Потерянные чувства

      Кадзуха не знал точно, что именно ему нужно говорить в этот момент. Ни извинений, ни обещаний в свою сторону он не требовал и не ожидал. Немного нерешительно протянув руки, парень все же обнял в ответ своего пациента. Было немного не по себе, ведь он помнил, что говорил ему Скарамучча про то, что не любит прикосновения. Но неужели касаемо Кадзухи все было в порядке? — Все будет хорошо, — выдохнул тот куда-то в шею подростка, от чего тот слегка дрогнул. — Пойдем, тебе нужно прийти в себя. Расскажешь, что случилось.       Нехотя выпуская из своих рук психиатра, парень позволил помочь ему подняться и довести до дома. Ноги не слушались и все еще ныли. Недолгая тишина позволила собраться с мыслями. Последний месяц действительно был перенасыщен событиями. Скарамучче на миг начало казаться, что это последняя капля несчастья, которую выжимала из себя его судьба. Правда была ли она действительно каплей или же слизью, тянущейся далеко вперед, он не знал. В первое хотелось верить больше.       Знакомая прихожая встретила мягким светом лампы. Это место было таким полным по сравнению с его квартирой. Впрочем, на удивление, поселившийся в ней котенок хотя бы скрашивал пустоту.       «С ним все будет в порядке?» — хмуро подумал парень, но решил, что пара часов, которые он мог бы провести рядом с Каэдэхарой, не навредят слишком сильно.       Усадив гостя на стул у кухонного стола, Кадзуха достал кружки, и вновь с мордами котов. — А ты действительно сильно любишь их, — хмыкнул Скара. — Я тут подобрал одного.       Он отвел глаза в сторону, осматривая календарь, который при первом посещении не было видно из-за отключенного света.       Сказать, что врач удивился, — ничего не сказать. Понимая, что это вовсе не в характере его гостя, он пытался понять, что же его вообще к этому подтолкнуло, после чего взглянул на чашки. Нет, подобное предположение казалось крайне бредовым. Как кто-то может решиться взять к себе кота, просто потому что увидел странную коллекцию кружек обычного фаната котиков? Однако ответ сам пришел в руки Каэдэхары. — Он был похож на тебя. Белый, с рыжим кончиком на хвосте, — Скарамучча перевел взгляд обратно на Кадзуху, который даже не знал, что думать о внезапной открытости подростка. — Неужели я тебе так понравился? Влюбился? — посмеиваясь, невпопад ляпнул парень, на миг замечая румянец на щеках собеседника. — Да кому ты сдался?! — воскликнул тот, готовый разойтись в высказываниях, но постарался вздохнуть глубже. — Наливай чай молча.       Скарамучча и сам не понимал ничего из того, что ощущал по отношению к Каэдэхаре. Ненавидеть его не выходило, хотелось всегда находиться рядом, несмотря на легкую панику и осторожность, которой он пытался контролировать хоть что-то из своих вспышек гнева. Такое ведь уже было однажды…       Психиатр не стал дальше развивать эту тему, возможно, боясь докапываться до истины. Ему самому было очень многое неясно. И говорить что-либо — не только выводить Скарамуччу на эмоции, но и зарывать самого себя в глубокую яму неизвестности. Чтобы больше не думать об этом, парень достал из шкафчика пакетики чая и разложил их по стаканам, после чего присел рядом с подростком, протягивая ему чашку. — Ты сильно похудел, — отметил Кадзуха, осматривая его осунувшееся лицо. Школьник и так был худым. Он отметил это еще при первой встрече. Но сейчас казалось, что еще немного, и его нужно будет везти в больницу. Это не могло не беспокоить. — Я не ел несколько дней, — практически беззаботно ответил тот, отпивая горячий чай. — Что? Несколько дней? — переспросил Каэдэхара, подрываясь к собственному холодильнику. — Эй, это не повод кормить меня сейчас! — воскликнул парень, но было уже поздно. Перед ним уже лежала ложка и стоял йогурт. — Тебе нужно поесть. Скорее всего тебя будет тошнить, если дать что-то более плотное, — серьезно проговорил врач. — Пока ты не съешь это, я не выпущу тебя из дома.       В голове у Скары пролетела шальная мысль о том, что можно было и дальше продолжать отказываться от еды, чтобы остаться тут подольше, но в этой идее было сразу несколько минусов: первый — котенок, ждущий прихода хозяина, а второй… Если он так поступит, то с большей вероятностью этот йогурт затолкают в него силком. — Почему ты не ел? — Не хотелось, — достаточно мрачно ответил тот, ставя жирную точку в этой теме, вместе с тем открывая йогурт, набирая его в ложку.       На удивление никакого тошнотворного желания выплюнуть йогурт не было. Есть на самом деле хотелось, и парень понял это только сейчас, с аппетитом доедая все до конца. Все это время Кадзуха лишь смотрел на него, ничего не говоря и попивая свой чай.       Когда баночка оказалась выкинута, а ложка отправлена в раковину, Каэдэхара все же решился поднять еще одну волнующую его тему. — Так что ты делал на улице так поздно? Что произошло?       По выражению лица Скарамуччи он понял, что правильно сделал, что дождался, когда он доест. Тот вертел в руках чашку с чаем, о чем-то думая, плотно сжимая губы, словно вовсе не хотел говорить. — Можешь не говорить, если тяжело, — заметил врач, садясь обратно на свое место. Как бы ему ни было любопытно и беспокойно, это никак не могло стоить морального состояния его пациента. — Нет, все в порядке, — вздохнул в конце концов тот, замирая на долю секунды. — Я встречался с той женщиной… — зная, что эта тема — одна из самых больных для Скарамуччи, Каэдэхара хотел было остановить его, но промолчал. Не нужно было этого делать, когда ему вновь открываются. — Она сказала, что я обязан хорошо сдать экзамены и через год поступить за границу.       Что-то внутри Кадзухи кольнуло, но он это упустил из виду, немного расслабляясь. — Разве это не хорошо? Ты сможешь получить хорошее образование и встать на ноги. — Нихера это не хорошо! — воскликнул тот, тут же стушевавшись. Ведь обещал же держать себя в руках. Врач заметил и это. — Не стоит подавлять в себе абсолютно все. Я не обижусь и не разозлюсь, — заметил он, но ответа так и не получил. — Она уже выбрала мне невесту, которая сможет помочь ей выиграть в борьбе за место президента. Ненавижу… Я хочу сам выбирать свою жизнь! Какого хера она смеет решать за меня, как мне жить?! — воскликнул Скарамучча, зарываясь пальцами в свои волосы.       Это стало второй, уже не самой приятной неожиданностью. Пусть семья самого Кадзухи не была самой обычной, но подобного никогда не происходило. Даже общаясь со своими сверстниками из того же круга, он ни разу не слышал о браках по расчету. Каэдэхаре казалось, что это уже давно стало пережитком прошлого. Что ему нужно было сказать? Со стороны врача он бы просто слушал, но разве Скарамуччу теперь можно было назвать лишь пациентом? Нет, скорее он стал хорошим знакомым или же другом? Ни одно из определений их отношений и чувств самого Кадзухи не подходило. Он мог трактовать это лишь как больше, чем малознакомый, меньше, чем возлюбленный. Но, придя к такому выводу, парню захотелось прямо сейчас врезать себе по лицу. Не хватало ему еще влюбиться в школьника. — Но ты можешь уехать заграницу, отучиться, а после просто затеряться, — сказал врач, понимая, что дальше держать молчание нельзя. — Так не получится, — покачал головой парень в ответ, отпивая уже подостывший чай. — Она следит за мной, а заграницу скорее всего отправит кого-то следом.       «Что у него за семья такая?» — спросил сам себя Каэдэхара, вздыхая от безнадежности ситуации. — Не будет тогда проще жениться на той девушке и, если не получится полюбить ее, просто развестись спустя время? — задумчиво произнес он, смотря в потолок. — Я не собираюсь жениться! Тем более на малознакомом человеке! — возмутился Скарамучча, с грохотом ставя кружку на стол, привлекая к себе взгляд старшего, попутно разливая часть чая. Он прикрыл глаза, поставив руку на стол. — Я… мне не нравятся девушки. Все издевательства начались после того, как я признался в любви своему другу, оставившему те следы… — парень слишком наглядно закрыл свой живот, сжимая рукой бок.       Пожалуй, из всего, что слышал от Скарамуччи Кадзуха, это стало последней каплей. Он сам готов был пойти и дать в морду тому придурку. Зациклившись на одной этой мысли, врач почти упустил из вида еще одну вещь.       «Ему нравятся парни?» — переспросил он в уме и в какой-то момент все точки непонимания соединились в одну линию. За время, проведенное далеко от привычного круга общения с другими людьми, похожими на него самого, Каэдэхара уже почти забыл, что не он один столкнулся с подобным явлением. — Мой погибший друг тоже был парнем, — вздохнул Кадзуха, не чувствуя больше смысла скрывать этот факт. — Если бы со мной поступили так же, как с тобой… Вряд ли бы я все еще держался. Ты намного сильнее всех людей, которых я встречал. Ты не думал о том, чтобы честно рассказать о причинах, почему не хочешь жениться на девушке, которую подобрала тебе мать?       Скарамучча смотрел на него не отрывая глаз. Казалось, он и вовсе не услышал последнего вопроса. Хотя это и в самом деле было так. — Тебе… нравятся парни? — переспросил тот, действительно шокированный этим фактом. — Разве это не ненормально?       Теперь и сам Кадзуха удивился. Парню было уже семнадцать, и неужели за все прожитые годы Каэдэхара оказался первым, кого он встретил, кто питал желание к своему полу? И ладно это — не мог же он не знать о других геях или би? Медиапространство кишило разными статьями, интервью, каминг-аутами и так далее. — Нет, в этом нет ничего ненормального. — начал пояснять тот. — Даже среди других животных присутствуют случаи однополой связи. Это никак не связано с отклонениями, хотя… Даже на моей недолгой практике были случаи, когда родители приводили детей и говорили о том, что у них ненормальные и извращенные увлечения с собственными друзьями. Но наиболее ненормальными оказывались именно родители…       Для подростка это действительно оказалось открытием. Мысли перемешались в голове. Он не знал, как нужно на это реагировать. Все вокруг буквально вбивали в него то, что он больной извращенец, то, что он не заслуживает любви, и все это в один миг рассыпалось на сотни песчинок, сдуваемых ветром осознания. — Не думай об этом пока. Когда придешь домой, можешь сам посмотреть информацию в интернете, — выдохнул Кадзуха, слегка трепля того по голове, стараясь хоть как-то отвлечь. — Тебе есть над чем подумать, но лучше подумай об экзаменах. — Ха? — Скарамучча в миг пришел в себя при словах об экзамене и хотел было сказать очередную колкость, но, видя улыбку на чужом лице, понял, что над ним лишь подтрунивают. На лице впервые за долгое время появилась улыбка. Не та, которой он улыбался тем, над кем издевался, а искренняя.       Каэдэхара хотел бы иметь под рукой фотоаппарат, чтобы запечатлеть этот момент. Улыбка Скаре шла. Даже очень. В сердце, против воли, разлилось мягкое тепло. — Так ты все же умеешь улыбаться? — слегка посмеялся он, но скорее от наплывшего удовлетворения. — Заткнись, — бросил Скарамучча, отворачиваясь. — Улыбаться тебе больше идет. Так что постарайся делать это чаще. — Размечтался, я не стану больше этого делать.       И все же, несмотря на собственные слова, внутри разливалось удовлетворение и тепло. На душе стало чуточку легче.