***
Спустя несколько лет.
Прошедшие шесть лет изменили всю жизнь королевского дворца Домино и его обитателей. Принцесса Марион вышла замуж за воина, получившего место среди министров. Фея родила ребёнка, до невозможности похожего на неё саму. Малышка не унаследовала огонь Дракона от матери, но взамен обрела нечто значимое, что отличало её от всех членов королевской династии. Она получила почётный титул — Нимфа Домино. У каждой нимфы есть врождённые магические способности. Как и все другие феи, они, вероятно способны на телекинез и телепортацию. Нимфы особенно стремятся использовать магию для сложных заклинаний. Также они практикуют метаморфосимбиоз, трансмутацию и левитацию. Будучи самыми сильными феями после хранительниц Дракона, они способны отменять и использовать любые заклинания. Они могут дышать под водой, открывать Портал Измерений и летать без крыльев. В волшебном измерении вновь восстановился баланс между добром и злом. Марион, получив свою первую трансформацию, удалось заточить Валтора в измерении Омего, служащее тюрьмой для преступников. О судьбе Розалинды тогда позаботилась правительница Проклятой земли. Ведьму осудили на королевском совете, состоящем из монархов пострадавших государств. Приговор к принудительному исправлению в Светлом камне не устроил женщину, если мягко говоря. Магикс, после стольких лет мучений и жизни в страхе, наконец вздохнул спокойно. Угроза, висящая над измерением после убийства правителей огненного государства: Адома и Лины, ушла в историю, оставив после себя лишь отпечаток. Во всех королевствах в день освобождения звучали восторженные крики и слова благодарности к правящей династии Домино, что так кропотливо и долго боролась со злом. Алфея, ранее готовящая фей стать войнами против темных сил, вновь вернулась на круги своя. Школа расцвела, словно душистый цветок. Она круглая, низкая и изящная. Когда проходишь через ворота, они открываются, словно ветки волшебного дерева. Новоиспечённая директриса — Фарагонда умело справлялась с возложенными на юные плечи обязанностями.***
Королевская семья, расположившись в беседке посреди любимого сада, принимала вечернюю трапезу. Яркое, летнее солнышко, заходящее за горизонт, играло своими последними лучами на лице принцессы. Теплый воздух трепал волосы, заставляя подняться и убежать куда-нибудь подальше от дворца, забыть о титуле и почувствовать себя ребёнком. Марион искренне завидовала дочери, что сейчас гуляла где-то в глубине сада, а не сидела здесь, обсуждая по десятому кругу государственные дела. Принцесса вдруг почувствовала резкий, обжигающий толчок в груди. Зажмурив глаза, она схватилась за сердце, прислушиваясь к себе. В голове зазвучал счастливый смех дочери, так и пугающий. На секунду показалось, будто с Дафной случилось что-то нехорошее. Марион, преодолевая боль, поднялась со своего места и, ничего не объяснив, двинулась в глубь сада. Король с королевой обеспокоено переглянулись. Такое поведение было не свойственно для Марион, ведь она, как будущая правительница, всегда умело держала лицо и эмоции. Принцесса никогда не жаловалась на здоровье, а уж тем белое на сердце, за которое так быстро взялась. Агата, перепутавшись за дочь, было ринулась за ней, но рука супруга остановила. Орител, получив одобрительный кивок от тестя, поднялся и быстрыми шагами направился за супругой. Он сидел рядом и был готов поклясться, что чувствовал, как она испугалась и вздрогнула. Каким-то необъяснимым образом, после рождения их дочери — Дафны, между ними образовалась волшебная связь, позволяющая ощущать эмоции друг друга, как свои собственные. Одна душа на двоих…? —Марион, —догнав супругу, юноша невесомо коснулся её локтя —что с тобой случилось? —Я чувствую огонь. —подняв на него глаза, наполненные ужаса, произнесла принцесса —Рядом с Дафной.***
Пятилетняя девочка с золотистыми волосами и карими, как у папы, глазами с интересом рассматривала странного дядю, после появления которого фрейлины мамы почему-то застыли. Мужчина взмахнул рукой, показывая ребенку фокус. Та звонко засмеялась, делая несколько шагов навстречу к незнакомцу. Он вовсе не казался ей плохим или опасным, вовсе наоборот — дружелюбный, милый, отзывчивый. —Миледи, не подскажите, кто же Ваша мама? —спросил мужчина, хоть и заранее знал ответ, ему нужно было лишь время рядом с внучкой короля. —Она будущая королева Домино, —гордо улыбнулась девочка, вспоминая слова бабушки о том, какая смелая и великая у неё мама —его хранительница. Вены на шее незнакомца вздулись, стоило ему услышать ответ маленькой феи, хоть внешне он и оставался невозмутимо-спокойным. Мужчина хотел продолжить расспросы, отвлекая малышку, пока пытается изучить её магию, но не успел. Услышал голос Марион. —Дафна! —девочка, услышав обрывистые голоса родителей, обернулась, предоставляя возможность незнакомцу скрыться —Дафна, где ты? —Мамочка, папочка, я здесь. —маленькая принцесса, увидев взрослых, появившихся из-за кустов, тут же бросилась к ним в объятия. Заклинание незнакомца, наложенное на фрейлин, спало, как только появились Марион и Орител. Они склонили головы, не помня того, что произошло. Но рассказывать об этом принцессе, в которой королевская кровь, доставшаяся от отца, стала изредка проявляться, не решились.***
Оперевшись на изголовье кровати, принцесса бережно поглаживала длинные волосы дочери, пока супруг о чём-то увлечено ей рассказывал. Девочка безумно любила такие вечера, когда вся семья была рядом. Мама и папа, зачастую пропадающие где-то с королем, как будущие приемники монархии, оставляли свою малышку на фрейлин или же бабушку, взявшую в предпочтение воспитание внучки. Дафна не могла даже мысли допустить о том, что родители её не любят. Она, не смотря на свой столь юный возраст, прекрасно понимала, что мама и папа рано или поздно станут главными в королевстве. «Им нужно подготовиться к тому, чтобы возглавить государство, милая…» — так это объясняла мудрая бабушка Агата. Но в глубине души, как самый обычный маленький ребёнок, девочка желала видеть родителей чаще. Марион, чувствуя себя виноватой перед дочерью, не находила себе покоя по вечерам, когда проводила время среди министров вместо того, чтобы укладывать её спать. Материнское сердце было готово вырваться из груди, целуя уже сладко спящую малышку. В такие моменты она ненавидела всё: с одной стороны — девочка, так нуждающаяся в маме и папе, с другой — королевство, для существования которого необходим сильный монарх. Хотелось кричать, разорваться на две части, лишь бы этого всего не было. —Пап, а за что ты маму полюбил? —неожиданный вопрос ребёнка вырвал принцессу из раздумий, вызывая легкий смешок. Супруги переглянулись, и Марион, выразительно вскинув бровь, стала с неподдельным интересом ждать ответа. Они знакомы уже семь с половиной лет, шесть из которых женаты, но никогда не задавались вопросом — почему полюбили друг друга? Это казалось таким очевидным, таким банальным, что вовсе не имело никакого смысла. Самая настоящая любовь с первого взгляда сыграла главную роль в их жизни. —Я полюбил твою маму с первой секунды нашего знакомства, когда она приставила меч к моей груди. —произнёс молодой человек, наблюдая за тем, как сильно удивилась дочь и хмыкнула жена. —Кто бы говорил. —вскинула голову принцесса, что тогда неподдельно напугалась внутри себя —Вдруг бы ты хотел убить меня. —Дафна, не слушай её. —отмахнулся Орител, возвращаясь к ответу на вопрос дочери —Наша мама была самой настоящей сбежавшей принцессой, в которую я сразу же влюбился по уши. За красоту, за характер, за необыкновенный взгляд.***
Дафна, уснувшая сегодня между родителями, была наверное самым счастливым ребёнком во всём магическом измерении. Мама, лежащая с левой стороны, невесомо держала малышку за руку. Папа, спящий на правом краю, будто караулил сон своих девчонок, то и дело просыпаясь, дабы проверить их. Это ли не счастье для ребёнка, скучающего по родителям? Единственное, чего боялась внучка правителей, так это открыть глаза и не увидеть родителей рядом. Собственно, почти так это и произошло. Девочка проснулась посреди ночи и не увидела маму рядом. Орител тут же подорвался, принимаясь успокаивать горько плачущую дочь. Марион проснулась от того, что почувствовала, как волшебная нить тянет её в дальние коридоры дворца. Девушка, тихо встав с кровати, накинута на плечи халат и направилась туда. Она вовсе не собиралась уходить на всю ночь, поэтому не стала предупреждать супруга, и без того плохо спящего. Высокая, худая особа с бледной кожей стала спиной к принцессе, когда та перестала чувствовать связующую нить. Бордовое платье с высоким воротником доходило до пола, на руках сидели сиреневые перчатки. Темно-фиолетовые волосы заплетены в сложную прическу, привлекая внимание хранительницы Домино. Рядом с незнакомой дамой стояла ещё одна. Чуть ниже, с длинными, белыми волосами. Сиреневый костюм был чуть выше колен, а на ушах сидели большие, круглые серьги. Смотря на них, можно сделать вывод — они, словно две противоположности. Белое и тёмное. —Здравствуй, Марион. —незнакомки обернулись, и в одной из них Марион сразу же узнала директрису Алфеи, Фарагонду. —Ваше Высочество. —вторая склонила голову, обращая на себя внимание. —Это Гриффин, директриса Облачной Башни.