ночное

тишина. всё застыло. даже время, наверное. и ветер стих, гнавший до этого царапающий щёки снег. всё застыло. все застыли. белая пустыня расстилается до горизонта, и теперь застывшие люди, дома и голые деревья тоже стали её частью. казалось, будто кто-то поставил этот мир на паузу - настолько живыми казались эти люди, застывшие под толщей льда. застывшие в слезах, в предсмертной агонии, в страхе, в бегстве, в опаске и в мольбе. — ...ты довольна?.. — прозвучал мужской голос одной из двух высоких фигур, что выбивались из общей замеревшей картины. — нет, — ответил ему хрипловатый женский. владелица усталого контральто неспешно прошлась меж заледенелых людей, на лице - абсолютное безразличие. ни капли сожаления, ни капли тоски. ни капли довольства. ветер вновь поднялся. —...я и не разочарована, впрочем, — она пожала плечами, присаживаясь на корточки у одной из статуй. ребёнок. лет пяти от силы. видно, что даже не пытался бежать. замер от страха, и теперь, похоже, навсегда. женщина засмотрелась на его жалобное лицо под мутноватым, поблёскивающим льдом. — и что ты чувствуешь после этого? — продолжал расспросы мужчина, прошедший следом. — облегчение, я думаю. если ты про них, — она безразлично постучала ногтем по льду, всё ещё не отрывая глаз от лица ребёнка. — то ничего. — они не виноваты в твоей неспособности себя сдерживать. и тебе их не жаль? — в его голосе проступили нотки укора. — а тебе? — парировала она, медленно наклоняя голову набок. глаза её тускнели, остатки эмоций во взгляде растворялись, и лицо её теперь казалось лишённым жизни более, чем застывшие, те, у кого она эту жизнь отобрала. — я здесь не при чём, — ответил мужчина, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности. — ...ты их знал? — продолжала та. — ты знал их имена, их занятия, их... жизнь? они были тебе близки? ты любил их? они что-то значат для тебя? тишина. мужчина поджал губы. — ...тебе так же плевать, — выдохнула женщина, поднимаясь. — не делай из себя праведника. это же просто массовка. всем плевать на их смерть. тебе, мне, этому миру. никто даже и не заметит их пропажи. а если и заметит, то махнёт рукой - так же как я. и ты в конечном счёте. их взгляды встретились. её - колкий, холодный, безразличный. и его - строгий, обеспокоенный и бесконечно усталый. — они всё ещё не виноваты в том, что ты не умеешь контролировать и себя, и свою силу, — продолжал сопротивляться тот. — что, если в итоге ты перейдёшь с "массовки" на действительно стоящих, нужных, близких? губы женщины еле заметно дрогнули. видимо, задел. — как долго ты будешь душить свою совесть? и до какой степени? — перешёл в наступление мужчина, вновь кидая быстрый взгляд на мальчика под толщей льда. — я не знаю, сколько точно времени пройдёт, прежде чем ты начнёшь жалеть о своих действиях, но поверь мне, это будет раньше, чем ты ожидаешь. голос мужчины креп в окружающей их тишине, и на фоне предыдущих тихих фраз его нынешние слова звучали как приговор. ветер вновь набирал силу, хлестая снегом. они продолжали сверлить друг друга взглядами, пока женщина не опустила глаза. не стыдливо, не смущённо. но побеждённо. —...пошли отсюда, — наконец выдавила она. — скоро начнётся вьюга. мужчина утомлённо выдохнул. вьюга ещё даже не заканчивалась. она была прямо перед ним, смотрящая на свои деяния и не испытывающая ни капли сожаления - вьюга, сметающая всё на своём пути. жестокая не потому что ненавидит, а потому что ей так положено. стихия. стихия в человеческом обличьи.