Araseta

«Открой это письмо, только когда сможешь забыть меня», — такими были его последние слова. Мужчина был одет необычно легко для такого времени года. Кожаный плащ пропускал через себя прохладный атлантический ветер, дувший прямо со стороны океана. Мерзнуть в порту было противопоказано лечащим врачом этого мужчины — любое серьезное переохлаждение могло вызвать рецидив пневмонии, от которой он так долго лечился. Мужчина задумался об этом и плотнее повязал шарф. «Мистер Холмс, неужели Вы так плохо выполняли мои рекомендации, что вновь заболели!» Мужчина улыбнулся, сжимая свои руки на груди. Он представил, как профессор медицинских наук, его доктор, узнав об очередной простуде, тяжело выдыхает и поджимает брови от беспокойства. Как перед выписыванием рецепта упрекнет мистера Холмса в его безответственном отношении к собственному здоровью. Как мужчина будет неловко улыбаться и краснеть, словно провинившийся маленький мальчик, которого отчитывает отец. «Мистер Холмс, работа детективом точно не идет на пользу вашему здоровью, особенно, с таким иммунитетом. Вы уверены, что не хотите сменить образ жизни на более спокойный?», — в очередной раз спросит его доктор. «Моя простуда не стоит такого беспокойства, я не брошу свое дело, профессор», — ответит он. «Вы как всегда упрямы, господин детектив. Не понимаю я, конечно, Вашего стремления…» — скажет доктор и назначит привычное лечение. На самом деле, профессор был не единственным, кто не понимал стремления Холмса. Его коллеги по работе, друзья, малознакомые люди — все они считали, что он обладает каким-то даром. Его невероятные выводы, способность анализировать и следить даже за самыми неприметными вещами, а вследствие этого раскрывать сложные преступления, люди считали чем-то невозможным для простого человека. Мужчина никогда не считался с мнением о том, что он является избранным и наверняка знал, что за всей его способностью стоят часы чтения, наблюдения и обостренное чувство справедливости. И именно это чувство никто не мог понять. Профессор, несмотря на его работу, не мог понять, как помощь людям может стоять выше собственного благополучия. Друзья не понимали, почему мистер Холмс предпочитал встрече с ними свою работу, а коллеги лишь удивленно переглядывались, наблюдая, как детектив засиживается допоздна. Подобное увлечение и преданность тому, чему он следовал, называли зависимостью, а особо острые языки говорили о фанатизме Холмса. Несмотря на это, чужие сплетни для мужчины не имели абсолютно никакого значения. Главный принцип анализа, которому следовал мистер Холмс, состоял в исключении ненужных сведений. Именно поэтому рабочая болтовня, строившаяся лишь на обсуждении его «иного», «неправильного» образа жизни и восприятии мира, его никак не волновала. Громкий шум прибывающего лайнера заставил мужчину поднять голову и отвлечься от своих мыслей. Холмс заметил, что на причале начала собираться толпа. Люди с абсолютно разным статусом, облеченные от поношенных костюмов до хорошо пошитых нарядов, собирались в одном месте. На лицах некоторых из них Холмс замечал неискренние, натянутые улыбки, а на иных — самый настоящий траур. Толпа начинала становиться все плотнее и плотнее, а из бесконечных разговоров стал различим чей-то плач, смех. Мистер Холмс же не ощущал ничего из того, что волновало сердца этих людей. Чуть зажатый толпой, мужчина, придерживая свою шляпу, попытался выбраться из нее на самый край. «Все-таки, я и не догадывался, что так много людей все еще скорбят по своим близким, — подумал он, наконец оказавшись поодаль от остальных, — мне стоит вернуться сюда, когда это все закончится.» Мужчина хорошо знал этот порт. За три года расследования самых разнообразных дел, многие из них приводили его именно в эту часть города. Торговля опиумом, убийства, исчезновения людей, кражи — все это являлось неотъемлемой частью преступного мира Нью-Йорка, с которой Холмс постоянно сталкивался. Мужчина знал почти все близлежащие магазины и пабы, был знаком со многими их работниками и даже клиентами. Именно благодаря своей осведомленности, он был уверен в том, где сможет провести часик-другой. — Мистер Холмс собственной персоной в нашем заведении! — громкий, мужской голос с порога поприветствовал вошедшего детектива, — какими судьбами к нам? Неужели расследуете очередное дело? Мужчина поприветствовал хозяина паба, вежливо сняв шляпу. Он подошел к барной стойке, улыбаясь. — Совсем нет, мистер Робер, — Холмс снял свои перчатки, складывая их в карман плаща, — в вашем заведении каждую вторую и третью субботу с десяти до двенадцати проходят скидки на напитки, от чего я и пришел именно сюда. — Где-то ты меня обманываешь, негодяй! — рассмеялся мужчина, наклоняясь к бару, — пришел что-то тихо расследовать и ничего мне не говоришь, я ведь прав? За время общения с тобой, Холмс, я не меньше твоего ведь теперь знаю! Вот сейчас ты одет так же, как и в рабочее время, а значит, что ты точно здесь не просто так, — Робер указал пальцем на плащ, — вот тебе и дедукция, мистер гений. Холмс изумился, тихо прыснув. Он помотал головой, складывая руки вместе на барной стойке. — Мистер Робер, если Вы хотите, я обязательно расскажу Вам, как правильно работать по моему методу дедукции, — мужчина поднял взгляд, улыбаясь, — не поверите, но сегодня я тут как простой человек, а не как детектив, так что налейте мне. Холмс кинул ему монету, дожидаясь своего напитка. Паб был наполнен кучей людей — простые рабочие отдыхали сегодня. В помещении стоял едкий запах дешевого табака, а шум вокруг был привычным состоянием для такого известного в своих кругах места. — Что-то не похоже, что люди особо скорбят сегодня, — Холмс коснулся своего стакана, делая первый глоток. — Все, кому надо скорбеть сейчас на причале, детектив, — Робер протирал пивные кружки, стоя напротив Холмса, — все эти работяги не имеют никакого отношения к «Титанику», ты же это понимаешь. Пришли сюда сегодня только ради моих скидок, да и из-за выходного дня из-за траура. — Понятно, мистер Робер. Холмс сделал еще несколько глотков, медленно опуская руку со стаканом на стойку. Его взгляд зацепился за плавающий на поверхности кубик льда и мужчина дотронулся до него пальцем. Маленький кусочек резко откололся и стукнулся о стенку стакана, создавая на поверхности напитка небольшие волны. — Так и все же, чего ты пришел сегодня сюда? — спросил Робер, отвлекая Холмса от своих мыслей, — уж неужели ради памяти в честь «Титаника»? — С чего Вы взяли, мистер Робер, — он улыбнулся, поднимая свой взгляд, — меня совсем не интересует история этого судна, да и родственников у меня на нем не было. Бармен пожал плечами. Кажется, что такой ответ его не устроил — мужчина отставил стакан в сторону и, опираясь локтем о барную стойку, стал внимательно разглядывать своего собеседника. — Я сказал что-то не так? — Холмс улыбнулся, наклонив голову, — сомневаетесь в моих словах? — Так точно, юноша! — он фыркнул, сжимая кулак, — не договариваешь — твои алые глазенки слишком хитро сверкают. Раз не по работе и не для того, чтобы почтить память «Титаника», то для чего же? — Чтобы просто отдохнуть, мистер Робер. Просто выпить в этом чудесном баре. — А мне кажется, мистер детектив, — мужчина опустил свой взгляд, — у тебя тут важная встреча с кем-то, кто, осмелюсь предположить, беспокоит твое сердце! — О чем это Вы? — У тебя ведь появился поклонник! Холмс изумленно выпрямился, прикрывая рот рукой, тихо рассмеявшись. Щеки едва заметно порозовели от неловкости столь прямолинейного заявления. Он помотал головой. — Да с чего бы такие выводы? Вы что это, — мужчина сделал еще несколько глотков, — захотели побыть вместо меня детективом? — Не нужно быть детективом, чтобы сложить в голове такие простые истины, Лиам, — неожиданно, Робер обратился к нему по имени, кивая на карман расстегнутого плаща, — не думаю, что твое начальство стало бы так подписывать письмо. Лучше не томи старика и всем-всем поделись! Мужчина замер от услышанного. Он опустил взгляд вниз — и вправду, из кармана, в который Холмс ранее убирал перчатки, торчало письмо. Помятое и измотанное временем. Слегка пожелтевшее, с заломанными краями. Темными чернилами на нем было небрежно выведено: «Для моего дорогого Лиама». Холмс почувствовал, как его резко пробил ледяной пот. Звуки стали тише, а речь мистера Робера неразборчивой. Мужчина выпал из реальности, неосознанно впадая в воспоминания о том проклятом дне. Дне, когда он услышал те самые слова. «Прочитай его, когда забудешь меня.»

***

Банкетный зал был переполнен. Роскошные убранства, заманчиво вкусные блюда и светские разговоры соблазняли пассажиров первого класса. В этот вечер здесь собрались почти все люди из высшего света лишь для того, чтобы отпраздновать вступление на борт прекрасного лайнера. — Разве не чудесный вечер, госпожа Мориарти! — раздался басистый, немного пьяный голос, — поднимем же наши бокалы! Музыканты играли подготовленные для торжественного ужина симфонии. Разливалось вино и смех, знатные господа и дамы стучали своими бокалами, не останавливая череду бесконечных тостов. Шумные, уже опьяневшие голоса разных акцентов и языков раздавались со всех сторон. Иногда откровенные шутки, отвратительный английский флирт, а частенько самые обычные сплетни доносились до сознания парня. Он не мог сосредоточиться на конкретной вещи в этом шумном, отвратительном зале и уже несколько минут непроизвольно водил вилкой по давно опустевшей тарелке. Этот противный скрип он даже не слышал, опуская взгляд с каждым мгновением все ниже и ниже. В какой-то момент, все звуки оказались словно где-то позади него, за пределами его сознания и в ушах стало звенеть, а перед глазами потемнело. Реальность перестала восприниматься буквально и, наверное, еще чуть-чуть, и он бы потерял сознание. — Уильям! — резко, в руку парня впилась пара женских ногтей, болезненно щипая бледную кожу, — что за поведение? Прекрати позорить нас с отцом! От неожиданности парень выронил вилку, стиснув зубы. От рук миссис Мориарти на запястье остался глубокий, красный след двух острых ногтей. Женщина недовольно фыркнула, ближе придвинувшись к своему сыну. — Прекрати сидеть с таким унылым видом, — она взяла его за плечо, развернув лицом к себе, наклоняясь ближе, — ты единственный, кого мы взяли в плавание не для того, чтобы ты показывал себя как неприветливого и мрачного молодого человека, — она недовольно цыкнула, злостно заглядывая в его глаза, — сделай лицо попроще, выпрями спину, подними взгляд и прими участие в беседе. Мать привела Уильяма в чувства. Боль на запястье все еще не утихала и парень опустил руку под стол, чтобы сжать свои колени. Сердце начало быстрее биться от нервов, а в висках стало болеть из-за, возможно, поднявшегося давления. Он взглянул налево, обращая взгляд к матери — миссис Мориарти, пару мгновений назад закипавшая от злости, уже мило улыбалась сидящему рядом с ней мужчине. Судя по тому, как она ерзала на стуле от нетерпения и от того, как хохотал тот мужчина, они флиртовали. Справа же, восседал глава семейства Мориарти. По крайней мере, как это было принято считать в приличном обществе. Уильям с детства замечал, что отец его не отличался особой твердостью и волей в характере и прекрасно понимал, кто же из этой пары выступал настоящей главой. Если поднять взгляд выше, то напротив сидела юная графиня, не спускавшая с парня взгляд весь ужин. Мисс Ленонкур была привлекательной, по крайней мере, так Уильяму говорила его мать — сам он оценить женскую красоту просто не мог. Несмотря на все ее «очарование» ни ее внешние данные, ни ее компания не цепляли парня. И пусть миссис Мориарти хоть лопнет от злости, но иметь дело с этой девушкой, Уильям не хотел. «Ленонкур существует тут только благодаря своему титулу, это ее единственное достоинство, которое она в себе отмечает, — размышлял он, бегло оглядывая ее пышное, розовое платье, — ищет себе в мужья человека со статусом и деньгами, подкрепляя все своим происхождением. Даже с точки зрения нашей ситуации, брак с ней не был бы удачным. Даже в том, в чем ты считаешь себя лучшей, мама, ты неправа.» Уильям тяжело выдохнул, ощущая, как резко заболела у него голова. Все-таки, парень находился в банкетном зале уже точно час или полтора, в зале, где была куча пьяных и шумных людей. Он понял, что ему просто необходимо выйти на улицу, а желательно еще и покурить. Парень сжал край стола руками и, собрав все свои силы, наконец смог приподняться. — Куда это ты собрался? — миссис Мориарти лениво обернулась, манерно сжимая губы. — Выйти подышать, я совсем ненадолго. — Позвал бы с собой мисс Ленонкур, — на ее лице расплылась противная улыбка, — прогулялись бы вместе по кораблю, показал бы прекрасной даме тут все… — Простите меня, мама и мисс графиня, — парень поклонился, сжав руку на груди, — я и сам совсем не разбираюсь в том, как устроен этот огромный лайнер, к тому же, я не могу себе позволить курить при даме. Прошу меня простить, — Мориарти поклонился, поспешив скорее к выходу. Выйдя за пределы банкетного зала, Уильям бросился бежать. Прямо сейчас у него разрывало голову от боли и от каждого шага становилось все больнее и больнее, но он понимал, что ему надо уйти как можно дальше и от всей своей семьи, и от этих ужасных музыкантов, и от этой графини Ленонкур. Бежать от них всех как можно дальше, так далеко, насколько мог бы себе позволить этот корабль — к сожалению, он имел свои границы. В груди ужасно ныло от тоски и обиды и чем дальше Уильям убегал, тем больше ему отзывалось, как нарастает чувство одиночества. Все эти люди в банкетном зале никогда не смогли бы стать его настоящими друзьями или частью семьи, им никогда не понять того, что было на душе у Уильяма. Никого из них никогда бы не заботили чужие чувства и переживания. «Моей матери все равно, что чувствует отец, когда она флиртует с другими мужчинами, а отцу наплевать на то, в каком состоянии мой дорогой брат сейчас! Графиня Ленонкур не думает о том, что в этом мире помимо глупых титулов существует что-то более важное!» — эти мысли пронеслись в его голове, нарастая в огромный ком ужасного осознания всего происходящего. Уильям не знал планировки корабля, ведь видел его только на открытках, которые покупала его мать, и в газетах. Он бежал и бежал, поворачивая по коридорам и то спускаясь, то поднимаясь по лестницам. Ему хотелось как можно скорее оказаться на улице и подышать в полную грудь, и хотя бы на несколько минут забыть о том, кто он и что делает на этом корабле. Парень толкнул очередную дверь, вставшую на его пути и, наконец, ощутил ледяной ветер. Он буквально вырвался на улицу, тут же столкнувшись с человеком, прогуливавшемуся по ночной палубе. — Эй, осторожнее! — Уильям по инерции сделал несколько шагов на незнакомца, прежде чем остановиться, как тут же крепкие руки его подхватили, — ты куда это так торопишься? Он поднял взгляд, но из-за головной боли все буквально плыло перед глазами — Уильям не смог разглядеть лицо этого человека. Да и к тому же, неловкость ситуации просто не позволяла ему смело заглянуть незнакомцу в глаза. Что если это какой-то знакомый из аристократии? Если кто-то из друзей его отца узнает о том, в каком состоянии бегает по ночной палубе сын семьи Мориарти, это точно обернется какими-нибудь глупыми сплетнями. — Простите, я… — Уильям пошатнулся и попытался выпрямиться, все еще находясь в состоянии аффекта, — я случайно. — С Вами точно все хорошо, господин? — Да, абсолютно. — он отодвинул незнакомца от себя за плечи, — простите, что потревожил… Парень, с которым он столкнулся, лишь хмыкнул. Уильям увидел краем глаза, что этот человек убрал руки в карманы своих брюк, словно пытаясь что-то нащупать. — Раз так, а у Вас не найдется для меня сигаретки? — Держите, — Уильям, спешно проверил свой пиджак и, даже не оборачиваясь, кинул ему в руки сигарету. После этого разговора, парень ускорил шаг, но не побежал — сил на это совсем не осталось. Уильям смотрел под ноги и думал о семье и о любимом брате, оставленном на родине. Ему опротивел этот корабль с самой первой минуты, как он только ступил на него, ему были противны эти глупые и напыщенные аристократы, абсолютно нетактичные и грубые люди. Его сердце буквально разрывалось на части от мысли о том, что предстоящая поездка в Америку разлучила их с больным братом на неопределенное время, что ему придется терпеть общество всех этих бесполезных болванов всю свою жизнь. И даже когда он покинет их, люди за его пределами не изменятся — кто-то не обратит на него внимание, а кто-то бездушно попросит сигарету. Сам того не замечая, Уильям дошел до кормы лайнера. Здесь было пусто и очень тихо, наконец, парень смог спокойно выдохнуть. Он поднял голову к звездному небу и потянулся в карман за пачкой сигарет. Ледяной ветер обдувал горячие щеки и приятная прохлада разливалась по всему телу — Уильям чувствовал, как его сердце опять начинает ровно биться, а головная боль отступать. Парень залез в свой карман и достал пачку сигарет. Открыв ее, он обнаружил, что она пустая. «Быть такого не может, перед поездкой я взял себе полную пачку! — Уильям стал осматривать другие карманы, пытаясь обнаружить свою пропажу, как вдруг, его осенило, — …черт возьми, я отдал свои сигареты тому человеку!» Теперь он смог вспомнить, что сделал. Находясь в подавленном состоянии, потрясенный таким внезапным столкновением, он нечаянно и спешно бросил тому мужчине не сигарету, а выкинул целую пачку. Парень досадно стиснул зубы и всунул руки в карманы плаща, осознав, что остался без сигарет на время поездки, ведь вряд ли он сможет найти того мужчину и уж тем более доказать, что отдал ему сигареты не потому что захотел, а потому что был в состоянии аффекта. Уильям тяжело выдохнул и понял, что несмотря на все его переживания и отрицание действительности, скоро ему придется возвращаться обратно в зал. Парень поднял взгляд на корму. Его взору тут же предстала страшная, крайне неожиданная картина. На самом обрыве, находясь за перилами, нависая над зловещей океанской пропастью, стояла юная девушка. Ее вечернее платье терзал суровый ветер, растрепывая его края в разные стороны. Бледные, совсем слабые руки вцепились в перила. Но эта девушка не звала о помощи и не кричала — она немо стояла и, скорее всего беспомощно смотрела на темную воду Атлантики. «Эта девушка!.. — Уильям не мог пошевелиться от шока несколько секунд, впервые в своей жизни встречая человека, желавшего покончить с собой, — что она... неужели она собирается!...» Парень сделал несколько шагов в ее сторону, стараясь не спугнуть ее. Руки стали трястись от холода и какого-то нового чувства страха, но Уильям старался держаться. Сейчас он понимал, что может стать свидетелем чьей-то смерти и раз он стал единственным зрителем, то вся ответственность за спасение этой девушки лежит только на нем. — Простите, мисс! — он окликнул ее, протягивая руку, — не стоит делать этого. Она повернула к нему свою голову. Несмотря на глубокую ночь, в тусклом свете от фонаря он разглядел ее мрачное, убитое горем лицо. Ее глаза были пусты и даже не смотрели прямо на него — лишь куда-то в сторону. Уильяму даже показалось, что это не живая женщина — настолько все в ее движениях было неестественным. — Откуда тебе знать, что я должна делать, а что нет, — ответила она хриплым голосом, закашлявшись, — я не хотела никого видеть в этот момент, уходи отсюда. — Если я уйду, то Ваша смерть будет моей ответственностью, мисс, — парень сжал свои руки, сделав еще один шаг к ней, — простите, но как Вас зовут? — Это уже не имеет значения, — она отвернулась, поджимая губы. Уильям молча смотрел в ее спину. Рыжие волосы развевались на ветру, давно выбившись из прически. Судя по ее одежде, эта девушка была из высшего света. Также, на ее шее висел драгоценный камень, вручную оформлен в специальном ювелирном салоне. Ее речь не содержала акцента, что могло говорить о том, что она ехала вместе с ними из Англии. Если продолжать ее разглядывать, то можно было заметить многочисленные шрамы на ее оголенной спине и предплечьях. Уильям пытался вспомнить, видел ли он эту девушку ранее в банкетном зале и… …леди Ада! Эта девушка прибыла на корабль вместе со своим супругом и его семьей. По рассказам миссис Мориарти, они сыграли свадьбу совсем недавно и отправлялись на дальнейшее проживание в Америку. Среди особо болтливых дам ходили слухи, что супруг леди Ады был далеко неидеальным человеком. — Миссис Ада, постойте! — парень протянул ей свою руку, — постойте, пожалуйста! Девушка вздрогнула, обернувшись. — …ах, только сейчас увидела, что это Вы, лорд Уильям Мориарти, — она поджала губы, прижимаясь всем телом к перилам, — отправитесь сейчас в банкетный зал обратно и объявите всем, что миссис Ада мертва? — Я ни в коем случае не допущу этого! — парень упрямо сделал еще несколько шагов к ней, — поймите, Ада, если Вы сделаете это, Вы умрете. Девушка обернулась к нему, впервые заглядывая прямо в глаза. Несколько мгновений она ничего не могла сказать, неожиданно резко рассмеявшись. — Если бы я не была уверена, что смогу так умереть, я бы не встала по эту сторону корабля! Уильям чувствовал себя так впервые. Он осознавал, насколько же никчемны перед человеком, оказавшимся в объятиях смерти, его доводы о ценности и важности жизни. — Миссис Ада, я понимаю, что Вы не поверите моим словам в Вашем положении, но, — парень поднял взгляд, — сделав это однажды, Вы не сможете больше ничего изменить в своей жизни. Девушка замерла, не отрывая от Уильяма взгляда. Она молчала несколько минут, словно лишенная этой возможности. — Пожалуйста, Ада, Вам стоит вернуться обратно на корабль. Уильям ощутил, как его руку обхватили ледяные, дрожащие пальцы. Парень тут же крепко подхватил ее, стараясь ни в коем случае не выпустить девушку. Он продолжал смотреть в ее глаза, чтобы не спугнуть и не оставить ее одну в такой трудный для нее момент, как вдруг, Ада резко закричала: — Помогите мне!.. Девушка запуталась о подол своего платья и, соскочив с перил, повисла в воздухе. Уильям крепко вцепился в ее руку, перекидываясь через борт корабля, рискуя своей жизнью сейчас не меньше, чем Ада. В висках заколотило от страха и адреналина и, несмотря на то, что Уильям не отличался особой физической силой для того, чтобы держать за руку женщину над пропастью, сейчас он не мог ее отпустить. Она смотрела на него своими зелеными напуганными глазами и громко кричала, пытаясь ухватиться за края корабля, перила, руки и одежду парня. — Я держу тебя, Ада! — он сцепил зубы и уперся ногами о края борта, — прекрати дергаться и хватайся за меня! Он потянул ее на себя, стараясь удержаться всем телом за корабль. Ладони девушки вспотели и она, осознав это, подняла на него взгляд. Это было то, что никогда не смог бы забыть Уильям. Ее несчастное, заплаканное лицо сейчас выглядело неестественно умиротворенным и счастливым. Ада смотрела на него глазами, полными восхищения и кончиками губ невольно улыбалась. По щекам девушки текли слезы. И пусть она не сказала ему ничего в то мгновение, но по ее глазам читалось немое «спасибо». «Спасибо, что перед смертью показал мне, что кому-то в этом мире не все равно на других людей. Спасибо, что проявил ко мне доброту и сочувствие. Спасибо, что оказался способен понять меня. Спасибо, что попытался спасти меня.» — …спасибо, лорд Мориарти. Вы, все-таки, очень хороший человек, — прошептала она, разжимая его руку. Уильям ощутил, как что-то внутри сжалось от этого взгляда. Он понял, что хотела сказать ему эта женщина, понял, что на самом деле ей жаль умирать и что она пытается провести последние мгновения впервые искренне улыбаясь. Осознание этого заставило парня вскрикнуть и чуть ли не выпрыгнуть вслед за ней, двумя руками хватаясь за ее запястье. — Не ведите себя так, миссис Ада! — закричал он, подтягивая ее выше, — скажите мне все эти «спасибо» в лицо, а не так, как Вы это захотели сделать! Дальше все было как в тумане: как Ада начала плакать, как долго он не мог вытащить ее и как же сильно билось его сердце, когда наконец женщина, которая только что была в объятиях самой смерти, оказалась в его. Их обоих покидали силы и Уильям не смог больше держать ее, упав вместе с Адой на пол. Парень стал расстегивать свой плащ, чтобы укрыть продрогшую миссис Аду, как вдруг, к ним выбежали матросы, дежурившие на этой стороне. Уильям поднял голову и слабо улыбнулся, ожидая получить помощь как можно скорее. — Что тут произошло?! — вскрикнул один из них, освещая фонариком запечатленную сцену, — что ты делал с этой бедной женщиной?! Этот вопрос поверг парня в шок и он, пытаясь прийти в себя, опустил взгляд на миссис Аду. У девушки было порвано платье и сам ее вид был просто ужасен, к тому же, матросы застали момент, когда Уильям стал снимать свой плащ. Он, хоть и был ужасно опозорен этим, но понимал, почему о нем подумали такое. Ада не могла сказать ни слова и лишь трясла головой, вздрагивая. Парень встал с пола и поднял руки, молча сдаваясь матросам. — Подумать только, какой же ты паршивец! — муж миссис Ады злобно уставился на Уильяма, — кто бы мог ожидать, что любимое дитя семьи Мориарти, оказывается, домогается чужих женщин! Руки парня были сцеплены наручниками. После того, как их с Адой обнаружили матросы, узнав о произошедшем, в течение всего минут десяти на корму прибыл офицер, муж самой пострадавшей и, что удивительно, сама миссис Мориарти. Уильям сидел и смотрел за всем, что происходит вокруг него, но не мог и слова сказать. Он знал, что на самом деле спас эту несчастную женщину, но просто не мог себе позволить подставить ее и сказать, что та пыталась покончить с собой. Оставалось лишь надеяться, что когда Ада придет в себя, она сможет защитить Уильяма. — Как же так, как ты мог так поступить, как же ты со своей матерью!.. — Не ожидал от Вашего сына, миссис Мориарти, конечно... — Я прибью тебя своими руками, грязный подонок!.. Эти голоса вновь ушли на задний план. Все, чего хотелось сейчас после всей этой суматохи — закурить. Уильям думал об этом, прикрывая глаза, ощущая, как вкусный запах его любимых сигарет ударяет в голову. Как он медленно выкуривает ее одну, в тишине и спокойствии, наедине со своими мыслями. Все это он представлял себе, пока вокруг него развязывалась такая несправедливая история. Было подозрительно странно то, что даже сейчас, когда Уильям открыл глаза, в реальном мире все равно пахло сигаретами. — Доброго вечера, уважаемые господа, а что тут произошло? За спиной раздался голос. Чем ближе он становился, тем сильнее Уильям чувствовал знакомый запах. Парень обернулся и в то же мгновение ощутил, как сильно холодеет внизу живота. Это был тот самый человек, которому он по ошибке отдал свою пачку сигарет. Уильям был готов провалиться от стыда под землю, под корму корабля, куда угодно, лишь бы не находиться здесь больше ни секунды. Мало того, что ситуация в которую он попал, была до безобразия глупой и ужасной, так еще и встреча с человеком, с которым он ранее столкнулся еще и по такой ошибке отдал дорогие сигареты, просто добивала его. Возможно ли, что его идея о том, что он из аристократии будет верной и сейчас, подхватив все сплетни, этот странный парень, мало того что сигареты не вернет, так еще и окончательно испортит его репутацию? Хотя Уильям немного сомневался, несмотря на то, что он плохо разглядел этого человека, он видел, что его костюм выглядел слишком обычно для аристократа. — А Вы еще кто такой? — поинтересовался офицер, разглядывая парня, — кем-то приходитесь пострадавшей или преступнику, или же, — он нахмурился, — просто пришли поглазеть на что-то? Парень затянулся и, выдохнув, улыбнулся. — Я тот, кто снимет обвинения с этого молодого человека, — он придержал сигарету губами, указывая своим пальцем прямо на Уильяма, — если полиция так сильно ждет, пока ей укажут в улики, то я, так и быть, только ради чувства справедливости, пришел сюда вам помочь. Повисла неловкая пауза. Миссис Мориарти перестала истерить и на миг замолчала, муж Ады удивленно уставился на этого парня, а офицер недовольно выгнул бровь, заканчивая писать отчет о совершенном преступлении. — Кто Вы вообще такой, чтобы что-то здесь решать? — Просите меня представиться, ха-ха?! — парень закончил курить, выкидывая окурок куда-то за борт. Он выгнулся, сжав руки в карманах своих брюк. Чуть подался вперед, разглядывая каждого из присутствующих. Его взгляд зацепился на Уильяме — его он изучал слегка дольше, чем остальных. От этого парню стало даже не по себе, но он никак это не показал, лишь выпрямившись, ускользая от прямого столкновения взглядом с этим странным человеком. — Мое имя Шерлок Холмс. «Шерлок Холмс?... знакомое имя.» — Так это Вы, — офицер сжал брови, — не о Ваших ли «подвигах» известно в Лондоне? Любитель помешать адекватному расследованию, поджигатель чужих домов и просто мерзкий тип, часто вмешивающийся не в свои дела! — Тот дом сам сгорел, в газетах часто приукрашают действительность, — Холмс улыбнулся, делая несколько шагов к толпе, — если бы не моя помощь, то многие бы дела так и остались загадкой, уважаемый офицер. «Я читал о нем совсем недавно, — подумал Уильям, поднимая взгляд, — репутация у этого парня, конечно, не самая лучшая, но простые люди говорят, что он очень умный, хоть и своеобразный человек. Но с чего бы ему помогать мне?» Уильям стал осторожно разглядывать стоявшего перед ним человека. На нем был простой черный костюм, небрежно застегнутый только на одну пуговицу, помятая, белая рубашка. Невычищенные туфли с давно стертыми шнурками и огромное кольцо с черепом на указательном пальце правой руки. Парень подправил вылезающие на лицо пряди черных волосы, чуть заправляя их назад и прервал размышления Уильяма. — Почему Вы не рассказываете правду, лорд Мориарти? — Откуда Вам известно, как меня— — Простите, но кажется, я первый задал Вам вопрос, — Холмс наклонился, заглядывая в глаза сидящей рядом Аде, — так все же, почему Вы не говорите, как все было на самом деле? Уильям промолчал. Парень дернул плечом, ощущая, как у него начало сводить лопатки от неудобной позы из-за закованных рук и попытался выпрямиться, чтобы облегчить свое положение. «Хочет добиться от меня слов о том, что я ничего не делал? — Уильям вздохнул, — я не могу никому рассказать, что на самом деле случилось с миссис Адой. Мои попытки оправдаться только ухудшат положение.» Холмс сжал руки в кармане брюк, хмыкнув. Одного лишь молчания Уильяма ему было более чем достаточно. — Господин офицер, я попрошу Вас снять все обвинения с этого человека, — он развернулся боком к парню, — произошедшее здесь — недоразумение, которое я могу Вам объяснить. Уильям вновь посмотрел на него. Ему было тяжело понять, какие же доводы использует мистер Холмс для того, чтобы доказать невиновность Мориарти. Он допускал мысль о том, что детектив выдвинет теорию о попытке суицида и от того нервничал, незаметно сжимая кончики своих пальцев за спиной. — Начнем с того, что вы абсолютно незаконно арестовываете человека, основываясь лишь на сцене, что вы увидели, — Холмс обернулся лицом к миссис Аде, — не всегда можно доверять своим глазам, господа. Уильям удивился, но все же проявил интерес к его словам, невольно приподнимая брови. — Уважаемые, — детектив обратился к матросам, тут же доставая из пачки очередную сигарету, чтобы закурить, — не найдется чем поджечь? — Холмс! — офицер возмущенно покраснел, — хватит нас задерживать, либо говорите, либо не мешайте нам! — Гх, вечно эти англичане куда-то торопятся, даже на таком чудесном корабле… Уильям удивился тому, как беспардонно вел себя мистер Холмс. Если он продолжит вести себя так с офицером, то только разозлит его и ничем не поможет в расследовании. Парень чуть сжал брови, сощурившись. «И в правду, своеобразный человек. Надеюсь, что его напыщенность — не пустой звук, — подумал Уильям, посмотрев на то, как Холмс расправлялся с очередной сигаретой из его же пачки, — …еще и имеет наглости скуривать чужое.» — Так вот, возвращаясь к делу, лорд Мориарти абсолютно не виновен. Позвольте описать вам всю картину происходящего, господа! — парень улыбнулся, выдыхая в сторону супруга Ады дым, — если я не прав, то извольте, исправьте меня. Шерлок приступил к объяснению своей версии. — Около полуночи миссис Ада покинула банкетный зал из-за того, что почувствовала себя нехорошо после ягодного десерта. Ее целью было прогуляться по палубе и прийти в себя, но несовместимость с ранее съеденной рыбой дала о себе знать, прошу прощения, леди, за такие пикантные подробности, — озвучил свой первый вывод Холмс. Толпа изумленно замолчала. Супруг миссис Ады нахмурился и закашлялся: — Вы правы, моя жена пожаловалась на плохое самочувствие и покинула банкетный зал после десерта, — проворчал он, — но откуда Вам известно, что она гуляла по палубе и какой-то подонок не захотел просто воспользоваться положением уставшей женщины? — В моем первом выводе и есть ответ на Ваш вопрос, — он усмехнулся, — миссис Аду стало тошнить. Она подумала, что прогулка на свежем воздухе сможет привести ее в чувство, но, возможное волнение от поездки на лайнере, несовместимость съеденного и заставили ее подойти к краю корабля. Неужели никто из Вас не обратил внимание на то, как у миссис Ады пахнет изо рта? Девушка стыдливо покраснела, прикрывая свой рот рукой. Ее супруг нахмурился, сжав кулаки. — Выбирайте слова, Холмс! — Я всего лишь объясняю Вам последовательность, — выдохнул парень, — ничего в этом такого нет. Уильям был искренне впечатлен. Холмс не являлся представителем аристократии, да и не похоже, что он был как-то заинтересован в их делах, но при этом он был осведомлен о том, какая еда была в банкетном зале. Парень посмотрел на миссис Аду внимательнее и наконец заметил то, что заметил Холмс — на ее воротнике было видно капли от рвоты. «Значит перед тем, как перелезть через перила, ей стало плохо? — Уильям неуверенно посмотрел сначала на Аду, а затем и на парня, — что-то мне кажется, что твоя теория может быть уничтожена в пух и прах, детектив.» — И так, миссис Ада, растерявшись, подбежала к краю корабля и наклонилась за него, чтобы весь ее ужин не оказался на полу, — Холмс опять затянулся, выдохнув, — после этого и произошло то, что произошло. — О чем Вы? — спросил супруг Ады. — Ваша дорогая и любимая жена, утомленная и только что освобожденная от своего же ужина, почувствовала облегчение и головокружение, в следствие чего не смогла держать равновесие и упала за борт. Все присутствующие замолчали. На их лицах было все: от недоумения до полного шока — Холмс был настолько уверен в своих словах, словно лично наблюдал за тем, что тут произошло! Уильям почувствовал, как быстро забилось его сердце. «Я вижу, что он блефует! — Мориарти выдохнул, совсем сбитый с толку, — он одновременно раскрывает правду, доказывая мою невиновность, но в то же время лжет, чтобы защитить миссис Аду!» — В этот момент, Вы, — Холмс повернулся к Уильяму, осматривая его сверху, — вступаете в эту запутанную историю. Они впервые наедине встретились взглядами. Нет, все еще, на Мориарти со всех сторон смотрели с недовольством и осуждением, но именно сейчас их взгляд с Холмсом во всей этой толпе был не случайной встречей. В его глазах читалось что-то вроде… «…подыграй мне, лорд Мориарти.» — Вы, я так полагаю, вышли из зала минут через пятнадцать-двадцать после миссис Ады, — Холмс сощурился, отводя свой взгляд, — Вам стало немного плохо в душном зале и Вы захотели подышать, а также, покурить. Как независимый свидетель хочу сказать, что я встретился с лордом Мориарти лично на палубе. Его сигареты закончились, о чем свидетельствует пустая пачка в кармане его плаща, — он улыбнулся, — и он обратился ко мне. Оказалось, что мы оба курим один и тот же вид сигарет и у нас завязался непродолжительный разговор о табаке, — парень выдохнул, стряхивая пепел с пальцев, — после того, как я поделился с господином Мориарти, я обнаружил, что тот забыл забрать свою зажигалку, которой же он поджег мне сигарету. Тогда я решил, что хочу найти его и таким образом, я дошел до кормы. Уильям не мог сказать и слова. Рассказанная история абсолютно противоречила всему, что случилось, но она была настолько детальной и правдоподобной, что даже он сам в нее поверил. И все же, его удивляла одна деталь — как мистер Холмс догадался, что в его кармане лежит пустая пачка сигарет? — Я ведь все правильно описал, господин Мориарти? — Да, — наконец, он заговорил, — я и мистер… Холмс случайно пересеклись на палубе и я попросил у него закурить, а после пошел прогуляться… — …как вдруг заметили, как бедная миссис Ада перекинулась за борт и тут же бросились ее спасать, все верно? — продолжил за него парень. — Да, это все чистая правда, — неожиданно, их прервал тихий голос. Раздалась сиплая, женская речь. Все присутствующие обратили свой взгляд на миссис Аду — девушка, укутанная в теплое пальто, сжимала свои руки и смотрела куда-то в пол. — Мне и в правду стало плохо, я на самом деле чуть не свалилась за борт, но он, — она подняла свой уставший взгляд на Уильяма, — он спас мою жизнь, чуть и сам не упав за борт. Холмс усмехнулся, довольно сжимая руки на груди. Он оказался прав и ни разу не ошибся в своих доводах. — Раз миссис Ада сама подтверждает эти слова, то тогда этот господин настоящий герой, — покачал головой один из матросов, — Вам стоит отпустить его, господин офицер. Мужчина недовольно нахмурился. Вероятно, ему хотелось высказаться против теории Холмса, но теперь она была подтверждена и самой пострадавшей. У офицера не оставалось выбора, кроме как пойти на поводу у Шерлока. Тот же с некой издевкой улыбался, наблюдая за тем, как мужчина кряхтит, подбирая нужный ключ к наручникам. — Как странно, что такой как Вы, мистер Холмс, — он злобно сощурился, съязвив, — при Вашем-то достатке курите такие же сигареты, что и Ваш аристократичный дружок. — Чудеса, не правда ли? — хмыкнул Шерлок. Что-то проворчав себе под нос, офицер все же сдался и освободил Уильяма от наручников. Наконец, все утихло. Супруг Ады крепко сжал ее за плечи и постарался скорее увести, едва сумев выдавить из себя сухую благодарность, миссис Мориарти, уже совсем забыв о своем сыне, поспешила удалиться вместе с офицером. Ада, очень быстро шла за своим мужем и совсем не поспевала за его движениями, лишь мельком взглянула на парня, сочувственно и несчастно заглядывая в его глаза. Словно она говорила ему «простите меня, мой дорогой лорд.» — Эй, Лиам, — кто-то окликнул его со спины, — не хочешь покурить? «…Лиам?» В груди аж что-то сжалось от такой необычной формы имени, от чего Уильям сразу же повернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с тем, кто так его назвал. Но на той палубе больше никого не осталось — ни офицера, ни матросов, ни его матери и миссис Ады с ее супругом. Перед ним стоял Шерлок Холмс, куривший уже третью сигарету. — Прошу прощения?.. Холмс, чуть покачиваясь, сделал шаг в его сторону и присел рядом с ним на скамейку. Он молча протянул Уильяму его же сигареты, затянулся и, сложив руки, стал смотреть куда-то вдаль. Парень неловко поджал плечи, рассматривая отданную ему пачку и стал пересчитывать оставшееся количество. Учитывая, что она была куплена специально для этой поездки, Уильям еще не успел взять ни одну, а если считать, что их было двадцать, то осталось… пятнадцать! «Просто невероятно, меньше чем за час вытащить пять сигарет, да как такое вообще возможно! — Уильям недовольно нахмурился, краем глаза наблюдая за тем, как Холмс курит, — это просто… у меня нет слов.» Уильям достал из пачки сигарету, поджег ее зажигалкой, лежащей в кармане плаща и, наконец, спокойно выдохнул. Парень закинул голову, устремив свой взгляд куда-то далеко в ночное звездное небо, пытаясь забыть обо всем, что произошло этим вечером. Уильям закрыл глаза. «Интересно, что же станет с миссис Адой, — мысли путались, сливаясь одна с другой в его голове, — я конечно, спас ее, но разве ее жизнь изменилась из-за этого?..» — Мистер Холмс, — Уильям выдохнул в небо дым, чуть сжав губы, — скажите, почему Вы— — Давай на «ты», Лиам. Зови меня тоже по имени. Уильям вновь ощутил, как что-то сжалось в груди. Хоть сейчас он и был полностью расслаблен, но сердце в его груди стучало очевидно быстрее, чем обычно. То ли возмущенный таким тоном, то ли взволнованный от того, как легко и по-дружески мог себя вести с ним незнакомый человек, Уильям тут же выпрямился, повернувшись лицом к Холмсу. — Во-первых, почему Вы перебиваете меня, а во-вторых, с какой стати мы должны переходить на такую форму общения? — А? — парень удивился, сжимая сигарету между пальцев, — брось эти светские манеры, Лиам— — Когда я разрешал себя называть «Лиамом»? В Вас нет никакого чувства такта, это просто... — Уильям сжал брови, от возмущения неспособный даже подобрать слова, — просто неприлично. — Может, тогда Уилл? — усмехнулся Холмс, закидывая нога на ногу, — ты уж меня извини за мое простолюдинское поведение, но мне кажется, что называть друзей неполными именами — вполне нормально. — «Друзей»? Если честно, то я упустил момент, когда мы с Вами еще и успели стать друзьями, — Уильям сжал сигарету губами, хмуро потирая руки. — Даже сам офицер сказал, что ты мой дружок-аристократ, — парень пожал плечами, отшучиваясь — брось, так ведь куда проще. Ты меня тоже можешь звать Шерлоком, между прочим. Мориарти промолчал, лишь недовольно цыкнув. Он закончил курить и вновь посмотрел на Холмса. — Лучше скажите мне, почему Вы солгали офицеру? — Уильям чуть теплее укутался в плащ, наклонив голову, — Вы ведь, детектив, точно не дурак. С самого начала поняли, что миссис Ада хотела покончить с собой? Холмс задумчиво сжал руки, упираясь ими о свои колени. Он устремил свой взгляд на край корабля, словно пытаясь что-то разглядеть. — Ты прав, я все это понял как только увидел ее. Да кто вообще может поверить в то, что девушка может упасть за борт, когда тут такие высокие ограждения? — он указал пальцем на корму, — к тому же, я, как и ты, заметил, что у нее были шрамы на руках. На лицо несчастный брак и нерешительная попытка покончить с собой, — Холмс сощурился, — тебе достаточно таких моих доводов? — Более чем, но, — Уильям посмотрел в ту же сторону, куда и устремил свой взгляд его новый знакомый, — почему же Вы не озвучили эту теорию при офицере, а начали плести сказки о каких-то сигаретах, о моем героическом спасении?.. Шерлок на мгновение притих и, хрустнув пальцами, краем глаза посмотрел на Уильяма. — А ты? — Простите, в каком смысле… — Уильям растерялся, удивленно поднимая брови. — Ха, Лиам, у тебя же все на лице было написано, — Шерлок резко рассмеялся, откинувшись назад на скамейку, — не хотел подставлять даму, зная, чем обернется правда о ее попытке суицида. Я знал, что ты хочешь сохранить это в тайне от всех и просто подыграл тебе. Холмс растрепал рукой свои волосы, чуть собирая их обратно в непослушную прическу. Его слова сбили Уильяма с толку и заставили невольно отвести взгляд. Было тяжело находиться рядом с человеком, который был пугающе точен в своих доводах и своими словами бил прямо в сердце, не оставляя никакого шанса. Парень не смог сказать и слова, вспоминая, как миссис Ада отчаянно «благодарила» его, собираясь умереть. Как в момент, когда он действительно спас ее, он почувствовал самое большое облегчение в своей жизни и как принял решение взять на себя всю вину лишь из-за того, что пожелал сохранить честь и достоинство, по сути, незнакомой ему девушки. — Что же, Вы правы, мистер Холмс, — он улыбнулся, сжав свои руки на коленях, — если бы я оправдывался, миссис Аду ждали бы неприятности. Так или иначе я был уверен, что она придет в себя и расскажет все, так что не думаю, что это было похоже на какой-то подвиг. — Изволь, — Шерлок чуть придвинулся, наклонившись, — если бы я не выступил в роли третьего лица, то сейчас бы по всему высшему обществу расползлись бы ужасные слухи, которые, даже если их опровергнуть, навсегда бы запятнали имя семьи Мориарти. — И что же Вы теперь, — Уильям усмехнулся, — напрашиваетесь на комплимент? — Совсем нет, — парень помотал головой, встретившись взглядом с ним, — это же вроде как моя работа. Можешь считать, что твоя «оплата», — Шерлок посмотрел на пачку сигарет, — была принята. От этих слов стало спокойнее. Все-таки, конфликт разрешился самым благополучным путем и сейчас Уильям может не переживать о том, что с его репутацией что-то случится. Пусть и ненадолго, но он может наслаждаться компанией своего нового знакомого, который, хоть и выкурил из его пачки пять сигарет, но все-таки, очень помог ему. — Все-таки, спасибо тебе, Холмс, — он улыбнулся, счастливо поджав руки, — если бы не ты, то думаю, что мне пришлось бы куда хуже, чем вышло. — Ха-ха, Лиам! Все-таки зовешь меня на «ты», да? — парень рассмеялся, резко упираясь двумя ногами о пол, отталкиваясь и приподнимаясь со скамейки, — раз так, значит, я могу считать тебя своим другом, верно? Уильям посмотрел на него. Парень сжал руки в кармане брюк, чуть покачиваясь, выжидающе уставившись на своего собеседника. Шерлок улыбался, чуть сощурившись, ожидая услышать свой заветный ответ. Уильям ощутил странный ком в горле, мешавший ему сказать и слово. Находясь под таким пристальным, проницательным взглядом, парень не мог бы соврать или просто проигнорировать этот вопрос. — Если тебе так угодно, Холмс, — Уильям сжал глаза, улыбнувшись, — можешь звать меня своим другом. После этого, они распрощались. Шерлок, удовлетворенный таким ответом, объяснил, что хочет прогуляться по лайнеру и отправиться спать, а Уильям предпочел остаться еще ненадолго на палубе. Прохладный ночной ветер немного утих и смягчился, чуть развевая светлые волосы в стороны. Где-то вдалеке, в глубине Титаника, продолжали веселиться люди; графиня Ленонкур наверняка все еще ждала, когда вернется Уильям, миссис Мориарти, вероятно, распивала с тем мужчиной вино, флиртуя. Люди суетились и изучали лайнер, не желая ложиться спать. Что его сейчас беспокоило — это состояние миссис Ады, которую так спешно увел ее супруг. Уильям решил, что обязательно постарается встретиться с ней и хотя бы немного поговорить, чтобы убедиться, что с ней ничего не произошло. «Страшно даже подумать, что же это за человек, раз из-за него она решилась на такой поступок, — Уильям посмотрел на небо, уставше прикрывая глаза, — надеюсь, что смогу узнать о ее состоянии завтра.» И все-таки, наверное, происшествие с миссис Адой было не единственным его сегодняшним беспокойством. Незнакомец, в которого он врезался на палубе и принял за аристократа, оказался детективом с не самой лучшей репутацией и не самым простым, на первый взгляд, характером. Несмотря на его методы и слишком открытое, невоспитанное поведение, Шерлок Холмс показался Мориарти настоящим гением. Его наблюдательность и осведомленность помогли немного изменить детали произошедшего, а проницательность — сохранить секрет лишь между тремя людьми. «Я ведь даже ничего ему не сказал, он сам понял, как стоит поступить, — подумал Уильям, — мне нравится эта его черта. Только вот, я встречал многих детективов в своей жизни и имел дело с полицией, но таких людей как он, я никогда еще не видел.» Тихий шум волн успокаивал и даже убаюкивал утомившегося парня. Подсознательно он понимал, что ему пора уходить и отправляться в свою каюту на отдых, но что-то все равно не давало ему покоя. «Шерлок Холмс… как же ты все это мог знать, — он потянулся, пытаясь прийти в себя и приподняться, — так или иначе, раз ты назвал меня своим другом, я думаю, что смогу спросить у тебя это напрямую. Я уверен, что еще встречу тебя за время нашего путешествия.»