Четыре с половиной года спустя.
— Ну че, пацаны, как зимняя сессия? — Димка шумно втягивает латте, поочередно глядя на Антона и Леху. — Мы с Серегой после последнего экзамена два дня пили.
— Три, — поправил Матвиенко, в два глотка осушая чашку чая. — И зачем только я тебя послушал и пошел учиться на стоматолога? Надо было че попроще выбрать, эх…
— Ой, не ной, — отмахнулся Позов. — Ты же анатомию головы и шеи лучше всех в группе сдал.
— Но какой ценой! — возразил Серега, подняв указательный палец вверх.
Димка и Серега учились в Первом Санкт-Петербургском государственном медицинском университете имени И.П. Павлова на стоматологическом факультете. Позов планировал стать ортодонтом, а Матвиенко — хирургом. Учеба выматывала, но цель мотивировала.
Антон с Лехой с улыбкой смотрели на своих друзей. Сами они учились в ИТМО на информационной безопасности. Поначалу было сложно, но с детства развитые скиллы и стремление к самообразованию позволили ребятам стать лучшими на курсе.
За время зимней сессии друзьям не удалось пересечься ни разу, а сразу после сессии все разъехались на каникулы по теплым странам. Поэтому, едва начался весенний семестр, в первый же его день ребята встретились в уже полюбившейся им уютной кафешке «Coffee Room». Увидевшись после длительной разлуки, ребята в полной мере ощутили, как они соскучились друг по другу и по этим душевным посиделкам во время большого полуторочасового перерыва в обоих университетах.
Первые полчаса ребята обменивались впечатлениями о своих поездках, показывали друг другу фотки и обсуждали приятные вещи. Но рано или поздно любой разговор студентов сводится к учебе.
— Нормально зимняя сессия, — хихикнул Антон в ответ на заданный Димкой вопрос. — Правда, Ворон чем-то не понравился преподу по дискретке, и тот на экзамене свирепствовал. — Антон перевел взгляд на Леху.
— Статью он от меня хотел, — Леха отправил в рот кусок брауни. — Про орграфы с малым числом дополнительных дуг минимального вершинного 1-расширения. Только вот у меня времени на эту статью не было вообще, о чем я сразу ему и сказал. А он обиделся, — еще кусок брауни. — Но все закончилось хорошо, — заверил он друзей.
— Ну это главное, — кивнул Матвиенко. — Как первый день учебы? Мы вот сегодня всю пару рассматривали рентгеновские снимки разных зубов.
— Какое совпадение, — засмеялись Антон с Лехой. — Мы тоже сегодня на первой паре изучали рентгеновские снимки. Только ноутбуков и смартфонов.
— Чего? — чуть не поперхнулся Позов. — Зачем девайсам делать рентген?
— Форензика, — пояснил Шастун. — Наука о раскрытии преступлений, связанных с компьютерной информацией.
— И? — все еще не уловил связь с рентгеном Димка.
— Ну смотри, — с упоением начал Антон. — Чтобы детально изучить железо преступника, иногда его приходится вскрывать. А вскрытие может таить в себе… непредвиденные вещи: систему самоуничтожения для защиты от вскрытия, например.
— Взрывчатку, — пояснил Воронов, делая глоток.
— Это скорее сюжет для голливудского фильма, — поспешил успокоить друзей Шастун. — В жизни такое бывает крайне редко. Тем не менее, вскрывать девайсы преступников, которые знают, что их рано или поздно поймают, может быть опасно. Ну и таким девайсам делают рентген. Не то чтобы он был сильно информативен, но все же позволяет обнаружить что-то, чего в девайсе не должно быть даже теоретически. Ну и вот мы рассматривали снимки мобильных телефонов и отвечали преподу, где какая микросхема, где какой датчик, где что. В самых общих чертах. Не берите в голову, — Шастун вновь отхлебнул латте. — А у вас как прошла сессия?
— Нормаааально, — протянул Серега. — Но я еще не успел от нее отойти. А тут сразу весенний семестр начался. Ну что за жизнь?
— И не говори, — поддакнул Воронов.
Какое-то время все четверо сидели молча, жуя и обдумывая свое положение.
Весенний семестр вместе с оживлением всегда приносит некоторое разочарование от того, что все начинается заново: новые предметы, новые преподы, новые знания. Все, что удалось нафармить в осеннем семестре, обнуляется: по всем предметам 0 баллов, репутация у преподов — 0, знаний будто тоже 0… Вроде пару недель назад ты знал все, сдавал экзамены, вел дискуссии, решал задачи, а тут хоп — и обнулился. И работа начинается заново. А что, если попадется лютый препод, которого боится вся кафедра? А если конкретно ты ему по какой-то причине не понравишься? А если…
— Тох, а че там ваши си ти эф или как их там? Участвуете? — прервал коллективное молчание Позов.
— Да, — расплылся в улыбке Шастун. — Месяц назад победили в студенческом CTF. Через неделю будет CTF по правилам jeopardy, там помимо студентов принимать участие могут вообще все, в том числе желающие из других стран. Мы планируем поучаствовать.
— Что еще за джепэди?
— Ну смотри, — Антон будто ждал этого вопроса. — CTF бывает в двух стилях: классический CTF еще называется attack&defence CTF. Команды-участники делятся на атакующих и защищающих. Защищающим выдают уязвимые машины и дают задачу их защищать. Атакующие же должны эти машины взламывать. Во втором раунде команды меняются ролями. А CTF jeopardy — это когда есть набор задач, которые нужно решить правильно и как можно быстрее. Jeopardy проводится онлайн, поэтому количество участников не ограничивается. Даже вы с Серегой можете поучаствовать.
— Я пас, — смеясь, поднял руки Матвиенко.
— Поддерживаю, — серьезно отозвался Позов.
— Кстати о задачках, — вдруг вспомнил Серега. — У меня есть купон на квесты «Клаустрофобия». Действует до завтрашнего дня. Скидка 50%, на минуточку. Может, сходим сегодня? Сколько у вас пар?
— Ох, у нас стремное расписание в этом семестре, — пожаловался Антон. — Лех, че там у нас сегодня?
— После перерыва семинар по операционным системам и лекция по противодействию социальной инженерии.
— Звучит действительно стремно, — подтвердил Позов.
— Операционные системы? — засмеялся Шастун.
— Нет, социальная инженерия. Что это вообще такое? — продолжил недоумевать Дима.
— О, это психология, — взялся объяснять Антон. — Манипулирование людьми. Чтобы они что-то сделали или выдали какую-нибудь конфиденциальную информацию. Например, надо злоумышленнику попасть в здание, в которое доступ только по RFID-ключу. Он может просто встать и копошиться в карманах, типа в поисках ключа. А кто-то, у кого есть этот ключ, подходит, открывает дверь и впускает заодно его. Тут ему играет на руку элементарная человеческая вежливость. У него ведь на лбу не написано «злоумышленник», он просто сосед, который не может найти ключ. Вот вежливый человек ему и помогает.
— Звучит жутко, — поежился Матвиенко. — Это не вежливость, а безалаберность.
— Угу, — согласился Антон. — Есть крутой фильм на эту тему, называется «Эксперимент «Повиновение», там человек позвонил в ресторан быстрого питания, представился полицейским, сообщил, что молодая работница подозревается в краже, и попросил ее задержать и обыскать до приезда полиции. Звонок пришелся на то время, когда в ресторане было полно посетителей и всем было некогда. Из-за этого его никак не аутентифицировали, поверили на слово и просто делали все, что он прикажет. В итоге дошло вплоть до минета мужу начальницы этого ресторана, выполненного подозреваемой работницей. Зачем — никто не спросил. Надо — значит надо.
— Жесть, — удивленно отозвался Позов.
— Угу, — вдохновленно продолжил Антон. — А самая мякотка в том, что фильм основан на реальных событиях. Такое реально произошло в 2004 году в Макдональдсе в США. И когда людей спрашивали, неужели они реально думали, что полицейский может заставить кого-то изнасиловать другого человека, люди тупо смотрели и не знали, что ответить. Люди тупые. Поэтому противодействию социальной инженерии прямо явно нужно учить.
— Хм, — отозвался Серега. — У меня вот бабушка перевела пять тыщ мошенникам недавно, хотя я ей неоднократно объяснял, что если работник банка рассказывает о мошенниках, значит, он и есть мошенник.
— Мне они тоже звонят периодически, — подал голос Воронов. — Буквально вчера звонят и рассказывают, что зафиксировали вход в приложение со стороннего IP-адреса. Учитывая, что я не приемлю смартфоны и зайти в приложение даже теоретически не мог. Я прямо повеселел. Спросил, что такое «сторонний IP-адрес». Девушка растерялась и объяснила, что это «не тот IP-адрес, с которого я обычно захожу». Я попросил назвать IP-адрес, с которого я обычно захожу, она ответила, что сторонний IP-адрес относится к Сочи. Я спросил, что мне мешает оказаться в Сочи и попросил назвать именно цифры, октеты IP-адреса, с которого я захожу обычно. Она психанула, пообещала заблокировать мой счет и бросила трубку. Люблю поболтать с мошенниками. Сколько раз грозились заблокировать счет, а ни разу так и не заблокировали. Блокировалка не выросла.
Все усмехнулись. У каждого в запасе была подобная история разговора со «службой безопасности Сбербанка», которая почти увенчалась успехом для звонящих, но в последний момент что-то пошло не так.
— А я люблю с ними долго поболтать, — рассказал Дима. — Обстоятельно так, на полчаса минимум. Прикидываюсь долбоебом, постоянно переспрашиваю, рассказываю анекдоты, делюсь информацией про миллионы, лежащие на моем счету, и про то, как я боюсь стать жертвой мошенников. Если бы они узнали, что мне сигарет купить не на что, они бы расплакались. Но я считаю, что чем дольше они проговорят со мной, тем меньшему количеству бабушек-дедушек успеют позвонить. Вот.
— Разумно, — кивнул Леха.
— Эу, пацаны, — привлек внимание Серега. — Так че по «Клаустрофобии»? Если идем, надо забронировать время. Или вы не хотите на квест?
— Хотим, — в один голос ответили все трое.
Серега достал смартфон, открыл сайт и стал выбирать время.
— На семь вечера норм?
— Отлично, давай.
***
— Здравствуйте, молодые люди, — бодрый старичок зашел в компьютерный класс. — Начинаем семинар. Наша сегодняшняя задача — рассмотреть файловую подсистему операционной системы.
Антону и Лехе семинар скорее нравился. Старичок последовательно показал и рассказал то, что им было известно еще со времен школы, а потом плавно перешел к спорной теме сравнения файловых систем и выбора подходящей. Тут и Шастун, и Воронов успели вставить свои 5 копеек. Уж что-что, а похоливарить о файловых системах они любили.
— А чем вам не нравится FAT32? — подала голос Света Дегтярева с первой парты. Все флешки по умолчанию в нее отформатированы. Она быстрая, удобная. Какой смысл использовать что-то другое? Я всегда использую FAT32.
— Ага, и не записываешь на нее файлы больше 4 Гб? — пробасил Миха Самсонов с последней парты. — Ни фильмов, ни игр, ничего?
— А, блин, она поэтому ругается, что файл слишком большой? — хлопнула себя по лбу Света. — Спасибо, теперь буду знать.
В классе послышались смешки и шушуканье. До конца пары оставалось 5 минут.
— Семинар окончен, — объявил старичок. — Ваша задача на первую лабораторную работу — написать свою реализацию gzip. Предполагается, что сжимать вы всегда будете ровно один файл, будь то просто файл или tar-архив. Используем алгоритм Deflate, реализуем только метод статического Хаффмана. На языке С, естественно. Сдавать мне или Артему Игоревичу — вашему лектору. Дедлайн — 20 февраля. До свидания.
Старичок бодрым шагом покинул аудиторию.
***
— Итого. Первый день учебы еще не закончился, а нам уже задали: собрать минимум 5 схем на микросхеме NE555 по электронике, написать сжималку файлов по операционным системам, написать доклад по политологии. Если сейчас на противодействии социальному инжинирингу еще что-то зададут, я вскроюсь, — ворчал Антон, попивая кофе из автомата в столовой, куда они с Лехой пришли посидеть перед последней парой.
— Сжатие файлов звучит легко, — рассуждал Воронов. — Хотя на голых сях должны получиться минимум пара экранов кода. Схемы на таймере тоже должны легко получиться. А вот политология… Реально жесть.
— Согласен.
Какое-то время парни молча допивали кофе. Антон задумался о том, что это уже третья чашка кофе за полдня. Надо бы пить поменьше этого божественного напитка.
Невольно Антону вспомнился школьный психолог, который, казалось, пил кофе литрами. Как к нему ни зайдешь — он пьет кофе и предлагает чашечку вошедшему.
Воспоминания теплом разливались в груди, но Антон отогнал их от себя — проще без воспоминаний.
— Так, ну че, пара через 3 минуты, — нарушил тишину Воронов. — Пойдем, наверное.
— Ага, — согласился Антон, выбрасывая пустой бумажный стаканчик в урну.
***
В поточной лекционной аудитории царили хаос и энтропия.
Кто-то просто спал — первый учебный день обычно выматывает до основания, какая-то толпа студентов сбилась в кучку, смеялась и обменивалась впечатлениями о каникулах. Кто-то усиленно что-то рисовал в скетчбуке. Кто-то клацал по клавиатуре ноутбука, напряженно глядя в экран.
Леха и Антон прошли на свободные места на 4-м ряду.
— Может, пары не будет? — с надеждой проныл Антон. — В расписании даже фамилии препода нет, написано «вакансия».
— Так на электронике тоже так было написано, — не согласился Воронов. — Но нашли же, кого поставить.
— Ну да, — вздохнул Антон. Надежда уйти пораньше и поспать в мягкой кровати рухнула.
До пары оставалась минута.
Дверь открылась. Студенты замолкли, внимательно изучая вошедшего. Девочки начали перешептываться и улыбаться.
Вошедшим оказался высокий брюнет в стильных очках, в темно-синем костюме, из-под пиджака которого было видно белую рубашку.
Антон почувствовал, что его сердце вот-вот выскочит из груди.
Не может быть.
— Здравствуйте, — улыбнулся брюнет, обведя взглядом аудиторию. — Меня зовут Арсений Сергеевич Попов, я кандидат психологических наук, и я буду вашим преподавателем по противодействию социальной инженерии.
