Потерянные чувства

      Сколько потребовалось времени, чтобы пешком дойти до дома? Час? Два? Три? А может, и четыре. Скарамучча едва переставлял ноги, держа в себе наплыв нервного срыва и слез. Он и правда часто плакал, особенно в последнее время. Стержень внутри медленно, но верно кренился, стараясь надломиться, и чувство того, как он не может этого сделать, заставляло ненавидеть себя еще больше. Почему он просто не может умереть? Все было просто. Скарамучча родился слишком сильным. Достаточно сильным, чтобы терпеть всю эту жизнь до конца, изредка желая для себя чего-то другого.       «Ненавижу, ненавижу, ненавижу его…» — проносилось в мыслях, и в конце концов парень вытащил наушники, лишь бы не слышать собственного внутреннего голоса, орущего во всю глотку. Неужели именно так чувствуют себя люди, которые слушают его крик, вырывающийся из груди? Однако не успел он включить музыку, как со стороны места вывоза мусора у его дома раздался не то плачь, не то мяуканье. Парень перевел свой взгляд туда и заметил небольшую коробку с надписью: «Возьми меня к себе». Почему это показалось издевкой над всей его жизнью? Почему этот котенок сейчас мог разрешить себе плакать, а Скарамучча — нет?       Подойдя ближе, он заглянул внутрь. Там сидел маленький белый котенок с рыжим кончиком на хвосте. Он пытался вылезти из коробки, но был слишком мал для этого.       «Он похож на него».       Парень присел на корточки, не отводя пустого взгляда от животного. Глаза наполнились слезами, которые тот тщетно начал смахивать.       «Ненавижу его, ненавижу», — это было ложью. В отличии от остальных людей, Скара не мог почувствовать настоящей ненависти к Кадзухе. Раз за разом вспоминая то, как Кадзуха смотрел на него, говорил с ним, помог открыться, Скарамучча просто был не в силах возненавидеть — не сейчас. Оставалось лишь убеждать себя в своей ненависти.       Подняв коробку с земли, парень поплелся домой. Возможно, хоть сейчас квартира не будет настолько пустой? Возможно, это животное сможет заменить «того человека».        Выпустив котенка на паркет, Скарамучча взял пиалу из шкафа и налил туда сливок, после чего поймал за шкирку животное и мокнул его носом в него, как еще в его детстве делала бабушка. С подобным необдуманным решением по принятию нового жильца дома пришли новые проблемы. Стоило сходить в зоомагазин и купить все нужные вещи, дойти в ветеринарную клинику. Но это отложилось в долгий ящик. Бегающий туда-сюда кот не помогал справиться с мыслями, а лишь раздражал. Не чувствуя абсолютно ничего, парень закрылся в своей комнате и вытащил из ящика канцелярский нож, которым разрезал бинты, а после и собственную кожу. Это не помогало никак, но капли крови, скатывающиеся вниз, отвлекали мыслью о том, что ему еще есть, ради чего жить. Боль отрезвила разум. Только в такие моменты Скарамучча мог надеяться на будущее и не желать собственной смерти.       Промокнув рану порезанным бинтом, парень лег на кровать и прикрыл глаза. Слезы больше не текли, а внутри воцарилось смирение. Сон подобрался незаметно.       За следующие несколько дней парень смог прийти в себя, но ни в клинику, ни в школу так и не ходил, оставляя свою жизнь на течение судьбы. Он смог выбраться лишь туда, куда нужно было идти ради того, чтобы кот, поселившийся дома, мог спокойно жить у него. Однако судьба — крайне интересная штука. Она извилиста и может привести к самым неожиданным моментам. Таковым ранее было спасение Кадзухой, таковым стало появление неожиданного гостя.       Дверной звонок, кажется, зазвенел впервые за несколько лет. Скарамучча, не ожидавший этого, едва не повалился с кровати, но выронил телефон, в котором был открыт учебник по математике и параллельно включена лекция по физике.       Парень нехотя поднялся, стараясь не потревожить котенка, спавшего рядом. Медленно дойдя до двери, он не успел заглянуть в глазок, как опять раздался раздражающий трезвон. — Блять, да кто там?! — он резко открыл дверь и увидел в коридоре высокую женщину, одетую в деловой костюм. — Мое имя Кудзе Сара, я секретарь госпожи Эи, — ответила девушка, не дрогнув от высказывания подростка.       Скарамучча тут же захлопнул дверь и повернул в ней замок, запирая. — Господин, госпожа хочет видеть вас и поговорить о вашем будущем. Если хотите продолжить жить в этой квартире, вы обязаны пойти.       «Ебаная сука, она еще ставит мне ультиматумы», — пронеслось в мыслях. Ненависть оставалась ненавистью, но, зная характер «той женщины», он в конце концов понимал, что действительно может оказаться на улице, если не последует требованиям. — Я одеваюсь, — бросил он через дверь и ушел в свою комнату.       Пусть и был вечер, но на улице все еще оставалось жарко и душно. Даже несмотря на это, парень нацепил на себя черную водолазку, джинсы и жилетку поверх. В последний раз он видел «ту женщину» пару лет назад, примерно при таких же обстоятельствах. И тогда она заставила его отправиться с собой на какое-то светское мероприятие. Тогда он просто отсиделся в сторонке. Но сегодня его явно вызывали на разговор. — Дождись меня, — едва слышно бросил он проснувшемуся коту и вышел в прихожую, а после и в коридор.       Дорогой ресторан с панорамным видом, ни одного человека во всем холле и куча охраны. Ничего необычного. «Та женщина» ненавидела лишние взгляды. Старалась меньше появляться на публике, а даже когда приходилось это делать, использовала тщательно загримированную дублершу. Никто и никогда ее не видел воочию, исключая нескольких приближенных. Даже ее сын сомневался в том, видел ли он действительно свою мать или обычную дублершу. — Скарамучча. Давно не виделись, — проговорила она почти безразличным голосом. — Как дела в школе?       Наверное, только от нее эта обычная фраза могла вызвать столько ярости и гнева. Пришлось вжать ногти в ладонь, чтобы не сорваться в ту же секунду. — Нормально, — нехотя бросил парень, садясь напротив нее, как смертник на расстрел. — Что ж, это хорошо, — отведя взгляд от него в сторону панорамного окна, ответила женщина. Ее образ в деловом костюме, наверное, сводил с ума многих мужчин. — Вот только я слышала другое, — глаза Эи блеснули нехорошим огнем. Против своей воли все тело Скарамуччи свело дрожью. Он не хотел признавать того, что боялся ее. — Ты избивал многих своих одноклассников и учеников других школ. Почему ты не решаешь все словами? — на выдохе сказала она, поворачиваясь обратно к своему сыну. Вопрос повис в воздухе. — Итак, на следующей неделе начнутся экзамены. Я жду от тебя лишь лучших оценок. Я не буду ограничивать тебя в выборе ВУЗа и не буду настаивать на поступлении в этом году…       Плечи парня немного расслабились. Он не ожидал такого великодушия к себе. Вот только расслабляться было рано. — При одном условии, — Эи положила руки перед собой на стол. — В следующем году ты обязан будешь поступить заграницу и получить лучшее образование. — Что… — вопрос слетел с губ. Его сердце рухнуло куда-то ниже пола и земли в принципе, а после подлетело вверх с такой силой, что ударило в голову. — Ты просишь меня уехать из страны? — переспросил он. — Ради твоего же блага, — кивнула она. — Я уже нашла тебе невесту. Она из очень хорошей семьи, ваш будущий брак сможет обеспечить мне гарантию в выборах. — Невеста? — ненависть вновь начала замыливать разум и глаза. Но эта женщина подавляла всего Скарамуччу одним своим взглядом. Он не мог ничего сказать. Молча ненавидеть было… не в его характере, или на самом деле в его? Неужели несмотря на всю свою жизнь, он оставался на столько слабым?       «Слабый, слабый…» — Ненавижу… — прошипел парень. — Пошла к черту! Какого хера именно ты определяешь всю мою жизнь?! Бросила один раз, бросила второй, теперь хочешь вовсе избавиться от меня?! ТЕБЕ, БЛЯТЬ, НЕ ДОСТАТОЧНО ТОГО, ЧТО Я ЖИВУ, КАК НЕСУЩЕСТВУЮЩИЙ ЧЕЛОВЕК?!       Скарамучча подскочил с места, со всей силы кидая стул в сторону. Эта женщина даже не дрогнула, не повела глазом, не выказала никакого страха. — Я делаю это ради тебя. Помни и будь благодарен, — сурово сказала она, складывая руки в замок и подпирая ими свой подбородок. — Слабак.       Последнее слово осталось за ней. Подросток больше не мог ничего ей сказать. Он сорвался с места, выбегая сначала из ресторана, а после из здания. — Мне нужно было его остановить? — спросила Сара, провожая парня взглядом. — Нет, не стоит. В конце концов он все поймет, — женщина отпила из бокала вина и отклонилась на спинку стула.       Скарамучча бежал ровно столько, сколько мог выдержать, пока в легких перестало хватать воздуха, а ноги не заныли. Возвращаться домой — оставаться с мыслями наедине. Гулять — оставаться с мыслями наедине. Нет, он не хотел умирать. Не хотел. Единственное, чего он хотел, — дать отпор. Избивать, убивать — все, что угодно, лишь бы не позволить планам «той женщины» исполнится. Но это было не то, все это было не то.       Отдышавшись, он продолжал бежать дальше. Поворот, еще один, длинные дороги, бесконечный побег привел его туда, куда он даже не думал приходить.       Окна дома не были закрыты заслонками, шторы не были задернуты, на кухне стоял знакомый силуэт. «Нет, нет, нет, только не сюда, не к нему», — задыхаясь, думал Скарамучча, но было уже поздно. Парень посмотрел в окно. Кадзуха раскрыл глаза в удивлении и побежал куда-то. — «К выходу», — догадался парень и хотел бы убежать, но ноги больше не слушались. Даже адреналин не помогал в этом. — Ебаная физра! — взвыл он, падая на колени.       Дверь с легким скрипом открылась, и Каэдэхара выбежал из дома, за пару секунд оказываясь рядом. — Как гром среди ясного неба, — выдохнул он. — Что ты тут делаешь?       Скарамучча продолжал молчать, упершись взглядом в асфальт. — Что случилось? Ты не ко мне шел? — врач взял под локоть Скарамуччу, пытаясь поднять с земли, но тот резко вырвал ее. — У тебя слишком большое самомнение, — прошипел он. — ДОЛБАННЫЙ УБ… — слова застыли в глотке плотным комом, стоило повернуться к Кадзухе лицом. Тот смотрел не так как обычно. В его глазах было слишком много вины. — Ты должен был знать, что я больше не наброшусь на тебя. Какого хрена?! Я для тебя животное?! Так же, как и для всех вокруг?! Просто подопытный с интересным прошлым?! Ты все еще меня боишься? — парень не знал, что сейчас выражает его лицо. Но по ощущению он выглядел еще более слабым, чем в любой другой момент своей жизни.       Нервный выдох сорвался с губ Каэдэхары, и тот осел на землю, прикладывая ладонь к своему лбу. — Это не я попросил Гань Юй сторожить в соседнем кабинете, — сказал он. Голос психиатра звучал надломленно и устало. — Медбрат, который давал тебе таблетки, решил сам, что мне нужна охрана. Я говорил, что это мне не нужно и что мы с тобой нашли общий язык. — Тогда почему, мать твою, ты меня не нашел?! — воскликнул Скарамучча, но после понял почему. Даже если бы захотел, вряд ли бы смог это сделать. Все бланки заполняла «та женщина», она бы не дала его найти. — А что бы я тебе сказал? Разве ты бы послушал? — и снова в точку. Кадзуха чересчур хорошо понимал его. Быть может, даже лучше, чем он сам. — Что случилось, Скарамучча? — Скара. Зови меня так, — прошептал он, опустив голову. — Прости, я вспылил.       Почему сейчас извиняться стало так просто? Потому что во всей своей ненависти, проблемах и плохих отношениях с людьми был виноват только он сам? Невыносимо было осознавать эту правду. И осознавать ее прямо сейчас. Произошедший разговор с «той женщиной» выбил землю из-под ног. Этот разговор вернул ее на место. Скара смертельно устал от этого. Устал злиться, устал отталкивать людей. Людей было слишком много, а он один. Качели разума и гнева носили его из стороны в сторону.       Вновь повернувшись к Каэдэхаре, парень неожиданно для себя обнял того, сжимая одежду на его спине, хватаясь, как за последний трос к собственному спасению. — Я буду лечиться. Не буду срываться. Не на тебя, — выдохнул он, проглатывая приступ тошноты от самого себя. — хотя бы ты не бросай меня …