***
— Ну что, какие новости? — с порога спросила Лина, даже не здороваясь с Марком, который устало плюхнулся на уже знакомый стул и с выдохом откинулся на спинку. Что он должен сказать? Что тренеру так и не удалось договориться с ректором? Что самого Марка даже не пустили в кабинет? — Дай мне немного времени, я улажу этот вопрос. — Но этого времени нет! — танцовщица раздражённо ударилась затылком о край подушки и зашипела от боли. — Тебе сейчас надо думать о том, чтобы поскорей восстановиться, так что не психуй, пожалуйста. Ты выступишь на финале, — доктор наклонился вперёд, мягко касаясь ладонью напряжённых пальцев. Лина тут же расслабилась, складка на лбу разгладилась, а недовольно сжатые губы разомкнулись, выпуская тихий выдох. — Когда я смогу выйти отсюда? — тихо спросила она. — Я уточнял у твоего лечащего врача, если показатели будут стабильными, то тебя выпишут через неделю, — Марк постарался ободряюще улыбнуться, но в глубине души понимал, что сейчас последует… — ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ? — девушка аж подскочила на больничной койке, быстро моргая, чтобы справиться с мелькающими перед глазами мушками. На боль в теле она уже мало обращала внимания. — Ты серьёзно? Если я смогу выписаться только через неделю, тогда на кой чёрт вообще стараться принять участие в конкурсе? Какой бы талантливой я не была, за неделю ничего не получится сделать! — Лина, прошу тебя, не кричи, а то меня выгонят, — Марк поморщился и попытался ненавязчиво уложить девушку обратно. — Я специально поменялся графиком с Еленой Захаровной, будет обидно, если мне придётся уйти. — Но доктор, я даже продумать движения мысленно не могу, меня пичкают лекарствами, от которых мозг плывёт и хочется спать. — У тебя сотрясение мозга, это неудивительно, что… — Тогда не надо, — резко перебила Лина, переводя взгляд на потолок. Её лицо тут же превратилось в непробиваемую маску равнодушия, что неприятно отозвалось где-то в груди у доктора. Он понимал, что надо подбодрить, сказать, что всё получится и не стоит вешать нос, но язык будто вмиг прилип к нёбу. Сколько прошло времени, пока хаотичные мысли роились в голове, он не знал, но когда встрепенулся, то заметил, что танцовщица закрыла глаза, а её пальцы, которые всё ещё были переплетены с его, ослабли. Мужчина расстроенно вздохнул и вышел за дверь. Надо немного привести мысли в порядок и самому понимать как действовать, прежде чем обещать что-то Стариковой.***
Вот говорят, что случайности не случайны, а помощь может последовать оттуда, откуда её совершенно не ждёшь. Так и получилось. Пока Игорь и Марк ломали голову, как повлиять на ректора и повернуть ситуацию в сторону Ангелины, шепчась то на парковке, то в столовой, то в тихих углах коридора, некоторые решили действовать более радикально и круто. Ира, только заслышав тихий разговор взрослых, тут же развернула бурную деятельность вокруг сложившейся ситуации. Поначалу она собрала небольшую группу единомышленников, возможно даже кого-то подкупила, так как казалось, что некоторые борцы за справедливость и вовсе не знали танцовщицу, а потом организовала настоящую вакханалию, развешивая яркие плакаты в поддержку Лины Стар и против насилия в университете, устроила в столовой настоящий стенд ап концерт, сетуя на несправедливость ситуации, и даже агитировала свергнуть университетскую власть. Хватило всего суток, чтобы Станислав Олегович, который больше всего трясся над репутацией учебного заведения, согласился на требования Иры и её команды. — Ты не ту профессию выбрала, — восхищённо выдохнул Марк, выруливая на главную дорогу. Буквально несколько минут назад к нему подошла эта девчонка, самодовольно заявляя, что проблема решена. А потом потребовала, чтобы её довезли до больницы, так как лично собиралась сообщить радостную новость Лине. Доктору ничего не оставалось, как согласиться. Было немного стыдно и неприятно, что возлагаемые на него надежды оправдала простая студентка. Но в их ситуации результат был важнее. — Главное, это действовать радикально, — Ира просто излучала лучи самодовольства. — Жду не дождусь увидеть подружку. — Уверен, она обрадуется. Удивительно, но в данном случае Марк совсем не хотел спешить. Он ехал в непривычном первом ряду, с удовольствием попадая на красный свет светофора и пропуская всех, кто попадался на пути. Но так или иначе, величественное здание больницы показалось на горизонте. Как только они заехали на парковку, Ира тут же бросилась ко входу в главное здание, а сам доктор на несколько секунд закрыл глаза, позволяя себе перевести дух и немного подумать. Идея пришла неожиданно, и мужчину аж подбросило в водительском кресле, после чего он быстро покинул автомобиль и направился в больницу, требуя встречи с лечащим врачом Лины.***
— Ты серьёзно?! — Лина удивлённо приоткрыла рот, не в силах поверить в слова своей соседки. За последние полтора дня она свыклась с мыслью, что пролетела с финалом как фанера над Парижем. Что только она не испытывал: раздражение, злость, грусть, апатичное принятие ситуации. и только-только начала входить в фазу равнодушия, как появилась Ирка и объявила о том, что Лина участвует в финале. — Как тебе это удалось? — О, это фантастическая история! — Ира, совсем не стесняясь, устроилась на кровати с ногами, с радостью делясь деталями своей деятельности. — В общем, я подслушала разговор Марка Александровича и твоего тренера о том, что ректор собирается выбрать другого финалиста и ни в какую не хочет оставлять тебе шанс. Естественно, меня это крайне возмутило, поэтому я решила действовать… — девушка говорила так быстро и громко, что Лина почувствовала приступ головной боли, но перебивать приятельницу не решилась. Пусть выскажется, это минимальная благодарность, которую она могла сейчас ей дать. В груди даже разлилось приятное тепло. Всё-таки в жизни танцовщицы было не очень много людей, которые могли сделать ради неё хоть что-то. — … и в общем, ты в финале! Та-да-да-дам! Теперь твоя задача не подвести, Лина Стар! — Э-э… да. Да, спасибо тебе, — Лина растерялась, новости свалились на неё как снег на голову. Она действительно была благодарна за такую непосильную помощь, но проблема ещё не решена, так как она до сих пор остаётся в больнице. — А знаешь что ещё? Кажется, я сблизилась с нашим доктором. — С Марком Александровичем? — фраза быстро вывела Лину из задумчивости, заставляя все нервные клетки встать на дыбы. — Ага. Он просто офигел, когда узнал, что всё вышло, как надо! И смотрел так восхищённо на меня своими глазищами, что аж мурашки по коже. Он, кстати, меня сюда и привёз, что-то задерживается где-то. — Марк здесь? — снова бестолково переспросила девушка. — Да, я же сказала, он меня привёз. Наверняка зайдёт, — Ира переменилась в лице, пододвигаясь ближе и наклоняясь прямо к лицу Лины. — Ты вообще как себя чувствуешь? Что-то тормозишь и выглядишь бледновато. — Всё в порядке, — танцовщица отмахнулась от назойливой руки, которая тянулась к её лбу, и спихнула соседку здоровой ногой с кровати, — и не обольщайся по поводу доктора. — Думаешь, он гей? — шепнула та, ничуть не расстроившись от внезапного катапультирования. Она снова плюхнулась на кровать, но уже устроилась более скромно. — Я думаю, что… — начала было Лина, собираясь довольно грубо высказаться в сторону подобного интереса к Марку, но дверь неожиданно открылась, и в палате появился виновник недавних обсуждений. — Привет, — Марк тепло улыбнулся, смотря исключительно на Лину. — Как самочувствие? — Превосходно, — не без доли сарказма ответила танцовщица, но призналась сама себе, что безумно рада видеть конкретно этого посетителя. Раздражение тут же притупилось, хоть и не исчезло насовсем. — Мы можем поговорить наедине? — Марк повернулся к Ире, полагая, что та поймёт и выйдет из палаты. — Да, конечно, пойдёмте, Марк Александрович, — девушка тут же подобралась и нацепила маску серьёзности, быстро стрельнув взглядом на Лину. — Я имел в виду, что хотел бы поговорить с Ангелиной, — мягко пояснил мужчина, а сама танцовщица неприлично хрюкнула, наблюдая за выражением лица соседки, которая с позором ретировалась из палаты. Марк без промедлений продолжил: — Я только что разговаривал с твоим лечащим врачом. Тебя могут выписать. — Серьёзно? Когда? Прямо сейчас? — девушка не смогла сдержать радостного возгласа и готова была уже вскочить с кровати, забывая про травмы, и бежать отсюда со всех ног. — Да, я могу забрать тебя прямо сейчас. — Я готова! — девушка откинула одеяло и резво начала подниматься. — Подожди, Лина, — Марк взял её руку в свою и сжал, прося этим жестом сосредоточиться на его словах. — Забрать — это я в прямом смысле. Я могу забрать тебя под свою ответственность, как травматолог. Ты не вернёшься в общежитие, а будешь временно жить у меня. — Оу, — Лина на секунду растерялась. На самом деле это звучало даже круче, чем все сегодняшние новости. Она могла покинуть больницу и начать подготовку к своему номеру, а бонусом получила ещё и безлимитное время с Марком. Жить с ним. Видеть его каждый день, иметь возможность поговорить лично, а не по телефону или в переписке, проводить с ним каждый вечер, возможно даже засыпать в обнимку в одной кровати. Созданная давным давно непробиваемая стена для открытых чувств предательски завибрировала. У неё было много свободного времени, чтобы понять, как она сильно привязалась к доктору за время их знакомства. Как долго и мучительно порой тянулась каждая минута без него, как катастрофически не хватало физического и эмоционального контакта, как всё туже затягивалась невидимая петля на шее от неопределённости их отношений и давления личных чувств. Оказывается, любить так больно… Эта мысль отозвалась резкой болью в голове, как будто кто-то внутри особенно сильно ударил кувалдой по кирпичной стене и наконец-то пробил в ней первую брешь. Захотелось заорать во всё горло о своих чувствах, просить, умолять, зарыдать. Но это помутнение резко оборвалось, когда её пальцы сжали крепче, возвращая в реальность. — Лина? — Марк смотрел обеспокоенно, но можно было так же легко разглядеть и нотку обречённой тоски. — Прости, что вот так влез в твоё личное пространство без спроса. В любом случае решение останется за тобой. Если ты решишь остаться, мы обязательно придумаем, как можно организовать необходимое для твоего номера пространство и здесь. Только не плачь, я не хотел тебя расстраивать. — Я… — Лина испуганно поднесла здоровую руку к лицу, с ужасом и стыдом обнаруживая уже прохладную влагу на лице. Небеса, как же неловко! Марк действительно подумал… — Я просто… голова резко разболелась от нахлынувшей радости, я просто не ожидала такого. — Так ты согласна? — с надеждой спросил доктор. — Да-да, конечно! Пожалуйста, давай уедем отсюда как можно скорее! — Дай мне несколько минут, чтобы уладить с документацией.***
Как бы сильно Лина не хотела исчезнуть поскорее из больницы, время выписки затянулось. Во-первых, пришлось повозиться с официальными документами на выписку, подписывая доверенности и выслушивая рекомендации коллеги. Во-вторых, одежда, в которой была девушка в тот вечер, оказалась совершенно непригодной для ношения. Складывалось ощущение, что её пытали несколько месяцев, удивительно, как она отделалась относительно лёгкими повреждениями. Поэтому Марку пришлось провести ещё некоторое время с Ирой, съездив в общежитие и доставляя обратно нормальную одежду. К сожалению, назойливая подруга Стариковой не собиралась оставаться в стороне и сопровождала их и за ужином в кафе, и даже при заселении. Непонятно, что её в этом плане интересовало больше — комфорт и условия временного проживания травмированной танцовщицы или адрес Марка. Выгнать домой её удалось только тогда, когда Лина притворилась спящей, а доктор объявил, что ему нужно немного поработать над вымышленным докладом. — Ира действительно втюрился в тебя, — отозвалась танцовщица, вылезая из-под одеяла. — Пока это не доставляет сильных неудобств, я просто не обращаю на это внимание, — Марк с облегчением расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и прошёл на кухню, ставя на плиту турку с кофе. Лина наблюдала за его действиями с дивана, про себя радуясь, что у доктора кухня и гостиная совмещены. — То есть сказать ей, что её назойливость напрасна, ты не собираешься? — Она не признавалась мне в любви, чтобы я её отшивал. — М, — только и промычала Лина. Ответ расстроил и отозвался неприятным спазмом внутри. Естественно, доктор прав и размышляет логично, но душа требует драматического романтизма. Наверное, это всё-таки помутнение рассудка от сотрясения мозга. — Ты ревнуешь? — Марк вернулся в гостиную с чашкой кофе и уселся на кресло напротив девушки, с хитринкой наблюдая за её реакцией. — Обойдёшься, — буркнула та в ответ, глуша в себе цунами раздражения. Она злилась на влюбленную Иру, на мягкость и рассудительность Марка, на долбанный запах запретного кофе, на то, что доктор сел на кресло, а не рядом с ней. И какого чёрта она вообще уложена на диване?! — Не злись, если твоя подруга намекнёт на свои чувства, я тут же отреагирую. А пока, это только твои домыслы. Как ты себя чувствуешь? — Замечательно, — с лошадиной дозой сарказма заявила Лина, отворачиваясь к спинке дивана. Неожиданно захотелось побыть одной. Да что с ней происходит?! Наступила тишина. Где-то вдалеке тикали часы, за окном глухим эхом проезжали автомобили, а примерно каждые тридцать секунд слышался шорох и тихий глоток. Да, Лина лежала, уткнувшись носом в спинку дивана, и считала секунды между глотками кофе. Удивительно, но это принесло некоторое облегчение, и девушка даже собиралась уснуть, как относительно громкий звук прикосновения чашки со стеклянной поверхностью журнального столика заставил её сердце сбиться со спокойного ритма. Прикосновение к волосам тут же ускорило деятельность всего организма, казалось, что слышно даже течение крови по венам, так всё зафонило. Громкий выдох никак не доказывал пребывание девушки в царстве Морфея, поэтому она решилась сделать то, что хотела получить от Марка — села и прижалась к нему, требуя объятий. И тут же получила то, что хотела. Доктор одной рукой обвил плечи танцовщицы, а вторую устроил поперёк живота, обеспечивая максимальный контакт. — Я так испугался за тебя, — признался Марк, целуя девушку в макушку. — Думал с ума сойду, когда понял, что беда случилась именно с тобой. — Я опять напортачила, — гнусаво отозвалась Лина. — Закрою тебя здесь и больше никуда не отпущу, поняла меня? — доктор на мгновение сжал девушку крепче, но опомнился и ослабил объятия. — Поняла, — захотелось заорать, что согласна на такое наказание, но брешь в стене — это ещё не полное её разрушение. — Слушай, доктор, а у тебя не будет проблем из-за того, что я здесь? — Не будет, — слишком быстро ответил мужчина, снова сжимая свои руки и не позволяя танцовщице выпрямиться и посмотреть в глаза. — Подожди, пусти, — приказ подействовал, и Лина в ужасе увидела виноватый взгляд. — Ты что… Ты реально попал из-за меня? — Не то, чтобы попал… — Марк! — Не кричи, — доктор поморщился, но поцеловал танцовщицу в висок, намекая, что переживает за её голову. — Пока никаких проблем нет, но то, что университетский травматолог забрал к себе домой студентку, пусть даже и на реабилитацию, это ненормально. К тому же я в немилости у нашего ректора. Но это не имеет значения. — Да как это не имеет значения! Тебя же могут уволить! — Травматологи везде нужны. Опыт у меня уже неплохой, характеристику мне напишут хорошую, есть рычаги давления, — Марк ободряюще улыбнулся. — Ты выпускаешься в этом году, и поводов работать именно в этом университете остаётся катастрофически мало. — Но это… — Закрыли тему. Я сделал это, потому что посчитал нужным. Поверь, это взвешенное решение. А теперь ложись отдыхать, завтра обсудим все твои возможности, — один осторожный быстрый поцелуй в уголок губ, и Лина снова осталась одна, пытаясь понять, какое чувство преобладает в ней больше: умиление и радость от заботы близкого человека, или обида от того, что её снова оставили на расстоянии и не захотели даже слушать.