведь действительно она никогда не давала куколке какого-то индивидуального имени. Раньше ей это и не нужно было, пока мальчика никто не знал вне дворца. - Никакое из прошлых не подойдет? - Нет, - Скарамучча сухо ответил Люмин, все еще пялясь куда-то вниз. - Можно взять чье-то имя за основу, тогда нам будет легче что-то придумать, - Аяка выдала свое предложение и сложила руки на коленках, вернувшись на свое прежнее место. - Или можно придумать ему какое-то стремное прозвище, - Паймон захихикала, будто желала отомстить за все издевки, услышанные в свой адрес от Скарамуччи. Парень закатил глаза и тяжело вздохнул, отталкивая от себя смеющуюся девочку, полностью игнорируя ее. - А еще есть книги со всеми возможными именами, - Кадзуха уселся рядом со Скарой, свесив руку на его плече. Уже столько вариантов, как найти прозвище для бывшего предвестника, но ни одного прямого предложения. - Я не хочу брать какое-то случайное имя... - юноша облокотился на свои ноги, не имея хоть каких-то идей в голове. Все присутствующие затихли. То ли они так активно думали, то ли их головы работали не так хорошо после алкоголя. Нагрянувшую тишину разрушил Аято, с противоположного конца стола выдав еще одно предложение. - Ты можешь сделать как Люмин. Использовать какое-то абстрактное имя чтобы описать себя. Путешественницу не все знают лично, но все понимают, откуда пошло это прозвище, - мужчина начал тихо стучать пальцем по столу, расслабившись. - И также ты можешь придумать себе настоящее имя, которое будет известно только друзьям и близким, как и у Люмин. Скара немного задумался над таким предложением. Иметь двойное имя было достаточно интересно. Для всего мира ты являешься каким-то безымянным путником, а при друзьях становишься собой. - Может, Странник? - Люмин повернулась к бывшему Скарамучче, уставшим от выпивки взглядом смотря на юношу. - Ты ведь тоже с нами ходишь. Я - Путешественница, а ты будешь Странником. Почти одно и то же. - Почти... Куколка посмотрела на девушку. "Странник" звучит как человек, годами бродящий по всему Тэйвату, постоянно в поисках чего-то особенного, но непонятно чего. Скара и сам с момента ухода из дома шатается по всем регионам, ища что-то важное для него. Он провел всю свою жизнь в поисках семьи, друзей, смысла его существования. Своего сердца. И все еще он не нашел то самое, что ему нужно. Даже вернувшись домой, вновь обретя семью и друзей, он до сих пор ищет что-то. Несуществующее сердце гонит его куда-то дальше, в какую-то неизвестность, пока этот Странник не найдет что-то, способное заполнить пустоту внутри. Но что это, до сих пор он не понял. - Думаю, сойдет... - Странник поморщился, принимая свое новое прозвище. - Тогда, надо придумать второе имя попроще, - Бэй Доу наконец подала голос, поставив рядом с собой опустошенную бутылку. - А то это фиг выговоришь... В бою важна краткость, а вы путешественники постоянно с кем-то деретесь. - А еще важна мелодичность... - Кадзуха уже засыпал на плече Странника, прикрыв глаза и зевая, - Может я тебе стихи писать буду, придумайте что-то помилее... - Милое? Ты серьезно? - Странник нахмурил брови, глядя на светловолосого парня. - Я только за, - Эи непринужденно сказала, совсем не смотря на возмущенное лицо куколки, бросившей свой грозный взгляд на нее. Если не обращать внимание на сопротивления юноши, она бы и птенчиком его называла, но на данный момент это было совсем отвратительным вариантом. - Боже... - куколка закатила глаза, прикрыв лицо рукой. - Так тебя и назовем, - Паймон тут же засмеялась, увернувшись от чужой руки, попытавшейся снова заткнуть ее. - В Сумеру стал Сёки но Ками, проиграл Люмин, и теперь от тебя останется только Ками! Паймон так и хихикала, пытаясь оторвать ладони Странника от его же лица. Юноша что-то бурчал в ответ, проклиная девочку за ее издевки и напоминание о его провале в другом регионе. Парень поджал ноги к груди и уронил на свои коленки голову, раздраженно вздыхая. - Достаточно складно звучит, я не против, - Кадзуха потер плечи Странника, раскачивая его неустойчиво сидящее тело. - Зачем ты соглашаешься с ней... Она же специально это предлагает, чтобы задирать меня, - юноша пробубнил себе под нос, промычав что-то после. Люмин тоже начала смеяться с драматичного поведения парня, пытаясь уверить его, что такое имя не так и плохо. Называть неудавшегося бога - богом, это то еще издевательство. Наверное, людишкам не понять расстроенных чувств куколки, от чего они уже все вместе начали убеждать его принять такое имя. Странник ругался, отпирался как мог, закрывая уши и пряча лицо в коленках. Эи смотрела на весь этот балаган невозмутимым лицом. Ей было все равно, какое имя примет ее мальчик, главное, чтобы он был им доволен. Самой Райден нужно было вернуться в дворец как можно быстрее, чтобы завершить дела после их разговора с Аято. Она снова поднялась из-за стола, прибирая разложенные бумажки. - Надеюсь, утром вы придете ко мне с готовым именем, потому что мне уже пора идти... - Эи подняла стопочку документов, и тут же Странник выдал громкий раздраженный стон, упав на пол спиной, ужасно злой от настойчивости окружающих его друзей. - Да пофиг уже, пусть зовут меня как хотят, я их ночью всех все равно задушу, - юноша ругнулся, состроив страдальческую гримасу и ладонями сдавливая свои виски. Он устал отпираться, устал вообще сопротивляться всему, что с ним происходит. Он сегодня уже дрался со своей же сестрой, его много раз чуть не убили, и он таки принял извинения матери, вернувшись к ней. Пока он был один на один с Сегун, только меч Кадзухи помог ему выстоять постоянные повторы той легендарной атаки, которая могла за один раз разрубить человека на мелкие кусочки. А сейчас ему хочется просто отдохнуть. Хоть раз сдаться и перестать бороться за что-то. Все равно он не выиграет этот "бой" за имя. Чертовы людишки. Люмин радостно огласила новое короткое имя Странника. Снова в комнатке зашумели люди, теперь празднующие не только воссоединение семьи, но и полученные куколкой прозвища. Как-то оживленнее стало внутри Чайного домика, из которого тихо вышла Эи, медленным шагом отправившаяся к себе во дворец. Аято решил наконец-то присоединиться к сестре, попивая рядом с ней теплый чай, пока напротив него Бэй Доу, перекинув руку через Люмин, что-то громко напевала из своего пиратского репертуара. Кадзуха тоже подхватил песню, уже давно запомнив все слова из нее. За несколько месяцев путешествий на Южном Кресте, он хорошо влился в их коллектив и был там как родной. В течении часа Странник уже привык к своему ненавистному новому имени. Все же, он был буквально сыном Архонта, высшего божества. Может, он все же заслужил такое прозвище, хотя бы по причине своего происхождения.***
Глубокой ночью в комнатке все еще было так же шумно. Кадзуха почти уснул за столом, из-за чего Странник похлопал по плечу друга, предлагая ему пойти отсыпаться. Остальные от нечего делать уже начали играть в карты, иногда буяня при очередной победе. В итоге только Аяка и Паймон остались трезвыми, и крайне сонными, ведь время было позднее. - Давай, пошли, - Странник поднял Кадзуху, перекинув его руку за шеей. Дойдя до двери напротив предыдущей комнаты и усадив друга на полу, Ками пошел ко входу в здание, где за стенкой, по словам Томы, должны были быть одеяла и тонкие матрасы. Взяв в охапку пару вещей, парень доковылял обратно к светловолосому и скинул на пол все, что было в руках. Кадзуха пытался помочь расправить матрас, и, закончив, наконец плюхнулся на самодельное спальное место. - Хорошо то как... - тихий блаженный голос парня раздался в почти пустой комнате. В одном ее конце стоял лишь столик, а на другом был выстроен пьедестал с несколькими музыкальными инструментами, которые, казалось, вообще не вписывались в интерьер. С соседней комнаты доносился громкий смех и иногда какие-то споры пьяных до чертиков друзей. - Спи давай, - Странник присел рядом, еще не покидая своего не так давно появившегося в жизни друга. Удивительно, как близки они стали всего за пару дней, будто всегда были знакомы. Ками посмотрел на лежащего Кадзуху, положившего себе на лоб руку тыльной стороной. - Вот бы тут был Томо... - светловолосый тихо вздохнул, убрав ладонь с головы, он перекрестил пальцы обеих рук на груди. Парень смотрел просто в потолок, слегка затуманенным от алкоголя взглядом. - Я могу позвать его... - Странник не понял, о ком идет речь. Было не удивительно, ведь оба имени крайне похожи. Но вот обладатель одного из них никак не мог быть на сегодняшнем праздновании. - Я говорю про другого Томо, - с еле заметной грустью Кадзуха ответил, переведя взгляд на Ками. Он привык. Давно смирился с тем, что Томо нет. Но даже так, сердце его будто замедляло свой ход, пытаясь вернуться в прошлое, давно уже утерянное в небытии. Странник сглотнул, не зная, что ответить. Кадзуха присел на матрасе, слегка сгорбившись от усталости. - А где он? - осторожно спросил юноша, боясь попасть по больному, что, к несчастью, и произошло. Светловолосый усмехнулся, склонив голову вниз и подперев ее рукой. - Нигде. От него остался только Глаз Бога... и кот, - Кадзуха посмеялся, отворачиваясь от друга. Это был не какой-то радостный смех. Скорее, парень смеялся только чтобы скрыть ту боль, которой пропитались воспоминания о Томо. Ками повернулся к светловолосому, положив руку на матрас. - Он... умер? - Странник тихо спросил, смотря в сторону Кадзухи. Юноша пододвинул ноги к груди, приобняв себя, но не давая ответа. Они уже говорили об этом на корабле, по пути к Инадзуме. Просто Кадзуха не уточнял, кем именно был его друг. - Иногда... мне снятся сны, что он все еще живой. Или снится, что он вернулся победителем после того поединка перед троном, - светловолосый тихо вздохнул, повернув наконец голову в сторону Странника, и сразу после в соседней комнате прозвучали громкие возгласы от очередной победы Люмин в картах. - Скучаешь? - Ками осознавал, что Кадзуха чувствует примерно то же самое, что и сам Странник чувствовал много раз. Юноша еще немного приблизился к светловолосому, надеясь не упустить ни одного его тихого слова, которое может потеряться из-за громких "соседей". Кадзуха приподнял голову, посмотрев Ками в глаза каким-то пустым... Совсем опустошенным взглядом, будто парень не был абсолютно пьян буквально минуту назад. - Все бы отдал, чтобы снова встретиться с ним... - парень тут же опустил голову вниз. От услышанного, несуществующее сердце куколки екнуло. Юноша шумно сглотнул, наклонившись поближе к Кадзухе, будто желая обнять его, но не осмеливаясь на это. Он так и застыл на месте, всего в паре сантиметров от светловолосого, тихо дыша на его мягкие волосы. - Тебе не кажется что ты... слишком близко? - Кадзуха негромко подметил, чуть приподняв голову, чтобы посмотреть в лицо друга. - Почему? - Странник удивленно спросил, не понимая этой "претензии". - Ну... - Кадзуха опустил подбородок к себе на колени, все еще обнимая ноги и отведя взгляд, слегка смутившись. - Тебе же Люмин нравится... Странник застыл и непонимающе посмотрел на друга, слегка приоткрыв рот. - В смысле, нравится? - парень нахмурил брови, не зная, что именно имеет ввиду Кадзуха. - Когда мы только приехали и ночевали на острове, вы очень интересно... взаимодействовали, - Ками теперь вообще ничего не понимал, и все еще смотрел на друга удивленным взглядом. Уже было очевидно, что Кадзуха не спал в тот раз, невольно подслушав короткий разговор друзей из-за своего слишком чуткого сна. - Она просто придуривалась. Такое уже не в первый раз, - Странник закатил глаза, отворачиваясь от Кадзухи и поправляя свою одежду. - Она со всеми подряд обнимается, просто на до мной можно еще немного поиздеваться. В принципе, заслуженно, я ее много раз чуть не убил... О чем ты вообще тогда подумал? - парень вновь обернулся, смотря на слегка вытянувшееся лицо Кадзухи. - Я думал... ты в нее влюблен... - светловолосый сам не понял, как это вылетело из его рта, и как их разговор начался с его мертвого друга, неожиданно дойдя до разборок их взаимоотношений с Люмин. - Влюблен? - Странник еще сильнее нахмурил брови, удивленно смотря на Кадзуху. - Я кукла. У меня нет возможности любить вообще. - Думаешь? - Кадзуха глянул на Ками, понимая, что только его создательница может знать правильный ответ на такой странный вопрос. И то - не факт. Странник возмущенно усмехнулся, отворачиваясь вновь. - Друзей ты тоже не любишь? И Эи? Услышав такую провокацию в свою сторону, Ками нахмурился, спиной сидя к светловолосому. - Разве это одно и то же? - юноша чуть сгорбился, пробурчав. - Не совсем, но... Если бы ты не мог любить вообще, то так не тянулся бы к Райден, - Кадзуха облокотился на обе руки, подперев себя сзади, смотря куда-то перед собой. - Если она не вложила в тебя возможность испытывать хоть какую-то любовь... То это очень удивительно, что ты смог стать таким эмоциональным и... живым? Странник совсем притих, не зная как отвечать. А Архонтам можно влюбляться? Это никак не карается? Раз он был создан, как копия Макото, наверняка и перенял от нее все эмоции. Ясно было, что Эи любила сестру до боли в сердце, и то же самое делала Макото. Наверняка, именно поэтому Странник так привязан к матери. Он просто чувствует к ней то же самое, что чувствовала теперь покойная сестра. А вот на счет более глубокой любви, он ничего не знал. Знает ли Эи? Наверное, остается только лично ее спросить... - Ками... - Кадзуха позвал друга, выведя его из своих же мыслей, которые поглотили куколку. Странник глянул на друга, смотрящего в никуда пустым взглядом, и замер на месте, почти не дыша. - Если ты все же сможешь кого-то полюбить... Не жди слишком долго чтобы признаться в этом, а то можешь вообще... Не успеть... Кадзуха сжал губы, опустив голову немного ниже. Ками так и смотрел в его глаза, перестав вдыхать воздух. Опустошенный взгляд друга резал по пустому месту в груди куколки, едва пропуская внутреннюю скорбь и боль, хранимые в душе светловолосого юноши. Странник лишь приоткрыл рот, не находя слов утешения. Потерять друга действительно страшно. А если твой друг был тебе роднее, чем кто-либо другой? Единственный близкий, найденный после ухода из разрушенной семьи и дома. Той самой семьи, которую когда-то пытался уничтожить сам Странник. Из-за его действий все семейство пришло в упадок, оставив Кадзуху совсем одного справляться с остатками былой славы его клана. А потом и Сегун уничтожила того, в ком нашел утешение этот самый парень. Кадзуха зажмурился, помотав головой в надежде, что его воспоминания отстанут от него, но уже не мог терпеть. Слишком долго он притворялся, что принял смерть друга. Слишком долго сам себе повторял, что не виноват. И все еще хотел знать, какое было выражение лица у Томо, наконец узревшего то самое Мусо но Хитотати. Заметил ли он Кадзуху, пришедшего за момент до его смерти? Сожалел ли, что вообще сунулся туда? Почему не предупредил своего друга, что пойдет на верную смерть? Кадзуха ведь так и не успел сказать, что Томо дорог ему. Правда дорог. Светловолосый парень скривил губы, в следующий же момент закрывая лицо, прячась от сидящего рядом Странника. Ками дернулся от неожиданности, прислушиваясь. Сразу же до его ушей донесся тихий всхлип, и юноша глянул на друга, видя, как тот чуть ли не задыхается, пытаясь сдержать накатившие на него эмоции. Куколка поспешно выдохнула, быстро развернувшись к другу и тут же приобняв его. Еще больнее собственных слез было видеть слезы того, кто ради тебя готов был снова кинуться перед Мусо но Хитотати, лишь бы не потерять второго друга от безжалостной марионетки. Странник прижал к себе Кадзуху, поглаживая его макушку, как это делала Эи с ним сотни лет назад. Впервые за долгое время куколке пришлось вспомнить, какого это - утешать небольшое дрожащее тельце, совсем не зная, как успокоить его словами. Он мог лишь сильнее прижать друга к себе, надеясь, что тот уснет и забудет эту ночь. Забудет, что он все же сорвался. Снова не выдержал, потеряв контроль над эмоциями, которые пытался скрыть за своей невозмутимостью и спокойствием. Но зачем? Разве от этого не больнее? Странник не понимал, хотя сам же раньше одевал озлобленную на мир маску, скрывая боль потери друзей и недостатка материнской любви. Как бы не было иронично, Кадзуха тоже оказался обделен ею. Спустя минут 5 светловолосый парень наконец немного успокоился, лишь иногда шмыгая носом, до сих пор лежа в объятиях друга. Тепло и мягко, прямо как было в семейном доме, когда он еще существовал. Кадзуха чуть поежился, укладываясь поудобнее и засыпая в чужих руках, под раздающееся с соседней комнаты пение выпивших друзей. Только Странник не спал. Думал, что может сделать ради друга. По какому-то странному стечению обстоятельств, и сам Ками, и его мать с сестрой умудрились испортить Кадзухе жизнь. Такое ощущение, что они все вместе несут несчастья на судьбы других людей. Юноша осторожно переложил светловолосого на матрас, прикрыв его мягким одеялом, и вышел с Чайного дома. Пусть остальные так и развлекаются, а у него есть несколько вопросов к матери. И несколько крайне наглых просьб, способных хоть как-то помочь Кадзухе.