Флирт с драконом

      В последнее время мое общение с Рикардом стало более привычным. Там, где речь шла о клятвенном мече, было бы больше одиночества, но я знала о сире Рикарде. Из скромного дома на землях короны, второй сын лорда Джаскана Торна. Я могла вспомнить его место на турнирах, как рос в столице, чтобы всегда быть на высшем уровне. Рикард был умен и силен, и, более того, он был верен. Казалось, что он предан Эймонду и только Эймонду, но на данный момент он был верен мне. Тень, которая теперь затемняла мой дверной проем надвигающимся и агрессивным присутствием, которое заставляло меня чувствовать себя в безопасности.       — Сир Торн, не заставляйте меня спрашивать снова, — крикнула я с пола перед камином, где я установила текущую доску.       Рикард ухмыльнулся, слегка позабавленный, и повернулся со своего поста:       — Я должен настоять на том, чтобы остаться снаружи, принцесса.       — А я должна настаивать, чтобы вы пришли и начали устраиваться вокруг гор на доске. — я возразила с хитрой ухмылкой. — По приказу принцессы. — Рикард неохотно подчинился, оставив дверь открытой, чтобы иметь полный доступ к единственному входу в комнату.       — Вы заключаете трудную сделку, принцесса, — ухмыльнулся Рикард, занимая место перед своей частью доски кайвасса.       — Так мне сказали. — я приподняла бровь, глядя на него, когда расставляла свои фигуры. Именно в такие времена все казалось таким нормальным. Таким домашним, если смотреть со стороны. Но на самом деле все это было частью плана.       Переманить Рикарда на мою сторону.       Сбежать из Красного Замка на побережье.       Оседлать Тираксес.       Лететь на Драконий Камень.       На второй день нам удалось установить довольно тесное взаимопонимание на этом этапе. Он был очень сговорчив, когда его спрашивали. Я обдумывала вариант изводить его вином почти до упоения, но завоевать доверие сира Торна казалось проще по сравнению с этим.       — Как прошел для вас этот день, принцесса? — Рикард вздохнул, поправляя свои фигуры.       Я пожала плечами, отмечая, где был мой дракон, а также мои отдыхающие катапульты.       — Отлично. Хотя, должна признать, дни были долгими, а закаты прекрасными… Я действительно беспокоюсь за своего дракона. — Рикард рассеянно напевал, сосредоточившись на фигурах, лежащих перед ним. — В последнее время она была одна в пещерах, и теперь, когда Вхагар ушла, я боюсь, что она может сойти с ума, не видя меня так долго. — Я проанализировала его реакцию, прикидывая, какой будет его снисходительность по отношению к моей защите.       — Это важно для драконов? Быть с их всадником? — спросил он, заглядывая через перегородку. — Должен признаться, принцесса, я не разбираюсь в этой теме.       — Они очень эмоциональные существа, драконы. Они чувствуют все, что мы чувствуем как связанные всадники. — я задумчиво улыбнулась, думая о прекрасных звуках Тираксес. — Боюсь, друг без друга мы потеряны настолько, насколько это вообще возможно. — я посмотрела на Рикарда из-за перегородки, проверяя, не произошло ли смещения. — Если бы я рискнула выйти… под вашей защитой этим вечером, хотя бы для того, чтобы увидеть ее на мгновение, я уверена, что ее настроение поднялось бы. Иногда я слышу, как она плачет со своего балкона, — Рикард выглядел не очень убежденным.       — Принц Эймонд поручил строгие инструкции внимательно следить за…       — Что вы все еще можете сделать в уединении экипажа, отправляющегося на побережье! — настаивала я, потянувшись к руке Рикарда. — Мы вернемся до конца дня, я клянусь в этом, сир Рикард, — пообещала я, прикусив нижнюю губу зубами в тревожном ожидании. — Я только хочу увидеть мою милую Тираксес. — прошептала я, сжимая его руку.       — Вернемся до конца дня. — он подтвердил неохотно, заставляя волнение бурлить внутри меня.       — Пусть Семеро поразят меня там, где я стою в противном случае. — я подняла руку в знак обещания, вскакивая на ноги и обнимая его за шею в благодарном объятии.       Солнце садилось, и на утесах было устрашающе тихо, если не считать нескольких визгов тут и там, когда мы приближались. Она чувствовала это. Я знала, что она почувствовала это так же, как и я, когда мы приблизились.       — Я только на минутку. — пообещала я, отворачиваясь от Рикарда с факелом в руке в сторону пещер.       — До конца дня, принцесса… — Рикард подтвердил свое напоминание, когда я исчезла в темном проходе.       — Skoriot's issa dōna hāedar? — ворковала я, наблюдая, как Тираксес освещает себя ярким огнем. Глубокий и интенсивный рокот охватил мое тело, когда я приблизилась к ней. Я знала, что она чувствовала это, эту восторженную страсть покорять небеса. Чтобы освободить ее из этой темной, ветхой пещеры, в которой я держала ее, и выплеснуть ее гнев на весь мир. — Тираксес. — пропела я, а она радостно щебетала, издавая еще один волнующий визг и освещая темную пещеру. — Skorkydoso ao raqagon naejot jikagon lenton? — спросила я, проводя рукой по ее грубой коже.       Как бы ты хотела вернуться домой?       Я проводила ее, воркуя и распевая ей дифирамбы, чтобы подготовить к миссии, к которой мы собирались приступить. Она не нуждалась во всей моей поддержке, судя по ее отважному поведению, которое вселило в меня надежду, что подвиг, который нам предстояло совершить, будет совершен без ошибок. Без сомнения, это должно было быть быстро. Взобраться на нее будет самой трудной частью, но все, что последует за этим, будет простым. Когда свет достиг максимума на выходе из входа в пещеры, я почувствовала глубокий вздох облегчения. Тираксес гортанно взвизгнула, радуясь мимолетному солнцу, когда я потянулась за веревкой к ее седлу.       — Пытаетесь сбежать, принцесса? — голос Отто Хайтауэра окутал меня, как холодный слой льда. Я поспешно отпустила веревку, когда Тираксес сделала два шага вперед и накрыла мое тело своей шеей. — Сир Аррик обратил внимание на ваше отсутствие и сира Рикарда, и мы все забеспокоились о вашем местонахождении. — он позвал таким снисходительным тоном. — Я ни в малейшей степени не удивлен, что вы решили испытать свои чары в другом месте, пытаясь сбежать.       — Никто не убегает, лорд десница. — взвыла я — вопиющая ложь, когда я слегка похлопала Тираксес, чтобы показать себя преследующему присутствию. — Хотя, я не ожидаю, что вы много знаете о связи между драконом и всадником. Как вы могли? — проговорила я, остро осознавая, сколько охранников он привел с собой, чтобы забрать меня.       — Я думаю, будет лучше, если вы пойдете с нами, принцесса, — позвал Отто, заложив руки за спину. — Мы посмотрим, что скажет король по поводу всего этого.       — Что мы будем… — пробормотала я, воркуя больше похвал и приказывая Тираксес быть спокойной, когда блюстители драконов окружили ее.       — Отведите зверя в яму.       — Нет! — Закричала я, когда Тираксес что-то яростно прорычала. — Она самая счастливая на побережье, она всегда была такой. Уберите ее от ям, умоляю вас.       — Возьмите ее по приказу десницы короля. — прямо заявил Отто, игнорируя мою мольбу. В отчаянии я потянулась к одному из блюстителей, в моих глазах горел огонь и легкий ужас за моего дракона.       — Lua zȳhon kesīr. Nyke ao. — тихо взмолилась я. — Syt ry īlva… — он увидел серьезность в моих глазах и кивнул, когда снова загнал Тираксес в угол, ее глубокие и душераздирающие крики пронзили воздух, когда сир Аррик схватил меня. — Отпустите меня сию же минуту! Я не какая-то простолюдинка, которой вы можете управлять, как вам заблагорассудится, так что выбирайте, вы трус. — я плюнула, вырывая у него свою руку и направляясь к экипажу сама, меня захлестнуло чувство неудачи.       Они бросили меня в тронном зале, как будто я совершила величайшую измену, покинув свою комнату и увидев своего дракона. В то время как намерение состояло в том, чтобы улететь подальше от гадюк, которые так досаждали Красному Замку. Я была благословлена королевской аудиенцией с самим узурпатором, Хелейной и королевой-матерью — только одна из которых, кроме десницы, выглядела совершенно одурманенной моим обращением.       — Должен сказать, племянница, я ожидал от тебя большего. — Эйгон щелкнул зубами, устраиваясь поудобнее на Железном Троне. Трон моей матери. — Неприлично пытаться сбежать, ты не находишь? А что насчет твоего дорогого мужа, хм? — он признал, его взгляд упал между моих грудей на подвеску, которая болталась здесь.       — Он не был бы настолько глуп, чтобы думать, что я не делала ничего большего, чем навещала своего дракона, Ваша светлость. — отрезала я слишком коротко для того, кто должен быть вежлив с теми, кто установил правила…       — Нет… но его здесь нет, не так ли? Он где-то по делам… — глаза Эйгона посмотрели на мои большие глаза, которые были закрыты в ожидании того, что он расскажет о задаче Эймонда, и он усмехнулся. — Он никогда не говорил тебе… не так ли? — спросил Эйгон, и веселье пронизало его устрашающий голос. — О, это просто слишком хорошо. — он повернулся к Хелейне с болезненной улыбкой на лице, ища кого-нибудь, кто мог бы смягчить его настроение, но глаза его жены оставались устремленными в пол. — Сир Кристон, передайте послание ворона от моего дорогого брата принцессе Висении.       — Да, мой король. — Коль подчинился, как хороший маленький солдат, каким он и был, сунув бумагу мне в руки, когда я вырвалась из хватки сира Аррика. Мои пальцы слегка дрожали, когда я разворачивала пергамент, мои худшие опасения дразнили меня в моей голове относительно того, что будет на пергаменте. Я могла бы вообразить много ужасных и убогих вещей. Много гнусных и отвратительных поступков. Но ничто не подготовило меня к тому, что я прочитала в тронном зале, окруженный пристальными ядовитыми взглядами.

      Штормовой предел… предложение руки и сердца принято..... спор между принцами… погнался за Арраксом...... пожирающий..... Вхагар и Тессарион… Принц Люцерис, сорванный с неба… затерянный в Узком море.

      Мои колени подкосились, когда я снова просмотрела на слова, в горле пересохло, и река горячих слез угрожала пролиться на глазах у всех присутствующих. Сир Аррик уловил мою дрожь и снова поднял меня, когда у меня в горле застрял негодующий всхлип. Я бы не стала выплескивать свою тоску перед этими людьми. Эйгон не испытал бы удовлетворения, думая, что он победил меня трагедией.       — Мои глубочайшие соболезнования, племянница. Я всегда считал своих племянников сильными и храбрыми личностями. — сарказм вырвался изо рта Эйгона, когда он насмехался надо мной. — Однако, было бы упущением не сказать, что я не в восторге от того, что лорд Боррос, а также лорд Старк согласились на наши условия. Похоже, в конце концов, ты — большое достояние, которое можно заполучить. — он поздравил меня так, как будто это моих рук дело. Как будто я сыграла какую-то роль в смерти моего брата, и это следует отпраздновать. Мое тело наполнилось раскаленной добела яростью, которая охватила темную яму, образовавшуюся в моем сердце — горе, казавшееся в тот момент всепоглощающим.       — Эйгон… — Алисента отчитывала, материнские глаза смотрели на меня с разбитым сердцем.       — Что, матушка? Принцесса Висенья должна гордиться. Она должна быть польщена тем, что такой подвиг не мог быть совершен без ее помощи. — Алисента проигнорировала бредни своего сына и невозмутимо посмотрела на сира Рикарда.       — Сир Рикард, пожалуйста, немедленно проводите принцессу обратно в ее покои. — Рикард сердечно кивнул, прежде чем взять меня из рук сира Аррика, его хватка была гораздо нежнее и добрее.       — Пойдемте, принцесса… — деликатно прошептал он. — Давайте вернем вас обратно. — я держала голову высоко и так царственно, как только могла, спокойно положив руку на руку Рикарда и слегка сжав ее, показывая, чтобы он отпустил меня на мгновение.       — Спасибо вам, королева-мать. — я шмыгнула носом, быстро прочистив горло, чтобы успокоиться, и посмотрела Эйгону прямо в глаза. — Счастлива быть полезной короне, Ваша светлость. — я присела в реверансе, выражение моего лица с каждым мгновением становилось все более зловещим, пока Рикард снова не взял меня за руку, чтобы проводить по коридорам в мои покои. Как только мы достигли второго ряда каменных ступеней, я больше не могла сдерживаться. Я уперлась кулаком в изгиб коридора и издала душераздирающий всхлип.       — Чшш, Чшш, принцесса. — прошептал Рикард, пытаясь поддержать меня и удержать в вертикальном положении, держа руки у меня под мышками. — Все будет хорошо… — пробормотал он, когда я вцепилась в металлическую обшивку и завыла что-то такое яростное, что могло бы разбудить мертвого. — Я держу вас, принцесса… Я держу вас. — успокаивал Рикард, в то время как еще больше безудержных рыданий сотрясало мое тело. Рикард на мгновение обнял меня, позволяя горю и безысходной печали, которые я чувствовала, пройти через меня, чтобы освободиться. — Мы должны продолжать двигаться, принцесса. Пойдемте со мной. — я проплакала весь путь, глаза покраснели, а зрение затуманилось от слез, пока сир Торн не отпустил меня в моих покоях с тяжелым сердцем. — Я буду прямо здесь, принцесса. Даже сам король не смог бы сместить меня с этого поста. — он утешил меня легкой ободряющей улыбкой, когда я закрыла за ним двери и опустилась на землю.       Рано или поздно все должно было прийти к этому. В глубине души я знала, что мира не будет, если эта война будет продолжаться так, как она продолжалась. Никто не уступит, и никто не поклянется в полной верности другому, поэтому кровопролитие было единственным способом полностью подчинить Семь Королевств. Так или иначе, у нас был бы мир. Но это произойдет после того, как умрут еще сотни мужчин, женщин и детей, такие же, как Люк. Все невинные люди погибли из-за жадности человека.       Я часами сидела перед очагом с этим пергаментом в руке. Я сидела и ждала, когда он вернется. Чтобы объясниться или чтобы я вонзила кинжал в его сердце, которое, как он утверждал, было моим и только моим. Я провела рукой между грудей, лаская драгоценный синий камень, украшавший мою шею, и провела мучительно твердыми кругами по поверхности. Чем ближе я чувствовала себя к нему, тем сильнее становились мои горе и возмущение. Только в предрассветные часы ночи Эймонд вернулся, его шаги в коридоре были отчетливо слышны, когда он протиснулся мимо протестующей фигуры Рикарда, игнорируя его, когда он ворвался внутрь.       — Висенья, я… — он упал ничком, когда увидел смятое послание ворона в моей руке, потрепанное и потускневшее от моего многократного чтения и перечитывания, как будто пытаясь расшифровать другой смысл.       — Мой младший брат… — я поперхнулась словами, пытаясь взять себя в руки, чтобы не впасть в истерику. — Ты, несущий послание твоего гребаного злобного и гнилого брата, он сорвал его с неба. Ты гребаный… наглый… ребенок! — я плакала, горячие слезы навернулись на мои глаза, когда я швырнула в него сообщение. Эймонд сделал три быстрых шага ко мне, протягивая руки, чтобы обнять меня. — Не смей прикасаться ко мне, не…       — Висенья, моя единственная любовь, ты должна выслушать меня, — умолял он, пока я боролась с его хваткой на моих запястьях.       — Nyke jāhor daor. — воскликнула я, делая глубокий и сосредоточенный вдох, чтобы сдержать рвущиеся из меня вопли. — Konīr iksos daorun ao kostagon vestragon, Aemond… — я плюю в его открытый глаз, заставляя его хватку ослабнуть, когда он заворчал от соприкосновения. — Ты утверждаешь, что ты мужчина, но все еще ведешь себя как ребенок. Посылали приказы избавить небеса от моего брата. Считаешь себя Таргариеном, богом среди обычных людей. Ты никогда не будешь ничем большим, чем дешевой имитацией. — я швырнула в него графин, стоявший на столе, и увидела, как он разбился о дверь, едва не промахнувшись. Печаль и чувство вины сменились жаждой мести, когда он взглянул на разбитое стекло.       — Ты моя жена, и ты не будешь осыпать меня непристойностями и оскорблениями! — он закричал, голос потряс меня до глубины души, когда он увернулся от вазы, которую я бросила в него следующей. Он бросился ко мне, перегнувшись через стол с огнем в глазах, и крепко сжал мое горло своей рукой.       — Тогда ты заберешь и меня из этой жизни, муж? — я задохнулась. Его рот сжался в тонкую линию, а его взгляд не отрывался от моего, мстительный взгляд на моем лице. Я ждала, что он заберет и меня — еще один трофей для его матери и брата, но освобождение так и не пришло. Темнота, о которой я мечтала, услышав новость о кончине Люка, так и не постигла меня. Порыв воздуха застал меня врасплох, когда Эймонд агрессивно прижался своим ртом к моему, резко столкнувшись зубами и губами.       — Lu ao nykeā daor, ao sytilībagon naejot issa, Visenya. Isse bisa glaeson se se hembar. — он зарычал, наклоняясь губами к моему уху, прижимаясь щекой к моему лицу. — Клятва, о которой я без проблем напомню тебе. — его угроза была тонко завуалирована. Он знал так же хорошо, как и я, что не стал бы прикасаться ко мне интимно без разрешения. Перспектива изнасилования приводила его в ужас и вызывала отвращение.       — Как ту клятву, которую ты и твоя семья пообещали моей матери? — я усмехнулась, когда он продолжал заставлять меня смотреть на него, теперь его рука лишь слегка держала меня за горло. — Я увижу их головы на пиках еще до того, как луна сменится.       — А что насчет меня, леди-жена? Хмм? Что с вашим мужем? — Эймонд склонил голову набок. — Ты тоже выставишь меня на всеобщее обозрение? Может быть, лишить меня другого глаза?       — Я скормлю тебя твоему собственному дракону, пока твоя мать плачет, но я оставлю тебе твой глаз. — моя ухмылка была злобной. — Если нет другой причины, кроме как взглянуть на мое лицо в последний раз, — я провела по внешнему краю его глаза с ужасающей деликатностью, заставляя его отпустить меня, когда он отшатнулся.       — Ты желаешь мне смерти, Висенья? — спросил Эймонд, вынимая нож из ножен и бросая его на каменный пол к моим ногам. — Убей меня сейчас и покончим с этим. — он бросил вызов, раскинув руки, как будто ожидая моей атаки. Я повертела лезвие в руке, наслаждаясь металлом между пальцами и возможностью…       Но я, блядь, не могла этого сделать.       Я со стуком уронила клинок, заставив моего мужа открыть глаз. На мгновение на его лице промелькнуло выражение облегчения.       — Мы закончили, любовь моя? — он спросил. — Или мне нужно бояться, что ты вонзишь этот кинжал в мое сердце, пока мы спим? — горячие слезы снова наполнили мои глаза, и я рухнула в его объятия от чистого изнеможения.       — Почему?.. Почему, Эймонд? — я задохнулась, почувствовав, как мое тело начинает рушиться, ноги подкашиваются подо мной, несмотря на попытку Эймонда поддержать меня.       — Боги, Висенья, ты должна знать, что у меня не было намерения причинять вред мальчику. — признался он, прижимая мое рыдающее тело к своему подбородку. — Ты должна это знать. — его голос был хриплым и на грани срыва. — Я должен был рассказать тебе свои планы на счет Штормового Предела… Я должен был взять тебя с собой, — пробормотал он мне в волосы, пока мы обнимали друг друга. — Я пошел на перехват…       Не объявляя о себе, Рикард быстро вошел в наши покои, увидев Коля за своей спиной.       — Прошу прощения, мой принц… Принцесса. — Рикард смущенно отвел глаза. — Король приказывает вам обоим явиться в тронный зал для вынесения приговора принцессе Висении.       — Вынесение приговора? — голос Эймонда был резким, режущим, как самая острая валирийская сталь. — По какому обвинению? — Рикарду не хотелось отвечать на резкий и агрессивный тон принца.       — Измена государству.