Потерянные чувства

      Последние дни Кадзухи после встречи со Скарамуччей проходили чересчур обычно и тускло, если не сказать, что меланхолично. Легкий страх продолжал сковывать сердце. Парню казалось, что те десять минут, которые он провел в компании своего пациента, раскрыли всю суть работы психиатром. Весело смотреть на подобных людей, когда они по ту сторону экрана. Фильмы приумножают интерес к психиатрии, романтизируют отклонения других людей. Не то чтобы Каэдэхара не отдавал отчет тому, что на подобной работе могут встретиться крайне опасные личности, но все же не думал, что в простой клинике его затронет подобное.       «Возможно, нужно было уехать с родителями заграницу?» — спросил сам себя врач, поправляя лацкан больничного халата. Его могла ждать совершенно другая судьба вместе с многочисленными победами на литературных конкурсах, но он уже тут, и сейчас нужно вновь готовиться встречать нарушителя спокойствия. — Вы точно будете в порядке? Синяки не прошли, — заметил еще один сотрудник клиники, стоящий в раздевалке рядом с Кадзухой.       Глава отдела срочной помощи, Тигнари, обычно занимался подготовкой препаратов, их закупкой и следил за тем, чтобы подобные ситуации, как произошедшее с Каэдэхарой, не происходили вовсе. Он и выделил нейролептик, вот только так и не удалось им воспользоваться. — Все будет в порядке. Я подготовился, — кивнул сам себе психиатр и пошел в сторону выхода. — Тревожная кнопка под столом. Если что-то случится, не стесняйся ее нажимать. Я попрошу Гань Юй посидеть в соседнем кабинете. — Хорошо, спасибо, — улыбнулся парень в ответ и вышел в коридор, вздыхая.       Обычно ему не составляло труда найти слова для расположения человека к себе, но в настоящей ситуации Кадзуха не мог понять, что именно ему нужно было делать. И нужно ли было делать что-то вообще? Ведь если человек не считает, что ему нужна помощь, то помощь, какая бы она ни была, вряд ли действительно нужна.       Не с лучшими мыслями парень добрался до своего кабинета и налил воды из кулера. В горле пересохло от тревоги, а время словно замедлило свой ход. Следя за стрелками на часах, врач ждал своего пациента, готовый к тому, что тот вот-вот бесцеремонно ввалится внутрь.       «И что же все-таки заставило его стать таким, какой он есть сейчас?» — этот вопрос засел в голове, и именно он стал причиной тому, что Кадзуха не порывался отказаться от ведения дела Скарамуччи. Что им движет? Как докопаться до сути? Все это придется решить на месте.       Протерев глаза пальцами, врач присел за стол, и, стоило ему достать все нужные бумаги, дверь резко распахнулась. Снова секунда в секунду. — А вот и я, — все с той же ухмылкой пациент прошел внутрь, так и не удосужившись закрыть за собой дверь. Вот только волнение вызывало нечто другое.       Сегодня Скарамучча выглядел иначе. Футболка, жилетка — они не скрывали синяки на руках, а на губе сочилась кровью царапина. — Что произошло? — Кадзуха в волнении поднялся со стула и в пару шагов оказался около парня. Первой мыслью, естественно, было вызвать кого-то из мед обслуживания. — Забей. Кое-кто очень захотел подраться, — почти смеясь, сказал тот в ответ и, как ни в чем не бывало, развалился на стуле.       Несмотря на свою непосредственность, голос Скары слышался каким-то надрывным. Поразмыслив пару секунд, Каэдэхара решил закрыть дверь и все же начать свое обследование. — Зайдите после в медкабинет. Скажите, что я вас направил, — на легком выдохе произнес он и вернулся на место. Доктор взял в руки ручку и набросал пару заметок. — Эй, хватит с меня твоей вежливости, — раздраженный голос прорезал воцарившуюся тишину. — Вы пациент, я доктор, предпочитаю держать расстояние с клиентами, — не отвлекаясь от записывания наблюдений, ответил Кадзуха. — Да что ты? — парень напротив рассмеялся. — Что-то я этого не заметил. Поспрашивал тут пару знакомых. Я тебя пугаю?       Рука врача замерла, и он перевел взгляд на парня. В его голосе чувствовалась какая-то фальшь. Словно он не мог понять, какие именно чувства нужно вложить в то, что говорил. — Ни капли, — соврал психиатр. — Вы сами отказываетесь рассказывать о себе. — Ха-ха, такой искусной лжи я давно не слышал.       Скарамучча поднялся с места и обошел стол, смотря сверху на Кадзуху, прекрасно видя, как тот дернулся к кнопке под столом. Его лицо исказилось презрением, и он присел на край стола, закидывая ногу на ногу. — Почему до сих пор не отказался от меня, если боишься? — как ни в чем не бывало продолжал разговор парень. Его взгляд словно проникал далеко в душу, если не за ее пределы вовсе. Он был несконцентрированным, словно смотрел не на Каэдэраху, а куда-то за него. — Не боюсь, — вздохнул тот в ответ и сложил руки на груди. Парень чувствовал, будто это его изучали и копались внутри. Насколько же этот пациент на самом деле мог быть проницателен? Возможно ли, что в нем есть та забитая и надорванная чем-то гиперчувствительность? — Не хочешь признаваться — не надо. Я все равно заставлю тебя бояться настолько сильно, что ты сбежишь, — вновь этот смех. Пустой, как стакан, давно забытый в чьем-то шкафу. — Что ты хочешь узнать? Сегодня у меня хорошее настроение. — Вы сами знаете: расскажите о том, что чувствуете.       Кадзуха был бы рад встать сейчас и отойти от этого парня подальше, но уступать и показывать спину не хотелось еще сильнее. — Ничего не чувствую, — просто ответил Скарамучча, усмехнувшись. — Теперь лжете вы. Ваша ярость вполне может считаться чувством. Диагноз психопатии уже не подходит вам. Возможно, что вы сами запрещаете себе чувствовать что-то еще. Что повлекло за собой отказ от эмоций? — Каэдэхара старался говорить ровно, хотя точно чувствовал, как воздух вокруг накаляется. Он чувствовал себя так, словно сидел рядом с бомбой, у которой таймер на исходе. — Вы запрещаете проявлять себе эмоции и выплескиваете все скопившееся с помощью гнева. Я прав?       Было прекрасно видно, как Скарамучча, сложив руки на груди, начинает впиваться ногтями в собственную кожу до посинения.       «Он все же старается сдерживать себя?»       Но не успела мысль сформироваться в новый монолог, как бомба все же взорвалась.       Парень со всей силы залепил ногой по стулу, на котором сидел Кадзуха. Стул откатился к стене, о которую доктор сильно ударился головой. — И что?! Об этом бесполезно говорить!       Дверь кабинета распахнулась, а в проеме показалась хрупкая девичья фигура. Знаком Каэдэхара показал, чтобы девушка оставалась на месте. — Ты нихуя не знаешь и не понимаешь! И продолжаешь что-то говорить?! Не лезь ко мне в душу, понял?! Тебе нет там места, как и всем вам! — парень резко ударил кулаком по столу. Казалось, от этого удара стол мог бы спокойно разломиться пополам. — У меня нет сердца, и не должно быть! Никто не станет слушать меня и помогать мне! Хватит делать вид! ХВАТИТ ГОВОРИТЬ ТАК УВЕРЕННО! — На самом деле ты хочешь, чтобы тебе помогли, правда? Я тут для того, чтобы тебе помочь. — все тем же спокойным голосом произнес доктор, продолжая держать свои нервы в узде и не поддаваться эмоциям. Хотя впервые ему захотелось наорать на собственного пациента. — ЗАХЛОПНИ СВОЮ ГЛОТКУ! — проорал тот, бросившись вперед.       Резкая боль пронзила щеку, а девушка в проходе взвизгнула. Оказалось, что принимать чьи-либо удары не так страшно, как могло показаться с самого начала. — Кадзуха! — раздался знакомый голос сквозь ноющую боль в голове.       Спустя еще пару взмахов кулаком Скарамучча внезапно осел и вовсе скатился на пол. Сзади стоял запыхавшийся Тигнари. — Какого черта?! Я же давал тебе нейролептик?! — воскликнул тот, а Кадзуха лишь стер каплю крови, ползущую от губы.       В растерянности он вовсе забыл про шприц в кармане. Говорить что-либо об этом было бессмысленно. Все закончилось, даже не успев начаться. Переведя взгляд на часы, психиатр заметил, что от начала приема прошло всего пятнадцать минут. — Уже давно пора запретить ему ходить в нашу поликлинику, — проворчал главный медбрат, заваливая на плечи Скарамуччу. — Ты как? — В порядке, — со вздохом произнес Кадзуха, трогая рукой ноющий затылок. — Не запрещайте ему приходить. Я продолжу его лечение. И выдайте ему нейролептики. Пусть принимает пока что по одной таблетке в день. — Ты с ума сошел? — вздохнул Тигнари. — Все же психиатрам тоже нужно навещать психиатра.       На это Кадзуха лишь усмехнулся, кажется, понимая, как именно ему нужно действовать при общении со Скарамуччей.