Ничтожность

Куколка лежала в дальней комнате дворца, в своей прежней детской, с огромным книжным шкафом слева от двери и кроватью у окна. Странник свернулся на покрывале, слушая размеренный стук чужого сердца под ухом. Эта мелодия была намного приятнее, чем в его кошмарах, а дыхание матери заставляло юношу наполнять грудь воздухом ей же в такт. Странник чуть приподнялся на кровати, подставляясь под розоватый свет из окна и усаживаясь на одеяле. Эи проснулась и удивленно взглянула на юношу. - Не спится? - женщина тоже привстала, смотря в опущенные глаза своего сына. Он явно о чем-то задумался, но не знал, как правильно задать вопрос. - Это из-за кошмара? Эи чуть наклонила голову, пытаясь посмотреть на лицо Странника, но тот лишь быстро отвернулся. - Нет, - Ками давно привык к таким снам, хоть они и вселяли в него ужас каждый раз. - Я просто хотел спросить... - юноша чуть сгорбился, обреченно выдохнув и вспоминая его разговор с Кадзухой этой ночью. Такой глупый вопрос, скорее даже абсурдный для кого-то, ранее отрицающего любые проявления своих чувств в течении нескольких сотен лет. Если бы члены организации Фатуи услышали, о чем думает Странник сейчас, засмеяли бы в тот же момент. Слишком многое поменялось за время встречи с Нахидой и Люмин. Собравшись с мыслями и преодолев колкое чувство неуверенности, юноша снова заговорил: - Ты вообще программировала во мне возможность... Любить? По-настоящему? - мальчик опустил взгляд и увел плечи вперед, будто ему было стыдно спрашивать такое. Да и зачем кукле возможность любить? Эи хмыкнула, задумчиво приподняв голову и сжав в руках наволочку тонкого одеяла. - Честно, я уже и не вспомню, слишком много времени прошло, - юноша в ответ тут же помрачнел, еще сильнее опустив руки и тихо с раздражением выдохнув. - А Макото кого-то любила? Это же ты должна помнить, - Странник бросил колкий взгляд на мать, выражая какую-то внутреннюю претензию. Он был слишком сильно заинтересован в тех чувствах, которые может проявлять, а Эи единственная, кто может ему дать ответы на такие вопросы. Но, оказывается, не все ей подвластно. - Если у нее и был любимый человек, об этом просто никто не знал, - услышав сказанное, Ками поднял взгляд на мать, сильно нахмурив брови, будто в обиде. - Почему? - юноша скрестил руки на груди, заткнув ладони ближе к телу. Он слишком долго думал о этих непонятных ему чувствах в течении ночи, не уснув ни на секунду. А теперь, из прилипчивого мальчика, Странник резко превратился в наглого оборванца, требующего ответы на все свои вопросы, не терпя ожидания. Эи сонно вздохнула, смотря на сердитое лицо своего сына. - Макото ничего бы не рассказала даже мне, потому что статус Архонта не разрешает нам иметь возлюбленных. Еще с давних времен это считается табу, единственное исключение - союз двух божеств, примерно равных по статусу или силе- - Этой дуре и любить никого нельзя было?! - юноша тут же вскинул руки, возмущенно ругнувшись. Он надеялся, что его сущность, являющаяся практически копией Макото, никак не повлияет на возможность любить. Принадлежность Странника к семье Эи, его попытки стать тем божеством, которым изначально его делали, кажется, решили ударить юноше в спину. Неизвестно кем составленные законы и правила пытаются выстроить крайне высокую стену между куколкой, желающей получить или подарить заботу, и другими людьми, которые явно не смогут посоревноваться в силе и статусе со Странником, практически ставшим богом однажды. - Ками! Следи за своим языком! - Эи удивленно уставилась на сына, не ожидая такой реакции от него. Парень дернулся и отодвинулся по привычке, вспомнив попытки Нахиды воспитать его. Все Архонты так повернуты на хороших манерах, или это Страннику так повезло наткнуться на самых порядочных? - Я просто хочу узнать, могу я кого-то полюбить или нет, а в итоге у меня только больше вопросов появляется! - юноша сильнее нахмурился, вскочив с кровати. - Если я должен был стать Архонтом, то мне тоже нельзя будет любить никого, кроме таких же неудачников, как я? С каких пор богам можно быть только с теми, кто стоит с ними наравне? И кто вообще может примерно соответствовать моему "статусу"? А если Макото так никого и не полюбила, значит я тоже не смогу? - Странник со злости выкинул с кровати свою подушку, раздраженно дыша и скрестив руки на груди. Стоя посреди комнаты, спиной к Эи, он громко стучал ногой по полу, опершись на пятку. Женщина глянула на лежащую в углу комнаты подушку и вновь подняла взгляд на юношу. - Тебе это так важно? - Да, - Ками ответил моментально, будто молния, озарившая небо лишь на долю секунды. Эи тихо выдохнула, чуть приподняв брови. - И... почему? - в ответ Странник лишь повернул голову вбок, краем глаза смотря на сидящую на кровати мать. - Кадзуха подумал, что мне нравится Люмин. А я даже представить не могу, как это ощущается! - юноша отвернулся, снова со злости начав дышать носом активнее. - Ты сделала меня настолько эмоциональным, что я сдержаться не могу и начинаю реветь при любой возможности, а вот чувство влюбленности из меня будто вырезали с самого начала! Странник резко развернулся, смотря на немного шокированную Эи. - А если ко мне кто-то в любви признается, то придется им больно делать! Я же не знаю, полюблю их в ответ или нет! А если все же смогу, то мне нельзя будет продолжать такие отношения, потому что я практически бог? Меня за это с Селестии покарают или просто убьют того, кто решил быть со мной? - юноша сильнее прижал скрещенные руки к себе, надавливая на грудную клетку, и тут же отвернул голову в сторону, стискивая зубы и продолжая говорить чуть ли не шепотом. - Все вокруг только о любви и говорят, а я какой-то ограниченный... Странник от обиды сильнее сжал губы и начал дышать глубже, пытаясь успокоиться. Он и раньше видел парочек, особенно во время службы в Фатуи, но в те года ему было совсем не до таких "сентиментальностей". Сказитель считал себя выше это. Выше того чувства, при котором люди слабеют. Они становятся жалкими букашками, и больше не желают идти в бой, боясь за свою жизнь. Боясь оставить свою любовь в одиночестве. Вырвав Странника из Фатуи, Нахида и Люмин все больше возвращали ему собственные чувства, заменяя прежнюю злобу и агрессивность на заботу и понимание. Они смогли заставить того Скарамуччу вновь начать обращать внимание на свои эмоции, но никогда не учили его распознавать любовь. Может, они уже знают, что он не может ощущать ее, и просто не рассказали? Не хотели расстраивать? Поэтому Путешественница в шутку обнимает его или целует в лоб - ведь Странник не влюбится в нее в любом случае? Юноша в растерянности посмотрел в пол. Кадзуха ночью будто воткнул нож в грудь, как провинившегося кота тыкая Странника носом в его все еще ограниченное понимание испытываемых чувств. До этого юноша ведь и не задумывался об этом. Жил спокойно, путешествуя с Люмин и Паймон. А теперь дыра вместо сердца больно обжигала, требуя чужой заботы. Или это была все же нужда в Гнозисе? Странник совсем запутался. Он приложил к середине груди руку, чуть надавливая на одежду и хмуря брови, пытаясь успокоить это неприятное ощущение, горящее внутри. Эи позвала мальчика по имени, встав с кровати. Она сжимала что-то в своей руке, подходя ближе к Ками и смотря на его растерянное лицо. Юноша замер, стиснув зубы и неровно дыша от своих же переживаний, когда Эи села перед ним, взяв чуть дрожащую ручку Странника в свою. - Ками, я не знаю, сможешь ты отвечать взаимностью на любовь других людей, и не знаю, разрешено это будет тебе или тоже станет табу... Но точно могу сказать, что как мать, я любила тебя всегда, и буду дальше, - Эи поднесла золотое перо к одежде куколки, осторожно цепляя его к широкому металлическому кольцу на его одежде, висящее прямо в области несуществующего сердца. - Мне не важно, сможешь ты дать что-то в ответ или нет. Достаточно будет просто твоего существования, - женщина сохранила эту маленькую вещицу сразу после их воссоединения, когда Странник впервые обнял ее. И теперь предлагает наконец показать ее всему миру, выставляя на самое видное место. Ками посмотрел вниз и подставил под перо ладонь, осматривая золотое покрытие. Он на пару секунд завис. В груди приутих огонь обиды, расползаясь по телу обволакивающим теплом и приятным чувством... Ценности. Даже ничего не делая, он заслужил любовь матери. И теперь у него есть официальное тому подтверждение. Всегда было при нем, еще с момента расставания, но лежало скрытно в кармане. - Спасибо... - юноша прошептал, потоптавшись на месте с неуверенности и осторожно поднял глаза на мать, но выражение лица Эи тут же сменилось с радостного на обеспокоенное. - Ты плачешь? - женщина подняла руки и положила ладошки на щеки мальчика, как только заметила влагу у его глаз. Юноша тут же отскочил, начав шмыгать и тереть лицо запястьями, иногда вытирая их об свою же одежду, чтобы высушить. - Ну вот видишь, опять, я ж тебе говорил, - Эи в ответ лишь тихо посмеялась. Странник как мог боролся с неподконтрольными ему слезами, пробившимися наружу. Будь это даже материнская любовь, он понимал, что она все равно считается. Юноше осталось только принять ее и крепко держать у себя в груди, не отпуская ни на секунду, как маленькую птичку. - Значит, тебе плакать можно, а мне нет? - Эи сложила руки на своих коленях и глянула на Ками, старательно утирающего слезки. Юноша стоял в стороне, пытаясь контролировать дыхание и стараясь наконец взять над собой верх, пусть его и создали таким эмоциональным. - Я еще не давал тебе причины плакать, так что... нельзя, - женщина вопросительно посмотрела на сына, на что Странник только громко шмыгнул. Он замер на месте, перестав реагировать на Эи. Любой внешний шум проходил мимо ушей, не внедряясь внутрь мыслей Ками. Он случайно начал вспоминать про того маленького мальчика, оставшегося в полном одиночестве столетия назад. Маленький друг, похожий на Странника, как две капли воды. Куколка наблюдала за тем юнцом еще ранее, как тень шатаясь за ним, пока его мама ухаживала за вторым ребенком и мужем. Они все болели от какой-то заразы, распространившейся по всему острову, а ребенку нужен был хоть какой-то присмотр. Странник хорошо запомнил ту мать, которая похоронила всю остальную свою семью, но так твердо держалась за последнее, что осталось у нее. Она никогда не плакала. Стойкая женщина. Сама болела, но не подавала виду. Пока в один день, и младший ребенок, и мужчина, не перестали дышать. Только тогда на ее глазах появились слезы, перешедшие в истерику. Она сломалась, не способная более терпеть издевательства мира. Странник смотрел за ней через щелку в стене, пока еще достаточно молодая женщина не решила оставить последнего ребенка в одиночестве, лишая себя жизни рядом с холодными телами. Куколка только в шоке застыла на месте, не способная дышать. Когда последняя капелька крови упала на пол, до юноши донесся звук позади. Вдалеке стоял маленький мальчик, более не имеющий родных, но не знающий об этом пока. Тот самый юнец, которому суждено, как и своей семье, умереть на полу, задыхаясь от выкашлянной крови. Если бы его мать не сдалась... Если бы не проронила те слезы, окончательно позволив горю захлестнуть ее волной, мальчик бы остался с ней. Пусть умер бы той же смертью, но в родных руках, а не в пустом доме. Матери плачут так, только теряя своих детей. И у Эи нет на это права, пока Странник все еще не рассыпался в пыль. Ками обнял свои предплечья, чуть сгорбившись и наклонившись вниз. Он снова погрузился в воспоминания, пока его мама спокойно стояла рядом, вглядываясь в дымку на глазах. Эи тихо приблизилась, поднимая руки и обхватывая ими тело юноши на уровне талии, прижимаясь щекой к телу мальчишки. Странник наконец вырвался из своих мыслей, чуть дрогнув от объятий, но снова принял их, поглядывая на золотое перо. Придется быть аккуратнее в своих путешествиях, чтобы не разрушать материнскую любовь, и не заставить ее же проронить слезы.

***

К утру ночная попойка сильно сказалась на самочувствии всех, кроме, разве что, Бэй Доу. Она вскочила на завтрак, расталкивая Люмин и Паймон с кровати, а после заглянула в соседнюю комнату. Кадзуха тихо сопел на матрасе, видя, наверное, сотый сон, и женщина таки решила оставить парня в покое. - Держи, - Бэй Доу всучила Путешественнице в руки мисочку с лапшой, только что приготовленную ею. Люмин устало наклонилась вниз, пытаясь схватить хоть немного длинных полосочек теста и затащить их в рот, но те постоянно ускользали от нее. Девушка надула щеки от раздражения, борясь с едой, пока с соседней комнаты наконец не пришел Кадзуха. - Вы видели Ками? Он ночью ушел куда-то? - светловолосый юноша потер затылок, присаживаясь к друзьям за стол и беря в руки оставшуюся миску. - Я его не видела, - глубоко вздохнув сказала Паймон, лежа на матрасе с набитым животом. Никто и не подумал дать ей порцию поменьше, а Бэй Доу лишь молчаливо покивала в согласии, не отрываясь от своей еды. Кадзуха хмыкнул, начиная есть и надеясь, что ночью не наговорил лишнего. Он половину вечера то не помнит. Все же, стоило послушаться капитаншу, и не употреблять больше обычного. Тишина звенела в воздухе, пока кучка друзей съедала последние полосочки лапши и боролась с головной болью. Они все застряли в своих мыслях, пытаясь вспомнить прошлую ночь, но ничего в голове не всплывало. Так и сидели бы молчаливо, пока дверь в Чайный дом резко не отворилась, впуская внутрь помещения прохладный ветерок утра. Люмин прикрыла глаза в наслаждении от аромата свежести, наполнившей здание в одно мгновение, блаженно задрав голову вверх. Странник громко прошагал до комнатки, шелестя бумажками в одной руке. Он на момент застыл в дверях и взглядом прошелся по всем "выжившим". За юношей же виднелась еще одна фигура, повыше его самого на голову. - Я так понимаю, Аяка и Аято не скоро тут появятся, - в ответ все присутствующие покивали головой, застыв с лапшой во рту. - Допустим... Во-первых, Кадзуха, это тебе, - Странник сразу кинул ближе к столу документы. Кипа бумаг шлепнулась об пол, но так и осталась в своем изначальном виде, и светловолосый юноша опустил взгляд на папку, чуть нагнувшись вперед в попытках прочитать написанное на картоне. - Что это? - Кадзуха отставил миску и потянулся к документам, желая развернуть стопку лицом к себе, но не успел буквально на долю секунды. - Я попросил маму вернуть тебе имение и выдать деньги на ремонт, там все документы на это. Если еще что-то нужно, просто попросишь у нее. Светловолосый парень на момент застыл, обрабатывая информацию, но тут же от шока подавился лапшой. - Кадзуха! - Бэй Доу тут же встала со стола, пытаясь помочь парнишке, и, как только юноша снова смог дышать самостоятельно, он вновь уставился на документы, лежащие перед ним. - За что это? - Кадзуха действительно не понимал, и теперь еще больше подозревал прошлую ночь в такой "щедрости". Что вообще произошло, когда он ушел спать?! Странник в ответ лишь пожал плечами, не желая напоминать парнишке о том, что тот рассказал ему будучи совершенно пьяным. Пока юноша стоял в дверях, по его плечу кто-то постучал сзади, пытаясь привлечь к себе внимание. - Ах, да... И во-вторых, я нашел этого придурка на улице, и он увязался за мной сразу же, - Странник сделал шаг в сторону, позволяя одному давно знакомому рыжему парню наконец появиться и показать себя. - Привет, Люмин! - Тарталья будто светился в проходе, раздражая Ками своей улыбчивостью и приторной добротой. - Тут еще 3 человека сидит... - Паймон тихо ответила на такую несправедливость. Действительно, ведь не только Путешественница здесь самая знаменитая. Однако Чайлд и дальше проигнорировал остальных, сконцентрировавшись на блондинистой девушке, из-за чего Странник косо посмотрел на парня. - У вас тут вкусно пахнет, будет еще порция лапши? - Тарталья прошел внутрь, внаглую сев около Люмин и закинув ей на плечо руку. Бэй Доу таки согласилась принести еще пару порций, не забыв про Странника. - Что ты вообще здесь делаешь? По работе что-то? - Путешественница как ни в чем не бывало спросила у парня, принимаясь за чай и сладости. Как только на столе появились новые миски с лапшой, Ками забрал свою порцию, сев со стороны Кадзухи и настороженно поглядывая на рыжего. - Да, тут тоже немало задолжников. Все как обычно. Но, похоже, мое главное задание все же удастся наконец выполнить и получить повышение! - Тарталья широко улыбнулся, сияя во все стороны по привычке. - Нам тоже можно узнать, что за задание? - Паймон села рядом, спрашивая, и тут же украла у Люмин порцию трехцветного данго. - Конечно! Вот мое задание, - Чайлд вытянул указательный палец вперед, указывая на Странника, и тут же вернулся к поеданию лапши. - Я доставлю его обратно в Фатуи, и тогда смогу занять место Синьоры. Ками сразу же поперхнулся от услышанных новостей. Вытерев с губ оставшуюся влагу от лапши, он негромко посмеялся. Уже столько времени прошло, а они все "ищут" Скарамуччу. - Тебя до сих пор используют как придурка, а ты этого так и не понял. - Ха! Ты же знаешь, что с тебя три шкуры снимут, когда мы приедем? - Тарталья продолжал употреблять еду между словами, негромко чмокая во время пережёвывания. Люмин слегка насторожилась, ожидая, что рыжий как обычно вызовет кого-то в бой. - Да мне плевать что там сделают. Я никуда не поеду, - Странник же спокойно доедал содержимое миски, не обращая внимание на резко нахмурившееся лицо парня напротив. - Поедешь. Тарталья прищурил глаза, пристально смотря на Ками и отставив еду. Второй юноша же медленно поднял взгляд на рыжего, совсем без эмоций. - Нет. Какая-то искра пролетела между двумя, заставив Люмин и Паймон попытаться отгородить обоих юношей друг от друга, чтобы те не сожгли все вокруг от злости. Тарталья начал закипать, видя, как его план рушится, но Страннику было все равно на это. Чайлд всегда был для него каким-то посмешищем. - Тебе что, не хочется вернуться в Фатуи? Дотторе уже скучно без любимой игрушки, мне кажется он вообще со мной скоро будет эксперименты проводить! - рыжий привстал со стола, игнорируя пытающихся успокоить его друзей. - Не смей упоминать его имя при мне, - повысив голос, Ками угрожающе направил палочку в сторону рыжего, но Кадзуха тут же вырвал ее из рук юноши. Странник возмущенно посмотрел на светловолосого, тоже нахмурив брови. - Ты же теперь должник, я могу тебя против воли перевезти обратно в Снежную. Свяжем, в рот кляп и на корабль, - рыжий снова рассмеялся, когда на него искоса посмотрел "противник". - Вот Дотторе точно счастлив будет. Можем по пути его и забрать. Странник на момент замер. Он вдруг задумался, и затем медленно повернул голову к Тарталье, перестав дышать. - По пути? Где он сейчас? - неожиданно, в голове юноши всплыл кровавый сон. Ему понадобилась лишь секунда, чтобы вспомнить слова Доктора в кошмаре, и теперь можно было только молиться. - Ну, неделю назад у нас было собрание, вроде его в Сумеру отправляли. Опять какие-то проблемы с Дендро Архонтом, скорее всего до сих пор там ошивается, - Чайлд беззаботно пожал плечами, не смотря на чуть вытянувшееся лицо Странника и продолжил есть лапшу. По телу куколки растекся жар, будто ее опалили сверху кипятком. Ками неуверенно посмотрел вниз на палочки в руке Кадзухи, больше не желая отбирать их, и поспешно встал из-за стола. - Иди готовь корабль, быстро, - Странник нахмурил брови, подойдя к рыжему парню. Картинки, всплывающие в голове после того сна совсем не радовали его. - Я еще не доел, - Тарталья отвернулся от второго парня, но его миску тут же вырвали из рук и выбросили на пол. - Вставай, и на корабль! - Ками топнул по полу, выжидая несколько секунд, однако Чайлд лишь злобно посмотрел на него в ответ. Не желая тратить еще больше времени, Странник схватил рыжего за шкирку, потащив сопротивляющееся тело прочь из Чайного дома. - Стойте! Мы с вами! - Паймон тут же подняла и потянула за Ками Люмин, оставив удивленных Бэй Доу и Кадзуху в здании. Хоть у них и есть корабль, но лежащие около светловолосого парня документы как-то не позволяли им вернуться в плавание моментально. Тело куколки постоянно бросало в жар, когда кто-то упоминал Дотторе. Но его повторное появление в Сумеру вселяло лишь ужас, а в голове постоянно повторялись слова доктора с того кошмара, и в ушах начинало громко пульсировать что-то, слишком похожее на стук сердца. Странник сильнее сжимал кулак, пытаясь унять тревожное чувство, но оно не ушло ни после всхода на борт корабля, ни после его поспешного отплытия. Юноша ничего не смог сказать Люмин, и не объяснил подлинную причину его спешки. А самое главное, просто забыл сказать хоть что-то матери, спящей после тяжелой ночи, и, только когда Инадзума скрылась в тумане, он вспомнил про это. Она будет волноваться из-за пропажи сына? Весь регион на уши поднимет? И ведь не вернешься уже, на полпути в Сумеру.